Steven Rogers & Peter Parker & Natasha Romanoff & Wanda Maximoff
2015 | Земля | Нью-Йорк
xxx
Lover, hunter, friend and enemy
You will always be every one of these
Nothing’s fair in love and war
In life, in love, this time I can’t afford to lose
I’m next in line
Страница: 1
Тема закрыта
Сообщений 1 страница 14 из 14
Поделиться12020-09-18 14:43:37
Поделиться22020-09-24 15:38:50
Начало осени в Нью-Йорке располагало к прогулкам, пробежкам, попыткам приманить белку в Центральном Парке орешком на раскрытой ладони, к томному вечеру на благоустроенных набережных в электрическом свете. Главное успеть уйти до того, как ветер, не по-летнему холодный, продует до самых костей.
В городе становится... Тише. Словно какая-то то часть его жителей перестает шуметь и занимать пространство. Становится легче подойти заказать себе кофе, не столкнуться ни с кем на переходе, ведь шумные молодые люди заняли свои места на школьной скамье или в аудитории университета.
Стив улыбается в стакан американо, спрятав в нем взгляд от любопытного прохожего.
Он почти перестал прятаться. Возможно, влияние Наташи - его притом стали меньше замечать. Смотрели сквозь, мимо него, не акцентировали внимание на попытке спрятаться, на очках, кепке, капюшоне толстовки.
Конечно, этому немало помогал и тот факт, что Капитан Америка был на заданиях в шлеме, а на плакатах, в некачественной видеохронике и на истериых старых фото был похож на себя настолько, насколько это было возможно, но не до конца. То есть, не очень. И Стив перестал носить вещи из прошлого. Футболки, кожанки современного кроя, свитера, джинсы, кроссовки, борясь с желанием вздохнуть устало, когда кто-то из окружающих начинал подкалывать какую-то из клетчатых рубашек, старомодные ботинки или брюки прямого кроя.
Мода.
Стив смотрит на часы и дожидается конца учебного дня Питера, надеясь на благоразумие парня. Они уже раз... Двадцать обсудили, куда Роджерс его отвезет и откуда заберет, когда вернет обратно, что они будут делать, если ему позвонит тетя, и кто будет присутствовать. Мужчина не испытывал раздражения от этого, вовсе нет. Он просто хотел, чтобы парню было комфортно, он не боялся сказать, что что-то не так.
Ведь Паркер зависел от него - не только физически. Дело было не только в том, что Стив знал его личность, где он живет и учится, с каким низом пищевой цепочки проводит время.
Дело было в том, что, кажется, если Роджерс скажет - Паучок прыгнет со здания не раздумывая.
Тот уровень ответственности, которого Стив боялся.
Наконец, стрелка показывает на время окончания занятий, и внутри здания школы словно падает несколько ульев потревоженных ос. Роджерс поводит плечами и оглядывает место своей временной стоянки. Не прямо напротив здания, чуть в стороне, за парковкой. Это место они обговорили заранее, ведь Питеру не нужно лишнее внимание - ему не нужно слухов о том, что он знаком с капитаном Америка и просто свидетелей того, как он садится на мотоцикл к незнакомому мужчине и уезжает.
Стив дожидается, пока заканчиваются уроки, чтобы написать сообщение. Как бы Питер не утверждал, что он поставит звонок на беззвучный и вообще он мастер беспалевных переписок - нет. Мужчина не собирался отвлекать его от учебы.
"Я жду снаружи"
Поделиться32020-09-26 12:46:29
Он бы прыгнул - исключительно для того, чтобы в следующую секунду зацепиться веб-шутером за ближайшее здание и красиво приземлиться; Питер - это не только восхищение и взгляд, направленный прямо в душу, но еще и голова на плечах, пусть и наивная - в какой-то мере.
Ему ехать из родного города до Нью-Йорка - прилично, если на автобусе или поезде, но Стив обещает, что все мероприятие ограничится выходными; было много мороки - с тетей, чтобы отпустила, с Недом, чтобы не пытался тайно проследовать за ним, с Мишель, которая ждала предложения пересмотреть все эпизоды Звездных Войн, но так и не получила его; она смотрела на него, как на идиота, но не сказала ничего; этот микроклимат между ними походил на качели, потому что Питер не понимал своих ощущений, ровно как и сама Эмджей.
Но это неважно сейчас. В системе приоритетов - Стив, Мстители и его будущее; Питер провел далеко не одну ночь, раздумывая о том, готов ли он положить свою жизнь на защиту населения. И да, готов - тем более, с деньгами, которые он сможет получить, заниматься наукой появится еще больше возможностей, чем окончив институт.
Но Мэй, безусловно, пока что не готова это принять - она так смотрела, с поджатыми губами, что слов не нужно было; Питер просто извинялся, просто обещал, что сделает домашку по пути, хотя они оба знали, что это не так.
Но лучшее воспитание в подростковом возрасте - дать свободу в разумных количествах, верно?
День проходит как-то невероятно тягомотно, Питер смотрит на часы каждую минуту и все подрывается написать Роджерсу - что-нибудь неинформативное, просто чтобы проверить, что это не шутка и он действительно проведет уикенд в компании самых потрясающих людей в галактике.
Самого потрясающего _человека_ в галактике.
То в жар, то в холод - но пятница наконец-то звенит окончанием последнего урока, и Паркер буквально выбегает - игнорирует пытающуюся заговорить Мишель, потому что попросту не замечает, и вылетает буквально на парковку.
Они договорились, что встретятся чуть дальше - да. Питер бегает глазами, смотрит в телефон и на полученное смс, но все равно тратит неприличное количество времени, чтобы дойти - не потому, что не нашел, а потому, что перед самой встречей появилось необъяснимое чувство тошноты; вдруг что-то не так? Вдруг у него грязные волосы или испортилась кожа? Вдруг неприятно пахнет? Пубертат - время неприятненьких сюрпризов от организма, и большую часть времени Питер едва переставляет ноги, принюхиваясь и прислушиваясь к себе. Если бесконечно поправлять волосы - они точно станут грязными, но он все-таки поправляет.
Перед таким человеком, как Стив, не хочется ударить в грязь лицом - не хочется испортить впечатление.
Впрочем, выпяченная вперед грудь, разведенные плечи и неестественная осанка - явно плохое... впечатление.
Питер осознает это, когда они _уже_ встречаются глазами и испуганно выпускает воздух, ссутуливаясь и просто пытаясь быть естественным.
Логично, что у него не получается.
-- Здравствуйте, я, да, все взял, в общем, да. -- Они обговорили список вещей еще неделю назад, Питер собрал рюкзак неделю назад тоже, а сегодня с утра просто пихнул туда учебники.
Ничего же не забыл?
Диалог - спокойный, - дается трудно, но еще труднее оказывается без неловкости взяться за Стива; он заботливо дает шлем, заботливо показывает, как садиться, а Питер обнимает сначала - заботливо тоже, тепло и мягко, но приходит осознание, что это... странно, наверное?
Действия - сразу с мыслью, слова бегут где-то сзади, Паркер отстраняется резко и без предупреждения, чтобы взяться после как-то скованнее - аккуратно, но крепко. Так... лучше. Кажется. По крайней мере, Стив только смеется; еще бы, когда перед тобой - судьба всего человечества, мало задумываешься об окраске прикосновений какого-то мальчишки. Эта мысль успокаивает и одновременно - где-то на задворках сознания, - чуть расстраивает.
Они доезжают молча - еще бы, в шлеме говорить трудно, думать - еще труднее, потому что машины вокруг гудят моторами, а ветер так и норовит забраться под свитер; Питер - сверхчеловек, он не болеет, но все равно, черт возьми, неприятненько.
А потом Паркер уходит в мысли куда-то глубже, и вся дорога превращается в одно смазанное пятно с теплым содержимым, потому что Стив рядом примерно всегда; предлагает купить кофе, выслушивает отказы и аргументы о том, что у Паркера есть карманные деньги, после чего покупает все равно. Потому что... чувствует? Даже без паучьего чутья.
И, наверное, в этом отличие его от всех знакомых; в ответ на заботу хочется не расплыться в благодарностях и отпустить, а.. заботиться в ответ. Правда, Питер пока то не знает, как.
А база мстителей встречает новизной технологий и... пафосностью. Если честно, Питер даже не помнит, как и на чем они добирались - Стив шутил, что Паркеру пока что не нужно запоминать дорогу, ведь объект - сверхсекретный, но Питер не запоминал просто из-за близости.
И надо бы было подумать о том, что вызов таких обширных спектров эмоций - уже не восхищение, но Паркер нарочно игнорирует эту тему. Восхищеие. Просто Стив - кумир его детства и юношества. Просто улыбается без какой-либо усталости после долгой дороги и предлагает войти.
И только за этими высокотехнологичными дверьми, только за порогом он осознает.
Здесь будет кто-то из супергероев еще. Он посмотрит, познакомится, поговорит и проведет вечер.
"Если слишком часто поправлять волосы, они загрязнятся."
Питеру кажется, что его челка лежит совершенно отвратительно и не может прекратить поправлять.
Поделиться42020-10-02 00:24:06
В чем был парадокс кофе?
Стив помнил время, когда он не был таким культом - и это было уже после его пробуждения. В какой-то момент просто все начали сходить по нему с ума. Кофейни были и до этого, но сейчас это был самый настоящий культ. Красивый стакан из экологичного материала - вот это мужчине нравилось - подписанный парнем или девушкой за стойкой с таким видом, будто небрежный подписыватель стаканов - должность, и притом не последняя в заведении, требующая художественного образования и курсов.
И ведь и его подсадили. При том, что суперсолдату не требовалось стимуляции, чтобы проработать куда больше, чем человеку. И ему не было разницы, на каком молоке делать его кофе. Не было разницы и в сиропах - редко когда можно было почувствовать хоть какое-то изменение вкусов.
Но он пил его, подчинившись ветру перемен, мог заказать себе что-то, когда встреча предполагалась совершенно неофициальной.
Стив аккуратно ставит стаканчик на асфальт возле переполненной мусорки, подобрав и положив в него камешек, чтобы его не унесло порывом ветра, и возвращается к мотоциклу, завидев фигуру Питера вдали. По нему впору сверять часы и секундомеры - ровно десять минут с конца занятий, ровно минута бега трусцой, что маскирует его настоящую скорость, чтобы покрыть расстояние от одного края парковки до другого. Роджерс дает ему шлем и спешит уехать от места, где кто-то может опознать Питера.
Парень, кажется, волнуется, и Стив не может ему не сочувствовать и не пытаться увезти его подальше от школы... Кто знает, что так расстроило парня перед самой его встречей, что он пытается скрыть все в себе. Может, проблемы с учебой? Не ему раздавать советы , поэтому Роджерс молчит, не вытягивая из парня клещами информацию.
И так достаточно ощущать нервозность Паркера боками, пока тот надевает шлем, ерзает, то придвигаясь, то отстраняясь, не зная за что взяться и как сесть. Приходится объяснять.
- Не бойся держаться так, как тебе удобнее, - Стив посмеивается и наконец трогается с места.
Он едет аккуратно, ровно и плавно, не входя в резкие повороты и не маневрируя. Как человеку, что на мотоцикле покорял нацистскте базы и стрелял из пистолета на ходу, для него эта поездка - все равно что по тихому пригороду на самокате в детстве.
Траффик в Нью-Йорке сумасшедший, и для Питера это не самое опасное - он перемещается между крыш по верху, поэтому даже если бы они и попали в аварию, то выжили бы оба, но это не повод нарушать и сходить с ума на дороге. Другие люди - смертные, а отличие от них.
Уже за городом мужчина прибавляет газу, сокращая расстояние между ними и базой со свистом в ушах и ветром в одежде.
- Вот она. База, - в голосе Стива смешиваются странные интонации, словно он сам пока не знает, как к ней относиться. Это не башня Старка, но и не военная база, не окоп, не штаб и не квартира. Наверное, это все сразу.
Наверное, Стив бы сам предпочел олдскульный, как это теперь говорят, тренировочный зал, быть среди людей - он и живет в городе номинально, на своих условиях, только вот на квартире почти не появляется. Паранойя после инцидента с Гидрой, помноженная на чутье и подсмотренные у агентов ГИДРЫ - то ест и ЩИТа - навыки шпионажа заставляли его не иметь постоянной базы, ночевать в разных местах и готовиться... К чему-то.
А база слишком бросалась в глаза, как бельмо на глазу.
- Кроме тебя тут только Наташа Романофф, Черная Вдова. Мой... товарищ, - Стив слегка дергает уголком губы, опуская взгляд словно ему самому за шутку ужасно стыдно, - И Ванда.
Мужчина ведет его через коридоры и пропускные пункты, коро коикивает знакомым лицам - а других тут и не было. Окажись тут постороннее лицо, не он первый бы поднял тревогу, ведь это мог быть только враг, шпион и лазутчик.
- Наташа, Ванда, знакомьтесь - Питер, - Стив указывает ладонью на Паркера, обращаясь к двум девушкам в гостиной. Словно они хозяева квартиры и принимают гостя, а не сверхлюди.
Хочет или нет, Питер влез сюда обеими ногами, и оставалось только пройти в приветливо открытую перед ним дверь.
Поделиться52020-10-08 17:49:55
Две недели она занимается с Вандой. Каждый день. По несколько часов. Каждый гребанный день она спрашивает себя, как она допустила втянуть себя в этот pizdec. Лучше не спрашивать - лучше просто заниматься.
Она называет это физической подготовкой, но на самом деле это ломка, и Наташа ломает Ванду об колено раз за разом: без жалости, без сочувствия, жестко и равнодушно. Всех, кто пробует вмешаться, Наташа не допускает к тренировкам, и первым страдает Вижен. Пожалуй, на нем она просто срывается, и они долго спорят, пока сама Ванда не прекращает этот спор. На секунду Наташа думает, что Ванда решила отказаться от тренировок с ней, и в душе чувствует облегчение, сладкое и отвратительное, но Ванда принимает ее сторону, и Вижен отступает.
Зачем тебе это, девочка? - молчит Наташа.
Надо, - не отвечает Ванда.
Она запрещает ведьме использовать магию - только грубая физика, только мастерство боя, только отточенные движения. Дерись так, как если бы была простым человеком, перестань опираться на костыли своих сверхспособностей. Магия - твоя сила, но что будет, если ты лишишься ее хоть на миг? Просто представь, это как падение в вакуум, как перестать дышать, это как лишится половины сущности, части собственного я, и это только кажется невозможным. Так человеку с двумя руками не хватит воображения представить себя одноруким - схема тела в голове еще долго сохранит остаточность и будет мучить фантомной болью.
Но лишить героя способностей не так уже сложно (ну, возможно, чуть сложнее, чем отрубить руку). Закрытая информация в архивах Фьюри содержит подробный отчет о том, как технологии Крии полностью блокировали энергоресурс Кэрол Дэнверс, а значит, при необходимости кто-то сможет повторить и воссоздать их методы, и тогда супергерои станут беззащитны и уязвимы. Этого нельзя допустить.
Магия - твоя сила, но она не должна стать твоей единственной силой.
Руки Ванды, нежные и тонкие, с едва дрожащими пальцами, поначалу смотрятся странно в боксерских перчатках. Сама утонченная и лиричная Ванда Максимофф дико смотрится на ринге.
Как хрупкая балерина, раз за разом проигрывающая Зимнему, да? Воспоминания режут, жгут, наполняют Наташу ядом, он плещется внутри, брызжет, заражая все вокруг: она словно переносчик смертельного вируса ненависти. Она просто не должна учить детей. Ей было бы проще, если бы Ванда, например, плакала после тренировок или просила снизить нагрузку, но Ванда не плачет и не просит, и Наташа продолжает взвинчивать темп, чувствуя себя при этом последней сволочью. Она бы придумала сотню язвительных слов или унизительных наказаний, если бы Ванда опаздывала, но та всегда приходит чуть раньше, и к моменту, когда Наташа спускается в спортзал, уже разминается перед рингом. Наташа молча кивает вместо приветствия и занимает позицию в углу. Она называет это выбивать дурь, и еще неизвестно, кто из кого ее выбивает.
После тренировки и душа, Наташа готовит неизменный какао с маршмелоу, вытаскивая из рюкзака сладости. Ей нравится смотреть, как Ванда держит чашку обеими руками, сидя на небольшом диванчике, поджав под себя ноги. Словно котенок, свернувшийся в клубок. Наташа подкладывает ей под спину подушку, ерошит волосы, дует в макушку и улыбается, когда Ванда жмурится. И вирус отпускает ее до следующей тренировки...
А сегодня к их компании добавится пацан. Это делает Наташу мрачнее обычного.
На первый взгляд Паркер кажется ей щенком - молодым, дерзким и любопытным, богатое воображение тут же пририсовывает мальчишке хвостик бубликом, без остановки виляющий в разные стороны
И глаза, по-щенячьи преданные, чуть ли не в рот заглядывают Роджерсу, Наташа уверена, если Стив швырнет резиновый мячик - Паркер через минуту притащит его в зубах.
Плохо. Очень плохо.
Этот тоже будет рвать жилы не за страх, а за совесть, не задавая вопросов.
- Привет, - говорит Наташа и напускает на себя очень серьезный вид. - Ну, садись, рассказывай, кем ты видишь себя в нашей компании через пять лет?
Отредактировано Natasha Romanoff (2020-10-14 20:21:56)
Поделиться62020-10-08 20:33:00
Едва ли не все на базе опасались её. Вполне обоснованно, конечно, но ощущать взгляды окружающих на себе всё же было не приятно. Мстители, разумеется, не излучали столь очевидных эмоций, но идти на контакт тоже не спешили. За что Ванда, по большому счёту, была им благодарна - настолько, насколько могла. Желание лечь и умереть на месте, конечно, значительно притупилось, но и жить, по прежнему, не хотелось. Как и общаться с людьми, налаживая социальные контакты.
Исключений, сумевших проникнуть за окружавший ведьму барьер, было всего два. Клинт, к которому Ванда по непонятной причине привязалась настолько, что даже в минуты помраченья не думала винить его в смерти брата. И Вижен - которого, напротив, ведьма до сих пор иногда обвиняла в спасении собственной жизни. Но и тут иррациональная симпатия всегда побеждала, побуждая девушку общаться с андроидом.
Помимо этих двоих, отрываться от своих дел ради Максимофф считала нужным только Наташа. И вот ей Ванда была признательна настолько, что даже находила внутри себя эмоции, искренне отвечая на тихие моменты почти семейного уюта, которые Вдова умудрялась создавать для них двоих после тренировок. Хотя, по началу, это и казалось совершенно невозможным.
Подчиняться приказам Наташи было легко. Даже когда едва ли не все мышцы ломило от боли, когда сердце сбивалось на бешеный ритм, не выдерживая нагрузки, когда лёгкие горели от нехватки кислорода… Даже тогда - легко. Потому, что физическая боль - ничто, перед болью душевной. Но, когда боли становится слишком много, она отвлекает. Позволяет переключить фокус внимания, настроившись на страдания тела. И, измучив себя до невозможности, ничком рухнуть вечером в постель, быстро забываясь тяжёлым сном. Да, кошмары всё равно находили лазейки, разрывая в клочья благословенную тьму незадолго до рассвета. Но и это было несоизмеримо лучше, чем водоворот мыслей, без тени сна, до самого утра затягивавший её в свои сети до того, как Наташе пришло в голову заняться обучением новенькой.
И поэтому Ванда была благодарна Романофф. За то, что отвлекла, помогла переключиться, подсказала способ хоть ненадолго выбраться из беспросветного отчаяния, правившего бал с тех пор, как от Максимофф осталась только половина. Души, сердца, жизни - Ванда кажется себе живым трупом. Чудовищем Франкенштейна, кривовато сшитым из рассыпавшегося на куски существа, созданным неизвестно зачем.
Ванда не ноет. Не жалуется. Не просит пощады. Не плачет, даже когда боль становится нестерпимой - просто больше не умеет. Но, всё равно, тренировки Вдовы кажутся окружающим слишком жестокими. Не спроста - но Ванда не собирается отказываться, а Наташа, похоже, не собирается прекращать. Клинту хватает кивка и печальной, но искренней улыбки подопечной - он и без того доверяет напарнице, а уж если ведьма и сама не возражает… К разговору с Виженом приходится готовиться заранее - он ещё плохо понимает, как работают человеческие чувства, а стройные логические аргументы не являются сильной стороной девушки. Но и он сдаётся, когда, наконец, понимает, что люди не могут фокусироваться на двух источниках болевых ощущений сразу, непроизвольно выбирая более яркий. И что Ванда, хотя бы несколько часов в сутки, предпочтёт страдать от жестокости тренировок Романофф, чем от смерти брата.
С остальными Наташа справилась сама - до ведьмы не добрался даже Стив. И они продолжали заниматься - сосредоточенно, старательно, молча. Молчали они почти всё время, даже после, когда странно мягкая, почти ощутимо тёплая Ромманофф вручала ей горячую чашку и прикасалась не для того, чтобы ударить. Вечерняя тишина уютная, почти диаметрально противоположная тишине зала - напряжённой, готовой разразиться резкими приказами Вдовы. Но они обе кажутся странно правильными - будто слова им не нужны. Словно им просто нечего друг другу сказать, а может, кроме действий, их больше ничего и не связывает.
Ванда не знает - она, вообще, не очень понимает Наташу. Таинственность - почти синоним Романофф и без магии ведьма не может узнать ничего. Даже того, почему женщина стала тренировать её - по просьбе ли Бартона, мстя таким необычным способом за жуткие видения, из чувства ли долга. А колдовать на людях девушка рисковала теперь редко - её сила оставалась нестабильной, Клинт советовал воздержаться даже от привычного поверхностного сканирования новых союзников, Наташа запрещала пользоваться силой в бою… Поэтому, Ванда молчала - Романофф не торопилась заводить беседу, а у самой ведьмы всё ещё не было сил проявлять инициативу.
Молчание, повисшее на этот раз в гостиной, нельзя было в полной мере назвать напряжённым, но и от уютного или, хотя бы, равнодушного, оно было далеко. Наташа чуть заметно хмурилась - и девушка снова не могла сказать, почему. Лишь гадать - они ждали новенького, которого должен был привезти Стив. И Романофф могло не нравиться всё, что угодно - от необходимости отрываться от какого-то важного дела ради знакомства с ним, до самой перспективы появления в команде ещё одного дилетанта.
Привычно потянувшаяся было занять руки Ванда, бессильно уронила ладонь обратно на колени - перекатывать между пальцев алый шарик, запутывая его в призрачных нитях, на глазах Наташи было неловко. Момент, к счастью, не длился долго - Стив с привычной стремительной плавностью вошёл в комнату, по пятам преследуемый подростком. Очевидно, обещанным новеньким.
Парень, которого привёл Роджерс, показался Ванде почти ребёнком. Жизнерадостным, живым, домашним. И Ванда на несколько долгих секунд заметно растерялась, отчётливо не понимая, что Питер делает среди них. Может, ей и самой не место среди героев - но этому парню, очевидно, стоило держаться как можно дальше от смертей и катастроф, которые были неизбежны при этой работе.
- Рада знакомству, Питер, - растерянность прошла, уступив место привычной фразе, слетевшей с языка автоматически, словно минуя разум. Улыбка, изогнувшая губы ведьмы, была почти настоящей, как и приветственный кивок, адресованный Стиву. Но всё равно, Ванда охотно уступила инициативу Наташе, занимая наблюдательную позицию, не без интереса ожидая ответа Питера.
Отредактировано Wanda Maximoff (2020-10-09 16:44:05)
Поделиться72020-10-09 23:54:58
Это не его территория.
Питер понимал это раньше, но как только тело оказывается за пределами улицы, а взгляд натыкается на прохладу изучающих глаз Наташи - он осознает окончательно. Восхищение перед встречей сменяется невероятным давлением от какой-то ответственности; Питер снова зачесывает волосы, пытаясь придумать, каким образом стоит произвести правильное впечатление. Стив - мягкое тепло кожаной куртки и улыбка даже на моменты глупости, в то время как Романофф, подобно настоящему шпиону, смотрит н а с к в о з ь.
По спине - холодок, и Питер рад бы отвести взгляд, чтобы выбраться из ловушки, но вскоре осознает, что не хочет - это, наверное, нечто гипнотическое. Или он просто впал в ступор от встречи с объектом детских грез многих - своих в том числе, - мальчишек; Питер мог бы стоять так бесконечно долго, если б не отвлекся на девушку, что вышла из-за спины Наташи и поприветствовала тоже; видимо, она - вторая новенькая.
Подростковый возраст хорош пластичностью психики; Питер с абсолютной легкостью переключается на состояние - абсолютно полярные, и потому после некоторого зависания смаргивает и будто бы оживает, расплываясь в улыбке и подходя чуть ближе; территория - конечно же не его, но обещает стать, если Стив все-таки решил привезти его сюда; в конце концов, путешествие стоило огромного количества потраченных нервов - своих, роджерсовских, тетиных.
-- Я тоже невероятно рад познакомиться! -- он оглядывается на Стива, чтобы получить хотя бы относительную подзарядку уверенности, и опускается на расположенное ближе всего кресло, изучая новых знакомых в своей привычной манере взгляда - не сталью, но палящим интересом. -- Я сразу спрошу, чтобы потом не возвращаться к этому... -- Язык - вперед мысли, и это особенно пагубно с ускоренным метаболизмом, поэтому отступать - поздно. В конце концов, немного позитивного настроя не выставит его безнадежным дурачком? Главное - способности и умение принимать быстрые, верные с точки зрения глобальной морали решения, а не степень юмора? -- ...можно будет взять автограф, мисс Романофф? И фотку сделать. Если вас не затруднит, конечно.
Нед точно помер бы с зависти. Питер не расскажет ему, потому что обещал держать все в тайне, но хотя бы помечтать-то можно? Еще о том, как через пару лет они все будут сражаться за этот мир, плечом к плечу...
Нет. Сейчас - только настоящее, которое будет решать все последующее; в омут с головой ему прыгать нельзя и не хочется, потому что помимо невероятного альтруизма, подпитанного восхищением, есть еще и благоразумие; Питер знает, что точно закончит школу, а потом...
Будет ли возможность совмещать геройство с дальнейшей учебой? Пока он не попробует - не будет знать, что готов, и именно это мотивировало поездку больше всего.
Хотя и возможность сделать фоточку со Вдовой - тоже. Глупо отрицать.
-- Меня зовут Питер. -- Теперь он обращается к Ванде, о которой Роджерс говорил только вскользь; имя и то, что девчонка - талантливее некуда. -- ... но, кажется, ты уже знаешь, а? Я просто подумал, что формальное знакомство будет, знаешь, крутым. -- Он протягивает руку, чтобы пожать. -- Питер Паркер. Не Джеймс Бонд, конечно, но что есть - то есть.
Интересно, заметна ли его нервозность? Для Наташи - точно, но хотя бы для Ванды...
-- А насчет компании через пять лет - ну... -- Питер отложил этот вопрос, потому что он - самый сложный и самый неудобный.
"я бы хотел быть живым."
-- ...полагаю, Мстителем. Человеком, который подставит плечо в трудную минуту и героически спасет от пули. Или лучевого заряда. Чем в вас обычно стреляют?
Поделиться82020-10-12 11:08:23
Все они чем-то были похожи и чем-то отличались друг от друга. Стив и Наташа видели в своей жизни много плохого от людей, но история Капитана была историей того, как кто-то постоянно пытался уронить его, опустить на колени, а он не прогибался и смотрел в глаза врагу без таинственного флера. Наташа... её история оставалась загадкой, болезненным секретом. Не потому, что она не говорила об этом - хотя, казалось бы, можно было и спросить. Не факт, что ответит, но по её плечам, по её виду Стив мог сказать, что это была история постоянного падения - на колени, на самое дно, и постоянного преодоления. До крови сорванных ладоней, пока Романофф карабкалась обратно - и выше.
Ванда была похожа на Наташу больше, чем на Стива, больше, чем на Питера. Она тоже упала и судорожно пыталась подняться. Что до Питера... его испытание еще впереди, ещё не пришло время для проверки духа, морали и хребта на твердость.
Никто ее знает, как дела будут обстоять потом, через эти самые пять лет. Стив смотрит на Наташу с иронией - она же сама и принесла ему дело Паркера, она же и относилась к нему, как к постороннему... но нельзя ставить ей в упрек этот приступ недоверие.
Подобное к подобному.
Роджерс остаётся только поддерживающе молчать, пока его крошечная команда знакомиться друг с другом, настороженно присматривается, примеривается. Пока Романофф практикует на парне свой яд - но Питер, кажется, совершенно этого не понимает - Стив садится на кресло рядом с Максимофф, неловко пытаясь расположиться удобнее и не отвлекать внимание. Никогда он не мог назвать себя искусным в дипломатии, предпочитая действия напрямую - даже в дипломатии между его знакомыми, соратниками и друзьями. По крайней мере, он пытался сохранить нейтралитет и худой мир. Самоустранение от конфликтов... да, Роджерс бы хотел этим заняться, но всё-таки - Капитан. На него возложена ответственность, на нём лежит груз забот и попытка примирить всех настолько, чтобы избежать кровопролития. Или хотя бы смерти.
Семдесят лет назад, как и сейчас, ему приходилось лавировать между Баки и остальными, сглаживая углы, но постепенно в этот список добавлялись все новые и новые имена. Те, о ком он заботился, о ком хотел позаботиться и о ком не смог бы... но они были важными. Настолько важными, что их интересы стоили бы войны.
Роджерс не мог повлиять на Ванду, хотя мог сделать для неё все, что потребуется и все, на что был способен... К сожалению, этого было недостаточно. Он не мог залечить и душевные травмы Наташи, шрамы, оставленные Баки. Стив не мог изменить то, что уже случилось с родителями Старка. Слишком много вещей были ему не по силам, но всё остальное он не собирался упускать из виду.
Конечно, его удивила просьба об автографе и фото с Наташей. Может Паркер хотел заниматься именно у неё? Стив не чувствовал, что вызывал такой бешеный восторг у Питера - нет, он не хотел, чтобы его у него просили автографы, но на шпионку Паук смотрел с таким благоговением, что было даже неловко. С такими щенячьими глазами не стоит - Вдова ведь может и выколоть их.
- Обычный в нас стреляют пулями, но тебе это не грозит в ближайшее время. Даже на тренировке, - спешит вмешаться мужчина и слегка дёргает уголками губ. Питер только пришёл, и уже готов лезть под перекрёстный огонь, спасая жизни. Похвально и страшно одновременно.
- Я думаю, мы с Питером можем занять один из тренировочных залов. Присоединяйтесь, если хотите посмотреть.
Поделиться92020-10-16 01:05:03
Семь, восемь, девять…
Клинт говорил: чтобы успокоиться, считай в уме до десяти. Наташа, кажется, идет на четвертый круг, а клокочущая мысль не оставляет ее: какого хрена здесь делают дети? Мысленно она посылает воображаемого Бартона ко всем чертям, неожиданно успокаиваясь от этого больше, чем от счета.
Паркер нервничает. Когда нервничает, начинает шутить и тараторить. Приглаживает челку, топорщит ее снова, оглядывается на Роджерса, переводит взгляд на нее, краснеет, снова хватается за волосы. Чудо, а не будущий агент, просто чудо.
Наташа встает, быстро подходит к Питеру, легко вытаскивает у него из руки телефон, встает рядом, чуть склоняя голову, касаясь волосами его щеки. Она знает, как эта невесомая щекотка вызывает дрожь, и мурашки бегут от пяток до макушки. Парень застывает как вкопанный, даже моргать забывает, но она будто не замечает, ласково улыбается и делает три быстрых снимка на фронтальную камеру, после чего отдает телефон.
- Неплохо получилось? - интересуется она, пока мальчишка в замешательстве перебирает снимки. Что, малыш, думаешь, какой выложить в инстаграм? С подписью “Зажгли с Вдовой на базе”, хэштег мстителинавсегда, люблювастритысячи, рыжаякрасотка, безкостюмов… Тысячи лайков соберет. И комментов: я б ей вдул; красава Питер; русские горячее всех...
- Пятница, - продолжая улыбаться, говорит Наташа. - Удали, пожалуйста, последние фото с телефона мистера Паркера, а также заблокируй ему выход в любую сеть кроме локальной и установи родительский контроль.
- Сделано, - мягким голосом подтверждает искин.
Когда-то Стив спросил Старка, кто он без костюма, но Тони быстро нашелся с ответом, а вот кто современные детки без их гаджетов, без постоянного информационного потока, белого шума, социальных сетей, чатов, игрушек. Без перманентной патологической необходимости быть всегда на связи. Вот и посмотрим, блоггер, продержишься ли ты хотя бы неделю, про пять лет не говорим.
К счастью для Наташи, на радостное самоубийственное желание Паркера броситься под пули отвечает Стив, вовремя встрянув в разговор. Она быстро переводит взгляд на Роджерса, приподнимая бровь, хотя он и сам все понял прекрасно. Только живого щита им и не хватало. Еще одного живого щита.
Семь, восемь, девять… Наташа смотрит, как дернулись еле заметно руки Ванды, чуть вспыхнули щеки, искорка промелькнула между пальцами и растаяла. Ванда неплохо держится, сама Наташа хочет врезать мелкому промеж ушей.
Где только их лепят таких вот - героев недоделанных? И как потом с этим жить? Как Бартон живет теперь с этим? Смотреть в глаза своим детям, зная, что кто-то погиб, спасая твою жизнь. Да, они с Клинтом не раз вытаскивали друг друга из разной херни, но это другое. Они взрослые, они всегда знали, на что шли. (Помнишь свое первое задание, Романова? - Это другое!)
Семь, восемь, девять… Радостную дурь и желание погибнуть геройски из Паркера хочется не то что выбить, хочется, чтоб от нее и воспоминания не осталось, чтобы даже мысль такая не посещала больше эту лохматую бестолковую голову. Семь, восемь… Некоторые двери должны оставаться закрытыми, некоторых игроков нельзя выпускать на поле, некоторые идеи надо уничтожать в самом начале. Решение приходит быстро (спасибо, Бартон)
- Конечно, Стив, - кивает она. - С утра ваше время, а после обеда я жду тебя в зале на минус третьем этаже, Питер. Пятница, отправь мистеру Паркеру необходимые материалы для изучения и подготовки к тренировке. Балет “Лебединое озеро”, партия Зигфрида в па-де-де Зигфрида и Одетты. Необходимую одежду тебе привезут с утра.
Поделиться102020-10-16 20:50:14
Питер, очевидно, нервничая, с пулемётной скоростью выпаливал слова, хотя ведьме, почему-то, показалось, что он изо всех сил старался держать себя в руках. Но Наташа, вполне предсказуемо, всё равно не впечатлилась его восхищённой просьбой - и изящная жестокость её реакции вызвала у Ванды лёгкую улыбку.
- Ведёшь себя, как ребёнок, так я и буду к тебе относиться, - словно повисло в воздухе.
Сочувствия к Питеру Ванда не испытывала - вести себя с Наташей таким образом было откровенно недальновидным решением. Да и ей, если честно, сложно было понять ценность уничтоженных Пятницей фото - память мальчишки останется при нём. А секретность всё равно не позволила бы Питеру показать это селфи кому-нибудь, предъявляя доказательство - сомнительное, при нынешнем развитии технологий - своего знакомства с Наташей. А зачем ещё фото могло пригодится парню, Ванда решительно не представляла. Разве что, любоваться - Романофф умела производить на мужчин - и не только на них - сокрушительное, во всех возможных смыслах, впечатление.
С кривоватой, но вполне дружелюбной улыбкой, Ванда ответила на рукопожатие Питера. Но выслушав, наконец, ответ Паркера на вопрос Наташи, застыла, на одно долгое мгновение не в силах справиться с одеревеневшими мышцами.
Ванде почти не было больно - просто потому, что зияющая дыра в груди мучила девушку не переставая, и добавленная Питером капля ничего не изменила. Человек же, как убедилась Максимофф, ужасно живучая тварь и привыкает ко всему, даже к непрекращающимся страданиям. А боль просто не могла пройти - оборванная нить до сих пор ощущалась раскалённой угольком, прижатым к солнечному сплетению. Но, сроднившись с болью, Ванда не могла изжить наработанные за почти двадцать лет привычки тела - машинально протягивая ладонь, ища всегда горячие пальцы, оборачиваясь, чтобы поделиться мыслью или одним взглядом считать мнение брата, она всегда натыкалась на пустоту.
Всё же, это было слишком неожиданно - скрывая вспыхнувшие пожаром глаза, девушка ненадолго прикрыла веки. И переплела пальцы в ломанный замок, пряча их в длинных рукавах кофты, словно пытаясь согреть заиндевевшие ладони. А на самом деле убирая от чужих глаз норовившие загореться алым руки - Наташа, наверняка, всё равно заметила проскользнувшую искру, до того, как ведьме удалось её погасить, но лишний раз демонстрировать как силу, так и несдержанность, не хотелось.
Взгляд, брошенный Вандой на Стива, непросто было бы понять даже ей самой - сложная смесь непонимания, лёгкого возмущения, призрачного осуждения и даже почти сочувствия. Потому что, насколько Ванда знала, со Стива станется принимать на свой счёт любую полученную его подопечным рану, которых, с таким подходом, должно быть немало. Хотя, возможно, что на мнение девушки влияли слухи, ходившие по базе - лично с Роджерсом она почти не общалась.
С самой Максимофф было всё ясно - она была бездомной, совершеннолетней по законам любой страны, абсолютно одинокой по всем жизненным координатам, и никак не приспособленной к обычной жизни. И, если бы Вижен не вытащил ведьму из Новиграда, а Клинт, пользуясь её апатией и растерянностью, тут же не завербовал девушку в Мстители, она просто легла бы и умерла. На коленях ли в падающем городе, над грудой железок, оставшейся от Альтрона, на корабле ли Щита, обняв тело брата, и просто уснув рядом с ним навеки, свернувшись ли клубком на свежей могиле, под камнем со своей фамилией, так никогда и не встав с взрыхлённой земли. Втянув Ванду в свою команду, Мстители всего лишь подарили ей шанс принести перед смертью хоть немного пользы, искупить вину, уйдя на встречу семье с чистой совестью. И это было, хоть и мучительно больно, но правильно.
Питер же, судя по его поведению, был обычным подростком. У него, в отличии, от Ванды, оставался шанс на нормальную жизнь, друзей, семью. И решения привлечь того, у кого был выбор, к смертельно опасной работе именно сейчас, не дав даже закончить школу, девушка не понимала. Даже при том, что, судя по его речам, Питер сам рвался в герои. Особенно при этом - нездоровый энтузиазм мог сыграть с парнем дурную шутку. При любом уровне контроля со стороны наставника.
Бросив ещё один взгляд на Стива, Ванда прикрыла глаза, принимая то, что ничего уже не исправить - Питер останется среди них. И с этим следовало смириться - от неё, бывшей здесь на птичьих правах, точно ничего не зависело. Только поставленный вовремя алый щит, способный укрыть парня от атаки. И, может, поиск точек соприкосновения, способных помочь наладить товарищеские отношения, часто весьма полезные в командной работе.
Оценив выражение лица Питера, Ванда подавила тихий смешок, и, найдя повод присоединиться к диалогу, мягко, почти весело обратилась к Наташе.
- А можно мне с вами? Хотя бы зрителем, - обратив на Романофф просящий взгляд, чуть улыбнулась ведьма. - Давно хочу посмотреть, как ты танцуешь, - в словах девушки не было ни капли лжи. В бою Наташа очень изящно двигалась, но увидеть это со стороны Ванде ещё не удавалось. А восхищение, звучавшее в голосе Клинта, не раз видевшего напарницу за балетными тренировками, задевало любопытство - как бы то ни было, танцы ведьма любила.
Отредактировано Wanda Maximoff (2020-11-18 02:04:11)
Поделиться112020-10-18 01:44:07
Она потрясающая.
Нет, правда; в самом настоящем деле потрясающая, и Питер ловит себя на такой мысли еще до того, как она улыбается. Наташа Романофф смотрела на него с постеров и экрана телевизора, но ее взгляд вживую - это не только картинка, но и... чувство? Питер заворожен и очарован, и это - слишком приятно, чтобы пытаться смахнуть, как мимолетное наваждение.
Им работать вместе. И пусть он не сможет показать фотографию на широкую публику, но оставит, чтобы сохранить в памяти момент, когда они сделали первый шаг, чтобы стать одной командой. Первый шаг к тому, чтобы рано или поздно повлиять на ход жизней друг друга - в лучшую или в худшую сторону. Питер искренне надеется, что сможет защитить товарищей.
Он неиронично готовит речь о том, что хочет не просто лезть под пули, а просто помочь - миру и важным для него людям, но Наташа подходит слишком близко; ее волосы касаются кожи, вызывают мурашки, а запах навсегда отпечатывается с маленькой пометочкой "самое смущающее событие в жизни, не считая прижимания к спине Стивена Гранта Роджерса". Ладно, пометочка не такая уж и маленькая, но кого волнует, когда Наташа мимолетно касается его пальцев, забирая телефон, и по-настоящему позирует для фото? Ей-богу, у Питера поднимаются бабочки из живота - прямо к сердцу, и он просто хочет взять ее за руку и по-человечески поблагодарить за такое сотрудничество, еще пару секунд - и обязательно...
Но она отходит, порыв потихоньку - тоже, и он снова делает более-менее серьезное лицо, потому что впечатление размазни или безумного фаната (даже если так и есть...) производить не хочется. Наташа улыбается. Секунду. Питер чувствует, что мурашки по-прежнему бегут, даже если ароматные кудри больше не касаются кожи, и это серьезно настораживает - обычно так бывает перед больши-и-ими неприятностями...
Так и происходит; Наташа просит ИИ мистера Старка.. удалить фото? Мало того - установить родительский контроль? Питер не злится и не расстраивается - он безобразно смущается, вмиг меняя цвет лица с привычного на пунцово-красный, практически томатный, потому что за свое легкомыслие становится попросту стыдно. Романова ведь... шпионка. Женщина, видевшая кровь и что-то явно хуже - даже если они находятся в одном помещении и под одной торговой маркой (а мстители уже давно стали таковой), то уж точно не на одном... уровне.
- Извините.
Это все. Он отходит на пару шагов, опускает голову и пытается понять, что делать дальше, кроме как сохранять дистанцию. Да, глупость, абсолютная глупость - но Питер, в какой-то мере, даже рад, что все так получилось; его быстро опустили с небес на землю, без объяснений давая понять более серьезные вещи.
Он будет уважительнее относиться к чужому прошлому. Без восхищения "героями с картинки", ведь за всеми хорошими поступками стоит какое-то количество и плохих. Хуже, чем осадить перевозбужденного подростка.
Стив говорит о том, что под пули бросаться не нужно, и Питеру это не грозит; у них сходятся мысли? Паркер робко поднимает на него взгляд и кривовато улыбается. - Я не имел ввиду, что стану ловить телом любую возможность умереть. Но если случится ситуация, в которой от моей жизни будет зависеть чужая - или чужие, - я отдам ее. Даже без сил - отдал бы. -- Кивает, словно подтверждает свои слова перед собой же. Это правда. Это - долг любого гражданина. И почему общество выставляет детскую смерть куда жестче смерти взрослого? Питер задумался над этим еще в момент, когда его не пустили на фильм с подобным сюжетом из-за повышенного возрастного ограничения, но сейчас наконец-то находит аргумент "против".
Взрослые опытнее. Умнее. Они могут принести миру куда больше полезного, чем недостаточно квалифицированный ребенок. Именно поэтому Питер куда охотнее сохранит жизнь Стиву, чем себе. Куда охотнее.
И он хотел бы сказать еще что-то - просто для того, чтобы разрядить резко напряженную атмосферу, но вступает Наташа. Снова. Сразу после Стива? В устыженном состоянии секунды текут медленно, патокой - горькой и неприятной. Она говорит о тренировке, и сначала Паркер думает, что она о Ванде, но...
О нем? Она не разочаровалась в новом поколении и готова уделить свое внимание? Сначала Питер смотрит с прищуром, недоверчиво, но потом резко переходит в удивление, когда слышит о балете. Они будут тренироваться под... классическую музыку? В том, что у Наташи тонкое чувство прекрасного он не сомневался, однако почему она заострила на этом внимание - неясно. Но сейчас он слишком смущен, чтобы переспрашивать, поэтому просто отходит куда-то ближе к Стиву и уже с (безопасного) расстояния улыбается Ванде с Наташей.
- Я был... очень рад познакомиться. Правда. До встречи, в таком случае?
Отредактировано Peter Parker (2020-10-18 01:45:15)
Поделиться122020-10-22 14:39:58
Кажется, Стив становился воплощением укоризны. Слегка сведенные брови, напряжённые плечи, взгляд сверху вниз. Обычно с таким лицом сообщали свое недовольство, а скрещенными на груди руками указывали на неприятие аргументов вместе с полной уверенностью в собственном мнении.
Наташа и Питер. Ванда все ещё не выдала такого номера, после которого он бы хотел с ней поговорить настолько серьезно, но это пока. Ей нужно было выдохнуть, найти потерянную половину себя, чем-то заполнить - или хотя бы научиться жить с этой сосущей пустотой в груди.
Стив знал, как это. Ей нужна подходящая война, нужно выплеснуть куда-то силу, скованность, боль и эмоции, нужно прокричаться и проплакаться - и все это воплотить в разрушительную, сметающую все на своем пути волну энергии. Тогда, может быть, она и станет подобием себя прежней. Тогда может быть Стив будет волноваться не о том, что она просто не захочет дышать и есть, а выкинет что-то глупое.
Баки был частью его жизни, а потом его не стало. Он никогда не был настолько большой частью Стива, насколько Пьетро был частью Ванды, но холод кусал края рваной раны. Этот, современный Барнс был Зимним Солдатом, а не его Баки, который много лет назад просил его не наделать глупостей.
Но ведь из глупостей жизнь и состоит.
И Стив смотрел на Наташу с Питером, едва сдерживаясь. Он хотел устроить им сдержанно-недовольную лекцию, но прикусил язык. Во-первых - нет. Они должны притереться друг к другу сами. Во-вторых, Роджерс не хотел поддерживать мнение о себе, как о гиперрпекающем старике в теле тридцатилетнего.
В третьих...
- Пятница, - он знает, что может сказать всю просьбу сразу, и постоянно подслушивающий ИИ не будет переспрашивать, но ему нужен отклик - что его слушают. Дождавшись, мягкого "Да, мистер Роджерс", он просит. Просит, не приказывает. Как ни странно, он не мог приказывать тому, что могло взбунтоваться и запустить им в вентиляцию токсин.
Когда Сэм посмотрел с ним "Терминатора", то задыхался со смеху, говоря, что бунтующие кофеварки пощадят Стива за безупречную вежливость.
- Проводи мистера Паркера в его комнату, - а потом, обращаясь уже к самому Питеру, добавил, - Я переоденусь и зайду к тебе.
Пока он не знал, что сделает - проверит, что парень делает уроки, или посмотрит с ним кино, или неловко помолчит напротив и уйдет.
Стив весьма настойчиво посмотрел на парня и, когда тот вышел, поднял взгляд на Наташу.
- Я не собираюсь спускать с него глаз, - сообщил он жестко. Вибраниум зазвенел жесткими нотками на твердых согласных.
Кто-то называл внешность Стива правильной. Классической. Капитан же был жестким и холодным.
- Я не собираюсь делать из него героя, убийцу или смертника. Ему нужно дело, чтобы не лезть под пули и не отдавать жизнь за всех подряд, напевая американский гимн. Будет тренироваться и переводить бабушек через дорогу, - Стив, наконец, расцепляет руки, словно скомандовал сам себе вольно и вышел из помещения чуть более прямой, чем обычно.
Чуть более раздраженный.
Поделиться132020-11-02 16:16:08
Наташа провожает взглядом Питера, растерянного, взъерошенного, наверняка, обидевшегося. Просто она не любит детей. Нет, не так, просто ее нельзя подпускать к детям - она сломает их, испортит, как портит все, к чему прикасается.
Пластиковые игрушки, куклы с выцветшими волосами, плюшевые мишки с пуговицами вместо глаз, машинки со сломанными колесами, с севшими батарейками. Заводные зайцы, просто нажми на пузико, услышишь "мой мир, я тебя люблю". Башни из деревянных кубиков, что рушатся с одного легкого движения. Кто-то придумал, что у детей нужно отнять детство - это пойдет на пользу, это воспитание, от этого они станут сильными взрослыми, а не останутся навсегда сломанными детьми.
Она переводит взгляд на Роджерса. Выражение "застегнут на все пуговицы" сейчас даже вполовину не отражает закрытость капитана. Вот так минуту назад перед ними был Стивен Грант Роджерс и вот она встречает холодный взгляд капитана Америка, живого символа. Он присмотрит за Питером, да, глаз не спустит, будет вести нужные беседы и говорить правильные слова. Чтобы в нужный момент Питер не поступил необдуманно. И Питер поступит очень обдуманно - она уверена, это будет одно из самых обдуманных решений - отдать свою жизнь за жизнь другого мстителя, за жизнь Стива Роджерса. Что-то в мальчишке говорит ей о том, что этот стержень не сломать, не исправить, не переделать, эту идею из лохматой головы не вытравить. Так уж случилось, что Роджерс притягивает к себе людей, готовых отдать за него жизнь, она бы и сама отдала. Вот и пацан уже готов на все, а потому им нужно найти другое решение…
Телефон мерзко пищит, и Наташа читает короткое сообщение: был замечен в Сан-Диего. Пальцы леденеют, когда она пишет: прекратить наблюдение. Другие решения не всегда даются легко и не всегда бывают верными. Но сейчас она вдыхает полной грудью, и ей кажется, что на выдохе изо рта вырывается пар. Она не будет искать Зимнего, не сорвется в Калифорнию, не расставит агентов на пути следования Солдата, не будет замирать от каждого сообщения с отчетом. И она ничего не скажет Стиву. По крайней мере, пока…
Это просто старые раны, срослись хреново, оставили уродливые шрамы, болят и ноют на погоду. Иногда дергают, порой хочется вскрыть и прочистить заново, удаляя нарывы, но она предпочитают вколоть анестетик и залепить пластырем, и хрен с ним, что под пластырем кровит. Под бронежилетом не видно…
Почему-то ей кажется, что Джеймс сам на них выйдет, не стоит пытаться ускорить это событие. Пожалуй, Стив бы не согласился.
Она легко улыбается Ванде.
- Боюсь, ты не представляешь, на что подписываешься, - Наташа делает большой глоток и заговорщицки смотрит на ведьму. - Я не самая лучшая балерина, а уж учитель из меня просто зверь. Тиран и деспот.
Можно подумать, что во время тренировок с Вандой она была мягкой и понимающей. Но все же балет - совсем другое дело. Агрессия против гармонии. Сто процентов, в трико Ванда смотрелась бы более органично, но Наташа смотрит, чуть прищурившись, и думает, как она могла бы это использовать. Тренировки не имеют смысла, если у них нет цели - всего лишь перерасход потовых желез. Танец может дать ведьме концентрацию, а может захватить и унести в мир собственных грез и иллюзий, а Ванда и так не то чтобы уж очень твердо стоит ногами на реальности. В этом плане на ринге работать проще, чем у станка.
Но раз уж ты так хочешь...
Телефон вновь мигает сообщением. “Принято” - читает Наташа, уходя вновь в свои мысли. Она надеется, что агент успеет уйти. Нет, она надеется, что Зимний даст ему уйти...
Поделиться142020-11-18 02:05:52
Контраст был разительным. Только что Питер светился, словно новогодняя гирлянда, предельно искренне и ярко радуясь знакомству с Наташей, своему вступлению в круг избранных героев. А уже через мгновение погас как-то сразу, будто кто-то незаметно щёлкнул выключателем. И Ванде даже стало стыдно, хотя активного участия она в разговоре и не принимала.
Домашние дети, даже вырастая, умеют излишне ценить разные мелочи. Наверное, для него этот щелчок по носу от Наташи похож на землетрясение… Саму Ванду уже очень давно больше занимало выживание, поэтому понять Питера девушке было сложно. Но она, всё же, видела достаточно много самых обыкновенных детей - даже в раздираемой войной Соковии, находясь под призрачной защитой родителей, они умудрялись цепляться за что-то неважное. А ещё Ванда знала, что такое боль и разочарование в себе - последнее почти открытым текстом читалось на лице Паркера. Поэтому сочувствие всё же запустило свои корни в ведьму, заставляя, в меру доступного ей сейчас эмоционального диапазона, сопереживать парню.
Достаточно, чтобы снова спрятать мятежный взгляд, скрывая реакцию на его слова, излишне крепко сцепляя дрогнувшие ладони. Она и сама не отказалась бы умереть за одного из Мстителей, или за нескольких обыкновенных людей - выплеснув всю свою силу на щит, который укрыл бы всех, кроме неё самой. Но у Ванды не было никого, кто стал бы всерьёз печалится о её смерти.
Клинт бы, наверное, расстроился, но понял - кому, как ни ему, защитившему незнакомого мальчика собственным телом. Вижен, подумав, наверняка признал бы логичность её выбора, будь то одна жизнь за несколько или жизнь новичка за жизнь настоящего героя. Может, Стив не одобрил бы, но не солдату, отдавшему свою жизнь за других ещё в прошлом веке, было возмущаться готовностью Ванды сделать то же самое. Что же до Наташи, то ведьма понятия не имела, как бы отреагировала она. Может, просто одобрила бы геройство и порадовалась, что больше не придётся убивать на ученицу время. А может, стала бы ругаться на потерю боевой единицы - сила Ванды в битве, и правда, была довольно полезной. Или даже немного расстроилась бы, привыкнув за последние недели к царившему между ними многослойному молчанию. В любом случае, список тех, кто станет хотя бы вспоминать Ванду, когда она умрёт - скорее рано, чем поздно - был очень коротким.
Похожее же стремление Питера, над могилой которого, однажды - хотелось думать, что очень не скоро - явно соберётся множество искренне опечаленных людей, было странным. Поэтому, услышав слова Роджерса, девушка даже, неожиданно для себя, облегчённо выдохнула. Потому, что план звучал разумно - без присмотра Паркер, судя по его поведению, вполне мог случайно утонуть, спасая тонущих или сгореть в пожаре, помогая пожарным вытаскивать из огня людей. А тренировки могли утомить парня достаточно, чтобы он, хотя бы, не рвался геройствовать один. Не говоря уже об элементарной технике безопасности, избежать которой у него не будет никакой возможности.
Если в тебя попадёт шальная пуля, кто будет держать над нами щит? - прозвучал в голове девушки знакомый голос. Кивнув невидимому собеседнику, правоту которого она давно признала, ведьма расслабилась, опираясь спиной на спинку кресла и провожая взглядом широкую спину Роджерса.
Улыбнувшись вынырнувшей из каких-то своих мыслей Наташе, Ванда поправила длинные рукава, скрывая под тканью проступившие на запястье следы от ногтей, в слабой надежде, что задумавшаяся Вдова ещё не успела их заметить. Ведьма старалась держать себя в руках, но короткое знакомство далось ей не так легко, как хотелось бы. И не только из-за дурного энтузиазма Питера и очередных воспоминаний о Пьетро, но и из-за общения в целом - Паркера она видела впервые, да и Роджерсом пересекалась очень редко. Пришлось чуть лучше притворяться обычным человеком, чтобы не портить момент собственной мрачностью.
С уже привычным лёгким удивлением проследив за мгновенной сменой настроения и общего тона Наташи, Ванда отозвалась.
- О, я помню, - и машинально потёрла пострадавшее на последнем спарринге больше всего плечо. - Но, думаю, меня это не остановит. Если только ты на самом деле не против, - участие в ещё одной тренировке могло помочь Ванде найти общий язык с Питером. Да и вообще, свободное от кого бы то ни было время она всё равно проводила за отработкой навыков - физических и чуть-чуть - магических, пока оставались силы. И, где-то внутри слабо подавала голос робкая надежда на то, что когда-то любимые девушкой танцы помогут сделать жизнь ещё капельку лучше. Пусть даже это будет совсем не знакомый балет, в исполнении почти столь же незнакомой, по сути, Наташи.
Отредактировано Wanda Maximoff (2021-01-05 12:05:13)
Тема закрыта
Страница: 1
