Свет неапольского солнца сегодня холоден, гости кутаются в пиджаки и накидки — Γνῶθι σεαυτόν, почти беззвучно шепчет Артемида небу.

Она пытается вспомнить, как благословляла браки, но это всё ещё сидит глубже, чем она может дотянуться. Жертв тут не приносили ни ей, ни Диане. Делии они тем более не нужны.

На солнце, задумчиво застывшее на горизонте, она старается не смотреть: небо полупрозрачное, как разбавленное молоко, воздух звонкий, сквозь такое их всех слишком хорошо видно. Проклятие Аты перекатывается во рту злыми словами, и Делия поджимает губы — так, на всякий случай. На закате тени сгустятся, чтобы забить своей ватой ей уши, и ни одна разумная мысль сквозь них не проникнет.

После смерти Ипполита тела тридцати убитых ею океанид она выбросила в море, а Афродите прислала букет из нарциссов и лилий, вымоченных в крови остальных тридцати. Брат попросил остановиться на этом, и она разозлилась ещё сильнее, потому что советы от тех, кто не умеет говорить себе «нет», стоят не больше хора бесчисленных дочерей Океана.

Шепеляво облизывает берег море, и Делия, свесившись с перил, плюёт в него — ребячество и глупость, даже копьём его не поцарапать, а бывали и такие дураки. Краем уха она улавливает тосканскую речь, реальность возвращается: где-то там, этажом выше, ходит Ипполит, никем не узнанный и никому не известный. Она поднимается так же — под мороком неинтересности для всех, кроме него, чтобы не отвечать на вопросы, но пополнять бокал.

Белые шары равнодушно покачиваются на ярко-бирюзовой глади бассейна, неизвестная ей песня вкрадчиво стелется над головой, официант вовремя проходит мимо с подносом, полным просекко — Делия расплачивается кивком и улыбкой, глядя куда-то сквозь. Взгляд официанта пусто скользит по ней, не находя, за что зацепиться, и наталкивается на кого-то другого.

— Холодный день сегодня, не находите?

От него пахнет пылью, дорогой, едким бензолом и прибитыми к берегу деревяшками, а ещё посейдоновым лугом — как и всё в Неаполе, к сожалению. Акулы Тирренского моря остались где-то в Базилике Святой Марии, далеко от дома; море стало просто солёной водой, теперь мёртвой для Артемиды, удивительно, насколько не туда мы грезим перерождаясь, думает Делия.