BITCHFIELD [grossover] |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » BITCHFIELD [grossover] » Прожитое » WRONG
WRONG |
Loki Laufeyson х Natasha Romanoff x Quentin Beck x Wanda Maximoff
21.03.2016 // база Мстителей
There's something wrong with me chemically
Something wrong with me inherently
The wrong mix in the wrong genes
I reached the wrong ends by the wrong means
Отредактировано Loki Laufeyson (2020-11-27 20:56:05)
Белый потолок. Белые стены. Белый пол.
Глазу совершенно не за что зацепиться в этой квадратной комнате, похожей на замкнутую коробку. Наташа думает, что сошла бы с ума, если б ей пришлось провести здесь больше двух дней. К счастью, это место предназначается не ей.
Она проводит рукой по стене - материал холодный, чуть шероховатый. Особый клеточный состав, как сказал Старк. Встроенные глушители гарантируют безопасность всем.
Да уж, безопасность - его конек. В погоне за всеобщей безопасностью Старк создал Альтрона. А теперь вот этот псевдо-медицинский бокс, который, по сути, должен стать местом заключения.
Наташа отходит в сторону, пропуская техников, которые заносят оборудование. Нельзя сказать, что с ним палата выглядит более уютной, скорее она наводит на мысли о пыточной.
К Наташе подходит молодой человек и протягивает планшет. Этого тоже Тони прислал. Как его? Бэк, кажется… Квентин… Отличный специалист, лично занимался разработками, ответит на любые вопросы, ему можно полностью доверять… Ага, угу..
- Благодарю вас, мистер Бэк, - Наташа принимает планшет управления и пробегает рукой по сенсорам.
Воздух в центре комнаты еле заметно вибрирует - включается силовой барьер. Даже если комната блокирует сверхсилы, физическую силу асгардца никто не отменял, и против нее у нас тоже есть защита. Наташа усмехается: физические силы инвалида, который не в состоянии подняться без посторонней помощи. Впрочем, это состояние вряд ли надолго, асгардцы живучие как черти.
И упрямые. Им совсем не понравилась идея транспортировки раненого бога. Хотя надо признать, что их согласие и не требовалось: на общем совете решили, что так будет лучше. Согласились все, даже Старк. Любой бы согласился на самом деле. Тем, кто сомневался, показывали Ванду - через камеру наблюдения - обычно хватало нескольких минут, чтобы сомневающийся голосовал за.
Так что разговор с Асгардом был неприятным, но роли не играл.
- Необходимо постоянное наблюдение и доступ асгардских врачей!
- В любое время в нашем присутствии.
- Ему может повредить транспортировка!
- Мы не собираемся отключать господина Лафейсона от систем жизнеобеспечения.
- Ваш бокс может не подойти для лечения!
- Ознакомьтесь с данными отчетов.
- Вы не можете просто взять и забрать его!
- Поверьте, мы можем…
- Это нарушение прав! Он не преступник!
- Мы это выясняем...
Наташа закусила губу, вспоминая общение с Валькирией и асгардскими врачами. Наверное, хорошо, что Тор успел к этому моменту покинуть Землю в неизвестном направлении, с другой стороны, возможно, с ним было бы проще договориться.
Техники крепят вентиляцию, ее можно отключить при необходимости, а также понизить содержание кислорода до минимального, чтобы маг почувствовал удушье, но не умер от асфиксии. Безопасность. Все ради нее. Наташа поворачивается к старковскому специалисту.
- Есть что-то еще, что я должна знать, касаемое организации лечения? - спрашивает она, хотя уместнее было бы сказать заключения. - Какие-то особенности оборудования, о которых вы мне еще не рассказали?
Она изучает планшет с дьявольской дотошностью, старательно запоминая все детали. К черту, ошибка обошлась слишком дорого.
Вид Ванды, явившейся словно из небытия, мог бы войти в коллекцию ночных кошмаров Наташи Романофф. Мог бы, если бы Наташа в принципе могла заснуть с того момента.
Раскрытый в беззвучном крике рот, грязные потеки на лице, разорванная одежда, Ванда заламывала руки и трясла ладонями, будто стараясь, сбить с них огонь, которого не было. Она билась о стены комнаты, потом принималась ходить из конца в конец, бормоча что-то на непонятном языке, меняя выражение лица через каждые пять шагов: гнев, страх, радость, боль, ярость, отчаяние, гнев, страх - пока не забилась в угол, обнимая колени.
Наташа настойчиво прогоняет образ Ванды. Сейчас приоритено другое: все приготовления закончены, можно дать приказ о перевозке пациента.
И как только ты хоть немного поправишься, ублюдок, ты заплатишь за все.
Квентин выбирал одежду для этого визита так же тщательно, как бойцы выбирали обмундирование для миссии.
Порванный ремень на парашюте может стоить жизни прыгуну. Заевший невовремя приклад решит исход битвы не в пользу стрелка. Плохие ботинки сотрут в мясо ноги бегуна. Каска не спасет спасателя, щит убьет спецназовца, жилет подведет сапера.
Квентин играл с людьми, которые были опаснее падения с высоты, шальной пули, пожара или мины под кончиком сапога. Бек проскользнул взглядом по деловому костюму, пригладил дорогую ткань в мелкий рубчик и крепкие швы. Его броня для официальных мероприятий. Защищает от острых взглядов и острых языков, от случайного кадра и всегда выглядит идеально.
И спортивный костюм.
Бек наклоняет голову на бок и все же надевает его, превращаясь в нерда из отдела разработки, в того странного парня, который трется возле компьютеров и стендов с ретротехникой, любит кабельный менеджмент и бреется только тогда, когда в бороде застревает еда.
Да, это тот эффект, на который он рассчитывает. Безопасный ученый, которого прислал Тони Старк, а не амбициозный и хищный глава отдела разработок. Бек скалится на себя в зеркало и подхватывает только ключи от машины. Шодо уже с вечера отлеживает шерстяные белые бочка в отеле для собак, но Квентин не настолько сентиментален, чтобы смотреть запись с камеры, подхватывает чемодан со сменой вещей - придется задержаться, и выходит из квартиры, предварительно закрыв окна и двери.
Они вылетают через час, когда занимается розовый рассвет.
На базе... Упорядоченный хаос. Бек не маг и никогда им не был, но даже он чувствует вибрации, как от улья потревоженных диких ос. На подлете приборы слегка сбоят, удивляя пилота, но не удивляя Квентина. Он уже знал.
Асгардцы беспокоятся, ропщут, но источник помех заперт в комплексе. Глубже. Дальше. За закрытыми дверьми, за изоляцией стен, там, где можно попытаться сдержать эту силу внутри мягких стен и внутри хрупкой девушки.
Ванда.
Квентин тут не за ней, но ему так интересно посмотреть, узнать, познакомиться... Но вместо этого он везет панели, аппаратуру, генераторы, почти все свои разработки, чтобы пытаться на месте собрать всё воедино, как в симуляции, надеясь что всё сработает. Или хотя бы не станет ещё хуже.
Квентин закатывает рукава и принимается за работу.
- - -
- Как бы вам сказать...
Квентин даже не смотрит в планшет. Каждую строчку он сможет воспроизвести по памяти. Он их и писал.
- Технология сырая, - признается мужчина, говоря как есть, - Хуже уж точно не станет. У нас не было асгардца, чтобы на нем тестировать наши изобретения, мисс Романофф... Это как минимум негуманно.
Что не остановило его от откровенного пиздежа. Квентин улыбается, не глядя женщине в глаза. Молодой ботаник и уверенная в себе женщина? Птенец из гнезда Старка и горячая женщина?
Мистерио и Черная вдова? Двое. Хладнокровные убийцы и лжецы.
Квентин не чувствовал угрызений совести от испытаний на людях и нелюдях. Нет, он не палил безумно по сторонам, не наблюдал за мучениями жертв ради мучений. Это была последняя стадия испытаний, только если того требовалось, и подопытные не то что умирали не всегда - они умирали редко, слишком ценным был материал. И это было что-то из ряда вон выходящее. Но это были данные, какой бы ценой они ни были добыты.
Квентин проводил испытания не под крылом у Старка, конечно. При всей своей дерзости Тони Старк - трус, который храбрится только чтобы избежать осуждения и не уронить гордость.
Он не забирает подопытных у Гидры, он позволяет им играть в их старые игрушки, но у самого Квентина есть свои - новые, дорогие, и свои люди, лаборатории и исследования... В которых невольными добровольцами оказываются не только люди, которых точно не будут искать.
Но и асы, которые очень удачно пропали. Которые очень удачно "сбежали", нарушая шаткий мир, стоящий на гнилых сваях супергеройской лжи.
Стоило только увидеть знакомую до боли базу, а чуть позже и спешащих к ним людей, энергетические отпечатки которых казались по хорошему знакомыми, как Ванда, сдавшись, закрыла глаза. И тут же, будто потеряв опору под ногами, с головой нырнула в притаившийся внутри алый океан.
В первый и последний раз ведьма настолько глубоко погружалась в собственную силу, когда только получила её. И неделями не могла прийти в себя, безуспешно пытаясь отвоевать у Бездны собственное тело. В этот раз магия казалась почти… дружелюбной? Ванда не чувствовала себя пленницей и не ощущала направленной на себя и окружающих агрессии, столь щедро изливаемой её личной Бездной раньше.
Была ли причина в том, что теперь девушка и сама охотно прибегала к её помощи, в только что миновавшей тяжёлой схватке с Хелой, удовлетворившей тлевшую внутри жажду битвы, в постепенно налаживающихся отношениях между ними… Ванда не знала. Но поглотившая её алая сила не вызывала прежнего страха, хотя проявившиеся возможности вгоняли ведьму в шок. Раньше она могла только догадываться о мощи собственной магии, теперь же, успешно - судя по последней встрече - изменив хозяйку целого мира, могущественную колдунью, живущую многие тысячи лет, и по праву казавшуюся смертным настоящей богиней… Ванда получила ещё один повод бояться самой себя, но, почему-то, не спешила впадать в панику. И только благодарно, пусть только самыми уголками губ, улыбнулась, когда заклубившаяся вокруг магия, разжав излишне крепкие объятья, подтолкнула её вверх, позволяя покинуть подмигивавший багровыми отблесками океан.
Но, распахнув глаза, Ванда снова оказалась не одна в собственном разуме и, на этот раз, балом правил мрак. Конечно, ведьма чувствовала, что тяжёлая мутная тьма, с вкраплениями страдания и крови, заполонившая разум, не принадлежала ей самой. Лишь щедро лилась сквозь до краёв напитанную магией связь, позволяя Ванде разделять с наставником его боль и кошмары.
Словно сквозь толщу воды девушка слышала голоса. Стива, Наташи, даже Вижена - он пытался достучаться до ведьмы и с помощью камня, связавшего их. Но тьма слишком беспокоила девушку, настолько, что она не считала возможным возвращаться в реальность, оставляя её позади. И, пообещав себе хоть ненадолго всплыть на поверхность, если явится Клинт, Ванда перестала обращать внимания на внешний мир.
Не в силах отстраниться от гудевшей силой связи, да и отчаянно желая не бросать наставника одного, Ванда тонула во тьме, не ища и не находя выхода. Но, однажды, мрак просто перестал давить, подобно взваленному на плечи камню, оставшись лишь жгучей тяжестью наброшенного на плечи колючего одеяла. И, теперь уже лёгким усилием воли отгородив в собственном сознании уголок для тьмы, ведьма всё же вынырнула из нереальности, возвращаясь в тело. И с интересом огляделась.
Конечно, её заперли в комнату с мягкими стенами. Маленькую, вполне ухоженную и - проверив, девушка покачала головой - не защищавшую мир от её силы. Не то, чтобы Ванде хотелось быть окружённой специальным стеклом, которое не пропускало магию, но со стороны Мстителей обычная комната была несколько недальновидным шагом. Будучи не в себе, ведьма могла совершенно непроизвольно ранить кого-нибудь, или разрушить пару-тройку стен. И, наверняка, только замкнувшаяся в двух сообщающихся сосудах сила избавила их от хаоса и разрушений.
Нашарив взглядом камеру, Ванда отчётливо помахала в глазок и, кривовато улыбнувшись, поманила к себе невидимого наблюдателя, намекая, что готова к общению. И сразу же об этом пожалела - от мельтешения окруживших её людей в белых халатах почти закружилась голова. Зато уже через полчаса ведьма плавно соскальзывала в самый обычный сон - кто-то из врачей догадался споить ей вместе со снотворным тёплого молока, которое не воспринималось магией, как яд, поэтому прекрасно действовало.
Выиграв пару маленьких баталий со своими тюремщиками - сначала за одежду, а потом и за свободу - Ванда, наконец, выбралась из заточения. И, ненадолго заглянув в свою комнату, направилась в медблок - искать наставника, судя по смутным воспоминаниям и банальной логике следовало именно там. А желание увидеть Локи своими глазами, несмотря на неразрывный контакт, казалось почти насущной необходимостью.
Но в медблоке мага не оказалось. Зато обнаружились чем-то недовольные врачи - судя по виду, асгардцы - охотно рассказавшие Ванде, что их принца недавно увезли в какую-то специально подготовленную палату. Озадаченно пожав плечами, ведьма, ориентируясь по связи, как по компасу, двинулась на поиски.
Повернув за очередной угол, Ванда, словно споткнувшись на ровном месте, замерла, уставившись на представшую перед ней… Камеру? Коробку? Изолятор? Вокруг суетилось множество людей, но ведьма, прислушавшись к тревожно загудевшей магии, внимательно разглядывала стены сооружения, странным образом одним своим видом вызывавшие дискомфорт.
Заметив знакомые яркие локоны, выдававшие Наташу в любой толпе, Ванда было собралась подойти поближе и хотя бы поздороваться, но тут связь с наставником, нервно вздрогнув, превратилась из широкого каната в тонкую, как паутинка нить. И ведьма, машинально прижавшая ладонь к груди, в тщетной попытке унять боль, сложив два и два, уже с гораздо более осознанным ужасом уставилась на совершенно белую комнату.
Переведя сбитое дыхание, Ванда всё же рискнула подойти ближе, остановившись на пороге камеры. Помимо Наташи внутри обнаружился Локи, на которого ведьма тут же бросила короткий тёплый взгляд, и смутно знакомый мужчина, кажется, работавший на Старка. Старк - это всегда плохо.
- Могу я узнать, что здесь происходит? - всё ещё хриплым от долгого молчания голосом осведомилась девушка, с холодным любопытством чуть склонив голову к плечу. Хотелось щедро психануть, но Ванда старательно держала себя в руках, пока не уверенная, на что - или на кого - направить свой гнев.
Отредактировано Wanda Maximoff (2020-09-17 11:25:07)
На третьи сутки целителям из Асгарда и земным медикам удается стабилизировать состояние Локи. Регенерация начинает постепенно возвращаться к телу бога, пусть и крайне неоднородно. Одни ткани стягиваются быстрее других, некоторые функции восстанавливаются лишь на краткое время.
Амора предпринимает все, чтобы помочь Локи встать на ноги. На одну ногу. Тони обещает сделать протезы всего, буквально всего, если потребуется.
Но трикстер никому не верит и не ждет улучшений. Блуждая в лабиринтах подсознания, не всегда подает признаки того, что он слышит или видит что-то. Он попросту потерял к жизни всякий интерес.
Сложно радоваться существованию, когда как раз именно это и является причиной многих бед твоего народа. Пусть асы и не считали его преступником и сосредоточием несчастий, люди рассудили иначе. Обо всех политических изменениях, ужесточении контроля бог узнает от Валькирии и Аморы. Первая говорит жестко, резко, не церемонясь в выборе слов. Вторая проявляет сострадание и тщательно подбирает каждую фразу.
Локи хочет умереть. Слиться с вечностью и избавить свой народ от злого рока, но вместо этого его снова и снова оперируют, вправляют кости, подсоединяют новые приборы. Исследуют – такой шанс не выпадает дважды.
Ванда приходит в себя – и связь резонирует так, что варлока выкидывает из плена очередного сна. Он смотрит в потолок, постепенно осознавая, что зрение становится острее. Может то часть сил Ванды подпитывает его ослабевшее тело, а может лишь совпадение с новым скачком регенерации.
В любом случае – он впервые, с момента возвращения, испытывает радость. Мимолетную, не меняющую общей сути, но все же радость. Его ученица спаслась, не потеряла себя при переходе из Хельхейма в Митгард. Возможно, потом ей станет подвластна вся материя, из которой соткано девятимирье.
О том, что его скоро перевезут в другую палату, Локи узнает от Аморы. Она не оставляет попыток расшевелить друга, говорит не только о делах, но и обо всем на свете. Лично омывает и бреет его, извиняясь каждый раз, что ее чары приносят дискомфорт. Волосы пришлось полностью остричь, короткий седой ежик ощущается совершенно инородно, но варлок не предает этому особого значения. Как и тому, что его заключают в медицинскую тюрьму.
На период транспортировки бога вновь подключают к ИВЛ, хотя он уже несколько дней дышит самостоятельно. Пускают по венам двойную дозу успокоительного. Боятся искалеченного трикстера так, как не боялись во время атаки на Нью-Йорк.
Но и польза от такой «осторожности» есть – сны не мучают, лекарства просто отключают беспрерывно работающий мозг от вегетативного тела.
Даже возвращение обратно не столь резкое. Все будто объято приятным полумраком и тишиной. И только с открыванием глаз и первым глубоким вдохом Локи понимает, что оказался в самой настоящей магической клетке.
Пульс учащается, приборы начинают фиксировать вспышку активности – варлок судорожно шевелит губами, фантомные ощущения утраченных конечностей доставляют почти реальную боль. Он пытается даже сесть, но врачи пресекают это, перехватывая тело ремнями. Хотят снова вколоть успокоительное, но их останавливает приказ, транслирующийся через наушники. Барьер, что отделяет мага от внешнего мира, начинает постепенно сужаться. Теснить еще больше, пока не оказывается почти вплотную к койке. И только тогда в комнату заходят несколько человек, все это время наблюдавших за агонией бога из-за зеркального стекла.
Ванду и Наташу трикстер узнает сразу. Ученица едва сдерживается, чтобы не бросится к нему. А вот мужчина, стоящей чуть позади, кажется абсолютно незнакомым.
Улыбка беззубого рта пугает только разве что ученицу, остальные люди не выказывают сочувствия. Скорее они полны презрения, брезгливого страха.
Локи делает еще один вдох, и отворачивает голову от непрошеных гостей, к ним нет более интереса. Хотелось бы остаться с Вандой наедине, но подобной роскоши ждать от людей не приходится.
Наташа смотрит на Ванду с внимательной придирчивостью диагност-центра: чуть дрожащие губы, тени под глазами, морщинки в уголках рта, нервные пальцы словно пытаются найти какой-то, ведомый лишь ведьме ритм, но сбиваются и начинают поиски заново. Ванда выглядит старше. И болезненнее.
Наташе это не нравится. Она хотела бы взять за шкирку Роджерса, встряхнуть и сказать: я же говорила. В этом нет никакого смысла, но ее ужасно тянет на нем сорваться, и спарринг бы отлично подошел. Они оба любят этот способ избегания проблем: сбитые в кровь костяшки пальцев, запах пота, драться, пока не отпустит, бить, пока сам не осядешь в углу бесформенной кучей, отдаленно похожей на человека.
Я же говорила. Я знала, что так будет. Мы подвергаем их опасности.
И в ответ простое и убийственное как лезвие ножа: они не дети, они готовы брать на себя ответственность, они понимают, на что идут.
Да черта с два!
Наташа улыбается и берет Ванду за руку, тонкие ледяные пальцы хочется согреть, хочется укутать пледом, принести чашку с зеленым чаем и коробку профитролей, но взгляд Ванды напряженный и затравленный, она ждет ответа.
- Господин Лафейсон нуждается в реабилитации, - говорит Наташа. - Медики Асгарда не могут предложить адекватной схемы лечения и не могут гарантировать восстановления. Он не в лучшем состоянии после вашего возвращения, но Старк Индастриз разработал оборудование, которое может помочь. Магия Локи нестабильна, она представляет опасность, в первую очередь для него.
Объяснение звучит успокаивающе. Она не пытается что-то скрыть или приукрасить - никаких преувеличений, только голые факты, не затронутые эмоциями.
Она говорит: он нуждается в реабилитации вместо чтоб он сдох.
Она говорит: мы можем помочь вместо мы закроем его здесь надолго, лучше навсегда.
Она говорит: его магия представляет опасность вместо он гребанный асгардский выродок.
Наташа жестом подзывает старковского протеже. Он ей тоже не нравится. (просто ты злая сука и тебе никто не нравится)
Есть в нем что-то отталкивающее, и это никак не связано с дурацким спортивным костюмом, нелепыми очками и помятым видом. Он мнет в руках банку редбулла - такие только и живут на энергетиках, меняя одежду только, когда разносчики пиццы начинают откровенно зажимать нос. Он настолько типичный ученый-программист-техник - нужное подчеркнуть, недостающее вписать - что она не может избавиться от ощущения, что он долго работал над этой типичностью, тщательно отмеряя нужную длину щетины, оставляя мелкий порез на щеке от неумелого бритья, взвешенно выбирая между адидасом и пумой, намеренно зашнуровывая кроссовки по-разному, будто бы небрежно, не задумываясь, но так расчетливо, что… (ты параноишь, Романова, прекращай)
- Это мистер Бэк, - Наташа переводит взгляд на ведьму. - Ванда Максимофф. Мистер Бэк - один из разработчиков, он посвятит тебя во все детали, спрашивай у него, что хочешь. Квентин…
Ее речь прерывают: консилиум врачей подзывает руководителя проекта. В гробу она видала этот проект. Наташа подходит ближе, смотрит на мага с равнодушием бухгалтера, выполняющего очередную работу, неприятную, но необходимую.
Трубки капельниц, тело, перехваченное ремнями, кардиостимулятор, по дисплею бегут столбики, измеряющие пульс, давление и еще кучу показателей - ей это не интересно, но она внимательно слушает отчет врача.
Бледное лицо мага почти сливается с подушкой, седой, криво состриженный ежик смотрится грязно. Локи делает попытку улыбнуться Ванде, улыбка выходит страшной, словно открывается плохо затянувшаяся рана, обнажая осколки зубов и огрызок языка.
Он смеет улыбаться ей, после того что сделал!
Планшет в руке призывно мигает: давай, отключи ему кислород, он заслужил это. Он действительно это заслужил.
Отвращение накатывает волной - приобнимает ее, дует в затылок, встает за левым плечом.
Наташа говорит себе: когда все это кончится, я сниму дом в каком-нибудь захолустье, маленький городок на окраине штата, почти деревня, все друг друга знают, сплетни расходятся быстрее, чем утренние газеты. Танцевать в местной любительской труппе, барбекю у соседей в воскресенье, играть с их тремя детьми и собакой. Разбавленное пиво в баре на углу улицы, усатый бармен заговорщицки подмигивает и наливает шот, подцепить жгучего брюнета и трахаться с ним всю ночь, а потом курить на веранде одну сигарету на двоих…
Наташа знает: этого никогда не будет. Не в этой жизни. Не с ее кармой. Не в ее смену.
- Я бы выпила кофе, - говорит она. - Ванда, ты завтракала? Квентин, составите нам компанию?
Все, что ей сейчас нужно, так это уйти из чертовой палаты, тем более, что делать здесь нечего: все отлажено, все работает. Врачи дежурят, данные с оборудования поступают на сервер, камеры пишут - если что, ее в любом случае выдернут хоть из постели, хоть из душа, хоть из сортира. Но на данный момент состояние пациента чертовски стабильно: хотя говорить он не может, но и подыхать не собирается. А жаль...
Отредактировано Natasha Romanoff (2020-09-21 23:14:26)
Квентин не улыбается глазами. Только губами. Он сухо вежлив, подчеркнуто тактичен и не высказывает личной заинтересованности ни в ком из присутствующих. Человек, который ценит технику и результат больше человеческой - и не только - жизни. Мужчина смотрит на Локи только краем взгляда, чувствуя, как желудок поджимается от эмпатического рефлекса. Телу все равно, что мозг считает Локи... то, что осталось от Локи, врагом. И даже не человеком. Он видит следы нечеловеческих пыток и страданий, попытку приспособить земную технику к организму внеземного существа и внутренне вздрагивает, чувствуя, как кофе в пустом желудке поджимается и волнуется. Он боится этого. Очертания тела, следы ран, открытые и закрытые травмы, к которым хочется присмотреться до тошноты и отвернуться одновременно. Всё это взывает к собственным фобиям. Живой организм - не машина, и его невозможно починить, заменив испорченное.
Локи не пугает его своими силами, даже тем, что выдержал такие пытки. Бек вообще никого не боится, и это не понты или недостаток ума, чувства самосохранения или опыта. Тор, Старк, Роджерс, Романофф и даже малыш-Паук могут убить его, могут заставить его страдать и пытать. Это будет ужасно, больно, отвратительно, он сойдет с ума и сдачтся. Но Квентин боится не этого. Он боится беспомощности. Не своего отсутствия сил - каждый Мститель и сочувствующий уже испытал на себе его возможности, его амбиции, и это были ещё не все силы, которые Бек мог обрушить на их головы. Он боится того, что он просто ничего не сможет сделать. Лишится всего, окажется сломан и выброшен, не сможет влиять на собственную жизнь и менять хоть что-то.
Но чтобы оставаться в седле, он должен поддаваться и играть, отдавая пешки и подставляя горло.
- Приятно познакомиться, - Бек улыбается снова, по своей американской привычке, - Я приехал, чтобы помочь мистеру, эээ... Простите, я сейчас вернусь. Долг зовет.
На шахматной доске появляется новая фигура. Это уже давно не поле для двоих - Квентин против всего мира, и не на троих. Фигуры тут разнятся оттенками серых тонов, ведь пешками и жертвами в игре ярких цветастых королей и королей остаются они - люди.
Ванда Максимофф. Алая ведьма. На месте ее брата стоял крест, но Бек в документах Гидры видел упоминания их способностей - мельком... Среди Мстителей, за закрытыми дверьми и за семью замками, которые все равно не смогут сдержать эту всепоглощающую силу, она набиралась уверенности и была недоступна для его влияния. За плечами Максимофф виднелись образы могучих покровителей, но сейчас до девчонки просто никому не было дела...
И ее плечи были опущены. Одна, напуганная страшными картинами в голове и сама собой, она напоминала призрака или видение. Сила, державшая ее спину прямо, словно сама сломала ей позвоночник и осталась на плечах невыносимым грузом. Его бы скинуть, да никто не знает, как помочь Ванде.
Квентин тоже не знает, как ей помочь... Но он знает, как ее можно использовать.
- Конечно, - Бек кивает, отведя изучающий взгляд от Ванды и глядя на Наташу, - Конечно, я бы перекусил.
Смотреть на Локи было больно почти физически. Конечно, Ванда знала, что наставник не остался прежним, ведь она сама вытаскивала его из Хельхейма, да и связь позволяла оценить масштаб катастрофы. Но увидеть страшные изменения воочию ведьма оказалась не готова.
Не в силах сдержаться, Ванда даже сделала ещё один шаг, забыв о вызывающих дискомфорт стенах камеры, намереваясь коснуться Локи, влить в него свою магию через прикосновение, раз уж связь сейчас пропускала лишь крохи. Отдать как можно больше силы, которой всё равно пока не могла толком пользоваться, в надежде, что маг сумеет правильно распорядиться ею, и, хотя бы, облегчить собственные страдания. Но, оказавшись на белом полу камеры, Ванда зашипела от неприятного ощущения - Бездна, будто придавленная тяжёлой гранитной плитой, беспокойно заметалась внутри, потеряв возможность свободно выбраться за пределы тела ведьмы. Пальцы противно заныли - с виду руки казались здоровыми, но от противной тянущей боли спасала только магия.
- Так вот оно что, - задумчиво рассматривая свободную от тёплых пальцев Наташи ладонь, протянула девушка. Похоже, Старк и его подопечные оказались умнее учёных Гидры. И, в отличии от последних, сумели создать материал, не запирающий магию в его пределах, а блокирующий её совсем, не позволяя колдовать вовсе. Конечно, Ванда всё ещё ощущала свою силу и была почти уверена, что, постаравшись, сможет справиться с жутковатым эффектом, пусть и не полностью. Но вот более слабый или серьёзно ослабленный ранами маг…
Тонкие губы ведьмы изогнулись в невольной восхищённой усмешке - каждое слово Наташи подобранно филигранно. Без единого изъяна - если бы не связь, Ванда могла бы и поверить ей, ведь магия сейчас не могла помочь определиться с честностью собеседницы. Максимофф не привыкла видеть красоту в подобных приёмах, но в этот раз, почему-то обратила на неё внимание. И оценила настолько, что на несколько мгновений развеселилась по настоящему, не замечая странности собственной реакции.
Не привыкла Ванда и использовать обходные пути, в попытках добиться желаемого. Но, вдруг, не раздумывая приняла странные правила игры, легко подавив желание наглядно донести до Наташи всю степень её неправоты. Хотя Бездна уже почти сформировала подходящий импульс, способный всеобъемлюще передать Романофф палитру испытываемых Вандой от нахождения Локи в этой камере физических ощущений - стоило только сойти с белоснежной поверхности и запустить в неё алый сгусток…
- Позволь тебе не поверить, - склонив голову к плечу, мягко возразила Ванда. Сквозь ослабленный камерой барьер просочилась капля тьмы, обращаясь острым кинжалом, вполне безобидно рассыпавшимся тёмным искрами почти тот час же, успев, однако, навести девушку на некоторые мысли. Немного натянуто улыбнувшись, ведьма бросила ещё один взгляд на Локи и добавила. - По мне, так больше похоже на камеру пыток, - взгляд Ванды невольно потяжелел, а голос приобрёл вкрадчивые нотки. Обозлившаяся Бездна рванулась на помощь, собираясь расцветить зрачки багрянцем, демонстрируя серьёзность своих намерений, но ведьма удержала её, не собираясь показывать, что камера сдерживает алую силу не полностью. Если этот изолятор - запоздалая месть Локи за Нью-Йорк, то доработать его, доведя подавление магии до абсолюта, будет для них делом чести. Словно шакалы, пытающиеся загнать раненного в схватке с сородичем льва…
- Мистер Бэк, я тоже очень рада знакомству с вами, - почти не размыкая губ, очаровательно улыбнулась девушка - фантомное ощущение пары невозможно острых клыков было слишком явным. Казалось, обнажив их, ведьма прозрачно продемонстрировала бы враждебность к собеседнику. Хотя, на самом деле, ей почти плевать. - Жаль, что это… великолепное творение было изобретено только сейчас. Так много проблем не появилось бы на свет, если бы такая камера была доступна моим создателям - ведь я едва ли вышла бы из неё живой, - в спину отошедшему к техникам Квентину, негромко добавила Ванда, словно бы машинально произнося собственные мысли вслух. Слышать её могли только сам Бэк и стоявшая рядом Наташа, и именно для Романофф были предназначены эти слова. Квентин же, не смотря на слишком внимательный, почти ощутимый физически взгляд, ведьму совсем не беспокоил.
Ванда не лгала ни единым словом. В попытках получить контроль над её телом, первое время Бездна рвала девушку на части. И наверняка разорвала бы, не получив возможность выходить наружу. А без ведьмы не было бы Альтрона - даже если Старк всё же создал бы его позже, без поддержки близнецов быстрый проигрыш ИИ был неминуем. Судьба Локи могла бы пойти чуть по другому пути - взяв с собой на ту злополучную прогулку более опытную в чародействе Амору или бывшего грозным противником Тора, маг наверняка бы вышел из схватки с Хелой без столь серьёзных последствий. И даже Пьетро мог остаться в живых - едва ли брат рискнул бы пойти против Мстителей в одиночку, а уж виня Гидру в её смерти, мог и вовсе стать одним из героев гораздо раньше, чем это удалось самой ведьме.
- Да, Наташа, я завтракала. Врачи вряд ли выпустили бы меня из палаты, будь это не так, - усмехнувшись, Ванда шагнула к разделявшему камеру напополам барьеру, и, едва касаясь, провела по нему ладонью. Оглянувшись на Вдову через плечо, девушка с интересом спросила. - Ты впустишь меня или будем ругаться? - ссориться с подругой Ванде совершенно не хотелось - Наташа была одним из немногих близких ей людей. Но позволить себе оставить Локи наедине с последствиями их общего путешествия, из-за уверенности Романофф в необходимости изолировать его от окружающих, было выше сил ведьмы. Не говоря уже о пожиравшей её заживо вине.
Отредактировано Wanda Maximoff (2020-09-28 20:52:11)
Ванда улыбается, но это улыбка загнанного зверька, человека, у которого отняли самое важное и дорогое. Она почти смеется, но в смехе слышится подступающая истерика, а в словах столько затаенной горечи и обреченности, что Наташу пробирает дрожь.
Когда он успел стать настолько тебе важен, Ванда? Настолько, что сейчас твоя привязанность к нему отчетливо отдает стокгольмским синдромом. Наташа берет ведьму за плечи и разворачивает к себе, глядя прямо в глаза.
- Хей, что бы ты ни думала сейчас, Ванда, ты ошибаешься. Мы не причиним ему вреда, - Наташа шепчет горячо и искренне, но слова будто отлетают от девушки, не задевая. - Мы не садисты и не собираемся его пытать, ну же, посмотри на меня.
Наташе очень хочется поговорить с Вандой наедине, объяснить как ребенку, который точно знает, что он умнее взрослых, а потому не собирается их слушать, но Наташа уверена, что сможет достучаться, пробиться сквозь тьму и пустоту, захватившую девушку, управляющую ей. Но вывести Ванду из палаты сейчас, пожалуй, не удастся даже силой. В голосе ведьмы боль, застарелая, будто запекшаяся кровь на ране, но стоит ковырнуть - и хлещет заново. К счастью, старковский специалист отошел к техникам и не слышит разговора, но Наташа все равно понижает голос до шепота.
- Не говори так, Ванда. Ты - не проблема, - слова Ванды ранят, и Наташа не уверена в том, что Ванда не делает это специально. В конце концов, она сама ее учила тому, что добрым словом и пистолетом можно добиться куда больше, чем просто добрым словом, но иногда слова куда более жестокое оружие. - Никто. Никогда. Не посмеет подвергать тебя пыткам. Никто и никогда. Ты одна из нас, помнишь?
Ванда остается равнодушной, кажется, для нее больше не существует никого, кроме изуродованного асгардца, к которому прикован ее взгляд. Наташа чувствует укол, наверное, это похоже на ревность, но она предпочитает думать по-другому: она просто пытается обезопасить Ванду, она действует в ее интересах, когда-нибудь Ванда поймет (утешай себя дальше, ага, Романова).
Наташа примиряюще улыбается и поднимает руки, сейчас точно не стоит расстраивать девочку еще больше, да она и не собиралась это делать. Легким движением она снимает барьер.
- Ты можешь приходить сюда, когда захочешь, тебя ни в чем не ограничивают. Планшет возьмешь у дежурного техника, он же объяснит настройки. Мы ничего не скрываем, Ванда.
Наташа внимательно смотрит, как девушка, не обращая никакого внимания на подругу (сможет ли вас теперь хоть кто-то назвать подругами?), подходит к опутанному проводами магу. Походка тяжелая и заторможенная, руки дрожат, Ванда сутулится, будто держит на плечах полнеба и этого дохляка в придачу. Наташа чувствует поднимающуюся злость, но быстро гасит ее волевым усилием: что толку злиться теперь? Это ничего не изменит.
Остается ждать и наблюдать - отлично сказано, прямо хоть сейчас вписать в историю болезни в раздел рекомендаций. Мысленно Наташа добавляет еще несколько строчек: соблюдение режима, прогулки на свежем воздухе в компании Вижена или еще кого-нибудь, постоянный контроль состояния…
Нет ничего хуже, чем ждать и догонять, но выбора все равно нет, лишь надежда на то, что Ванда все же придет в себя...
Отредактировано Natasha Romanoff (2020-09-29 19:20:03)
Барьер давит на мага сильнее, чем любое физическое воздействие. Показатели зашкаливают, к катетеру подводят капельницу с новой формулой сильного седативного вещества. Пока Наташа и Ванда разговаривают, Локи успевает потонуть в неясной дымке видений, галлюцинаций.
Резкий белый свет разрезает пространство. Локи вновь при руках и ногах, тяжело дышит, утирает лицо, но только сильнее размазывает алый подтек по щеке. Пол вокруг устлан телами, изувеченными, со вспоротыми шеями, исполосованными лицами.
Он убил всех, как только взял в руки нож. Жестоко. Без тени сомнения. В образах поверженных не угадывается знакомых черт, они аллюзии, метафоры, отражения в искривлённом зеркальном полотне.
Отбросив клинок, Локи едва не теряет равновесие, кусает губы, бегает взглядом от одной стены до другой. Медленно ступает меж трупов так, словно они прокаженные.
Он чувствует запах крови, сводящий сума собственный пульс. Ему и прежде приходилось убивать, но то были враги, предатели и отступники Асгарда. Их жизни пресекались быстро, гуманно, без смакования. Это был долг защитника – но здесь он стал обезумившим палачом. Да, над его телом глумились, издевались – и справедливо было бы отплатить им той же монетой.
Смерть для обидчиков – слишком легко. А мучительная смерть…
Внутри варлока бездна, смрадный омут, куда можно бросить все самое светлое и тёплое, но вязкая пучина поглотит без остатка, отзовётся лишь влажным звуком. Жалости к самому себе он уже давно не испытывает и праведным мучеником не считает.
В повисшей тишине слышен свист прерывистого дыхания, Локи оборачивается и видит Ванду. Облизнув губы, он говорит кратко, на выдохе:
- Не смотри.
Окружение схлопывается, подергивается серой пеленой.
Локи хочет высказать ученице все, что носил внутри. Ему нестерпимо горько, в разуме гулким эхом, раз за разом, отдаются слова:
«Я хотел как лучше, хотел иначе, хотел создавать, а не разрушать»
Руки сами собой стискивают плечи Ванды в объятиях. Чувства выходят наружу, поднимаются из омута белой пеной.
Чуть влажные губы мажут по нежной горячей скуле ведьмы. Это не поцелуй, но что-то совсем близкое к нему. Локи жмётся всем телом, трётся щекой, утыкается носом в волосы.
«Прости, прости меня».
Отредактировано Loki Laufeyson (2020-10-10 02:58:59)
Черты лица ведьмы смягчились, превращая чуть натянутую улыбку во вполне искреннюю, хоть и призрачную, будто и не существующую. Она не могла передать, насколько тяготило её отсутствие прочной связи с наставником. Но, могла попытаться - это, всё же, была Наташа.
- Не знаю, поймёшь ли ты. Никто обычно не понимает. Но я попробую объяснить, если ты хочешь попробовать услышать, - медленно подбирая слова, сказала ведьма. И вдруг добавила. - Прости меня. Я забыла, что вы не можете ощущать того, что чувствую я. И что именно потому эта комната могла быть сделана такой… не нарочно, - Ванда, действительно, допускала, что камера была создана только для изоляции Локи. Но она слишком хорошо помнила, как едва ли не хором, Наташа и Клинт уговаривали её не верить богу, с явным усилием смирившись с необходимостью его присутствия рядом. Поэтому не питала иллюзий - побочный эффект в виде лишних страданий едва ли мог бы хоть сколько-нибудь смутить Романофф.
- Что же до мучений… - Ванда чуть наклонилась к подруге, почти переходя на шёпот - она просто не могла не попытаться. - Наташа, мне больно даже находиться в этой камере. А я ведь уже почти здорова.
Покачав головой, ведьма грустно усмехнулась, не соглашаясь с заявлением Романофф. Она всегда была проблемой. И, должно быть, всегда останется ею. Сбежать бы на край света, туда, где некому причинить вред - но поздно. Привязалась, позволила проникнуть в сердце, заразить душу ответственностью… Дура…
- Я рада это слышать. Хотя вы, возможно, об этом и пожалеете, - её магия, особенно, пока сама ведьма была не в себе, могла представлять угрозу абсолютно для всех. - Но меня и не нужно пытать - я сама себе самый лучший палач, - это было ясно ещё после того, как девушка залезла в голову к Тони. Она показала всем их кошмары, но сбылся только её собственный. И вины Ванды в этом было слишком много, для простого совпадения.
- Спасибо, Наташа, - заледеневшие пальцы ведьмы мягко скользнули по плечу подруги в едва ощутимом пожатии, а губы изогнулись в признательной улыбке. Возможность подойти ближе к наставнику, прикоснуться - капля в море в сравнении с всеобъемлющим присутствием связи. Но Локи, наверняка, не выпустят отсюда в ближайшее время - дискомфорт Ванды от нахождения мага в камере едва ли будет убедительнее множества аргументов явно возмущённых тем же самым асгардцев. Так что, девушка действительно была благодарна Наташе за разрешение приходить сюда в любое время. И собиралась часто им пользоваться, несмотря на возмущение Бездны навязанными ограничениями и противную ломоту в пальцах, обещавшую стать вечной спутницей этих визитов.
Резко развернувшись, Ванда выбросила Наташу из головы сразу, как только потеряла её из виду. Барьер, к счастью, и правда отключился, позволяя ведьме беспрепятственно приблизиться к наставнику. Смотреть на него по прежнему было больно, но девушка шагнула ближе, и, склонившись над магом, ухватилась рукой за край кушетки, придавая себе устойчивости. А вторую ладонь аккуратно, едва касаясь, опустила на плечо Локи, будто бы случайно соскользнув кончиками пальцев за край больничной рубашки, касаясь обнажённой кожи. Магия живо встрепенулась, натягивая связь, пользуясь прикосновением, куда более острой болью отдаваясь в пальцах ведьмы. Но Ванда не успела даже поморщиться - перед глазами внезапно потемнело и она, казалось, рухнула куда-то вниз.
Фантомное падение окончилось буквально через секунду и, оглядевшись, девушка прикипела взглядом к знакомому силуэту. Связь, видимо, восприняв прикосновение как приказ, перенесла ведьму на другой конец нити, впервые погрузив в разум наставника полностью, тогда как раньше просто приносила оттуда жуткие видения.
В собственном разуме Локи выглядел так, как должен был. Даже если был похож на маньяка - ужасно бледный, забрызганный кровью, окружённый множеством эфемерных трупов.
Ванда не боялась - даже если бы тела, окружавшие мага, оказались настоящими, после всего случившегося, она легко простила бы наставнику почти любой способ снять накопившийся стресс и отвлечься от боли. К тому же, месть была вполне понятна Максимофф - будь Альтрон и его армия из плоти и крови, ведьма всё равно воодушевлённо рвала бы их на части, украшая багровыми ручьями улицы Новиграда.
Но, всё же, Ванда послушно смотрела - на Локи, упуская из виду всё, кроме него. Впитывала взглядом каждое движение, каждую черту бледного лица, каждый оттенок в переменчивых глазах. С готовностью прильнула к его плечу, крепко сцепляя ладони на широкой спине. Краткое прикосновение губ наставника ожогом прошлось по натянутым нервам, и ведьма зажмурилась, чувствуя, как по щекам скользнули несколько призрачных слезинок - здесь, в нереальном мире, где всё происходящее отражает то, что у них внутри, она, оказывается, даже может плакать.
- Не надо. Не смей, - качнув головой, задевая виском ключицу мужчины, вслух возразила Ванда. И вскинула на него глаза. - Не смей извиняться. Ты жив - и это всё, что имеет значение. - Тем более, что просить прощения должна именно я… - Скользнув ладонью по щеке Локи, стирая пальцами капли крови, Ванда тихо, но твёрдо попросила. - Скажи мне, что я могу сделать.
Отредактировано Wanda Maximoff (2020-11-17 20:05:04)
Он сам хотел бы знать, что можно сделать – что сотворить, чем заглушить боль? Хотя бы малую ее часть.
Алая бездна зовет к себе, окутывает теплом, через нее легко угадываются настроения Ванды. Она решительно настроена вывести варлока прочь из его кошмаров, самолично отгонять смрад и отчаянье. И это так странно. Локи не ожидал столь сильный поддержки. Тусклой искрой загорается интерес – что сделало Ванду такой? Его наставничество? Множественные потери близких? Личные чувства?
Туман рассеивается, редеет, расползается клочьями, наполняясь отсветами красок. Ползущий в нос запах тлена постепенно исчезает. На смену ему приходят терпкие благовония, с яркими цветочными нотками. Такой аромат стоял в Асгарде по большим летним праздникам. И любимые духи Ванды несли схожие созвучия. Локи никогда не придавал этому большого значения, просто отмечал где-то на периферии сознания, что ему нравится, как пахнут одежды ученицы.
И алая магия ухватывается за это, разворачивает совершенно иную картину. Сперва возникает горизонт, словно привычное небо сходится с космосом, затем взлетают острова, на них уже горят золотом башни, а вокруг все объято пышным цветением шиповника. Они оказываются на небольшой смотровой площадке во внутреннем дворе замка Одина.
Переведя взгляд на ученицу, Локи улыбается. Слабо, едва-едва. Берет ее руку в свою и целует тонкие пальцы, увитые кольцами.
- Спасибо, - шепчет он, обдавая горячим дыханием нежную кожу.
Краткий миг умиротворения, подаренный чарами Ванды, ощущается глотком воды в пустыне. Локи постарается сохранить память об этом ощущении, когда, в очередной раз, начнет терять себя в агонии.
- Ты сделала для меня больше, чем я заслужил. Никто еще из людей не был столь добр ко мне, - варлок увлекает ученицу за собой. В самую гущу сада, объятую приятной прохладной тенью.
Память преступно детальна — вот и куст, под которым он с братом некогда закопал свой первый тайник. А через этот колючий шиповник можно срезать путь к пирсу, но расцарапать руки до саднящих мелких порезов. Для принцев сад был особым миром, полным тайн и загадок. Скульптуры меняли свои позы, иногда и вовсе исчезали. Первая сокрытая тропа меж пространствами тоже пролегала здесь, она вела к побережью на другой оконечности города. Там, утопая ногами в золотом песке, Локи впервые целовался с эльфийской девой из знатного рода. Они нравились друг другу, почти все лето провели вместе, а потом ее увезли обратно в Альвхейм. И более они никогда не виделись.
Ладонь Ванды в его руке кажется хрупкой и очень горячей. Локи вновь целует ее, не желая таиться в своих искренних чувствах – глубокой признательности, отеческой любви. Он не вкладывает никакого интимного подтекста в свои желания. Для него Ванда, словно самый прекрасный цветок, срывать который будет ужасным преступлением.
- Можешь оставить меня здесь, - варлок останавливается возле ажурной беседки, увитой диким виноградом, - моему телу уже ничем не помочь. А душа найдет покой, благодаря твоим силам. Прости, что не успел научить всему, что знал сам. Да это уже и не важно, ты превзошла меня во многих аспектах, Бездна подчиняется охотно, я это чувствую. Только благодаря тебе, я остался жив, покинув чертоги Хель. Скоро знания и понимание придет к тебе естественным путем, ты прозреешь и не будет никого сильнее, могущественнее тебя. И добрее тоже.
Сила плавно разливалась вокруг, преображая пейзаж. Даже сам воздух, казалось, стал другим. Но тьма, только что полновластно главенствовавшая здесь, словно по закону сообщающихся сосудов, оставляя разум мага, устремилась навстречу ведьме, незаметно занимая место использованной ею магии. Увлекая за собой и часть боли Локи, тут же освоившейся в теле девушки и начавшей тихонько подтачивать барьер, сдерживавший мрак в её голове.
Бледная, но отчётливая улыбка скользнула по лицу наставника и Ванда почти просияла в ответ. Но тут же безмолвно покачала головой на слова мага, не став тревожить воцарившееся со сменой декораций умиротворение вокруг, позволяя Локи услышать мгновенно оформившуюся мысль-возражение, если он этого захочет. - Если бы всех судили так, как они того заслуживают, Старк бы заказал такую камеру для меня ещё год назад. Или просто и незатейливо пристрелил бы ещё в Новиграде, как только я искупила часть своей вины помощью в битве, заработав право на лёгкую смерть. Да и сами Мстители едва ли избежали бы кары за свои ошибки. Так что, уж точно не мне судить, кто и чего заслуживает.
Созданный её магией пейзаж завораживал. Должно быть, так и выглядел загадочный Асгард - уж больно уверенно Локи вёл ученицу по дорожкам и тропкам сада. То и дело задерживаясь взглядом то на одной, то на другой детали, ведьма послушно следовала за наставником. Но, стоило им добраться до изящной беседки, спрятавшейся где-то в зарослях, как девушка тут же обратила всё своё внимание на вновь заговорившего Локи.
Где-то в безоблачном небе тихо, но отчётливо громыхнул гром, предрекая грозу, и Ванда, глубоко вздохнув, отодвинула свои переживания в сторону. Она, разумеется, была не согласна с наставником - в первую очередь, потому, что собственное незаконченное обучение мало волновало ведьму. Но, чуть подумав, не стала откровенно спорить, выражая уважение к его мнению и не желая давать Локи пустую надежду - её иррациональная уверенность в том, что помощь богу возможна, не имела под собой веских оснований. Однако, сдаваться Ванда была совершенно не намерена - особенно, после недавнего разговора с Аморой, оставившего странный осадок.
Дрогнуло что-то внутри, отзываясь на слова мага. Где-то я это уже слышала... Словно в сказках - трижды просил ты меня отступить, и трижды я отказалась... К добру ли? Не знаю. Но повиноваться просто не могу. Даже смерть теперь не стала бы для меня веским основанием оставить попытки спасти брата. Уж увечье точно не сможет меня остановить. В первый раз я ослушалась - но не смогла предотвратить. Второй раз ослушалась - не смогла успеть вовремя, спасти до пыток. Но уж в третий раз, как полагается, просто обязано получиться!
Прижавшись щекой к тонким пальцам мага, гипнотизируя его задумчивым взглядом, Ванда, как чётки, перебирала мысли. Чтобы спокойно ответить наставнику, не срываясь в эмоции, ей нужно было обрести почву под ногами. Значит, необходим был план.
Искажать пространство у меня уже получается. Что, если перенести местный образ во вне? Изменить реальность в сантиметре от тела Локи, позволяя ему чувствовать себя здоровым, как здесь. Может и выйти, конечно, но точно понадобятся протезы. Да и тело придётся убеждать в том, что боли нет.
Что-то я такое читала про точки роста... Как у ящериц, потерявших хвост. Может, если посмотреть, как это работает, сквозь призму магии, то получится подстегнуть регенерацию? Направить её в нужное русло - у асгардцев, вроде, она и так сильнее, чем у смертных. Да и его магия должна помогать...
Вот если бы исказить время... Отмотать его назад, только для Локи. Недели на полторы, не больше - в идеале, ровно до того портала в Хельхейм. Знать бы ещё, как это правильно сделать... Может, у Аморы спросить?..
Отложив размышления на потом - хоть и зыбкий, но план уже наметился - Ванда улыбнулась наставнику. И ответила.
- В третий раз ты просишь меня уйти, оставить тебя. Но это снова не сработает, как не сработало уже дважды. Я вернусь вечером. И завтра. И послезавтра. И буду возвращаться, пока смогу сделать хоть что-то. Пусть даже и только это, - девушка взмахнула рукой, указывая на изменившийся пейзаж. Или пока не найду способ всё исправить.
- Позволь мне, - попросила Ванда. - Я всё равно приду, но могу не тревожить тебя, оставаться только снаружи. Если скажешь, что ты так хочешь.
Отредактировано Wanda Maximoff (2020-11-17 19:56:06)
Далекий раскат грома служит напоминанием о том, что Локи никогда не был один. Он даже вскидывает голову, в надежде увидеть фигуру брата за кучевыми темными облаками. Но то лишь отголосок эмоций Ванды. И магу становится даже немного неловко за свои эгоистичные порывы. Прежде никто не давал ему этого странного чувства – всеобъемлющей искренней любви без тени скорби, грусти, тревоги. Матушка видела в нем тьму, старалась заглушить, а когда она вырвалась наружу – смогла лишь смириться с этим. Тор не видел ничего, но продолжал верить, что все пройдет, что младший встанет на правильный путь, в конце которого его будет ждать светлая и чистая любовь брата.
А Ванда просто отдает часть своих сил. Добровольно, без принуждения, без оглядки на моральные нормы, без страха и ожидания получения вознаграждения. Можно было бы ошибочно посчитать ее глупой и доверчивой, но тогда Алая Бездна поглотила бы тело за краткий срок. С такой мощью нельзя быть слабой.
Трикстер берет ее теплые руки в свои, переплетает пальцы. Улыбается снисходительно, точно хочет пожурить за непослушание, но не успевает ничего ответить ученице.
Сильный импульс извне разрушает иллюзию. Она осыпается листвой, уносится с порывами ветра. Грудь сдавливает, сердце заходится раненной птицей.
Ванду оттаскиваю двое врачей, пока остальные восстанавливают барьер над богом и вводят новые дозы седативных. Локи силится открыть глаза, закричать, но выходит только сдавленный хрип. Его тело перехватывают ремнями, чтобы зафиксировать крепче. Жалкое зрелище – людской страх не знает границ.
- Мисс Романофф, мы отреагировали сразу же, как увидели ее без сознания, - оправдывается старший врач, проводя перед носом Ванды бинтом, смоченным в нашатыре.
- Мгновение, буквально одно мгновение. Ее нельзя подпускать к пациенту, это опасно. Он не стабилен, мы все здесь рискуем. До поступлений приказов от правительства, мы будем держать его в состоянии искусственной комы. Барьер работает стабильно, но нет гарантий, что его снятие не приведет к повторению подобной ситуации…. Как вы, Мисс Максимофф?
Врач извлекает из маленького нагрудного кармана фонарик, проверяет реакцию зрачков Ванды.
- Слышите мой голос? Какое сегодня число? Помните, что происходило до обморока?
Локи не скрывался от своей ученицы, да и не лезть в его эмоции, находясь практически в разуме мага, Ванда тоже не могла - и всем телом ощущала удивление, благодарность и едва ли не нежность, направленные на неё. Поймав взглядом снисходительную улыбку, ведьма усмехнулась в ответ, предвкушая мягкий, чуть шутливый разнос - реакция наставника была видна ей невооружённым взглядом. Но тут прекрасный пейзаж Асгарда пошёл трещинами и уже через мгновение Ванда, испытавшая пугающее дежавю, напомнившее о ловушке Хелы, упёрлась взглядом в белое полотно изолятора. Люди в халатах, в тон интерьеру, суетились вокруг, ничуть не помогая ей освоиться в собственном теле, после столь внезапного возвращения а него.
Негодующе фыркнув, девушка отстранилась от резкого запаха нашатыря, которым водил перед её лицом один из врачей. Опустила ресницы, снова скрывая явно засветившиеся глаза - Бездна, как и сама ведьма, не пришла в восторг от такого резкого обрыва слияния. И порывалась объяснить окружающим всю глубину их заблуждений.
Встряхнув головой, в попытке привести зрение в порядок, Ванда легко поднялась, отстранив держащую фонарик руку врача, и, стараясь придерживаться равнодушного тона, чтобы не сорваться на него, ответила.
- Я в порядке. Но вам не стоило этого делать, - подразумевая собственное пробуждение, добавила девушка. И огляделась, пытаясь понять, что произошло за время её отсутствия.
Пока она отходила от внезапного исчезновения контакта, врачи успели привязать Локи к кушетке, очевидно, сочтя его виноватым в обмороке Максимофф. Отметив неестественную неподвижность наставника, девушка нашарила взглядом пару пустых шприцов, которых явно не было на столике раньше, и виновато поджала губы. Если бы она смогла правильно распределить силу, оставив часть магии на страже своего тела, то никто бы не заметил её отсутствия. Что с того, что Ванда простояла бы, склонившись над богом минуту или две? Но чёртов обморок явно привлёк к произошедшему ненужное внимание.
- Я вижу, тут собрался весь цвет последователей Локианства. Ваша вера в его силы, несмотря на обстоятельства, так сильна, что это даже трогательно, - криво усмехнувшись, язвительно обронила Ванда, перебрав в голове услышанные до окончательного возвращения в тело слова.
Прикоснувшись к вновь разделившему камеру напополам барьеру, девушка взглянула на Локи, отчаянно желая ещё раз прикоснуться к нему. Провести ладонью по щеке, повторяя жест мага из их общего видения, шепнуть на ухо, что обязательно вернётся, оставить на прощанье поцелуй на его виске. Не став дразнить гусей, пытаясь преодолеть барьер - сегодня ей явно не позволили бы выйти на контакт с наставником снова - девушка окинула врачей презрительным взглядом. Захотелось высокомерно обронить на последок - позаботьтесь о нём, но ведьма подозревала, что они могут понять эти слова в противоположном смысле, даже несмотря на её поведение и тон, поэтому промолчала. И, шагнув за пределы камеры, обернулась к Наташе, заметно облегчённо выдохнув, едва покинув поле воздействия ограничителя.
- Ты, кажется, собиралась выпить кофе? Теперь я с удовольствием составлю тебе компанию, - сейчас улыбка далась Ванде куда проще - всего несколько минут общения с Локи явно благотворно сказались на её эмоциональном поле. Слова прозвучали гораздо живее, а изгиб губ стал выглядеть искренним, несмотря на то, что ведьма машинально принялась растирать уже утомившие её тянущей болью пальцы. Получившая свободу магия тут же рванула на помощь, окутывая ладони почти незаметными перчатками, пытаясь залечить невидимые глазу повреждения.
Вот и выпили кофе. В секунду она разворачивается, за минуту преодолевает коридор, врываясь в бокс, когда над Вандой уже склонились врачи. Забегали, закопошились, словно потревоженные муравьи. Часть колдуют над Вандой, тормошат, приводят в чувство, задают стандартные вопросы. Другие занимаются Локи. Самого смелого отрядили отчитываться перед ней - жалкие оправдания еще больше раздражают Наташу, доводя до бешенства.
А куда вы раньше смотрели спрашивается? Вас здесь для мебели поставили? Не сводить глаз - значит, не сводить глаз, понимайте буквально, если нужно, моргайте по очереди.
Беспечность, халатность. Сколько не говори - все одно, каждый на своем месте видит себя начальником, который ни за что не отвечает, пока не попадется на косяке. Бесит. До одури. До сжатых кулаков. До нецензурной брани, застрявшей на языке. До клокочущей ярости, поднимающейся изнутри. Наташе приходит в голову, что в Красной комнате или Гидре эту проблему решили бы проще, быстрее и эффективнее.
Вот она выхватывает пистолет, прислоняет к виску стоящего перед ней умника, и слова его оправданий разлетаются по стенам вместе с мозгами, а тело еще продолжает нелепо дергаться в предсмертной судороге. С этим говорить бесполезно, а другим будет неповадно. Это и называется отвечаешь головой.
Она подходит ближе, и докторишка пятится, снимает очки, смотрит подслеповато, бледнеет, оглядывается в поисках поддержки. Все остальные делают вид, что до крайности заняты. Все они боятся ее. Они думают, что за промах она может убить их всех до одного. Для них работа в Щите, пожалуй, не отличается от работы на Гидру. Забавно, а они-то считали, что играют за хороших ребят.
- Мистер Бек, - в голосе нет эмоций, отчего просьба звучит как приказ. - Проводите мисс Максимофф и составьте ей компанию, будьте добры. Я догоню.
Наташа позволяет Беку увести Ванду и подходит вплотную к барьеру. Там за прозрачной стеной полуживой (хотелось бы сказать полумертвый) бог кажется неопасным. Иллюзия Наташу не впечатляет. Она смотрит на связанного ремнями, угашенного седативами мага как на энцефалитного клеща в зимней спячке. Мелкая, омерзительная тварь - стоит дать повод и вцепится со всей силы, присосется, выкачивая из жертвы кровь, силу, энергию, магию. Паразитирующий организм, подчиняющий, не отпускающий от себя, дающий юной ведьме какой-то неведомый смысл в обмен на жизнь.
Ванда демонстрирует все признаки аддиктивного поведения: ее тянет к асгардскому ублюдку, она готова бросить все и всех, лишь бы быть рядом с Локи, питая его собой, как вампира. Она не воспринимает действительность - и скажи ей об этом, не поверит, замкнется в себе или, как она там сказала, “мы же не будем ссорится?” В ее состоянии она, пожалуй, способна удариться в крайность, разрушая все вокруг себя. Локи убеждает ее в том, что вокруг нее враги, люди, которые мешают ей быть с ним, не отдают ее ему полностью.
Наташа наклоняется, почти упираясь лбом в барьер: тут ты не угадал, Локи. Она медленно поворачивается и жестом подзывает к себе одного из докторов. Подходит другой, первый, видимо, сбежал менять штаны после разговора с ней, неважно.
- Мы заинтересованы в стабилизации господина Лафейсона, - она говорит внятно и медленно, чтобы каждое слово отпечаталось в бестолковой голове персонала. - Но не хотели бы, чтобы вы форсировали лечение. Нам не нужна спешка, которая может привести к трагическим последствиям. Все назначения вы согласуете со мной. В любое время суток обо всех изменениях вы информируете меня. Я хочу знать, хорошо ли господин Лафейсон спал и часто ли у него повышалась температура, какими были выделения и как он реагирует на препараты.
- Мисс Максимофф, - голос доктора дрожит, но он все же решается ей ответить.
- Может приходить сюда в любое удобное для нее время, - заканчивает за него Наташа. - И находиться по эту сторону силового барьера, сколько она пожелает. А вы должны проследить за тем, чтобы во время ее посещений пациент находился под усиленной дозой успокоительных. Я надеюсь, вы понимаете, что от этого зависит безопасность мисс Максимофф, и если…
Наташа обрывает фразу на полуслове, оставляя воображению доктора самому додумать, что будет, если. Иногда недосказанность имеет куда больший эффект нежели слова. Наташа уверена, что врач уже в красках представляет, как агент Романофф потрошит его семью у него на глазах. (твоя репутация, Романова, идет впереди тебя)
Ей приходит в голову, что можно попробовать еще раз связаться со Стрэнджем, и пусть в прошлый раз доктор отказал им по каким-то своим причинам, сейчас важно уберечь Ванду, а для этого все средства хороши.
Она бросает задумчивый взгляд на асгардца. Черная вдова распутывает паутину, выпускает свой яд, цедит его по капле, и ты захлебнешься им, Локи, можешь не сомневаться в этом.
Отредактировано Natasha Romanoff (2020-12-20 11:05:31)
Наташа, практически проигнорировав Ванду, в приказном порядке вручила её Квентину, а сама осталась в камере, продолжив разговор с врачами. Растерянно оглянувшись, девушка успела увидеть, как в очевидном страхе отступают от Вдовы врачи, опасаясь приближаться к раздражённой женщине. А потом они скрылись за углом коридора и даже магия уже не могла дотянуться до камеры, обрубаемая жутковатым белым материалом.
Не хотелось признаваться, но произошедшее выбило ведьму из колеи почти так же сильно, как то, что случилось в изоляторе. Потому, что она доверяла Наташе. И получить после блокировки магии это, было почти физически больно. Романофф, очевидно, не хотела слушать Ванду. Как не хотела позволять ей услышать указания, которые сейчас щедрой рукой - как удары в бою - раздавала врачам.
На ходу беспомощным жестом машинально обняв себя за плечи, Ванда, внезапно, ощутила своё сферическое, будто в вакууме, одиночество. Такое сильное, яркое и пронзительное, какого не случалось уже давно - ведь после смерти брата её всегда хоть кто-нибудь старался поддерживать. И, хотя, по началу, Ванда едва воспринимала попытки окружающих прорваться через окружавший её кокон беспросветного отчаяния, они всё равно давали свои плоды. А до того с ней всегда был Пьетро, остававшийся на её стороне даже в тех редких случаях, когда они расходились во мнениях.
Теперь же Локи был надёжно отрезан от неё, Наташа, похоже, считала сумасшедшей - больше, чем обычно, Клинт так и не удосужился навестить подопечную, то ли всё ещё проводя время с семьёй, то ли уже уйдя на какую-то миссию, Стив был слишком занят, чтобы уделить ей внимание, а Питера на базе просто не могло быть. И даже Вижен, не смотря на его расположение к Ванде, наверняка примет сторону здравого смысла, опершись на статистику, которая говорила отнюдь не в пользу Максимофф.
Тьма, растревоженная эмоциями ведьмы, зашептала что-то незнакомым голосом, перебивая магию, и Ванда, склонив голову, прислушалась, проникая мыслью сквозь барьер. А потом согласно кивнула - она обещала не применять силу к своим или без веской причины. Врачи, с которыми осталась общаться Наташа, были чужими, а повод, на взгляд Ванды, вполне весомым. Так что, нужно было только поймать одного из них за пределами белой камеры, а лёгкое вмешательство в разум они едва ли заметят - ни опыта общения с магами, ни сверхспособностей у них явно нет. Так девушка смогла бы получить хоть немного информации - а это уже было лучше, чем ничего.
Горькие морщинки залегли вокруг губ Ванды. Даже если отвлечься от накатывавшего одиночества, Локи всё ещё было плохо, а Наташа, видимо, только укрепилась в своих подозрениях - убийственность её взгляда на мага выросла в несколько раз. На неё же саму Романофф посмотрела, как на ребёнка - освободившаяся сила не дала ведьме ошибиться в значении её эмоций. Как на того, кто не знает, что для него лучше. Такое случалось и раньше - всё же, ведьма была гораздо младше - но никогда не проявлялось так явно. В пору было спрашивать, не хочет ли Наташа устроить и ей когнитивную рекалибровку - симптомы, наверное, были похожи, а источник проблем и вовсе оказался тем же самым.
Квентин продолжал молча и неторопливо увлекать Ванду по бесконечным коридорам базы. Девушка не противилась и не следила за дорогой, задумчиво шагая следом, почти не реагируя на внешнюю реальность. Но мгновенно вскинула голову навстречу вышедшей из-за угла Наташе, догнавшей их. И, чуть грустно улыбнувшись, проглотив успевшую сконденсироваться обиду, спросила.
- Закончила? Всё ещё хочешь послушать, что я думаю, или ты уже всё для себя решила и мы попробуем сделать вид, что ничего не происходит?
Зависимость. При взгляде на Ванду, в голову приходит только одно слово. Зависимость. Аддикция. То, что меняет характер и личность, требует слепого подчинения, абсолютного, всепоглощающего, бесповоротного. То, что проникает в кровь и нейронные связи, закрепляясь на всех уровнях: физическом, моральном, эмоциональном, сознательном, подсознательном. Магическом? Похоже, что ментальная связь с Локи поглотила Ванду полностью: она готова обсуждать, спорить и доказывать Наташе свое мнение о Локи, стоя в коридоре. И присутствие старковского парня, которого она видит первый раз, ничуть ее не смущает. Да, она просто не замечает никого рядом, движимая целью, готовая сносить любые преграды на своем пути. И не надо долго думать, чтобы понять, кого именно Ванда будет считать первой преградой. Впрочем, для Наташи такое не впервой.
- Не здесь, - качает головой Наташа. - Чуть позже. Мы же собирались кофе пить.
Она улыбается, она берет Ванду за руку и чувствует подрагивающие электрические разряды. Пока еще ведьма ее слышит, может, прислушивается, но скоро это пройдет. Бесполезно говорить о том, что Локи представляет опасность, совершенно бессмысленно предъявлять доказательства, записи камер, результаты медицинских обследований. С таким же успехом можно рассказать наркоману со стажем о вреде героина. Даже если каким-то чудесным образом удастся достучаться, призвав всю силу убеждений и аргументов, - ломка будет сильнее, она скрутит Ванду в упругий жгут, протащит волоком по всем коридорам, чтобы ударить в барьер, за которым под лошадиной дозой транквилизаторов лежит объект ее зависимости. И ради него она пойдет на все.
Наташа хмурится и молчит, пока они идут по коридору, пока спускаются по лестнице, пока заходят в небольшую столовую для персонала базы. Она заказывает двойной эспрессо, долго крутит в руках меню и откладывает, поняв, что не может прочитать ни строчки. Мозг отказывается совмещать в голове слова “фрикассе из ягненка под соусом бешамель” или “штрудель с вишней” и реальные образы блюд, превращая написанное в непонятный словесный салат. В конце концов проще решить, что не голодна.
Она пьет кофе маленькими глотками, терпкий вкус возвращает ее в реальность. Реальность выглядит весьма хреново: Ванда, ссутулившись, гипнотизирует чашку с какао, Квентин Бек, кажется, полностью погрузился в свой планшет, вставив один наушник в ухо и прихлебывая американо из большой чашки. Прекрасная компания, ничего не скажешь.
Когда они успели настолько потерять Ванду, что ее одержимость стала тотальной? Пока решали свои проблемы, связанные с остатками Гидры, высовывающей свои недоотрубленные головы в разных концах мира, Броком Рамлоу, чье изуродованное лицо не мешало ему устраивать теракт за терактом, Зимним Солдатом, которого они могли обсудить разве что вдвоем с Роджерсом за закрытыми дверями, проверив перед этим комнату на прослушивание. Они были рады, что у Ванды есть наставник, есть тот, кто действительно понимает ее и может помочь справиться с собственными силами - черт возьми, они действительно так считали. А на самом деле - радовались возможности снять с себя ответственность, отстраниться, отодвинуться. Увы, предоставленные сами себе события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему - они утратили контроль и теперь пожинают плоды.
По крайней мере, Локи увел Ванду от суицидального поведения, - так, кажется, сказал Старк. И принес взамен безумие и одержимость. Отличная замена. Никто не хотел видеть, как Ванда отдаляется от них, все более привязываясь к асгардскому магу. Всех это устраивало. А теперь они столкнулись с проблемой, куда более серьезной. И это не простая химическая зависимость наркомана, тут не поможет психотерапия, программа 12 шагов и полная изоляция. Здесь нужно что-то принципиально другое. Но начало положено: доступ асгардцу к Ванде пока перекрыт, не факт, что надолго, но это дает им немного времени.
Телефон пищит, и Наташа смотрит на сообщение от Роджерса. Он бы присоединился к ним. Наташа пишет ответ и в два глотка допивает кофе.
- Ванда, Квентин, - она встает из-за стола. - Я вас оставлю. Надеюсь, вы найдете, о чем поболтать. Простите, срочные дела.
Она не уверена, что эти двое вообще будут друг с другом разговаривать, но сейчас это не имеет значения. Ей нужно поговорить со Стивом и лучше сделать это наедине.
Ванда не услышала не единого слова, сказанного Наташей - ведьме хватило и её эмоций. За пределами белой камеры отказываться от эмпатического восприятия окружающих не было ни малейшего смысла, поэтому ответ был ясен девушке ещё до того, как Романофф разомкнула губы. Обречённо кивнув, Ванда, поникнув, двинулась следом за Наташей, послушно оставив холодную ладонь в её пальцах. И снова совершенно отключившись от окружающей действительности.
Тьма с тихим шелестом проскользнула сквозь барьер, на этот раз даря ведьме невесомые объятья, пытаясь поддержать. И Ванда не стала противиться - одиночество придавливало к земле гранитной плитой и такое участие, даже от притаившейся в её разуме опасной энергии, казалось лучше, чем ничего. Яростное сочувствие Бездны тоже оставалось приятным, но она ощущалась частью ведьмы. И влияла на эмоции, поэтому нуждалась в сдерживании. Тьма же, подобно Локи и, когда-то давно - Пьетро, просто молча прижала Ванду к себе, утешая и поддерживая. И, поэтому, казалась сейчас куда лучшей компанией, чем тайком негодующая Наташа.
Получив в руки горячую чашку, ведьма осторожно обняла её пальцами и бросила на расположившегося рядом Квентина мимолётный взгляд - именно на его присутствие, очевидно, намекала подруга. Однако, всего пару десятков минут назад Романофф не смущал ни сам Бэк, ни орда врачей, ошивающихся вокруг. Да и вопрос, заданный Вандой, был призван выяснить готовность подруги к диалогу, а не спровоцировать душераздирающие выяснение отношений прямо сейчас. И ответ был предельно ясен - Наташа не считала, что в разговоре есть смысл, поэтому явно была намерена избегать личных встреч всеми силами.
Словно подтверждая сделанные выводы, Романофф не задержалась в кафетерии надолго, не став утруждать себя поиском нейтральной темы для беседы, отговорившись срочным делом. И, снова бросив Ванду на Квентина, мгновенно испарилась. Ведьма только неопределённо кивнула, не поднимая глаз, в направлении сгустка тяжёлых мыслей и сложных эмоций, которым ощущалась Вдова.
Оторвав, наконец, взгляд от чашки с какао - в это время суток девушка предпочла бы кофе, но по уже сложившейся привычке приняла из рук Наташи благоухающий шоколадом напиток - Ванда с ленивым любопытством воззрилась на Бэка. Ещё минуту назад она была готова сбежать под любым благовидным предлогом, раз уж разговора с Романофф не вышло, но её слова навели девушку на интересную мысль. Позадавать вопросы Аморе можно было и позже, а вот человек, причастный к созданию жуткой белой камеры вполне удачно сидел напротив неё прямо сейчас. И выяснить у него что-то полезное показалось Ванде отличной идеей. Тем более, что Квентин не был ей союзником, да и преследовала девушка довольно важную цель - что бы там не думали другие. А значит, считывание поверхностных мыслей, вкупе с наводящими вопросами, вполне вписывалось в моральные рамки Ванды.
Сцепив пальцы в замок, девушка уложила на них подбородок и чуть - с лёгким намёком на дружелюбие, не достаточно ярким, чтобы казаться неестественным, на фоне её прежнего апатичного безразличия - улыбнулась Квентину.
- Не нужно со мной нянчиться, мистер Бэк, я вполне могу сама себя занять. Хотя, если у вас нет срочных дел, с удовольствием бы послушала об этом материале, блокирующем магию. И о том, как вам удалось создать из него целую камеру.
Вы здесь » BITCHFIELD [grossover] » Прожитое » WRONG
