И в первые пару секунд кажется, что Франклин соображает с трудом и практически лыка не вяжет – сколько коктейлей он уже в себя влил? – но на самом деле нет.
Король Волков смотрит на Манфреда внимательно и сосредоточенно, словно пытаясь понять, какую игру с ним ведут – ведут ли вообще? Волей-неволей, но в определенный период своей жизни паранойю начинаешь чувствовать намного чаще. В случае Короля Волков это связано даже не с возрастом, а больше с занимаемым статусом, который в это довольно шаткое время может потерять всякую ценность.
Увы, но он уже успел побывать в таком положении – вопрос стоял уже даже не о репутации и каком-то мнимом статусе, а о буквально жизни и смерти.
Если так подумать, если бы не этот Манфред Стоун – личность со всех ракурсов крайне противоречивая (если выражаться более или менее мягко) – то, скорее всего, Франклин бы и не устроил эту вечеринку. А кто-то бы другой устроил его похороны - при условии, что его тело вообще бы нашли.

Он не был фаталистом, никогда себя таковым не считал. Так или иначе, но наличие денег, наличие власти и влияния закладывают определенные установки в голове. В какой-то момент начинаешь ошибочно чувствовать себя бессмертным – но если бы данный факт зависел от количества нажитых финансов, то было бы, конечно, намного проще. Или сложнее? Потому что тогда бы таких бессмертных развелось крайне много – даже в такое не очень радужное время люди умудряются грести деньги лопатами. Хотя, наверное, смутные времена лишь способствуют этому еще больше.

Орион Франклин – не классический волк из сказки про Красную Шапочку. Именно поэтому он «король» – он не сам по своей тщеславной прихоти присвоил себе этот титул. Он добился его. Он собственноручно заведует всей остальной компашкой не столь титулованных волков.
На первый взгляд действительно можно составить о нем ошибочное мнение – и, быть может, сам Орион лишь способствует этому, намеренно пуская пыль в глаза, чтобы потом при удобном случае ударить посильнее. Единственный человек, который видит Ориона насквозь – это его собственный сын. Возможно, именно поэтому он предпочитает не иметь никаких дел со своим отцом.
Семейная драма, воистину.

Франклин выпрямляется и надевает очки, сверкнув линзами в свете цветастых лампочек.
Предполагал ли он, что на вечеринке может пойти что-нибудь не так? Естественно – все-таки он не первый день живет на этом свете. Готовился ли он к тому, что придется разбираться (и потенциально расправляться) с людьми, имеющими крайне низкий уровень доверия? А как же.
Как-никак, но с годами начинаешь более скрупулезно относиться к собственной безопасности.

– Генри Морган, значит, – задумчиво произносит Франклин, глядя куда-то в сторону, и за этими очками Манфред ничерта не может понять, какую же эмоцию выражает лицо старика. – Кто бы ни был этот господин, но если он действительно каким-то образом связан с нашей бравой полицией, – на этом моменте Орион издает невеселый смешок, – то он довольно опрометчиво поступил, довольно опрометчиво… Вы уверены, мистер Стоун? Откуда такие подробности?

– Уверен. Это давний знакомый Рима – у них раньше были какие-то пиздецовые терки, – пространно отвечает Манфред, не вдаваясь в подробности. – А даже если это ошибка – в чем я сомневаюсь – то почему бы не перестраховаться?

Да, есть вероятность, что Адам что-то там напутал – Стоун понятия не имеет, как функционирует человеческий мозг, который мало того, что двухтысячелетней выдержки, так еще и провел последние пятнадцать лет в почти законсервированном состоянии.
Но отчего-то Манфред уверен, что это не помутнение рассудка – слишком уж тревожным был взгляд Рима, как будто бы он реально вспомнил. Не то чтобы Стоун такой уж большой эксперт в чужих эмоциях, но такое трудно перепутать с чем-то другим.

– Ладно, – произносит Орион после некоторой паузы, словно приняв какое-то решение, а после, прочистив горло, касается небольшого выступа на оправе своих очков – он, конечно, мог бы воспользоваться и линзами, но очки выглядят куда более эффектно, хоть и потенциально опасно, если те попадут не к тому. Чертовы технологии. – Мальчики, у нас тут завелась небольшая крыска по имени Генри Морган – если увидите, то можете быть несдержанными. И всех, кто будет с ним рядом, вяжите тоже. Только копов и к ним приближенных нам тут не хватало.

Раздав указания, Орион, вдруг вспомнив о девицах, которые к этому моменту совсем уж притихли, вжавшись в диван, поворачивается к ним, коротко махнув, и затем обращается к Манфреду:

– Мистер Стоун, а мне вот интересном – с чего вдруг? Вы могли бы просто свалить и, как это сейчас говорят, «не париться»… Странное, конечно, выражение, но не об этом речь, – сделав небольшую паузу, Орион обращает в его сторону свой взгляд, скрытый за зеркальными линзами. – Так почему вдруг, а?

И черта с два Манфред собирается рассказывать ему что движет им на самом деле. Обойдется и без этих подробностей – старику только дай поживиться чьими-нибудь сокровенными историями.
– Всего лишь решил предупредить, по доброте душевной, что в этом такого, м? – пожав плечами, усмехается Стоун, а после добавляет: – И, может, мне просто нравится, когда вы остаетесь моим должником.

Франклин знает – если сейчас здесь поднимется паника, то это будет полный кошмар. Вечеринка рискнет превратиться в самое настоящее побоище – она уже сейчас балансирует на очень опасной грани, через которую Волку совсем бы уж не хотелось переступать. И даже несмотря на то, что с оружием сюда никого не пускали, это не значит, что кто-нибудь все же не смог каким-либо образом это самое оружие протащить.
В конце концов Орион сам далеко не вчера родился – он сам не понаслышке знает, как все это делается. Он знает всех этих отбросов общества в лицо (и сам является таковым, хоть и статусом все же повыше).

Теперь же самое главное, чтобы охрана сработала четко и максимально чисто, не вызывая ни у кого ненужных подозрений.
Зачем портить этот вечер, правда же?

Должник.
Должником Орион Франклин действительно не любит быть – хватило уже однажды одного такого раза. А тем более быть должником такого человека, как Манфред Стоун… С несколько долгих секунд Орион смотрит на него сквозь зеркальные линзы своих очков.
Так или иначе, но этот Стоун, если бы так сильно хотел, уже бы давно разболтал всем, как Франклин был на волосок от бессмысленной и, можно сказать, довольно абсурдной смерти.
Но, судя по всему, он не разболтал.

Если так подумать, то наличие копов на этой тусовке не нужно никому – ни самому Франклину, ни его многочисленным гостям
Если Манфред и ведет какую-то игру, то все равно рано или поздно за нее поплатится – уж сам Король Волков совершенно точно не упустит этого.

А сам Стоун в этот момент думает о том, что еще немного, и он точно разобьет эти его гребаные очки – нахера вообще делать такие линзы, в которых собеседник только свое отражение видит?
– Надеюсь, ваши амбалы не устроят тут шумиху, а то сами понимаете… – начинает было Манфред, но Волк его тут же обрывает – со всей своей фейковой деликатностью в голосе:
– Мои амбалы, мистер Стоун, знают, как делать свою работу. А вот что касается вашего, так сказать, амбала, который, конечно же, не то чтобы очень уж впечатляющих размеров, но тоже довольно смертоносный… Я про мистера Рима. Где вы его потеряли, мм?

И Манфред вздергивает брови, опешив на несколько секунд от такой наглости – да какой нахрен амбал, ты вообще охуел, а?
Но приходится взять себя в руки – он, конечно, мог бы устроить тут скандал, но сейчас совершенно не подходящий для этого момент.

– Ну, во-первых, не амбал, а убийца высшего класса, – фыркнув, произносит Стоун, кое-как совладав со своими эмоциями. – А, во-вторых… Я вообще-то серьезно. Пусть ваши парни не сильно жестят, когда его поймают – если вдруг случайно замочите его, то потом хрен найдете.
– В каком смысле… – непонимающе начинает Франклин, но Манфред его перебивает:
– А в том самом. Этот товарищ тоже из тех, кому совершенно насрать, сколько пуль вы в него всадите – только перевод патронов. Он в итоге испарится и потом оживет снова.

Из-за очков считать эмоции на лице Короля Волков несколько проблематично, но Стоун уверен, что охренел тот знатно, пусть тот и не торопится показывать это.

По правде говоря, самому Манфреду тоже непонятно, что это за хрень такая с этим бессмертием. Если так подумать, все это звучит как полный бред – оно бы и было бредом, если бы Стоун не видел все своими собственными глазами.

– Да уж, – произносит, наконец, Франклин. – Даже не знаю, мистер Стоун, что это за феномен. Мне кажется, в наше время бессмертие это вовсе не роскошь и не дар… А, скорее, замкнутый круг, из которого никак не выбраться.

Мда, вот на философские беседы Манфред совершенно точно не подписывался.
Сам бы он жить вечно точно бы не хотел – да и заслужил ли он вообще подобное наказание? Даже несмотря на свой послужной список и род деятельности.

– Ладно, пойду искать своего «амбала», – хмыкнув, произносит Стоун, разворачиваясь на каблуках и направляясь к выходу из бара.
Он только надеется, что к этому моменту Адама не придется вылавливать из залива.

За это время атмосфера снаружи успела смениться – это напряжение сложно спутать с чем-то другим.
Благо, что пока что это не полноценная паника и ярость. Пока что.

– Эй, Манфред! – вдруг кто-то окликает его, а после резко шарахает ладонью по плечу, едва ли не вызывая рефлекторную реакцию как следует шарахнуть в ответ – однако это всего лишь Луи. – Я уже думал, ты свалил. Ты в курсе уже?...
– А ты был в курсе, с кем корешишься, а? – вздернув брови произносит Стоун, а после оглядывается вокруг, надеясь найти официанта хоть с какими-нибудь напитками.
– А что я?! – возмущенно отзывается Хоббс. – Я знал этого чувака буквально десять минут – у меня нет встроенного в голову сканера, который бы выявлял копа…
– Так-то он и не коп, но они с ним тут точно есть, – хмуро отвечает Манфред.
– Ну что, валим отсюда? – предлагает Хоббс – и в любой другой момент Стоун бы согласился на это, совершенно не задумываясь. Но сейчас он в ответ на это качает головой:
– Ты можешь валить куда хочешь – а мне надо найти Адама.
– Я, кажется, видел его с какой-то женщиной – вон там, на пляже…

А вот это интересно.
Он что, нашел копа, с которым приперся этот Морган?

– Ты уверен, что это был он? – вглядываясь в толпу вдалеке, спрашивает Манфред.
– Твоего «партнера из Италии» ни с кем не спутать, уж поверь мне, – хмыкнув, произносит Хоббс, не забыв изобразить пальцами кавычки, от которых Стоун лишь отмахивается, направляясь в сторону пляжа, и кидает напоследок Луи:

– Вали отсюда сам – и подожди нас где-нибудь недалеко. Я тебя найду.

Наверное, будь все иначе, Манфред бы уже давно свалил следом за Хоббсом, чтобы не ввязываться во всю эту хрень. Хотя, скорее всего, будь все иначе, он бы и не узнал, что какая-то хрень в принципе происходит – а закидывался бы неизвестно каким по счету коктейлем, периодически разбавляя это все очередной дорожкой кокаина.
Будь все иначе, он бы вообще тут не стоял – а так бы и остался в виде трупа в развалинах отеля «Артемида».
Но сейчас совершенно не тот момент, чтобы скатываться в рефлексию – с каких это пор он вообще начал заниматься подобным?

Стоуну не хочется думать, что всему виной вот этот вот мужик, которого он сам намеревался убить – и убил, но в итоге все пошло совершенно не по сценарию (пора бы Манфреду уже запомнить, что в его случае сценарии всегда идут по пизде, даже можно на них не рассчитывать).
Не хочется думать – но от того, что он не будет об этом думать, это не перестанет быть правдой.

Манфред сразу же понимает, кто эта женщина и что та, скорее всего, имеет прямое отношение к Моргану. И именно поэтому с ней сейчас обжимается Адам, у всех на виду – однако понимание этого нисколько не мешает Стоуну недовольно скривиться. Да, вряд ли бы Адам стал лезть к какой-нибудь рандомной тетке просто потому, что ему вдруг так захотелось. Однако вся эта картина вызывает у Манфреда почти физически ощутимый дискомфорт.
Кажется, это чувство имеет вполне определенное название, но его Стоун даже в своей голове не хочет озвучивать.

Этой женщине он мысленно ставит оценку – 6 из 10, как говорится, без обид.

Тем временем, большинству присутствующих здесь откровенно насрать на то, что сейчас тут происходит – более сознательные, конечно, уже почуяли что-то неладное, потому что это уже отработанный рефлекс – всеми силами спасать свою собственную задницу, когда вдруг запахло жареным. Но вот тем, кто уже пребывает в пьяно-наркотическом угаре, совершенно все равно.
Раньше Манфред был бы в их числе. Сейчас же он чувствует себя отвратительно трезвым, даже несмотря на уже выпитый алкоголь – видимо, того было настолько мизерное количество, что все уже давно выветрилось. Отстойно.

Стоун понятия не имеют, о чем сейчас говорит Адам с этой женщиной – слишком большое расстояние, да и музыка даже не думает утихать.
Кажется, Рим выискивает кого-то в толпе – возможно, даже именно Манфреда – и поэтому Стоун делает несколько шагов вперед, тем не менее все еще оставаясь в толпе.

Жареным пахнет уже вполне себе отчетливо, но Манфред даже не думает сваливать.
Если так подумать, Адам может запросто справиться сам – ну что ему будет? Максимум, что может случиться – его прикончат, и он снова как ни в чем ни бывало вынырнет из залива. Вот кому нужно беспокоиться за свою жизнь, так это Манфреду – все же, она у него одна. Даже если у него и имелся второй шанс, то Стоун уже его исчерпал, когда заработал себе шрам на половину лица – можно сказать, легко отделался.
Второй раз ему так точно не повезет.

Но он все равно не ходит. Даже больше – когда Адам, наконец, отпускает женщину, Манфред, выждав еще несколько секунд, подходит еще ближе, выходя из толпы. Проходя мимо потенциального копа, Стоун, чуть замедлившись, демонстративно смеряет ее взглядом, ничего, тем не менее, не говоря, и затем направляется к Адаму, останавливаясь прямо напротив него.

– Скоро тут начнется полный пиздец, не хочешь свалить отсюда? – подавшись вперед, спрашивает Манфред вполголоса, но так, чтобы его было слышно только Адаму, а сам краем глаза окидывает окружающую обстановку – люди пока что не кипишуют, и это хорошо.
Однако в любой момент это может закончиться – и тогда начнется полная жесть.

Мелкий торговец оружием? Нет, ну это уже совсем что-то за гранью.

И Манфред огромным усилием своей (взявшейся неизвестно откуда) внутренней воли, подавляет желание резко развернуться, чтобы взглянуть в лицо этой женщине.
Наверное, в любой другой ситуации он бы уже давно так сделал, уже бы давно начал разбрасывать во все стороны искры недовольства и возмущения.
Но сейчас он почему-то медлит.

Хотя, на самом деле, Стоун прекрасно знает, почему.
Слишком уж Адам перетягивает на себя все внимание Манфреда, как будто бы гасит всю его агрессию еще на самом подходе – совершенно без зазрения совести отвлекает.
И по этому поводу Стоун тоже испытывает некоторое возмущение, которое он пока что не выражает никак словами – просто хмурится чуть сильнее, но даже и не думает отстраняться, когда Адам делает к нему шаг ближе.

Но все же не ответить он не может – просто не в его правилах оставлять подобные выпады без ответа.
Он все же Манфред Стоун, а не какой-то там хер с горы.

– Дамочка, а вы ходите по охуенно тонкому льду – причем во всех смыслах, – произносит он, полуоборачиваясь к женщине. – Будь я «мелким торговцем оружия», то я бы, наверное, не обеспечивал пушками добрую половину всех тех, кто сейчас присутствует на этой вечеринке. Если вы понимаете, о чем я.

И Манфред надеется, что она на самом деле понимает, в какой заднице окажется, если здешняя публика прознает, что именно она – коп.
В отличие от Моргана, она совершенно точно не выберется отсюда живой.

Они все тут, каждый из присутствующих – довольно своеобразная компания. С некоторыми Манфред и сам не стал бы связываться ни за какие сокровища мира – потому что в итоге себе дороже будет.
Но также он знает, что бизнес есть бизнес – и если вдруг предложенные сокровища окажутся достойными его внимания, он свяжется и с самим дьяволом.
Другое дело, что в существование подобных инфернальных существ Стоун не верит. Обычные люди могут быть куда хуже – так что в сравнении с ними сделка с дьяволом не кажется чем-то таким уж ужасным.

Шепот на ухо невольно заставляет поежиться, а ладонь на плече как будто бы окончательно заставляет отвлечься от этой… сержанта Мартинез? Реально, ей лучше как можно скорее уносить отсюда ноги – как, собственно, и им с Адамом тоже. Ей точно не повезло связаться с Генри Морганом – она точно не оказалась бы здесь.

– У меня план один – дать по съебам и как можно скорее, пока тут не началось… – конец фразы обрывается, потому что где-то в стороне вдруг раздаются крики то ли охранников, то ли еще кого-то. Как говорится, допизделись – надо было сваливать минут на десять раньше, а не стоять тут и трепаться. – Ну ахуенно! – повысив голос, восклицает Манфред, а после хватает Адама за руку и тянет за собой – прежде чем добраться до парковки, им еще как-то нужно продраться через весь антураж этой вечеринки, которая, судя по всему, совершенно не планировала превращаться в полный пиздец.
Но он, как обычно, приходит именно в тот момент, когда его меньше всего ждут.

Стоун совершенно точно не хочет дожидаться, пока тут начнется самое настоящее пекло – возможно, конечно, что такое и не случится вовсе, но внутреннее чутье подсказывает, что нихрена подобного.

На тусовки старика Франклина они больше ни ногой, совершенно точно.

Свалить с этой тусовки хочется невероятно – и лучше как можно быстрее. Ожидал ли Манфред, что в итоге все закончится именно так? По правде говоря, нет – хотя, наверное, следовало бы.
Но откуда ему было знать, что тут неожиданно нарисуется еще один бессмертный, который ко всему прочему знакомы Адама – и все пойдет по пизде?

Чувства не просто смешанные – они взболтаны до такого состояния, что еще немного и точно случится взрыв.
Стоуну казалось, что все эти разборки остались в чертовом отеле «Артемида» – хотя сейчас, конечно, ситуация не настолько острая. По крайней мере, пока – кто знает, что случится через пять минут?
Манфреда бесит, что он оказался практически в центре всего – он, конечно, любит это дело, но совершенно точно не в таком контексте.

В какой-то момент Адам вдруг резко меняет траекторию их движения – и Манфред тихо чертыхается сквозь зубы, едва не запнувшись на камне.
Ему самому нет совершенно никакого дела до этих развалин – возможно, будь у него более лиричное настроение (обычно после изрядного количества принятого на грудь алкоголя), будь обстановка не такая пиздецовая, то он бы, несомненно, полюбовался этим видом.
Сейчас настроение вообще не созерцательное.

– О, да что ты, все просто супер, – саркастично усмехнувшись, произносит Манфред, а после добавляет чуть тише, не обращаясь к кому-то конкретно: – Просто охуенно. Охуенный вечер, десять из десяти.

И, по правде говоря, конкретно Адама это касается в самой меньшей степени, если так подумать. Просто очевидно, что сейчас ему придется принять на себя, так сказать, весь удар – хоть этот удар будет и не в физическом смысле, но тоже вполне себе ощутим.
В конце концов, Рим знал, на что подписывался.

А вот Манфред не знал.

С другой стороны – а чего он ожидал? Две тысячи гребанных лет – и пусть это цифра кажется настолько дикой, что даже и не воспринимаешь ее всерьез в полной мере, но факт есть факт.
Две тысячи лет самого разношерстного бэкграунда – если так подумать, то даже и отрезок в тридцать лет кажется вполне себе значительным.

Блефовал ли Адам, когда утверждал, что не помнит этого Генри Моргана? В принципе, учитывая то, что он провалялся овощем в течение пятнадцати лет – вполне себе походит на правду. За такое время мозг любого человека превратится в кашу.
Однако от этого факта все равно не легче.
А потом еще и эта женщина…

– Да, блять, постой ты пять минут! – окликает Манфред Адама, когда тот вдруг направляется в сторону парковки. Если сейчас Стоун окажется в замкнутом пространстве автомобиля, то точно съедет с катушек – надо хотя бы немного выпустить пар тут.
Сделав глубокий вдох, Манфред кидает взгляд вниз – туда, где толпа людей все еще ведет себя вполне адекватно и не убегает в панике – а после расстегивает пару пуговиц на своей рубашке.
С океана дует ощутимо, но это именно то, что нужно сейчас.

– Я просто не понимаю, какого хрена вдруг нарисовались все эти люди, окей? – произносит, наконец, Стоун, начиная ходить из стороны в сторону. – Стоило только выбраться в первый раз на тусу – и вот, блять, пожалуйста, еще один неубиваемый хрен и его подруженция предпенсионного возраста. Это она типа урыть меня хотела этим «мелким торговцем оружия»? Да она нихрена про меня не знает – если мне дать сутки, я сам узнаю всю ее подноготную, блять, до седьмого колена. Еще до меня копы не доебывались – знаю я их, видал целую кучу и вертел на одном месте. И что дальше будет? Нарисуется кто-нибудь еще непонятный и бесячий?

Сделав паузу на передышку, Стоун, наконец, останавливается и обращает взгляд на Адама, подходя к нему ближе, окидывая взглядом его костюм (который сам ему и выбрал сегодня утром, хоть и фаворитом была другая модель).

– И да, меня это все пока что выбешивает – потому что, очевидно, что я не привык к личным телохранителям, я же не какой-нибудь там ебаный Король Волков, у которого их целый выводок, чтоб ему пусто было, – выпаливает Манфред уже чуть более спокойно, но все равно звенящим от раздражения голосом. – Я как-то всегда сам справлялся.

«Справлялся», вот именно – и результат всего этого теперь можно видеть на его лице. Физическое доказательство того, что иногда Фортуна поворачивается задницей, и, наверное, не нужно быть таким самоуверенным.

Тщеславие однажды станет твоей погибелью.

Адам, наверное, думал, что Манфред его не услышит за гулом басов.
Как будто бы сам Стоун не знает, что все будет именно так. Как будто бы он не делал для этого все возможное – до некоторого момента.
Концепция YOLO все еще кажется невероятно привлекательной, но, возможно, стоит быть чуть более осторожным?

– Я привыкну к этому всему – но не за один день точно, окей? – чуть тише произносит Стоун, задерживая внимательный взгляд на Адаме, а затем, подойдя к нему еще ближе, запускает ладонь во внутренний карман его пиджака, выуживая оттуда ключи от машины.
– Я поведу, – произносит Манфред, поправляя лацкан пиджака Рима и направляясь в сторону парковки – вспомнить бы, где они оставили автомобиль.

– В смысле? – выпаливает Манфред, резко останавливаясь и оборачиваясь. Внутри пока что еще все кипит, но уже не так сильно – насколько бы Стоун ни был взрывным, он в такой же степени и отходчивый. – Ты думаешь, что как-то можешь меня дискредитировать или что? Какая к черту разница – я уже дискредитировал себя хренову тучу раз, если ты об этом. В этом плане я вполне себе самостоятельный – это так, если ты еще не заметил.

Прокрутив на пальце брелок, Манфред фыркает себе под нос и тоже обращает свой взгляд на развернувшуюся внизу панораму. Кажется, что все более или менее спокойно – либо этот Генри Морган благополучно смылся, либо его так же благополучно скрутили, не принося неудобства всем остальным присутствующим на вечеринке.
В любом случае, самому Стоуну не то чтобы очень уж хочется туда возвращаться.
Странная штука – будь обстоятельства другими, то черта с два он бы вообще так быстро свалил с этой тусовки.

– Полиция… – передразнивает Манфред, подавляя рефлекторное желание плюнуть себе под ноги, но он же не мужлан какой-то, в самом-то деле.
В нынешнее время от полиции осталось одно лишь название. Стоун сам не понаслышке в курсе, какими продажными могут быть эти люди с жетонами – к ним и раньше было довольно предвзятое отношение, а в этих условиях расцветающего апокалипсиса и народных волнений этот образ обесценился практически полностью.

Сам Манфред никогда не сотрудничал с ними – себе дороже, как говорится. Полицейские не брезговали использовать незаконные сборки оружия – и потому нередко обращались к тем, на кого в прежние временам устраивали облавы. Бизнес бизнесом, но сам Стоун как раз брезговал подобным – и потому предпочитал не иметь с копами никаких дел.
В итоге все может обернуться совершенно не в его пользу – а нахрена ему такое, правильно? Манфред едва сдержался, чтобы не высказать этой дамочке все, что он о ней думает – удивительно, как у него это получилось.

И в тот момент, когда Стоун уже было собирается направиться к парковке, Адам вдруг окликает его. Странно – он ведь так торопился унести отсюда ноги – а теперь?
Почему-то предложение Рима звучит как самое настоящее приглашение на свидание – как будто бы они оба какие-нибудь школьники, сбежавшие со школьной вечеринки, чтобы уединиться где-нибудь на заднем дворе.
Все это кажется таким абсурдным, что впору смеяться в голос, но Стоун лишь фыркает, покачав головой, и прячет ключи в карман пиджака.

– Облава бы уже давно произошла, если бы она планировалась изначально, – хмыкает в ответ Манфред, подходят ближе к Адаму. – Они просто конченные придурки – заявляться на вечеринку, где практически все либо преступники, либо ебнутые головорезы, прикидывающиеся приличными людьми.

Непонятно, что они тут искали – видимо, они оба были на каком-то спецзадании? Кого они выискивали? Хотя, конечно, весь этот план – самый настоящий пример слабоумия и отваги в одном лице.

– О, я смотрю, ты все-таки взял эту штуку, – подойдя еще ближе к Адаму, произносит Манфред, внимательно глядя тому в глаза, словно пытаясь увидеть эту линзу – хотя хрен там, слишком темно и ничерта не рассмотреть. – Охранникам Франклина стоит получше шмонать людей – хотя, конечно, это нельзя считать за оружие. Но работает нормально так, да?

Конечно, не самая совершенная модель, но свое дело делает, как говорится. Сам Манфред не рискнул бы пользоваться таким сейчас – уж точно не после всей этой истории с глазом. Возможно, чуть позже, когда все более или менее придет в норму – хотя, сказать по правде, он терпеть не может эти линзы, а тем более надевать их и снимать. Проще глаз вырвать и не мучиться, честное слово.

– Надо было что-нибудь стащить с этой так называемой вечеринки – типа поесть или выпить. От Волка не убудет точно, – хмыкает Манфред, кидая взгляд в сторону пляжа. Ну точно, как школьники – тусить ночью на пляже, только бухла не хватает.
Но Рим все же прав – местность тут на редкость красивая. Кому-то может показаться (и совершенно не без причины), что Манфред Стоун падок лишь на красивые вещи, которые имеют хоть какую-то материальную ценность – начиная от шелковых шарфов и заканчивая премиальным алкоголем. Падок настолько, что порой граничит с безвкусием.
Но нет. Здесь действительно охренеть как красиво – и сваливать так скоро совершенно не хочется.
Если что, они смогут быстро добежать до парковки и дать по газам.

– Остыть… Да я спокойней некуда! Не выбешивали бы всякие придурки, вообще было бы шикарно, – выпаливает Манфред, кивая в сторону воды, а потом добавляет уже более спокойно: – Пошли, Рим. Для полноценной сопливой свиданки на берегу океана не хватает только какого-нибудь приторного вина, но его можем выпить дома. И обязательно с каким-нибудь вонючим сыром, чтобы был полный комплект.