Never gonna be alone!
From this moment on, if you ever feel like letting go,
I won't let you fall.
When all hope is gone, I know that you can carry on.
We're gonna see the world out,
I'll hold you 'til the hurt is gone.
[indent] Фатальный удар прямо в сердце и противник бездушно падает на землю; это больше был не человек – всего лишь тело, в котором не осталось ни капли жизни. Она видит это с помощью бьякугана, когда делает шаг в сторону, дальше от того, кого лишила жизни. Отходит ни для того, чтобы не видеть, просто выискивает остальных противников. Пусто; вокруг, да и внутри [неё] тоже. В ближайшем радиусе не было ни души, неужели так необходимая сейчас передышка? Так не бывает, у них не было времени, ни минуты. Хината Хьюга; не та девочка, что пряталась в стороне, боясь собственной тени; не та, что робко перебирала пальчиками перед мальчиком, что нравился до красноты во все лицо. Она больше не девочка – девушка, и военная форма придаёт её образу необходимую сдержанность, силу; ту суровость, с которой она выглядит старше своих лет. Или это война заставила повзрослеть за считанные месяцы. Это её ни первый раз; ни второй; ни третий... давно потеряла счёт тем жизням, что унесла лично она, потому что здесь не было для этого и места. Переживания будут после [будут ли?], если она переживет это; если справится; если… слишком многое неопределенно, чтобы думать об этом сейчас. Война затянулась. Непрекращающиеся боевые действия, с перерывом разве на подлатать раны – и то не всегда удавалось. Они все были измотаны до предела, ни только физически, но и морально. Хината была в группе с остальными Хьюга под предводительством Неджи – отец позволил себе преступить собственную гордость, невзирая на ярое возмущение со стороны  - Неджи справлялся с этим лучше, чем справилась бы она. Она это знает; это знают все. Не задевало, напротив, она считала точно также; Неджи боец, который с необходимой холодностью отбрасывал любые чувства на зданий план. Он мог; хотя бы внешне подавлять всё то, что не имело значения. Ей до сих пор это удается с трудом; не может быть объективной; не справляется, однако, стала гораздо более жесткой, чем была ранее. Неожиданное нападение разделило их около часа назад, и так вышло, что она отдалилась от всех остальных.
[indent] Странно, что разгруппировка привела совершенно.... ни к чему? Пару противников, которые словно просто увели её в сторону. Не понимает. Для разделения её одной просто не имело смысла. Старается не думать об этом, не сейчас.
[indent]Дезактивирует бьякуган, так как он беспощадно сжирает остатки чакры. Устала. Всё тело ломило, от бесчисленных ударов, от того, как сильно была истощена. Рваное дыхание, она старается восстановить его, но лишь оседает на землю, чувствуя, как колени сдирает каменистая поверхность даже сквозь плотную ткань брюк, лишь морщится, но не хватает сил, чтобы уйти в сторону; хотя бы от тела, что бездыханно лежит в паре метрах от неё; поотдаль еще одно. Поднимает взгляд на небо, выше, дальше, глубже - смотрит своими глазами, без бьякугана - и оно всё также затянуто тучами. Словно эта мрачная дымка - подтверждение войны, что не спешила сворачивать свои планы. Их подавляют. Коноха не справляется, но не спешит сдавать своих позиций. Рассредоточение сил привело их в полный диссонанс с первоначальным планом; их брали на износ, утомляли и пытались тем самым вывести из игры поочередно. И каждый день их встречает более жестокой, губительной бойней, не иначе. Свежая рана на боку - нет сил, чтобы хотя бы поверхностно залечить ранение, да что там залечить, даже обработать. Пробирается рукой в поясную сумку, один кунай, часть оружия была оставлена на поле боя. Недовольно рычит, уподобляясь животным инстинктам, на другое совершенно больше не хватает.
[indent] «Нужно найти остальных, возможно, нужна помощь» - вместо желанного - закрыть глаза, и наконец-то коснуться головой твердой поверхности, хотя бы так привести себя в сознание, она с силой сжимает кулак, и пятиминутный отдых никак не помогает. Встает с земли, стряхивая с себя остатки земляной крошки. Даже не оборачивается на того, кто неизменно лежит на земле и направляется в сторону, где видела вспышки чакры. Активирует бьякуган, что резкой болью отдает в голове, не лучшая идея, но без него она буквально слепа. Не спешит сдвигаться с места, стоит, лишь взглядом двигаясь дальше, в лесную чащу, чуть левее, в сторону. Нашла. Неджи? Нет. Хьюга, часть её группы, с которой она отделилась от Неджи. Окружены, их заманили в кольцо, но они усиленно давали отпор. Кажется, в них сил осталось больше, чем у неё, с такого расстояния точнее не скажешь. Не видит Неджи, как бы усиленно не искала. Недовольно выдыхает, собирая волосы в высокий хвост, чтобы не мешали и с медленного полушага переходит на легкий полубег. Когда нет выхода, силы можно найти из того резерва, что скрыт где-то внутри. Она сильнее, чтобы просто рухнуть на месте. Лучше пасть в бою, чем подставить себя, оставшись так просто на открытой поверхности дожидаться своей смерти.
[indent] Направляется в сторону своей команды, на удивление быстро сокращая расстояние. Дезактивирует периодами бьякуган, не спеша в пустую тратить силы, хотя эти перепады в давлении на глаза также оказывают своё влияние; зрение сдавало, потому что вокруг всё плыло - переутомление, или что-то более серьезное, думать об этом пока не хотелось, главное, чтобы это не помешало в дальнейшем. Вытирает пот со лба, несмотря на затянутое небо, было невероятно жарко, нет, скорее даже... душно. К дождю ли? Дождь бы принес необходимую свежесть, смыл бы грязь, которой было покрыто тело, кровь, не только свою, но и своих врагов. Дождь определенно бы подарил им надежду, потому что после него обязательно бы показались лучи солнца. Солнца, которого сейчас катастрофически не хватало.
[indent] Хината приближается. Слышит шум в стороне, кажется, кто-то окликает её, не по имени; незнакомый голос. Незнакомая чакра. И так не вовремя она дезактивировала бьякуган. Кто-то оказывается за спиной быстрее, чем она успевает среагировать, техника мгновенного перемещения? С силой чужая рука хватает за волосы, прерывая её движение, заставляя послушно поддаться назад. Попытка нанести удар ладонью, когда её тащат на себя, пытаясь посмотреть в лицо своей находке, провальная, ловкий удар прямо в живот скосил её попытку, и чакра была выпущена куда-то в сторону. В п у с т у ю. Оседает на землю, противник выше её, да и еще вынудил присесть - потерять равновесие. Черт! Вены тут же покрыли её лицо рваными полосками; но короткий кинжал, возведенный острием прямо к глотке, вынуждает её поднимать выше подбородок, обдавая противника раздражённым взглядом, смотрит пристально, как зверь, загнанный в ловушку. Так и будут глядеть друг на друга? Никогда не любила холодное оружие, предпочитая рукопашный бой - бой, которому обучали с рождения; мягкий; более губительный и действенный. Чакры мало; не в этом проблема. Выбить из рук оружие также не доставит сложности, при желании, но вовсе не при наличии сейчас необходимой грации. Еще двое приближались, всего в нескольких минутах от них. И не только вражеские шиноби. Ей показалось, или она отчаянно хватается за его чакру, что отголоском бьет по сознанию? Нет, она видит его, он бежит в её направлении. Оставляет других, чтобы помочь ей? Не эгоистично ли ей требовать от него этого? Впрочем, она всегда поступает именно также; но это она, а он – не такой не сдержанный, не такой, кто бы поддался чувствам, когда долг над заданием берет вверх над долгом того, кто должен её защищать.
[indent] Не должен. Нет.
[indent] Это была война, и они все до одури равны; нет ни главной, ни побочной ветви – своим решением Хиаши дал это понять; а Неджи усиленно отрицал намеки самой вселенной; он свободен, хотя бы сейчас, на войне, когда эта свобода ничего не стоит и единственное, чего ей хочется, чтобы он почувствовал её, как никогда раньше. Он заслуживал этого, хотя этого было слишком мало.
[indent] Нет. Не хочет, чтобы он был тут. Не сейчас, когда она пораженно осела на землю. Ни теперь, когда с силой сжимает кулаки, чувствуя, как остатки чакры неравномерно бродят по пальцам. Одно неверное движение, и острие кинжала войдет глубже. Если бы она не позволила схватить себя за волосы, ей хотя бы удалось выбить его руку и при этом не вспороть собственное горло. Черт. Черт. Черт. Оглушает сознание поток собственного голоса, а взгляд, наполненный злостью, отражает убивающую пустоту.
[indent] «Не приходи. Не надо. П о ж а л у й с т а» - но глаза видят больше, чем стоило; чем должны были. Это ведь не приведёт ни к чему хорошему, верно? А потому она продолжит молить небеса, что это лишь скупая игра её больной фантазии. Снова ловушка, капкан, в который он не должен попасть, но уже так близко. Острый край царапает нежную кожу, оставляя за собой лёгкую красную полосу, что скатывается по её горлу каплей крови. Не больно, не страшно, до одури тяжело, но это пройдёт, когда-нибудь. А с ней играют, и эта улыбка возвышающегося над ней мужчины – до противного хлещет прям по лицу холодными пощечинами, в то время как он больнее тянет её за волосы, словно свою марионетку.

Отредактировано Hyuuga Hinata (2020-02-29 22:21:37)

[indent] Ловушка. Западня. Чтобы вывести из строя последний отряд в лице Хьюга, чтобы прорвать эту толстую стену, что не пускает врага на территорию деревни. Хьюга – стражи, войны, бойцы, они те, кто будет защищать свой дом – деревню – до последнего вдоха. Только бы хватило сил, только бы хватило их – не её – всех их. Но силы кончились не только у неё, слишком долгая бойня, напор врага словно намеренно выматывал каждого – будто им не требовался отдых, они были машинами. Но всё до отвратительного просто – их было больше, гораздо больше, и в отличие от Конохи, им удавалось лечить раны, восстанавливать чакру, делать так необходимую передышку от бесчисленного потока смертей. Кровь, которой была пропитана форма, отдавала металлическим дурманом, заставляющим переключить в сознании человеческие эмоции; чувства; на них просто не оставалось сил. Им этой вольности – в виде отдыха и прочего - позволено не было; потому, с каждой прошедшей минутой, конец казался настолько близким, словно холодное, мерзкое, отвратительное дыхание смерти с весьма ощутимым запахом гнили, ударяло по сознанию. До тошноты; правда, хотелось скорее избавиться от этого мерзкого ощущения.
[indent] Не выходило. Как не старайся, не получается.
[indent] Холодное острие, что пронзает тонкую кожу, заставляет смотреть гордо, без страха, без ужаса, но с болью и усталостью, которую невозможно скрыть даже при желании. Хината не боится смерти, она шиноби, с детства знающая, что ей придётся отдать жизнь при необходимости, за клан, за деревню, за дорогих людей. Её жизнь, несмотря на происхождение, никогда не была ценнее других, потому что она всегда не дотягивала до необходимого статуса. Но вместе с этим умирать не хотелось; оставлять тех, кто нуждался в ней, без кого её жизнь не значила бы столь много. Жить. Жить. И ещё раз жить, пока из неё не выбьют её, принудительно, она ни за что не откажется от этой жизни. И где-то внутри она так жаждет, чтобы её спасли; чтобы он спас, как делал это всегда. Неджи приближается, она видит это с помощью особенных глаз. Но её руки предательски дрожат; потому что это ловушка, из которой теперь им не будет выхода. Двоим. Нет, пускай она умрет; одна! Одна! Но не станет причиной для его гибели; для их совместного поражения. Нет сил, чтобы закричать, нет сил, чтобы приказать – не приближаться; всё равно не послушает, именно сейчас не послушает, потому что… неисправимый дурак!
[indent] Черт! И почему она не может даже сейчас сохранить необходимую строгость, чтобы её ошибка не стала его поражением. От этой безысходности впору самой нарваться на острие кинжала, что самовольно оставляет на ней не глубокие, но такие отвратительные царапины, и покончить с этим. Скорее!
[indent] Она давно не бесполезная девчонка, что приносит одни лишь неприятности; она выросла, стала сильнее; но вместе с тем сейчас так ощущает, как сильно хочет стать ещё сильнее, чтобы не позволить себе проиграть. Сжимает кулаки до помутнения, пока в глазах не начинает всё плыть; снова. Но голос Неджи возвращает сознание в реальность, заставляет с силой ударить по голове, пронзительно и до глубины души – вставай! Очнись! Приди в себя.
[indent] Привычно сдержанный в обычной жизни, даже на миссиях и во время тренировок, во время войны она увидела другую сторону; ту, что он не спешил облачать в привычную оболочку. Жёсткий. Непоколебимый. Сильный. И вместе с тем, настолько дикий, что она не могла удержать его энергию. Это вызывало улыбку; потому что она видела его настоящего не так часто, как того хотела. Он ловко сбил спесь с того, кто представил к её горлу кунай, и тех, кто прибыл позже. Двоих противников нейтрализовал; когда третий, недовольный таким раскладом, решил, что ему удастся одержать вверх. Но сейчас во взгляде Неджи была капля безумия, с которой он ошибся, когда сильные потоки чакры, брошенные для защиты и нападения, ранили его. Видит это и у самой кольнуло, где-то глубоко внутри, прямо в сердце и на поражение. Она ведь прекрасно чувствует его чакру; видит, как мало у него осталось сил.  Слишком большая рана. Черт! Вскакивает с места, когда он обращается к ней, когда смотрит в её лицо и хочет, чтобы она уходила.
[indent]… что?
[indent] Не отвечает. Не смотрит. Делает резкий рывок, прямо за его спину, и перехватывает последний кунай, что остался у неё, нанося удар на поражение, тому, кто оставил на её горле эти рваные раны и  липкие следы крови. Повезло, противник тоже был измотаны и удары Неджи сыграли решающую роль. Тяжёлое дыхание, выдаёт её усталость, но он тоже видит, что она истощена до предела. Прикрывает его спину, как он всегда прикрывает её. Трое противников нейтрализовано, но вместе с тем, это далеко не конец. Бьякуган видит, как приближается очередная волна. Стоит позади Неджи, спина к спине, он выше её и даже не вытянутая ровно спина, а чуть опущенные от усталости и боли плечи, и он всё равно выше, а плечи его шире. Он дарует ту защиту, от которой появляется спокойствие. Минутную передышку, которая у них есть, она тратит на то, чтобы обернуться и невесомо коснуться его плеча, из которого сочилась кровь. Её губы тут же пронзила болезненная улыбка, и она устало уткнулась носом в его спину; как же это больно, на глаза наворачиваются слезы, но она не позволяет себе заплакать. Вторая рука касается своего горла, которое щиплет от собственного пота, грязи, крови, всего вперемешку. И она выдыхает, едва поборов яркое желание ударить его, лёгким, невесомым ударом, чтобы понял – какой он глупый, если думал, что она уйдёт. Не глупый, конечно, но тот ещё упрямец. Её рука, сжатая в кулак, обессиленно касается его спины, падает на неё, потому что не хочет из-за своих капризов причинять больше боли.
[indent] – Сдаться? Признать поражение? Забываешь наши тренировки и слова, сказанные тобой же? – хотелось исчезнуть из этого мира, всего на мгновение, чтобы никто посторонний не мешал; сказать важные слова перед тем, как… сглатывает ком, вставший в горле, и блаженно прикрывает глаза. Устала. А его присутствие исцеляло душу, - Спасибо, Неджи-ниисан, но я не уйду.
[indent] Он должен знать и без этого, что она не побежит, даже когда исход боя очевиден. Стоять вместе, до самого конца, прикрывать друг другу спину, потому что никто другой не сможет защитить ту единственную точку, не обозримую бьякуганом. Быть рядом, потому что должна; потому что хочет этого; потому что только так они справятся; вместе. Справятся ведь, да? Не было выхода, они должны.
[indent] – Ты не должен был приходить, - руки соскальзывают и она обнимает его со спины, крепко, сильно, что есть сил, потому что чувствует, что если отпустит сейчас, то потеряет навсегда. Эгоистичное желание исчезнуть из этого мира как можно скорее, чтобы избежать того, что им было предначертано, берет вверх. Собственный эгоизм, вызывающий сплошное разочарование, в себе, конечно же, - Я бы справилась сама, ты же знаешь…, - говорит тише, словно обижена на него, но это другое; не обида, а желание сорваться на крик, и сказать, что он должен быть не тут. С группой что продолжает держать сдерживать натиск врага.
[indent] – Хьюга нуждаются в тебе, сейчас ты их командир, - и это значило многое, для него, для неё, для общего положения внутри клана; обязательно сыграет свою роль в дальнейшим, а пока… - Нужно возвращаться, сейчас же!

Отредактировано Hyuuga Hinata (2020-03-03 09:26:52)

[indent] Бьякуган дезактивирован, больше нет сил поддерживать его – да и надобности тоже; перед глазами всё плывет, кажется, зрение дало сбой, потому что без особенных глаз она не может сфокусироваться – совершенно. Видит плохо, но достаточно, ей достаточно прижаться к нему, почувствовав его защиту. Ей достаточно, что он рядом. Хьюга больше нет. Последний отряд, который бился в стороне, ликвидирован, у них не было шанса с самого начала, но никто из них не бежал с поля боя – потому что не принято, да и вряд ли мысленно кто-то из них мог поддаться позорной прихоти. Хината до боли прикусывает губу, пытаясь найти выход, но выхода нет, и она это знает; не принимает, не хочет принимать, потому что готова бороться, но вместе с этим видит конец, уготованный им вовсе не Судьбой, а злым роком. Где отец? Он тоже был в бою, не мог оставить свой клан, когда старейшины настоятельно рекомендовали ему обезопасить себя, как главу [глупо было полагать, что он будет отсиживаться, когда дому грозит опасность]. Она не видела его взглядом, не могла увидеть уже давно, и это приводило к одному печальному выводу – их всех ждёт неизменно жестокий конец [в с е х без исключения]. Единственное, что вызывало спокойствие, так это то, что Ханаби и остальные дети, а также те, кто не в состоянии был сражаться, остались на территории Конохи. Скрытый Лист сейчас не самое безопасное место, потому что на них шли штурмом, но там определённо спокойнее, чем здесь, на поле боя, хотя бы пока что. Остатки шиноби обязательно найдут выход; придёт подкрепление, она не сомневалась в этом, они всегда находили выход, иного было не дано. В то время как к ним не придёт никто [брошенные на произвол судьбы, потому что только так можно спасти то, что осталось, заплатив даже такую цену]. Хьюга больше нет. Никого, кроме них, больше нет. Эгоистично, но ей этого достаточно. Сейчас этого хватает. Раз всё рухнуло в одночасье, этот мир пал и они вместе с ними, так почему не почувствовать это единение с миром, что раскрыло для них свои объятия.
[indent] Правильно ли это? Уже не имеет значения…
[indent] – Это не твоя вина, это ничья вина, силы оказались не равны, - ни у кого на поле боя не было шансов, с тех самых пор, как военные действия из предположительных нескольких дней растянулись на долгие недели. Ей кажется, будь во главе Хьюга кто-то иной, они бы пали уже давно; а так у них была хотя бы надежда, раз не было шансов, - Достойнее командира, чем ты, не могло и быть, отец это знал, потому выбрал тебя, - его рука поверх её, она устало уткнулась лбом в его спину – пытается игнорировать глаза, что перестали слушаться её; такие мелочи в преддверии смерти, ей богу, в то время, как она смотрит вниз на землю, что пропитывается его кровью. Багровые реки, внушающие только ужас; от этого её пальцы судорожно дрожат. Слишком быстро; очень много крови, настолько, что она качает головой, отрицая такую реальность. Ведь итог был до отвратительного очевиден. Для них двоих.
[indent] Но ведь смерть – это далеко не конец… хм… тогда, начало? Или скорее всё же продолжение?
[indent] «Нет» - пытается думать, цепляется за остатки чакры, которые ещё теплились в её ладонях. Совсем немного, у неё оставались силы; последние силы, которые она готова отдать ему. Тянет руку к ране, чтобы излечить, израсходовав остатки чакры, и даже осознание, что этого не хватит, не помогает принять верное решение. Но он оборачивается к ней, прерывая её, и она ломается о его улыбку. Почему…? Почему он так улыбается, когда ей хочется расплакаться, словно маленькой девочке? Он всегда был сильнее, и это та истина, что придаёт ей спокойствие. Она закрывает глаза, когда он касается её щеки, ластится, словно это последнее прикосновение, которое она почувствует перед смертью. И ей хорошо, до отвратительного спокойствия, которое обличает душу – потому что она не должна чувствовать спокойствие, когда смерть – не только её – близка.
[indent] – Знаю, - знает уже давно, потому что эта война не оставила им другого выхода. Сколько не верь в лучшее будущее, его не будет только потому, что в реальности всё гораздо сложнее. Она готова к смерти, с рождения зная, что однажды отдаст свою жизнь ради того, во что верит, она не боится умереть. Но это вовсе не значит, что она хочет этого; никогда не хотела. Жить той жизнью, что открывалась за пределами клана – полной, настоящей – это всего лишь мечта, которая никогда не сбудется. И только перед смертью она может признать, что жизнь внутри клана тяготила её настолько, что она давно разучилась дышать. Вне клана. Вне обязанностей. Вот где было то, чего она искренне желала. Так желанно; и так далеко. Настолько нереально, что хочется кричать, что есть силы.
[indent] Его слова заставляют открыть глаза, удивленно распахнув их. Видит плохо, очертаниями, но его улыбка, его искренний взгляд – это то, за что она отчаянно цепляется глазами, словно за свет в кромешной тьме. И сейчас главное – не заблудиться; не отпускай её, иначе она обязательно перестанет стоять на ногах. Качает головой, отрицательно, пытаясь убедить его, что он не прав. Разве о таком мечтают? Упрямый, до безумия, и сейчас говорит о таких вещах – неисправимый…
[indent] – Ты должен хотеть жить, и только жить, рядом со мной или же нет, не это главное, - эгоистично просить о большем. Она с трудом проглатывает незримый ком с горечью, что одолел душу. Уверенно смотрит, прямо в глаза, уже кивая головой, положив поверх его руки, что мягко касается её щеки, свою ладонь, х о р о ш о, - Вместе – до самой смерти, да, Неджи? – мягкая улыбка, но вместо его спокойствия, в ней отражается грусть, которую она не может игнорировать; никогда не умела. Она всё ещё чувствует, и это её слабость, которую она не сумела побороть, увы.
[indent] Она не хочет его смерти, отдала бы все, чтобы дать ему шанс увидеть завтрашний день. Всё потому, что убеждена, Хьюга отняли у него больше, чем дали, и если Хьюга заберут ещё и жизнь – это будет не справедливо. Он всегда считал себя птицей, запертой в клетке, и сейчас пришло время освободиться. Но эта свобода была столь же иллюзорной, как и вся их жизнь. Она – Хината – ведь тоже никогда не была свободна. Обязанности. Незримые нити клана. Традиции. Устои. Правила. Порядки. Слишком много того, что они должны и обязаны, и так мало того, что им позволено. Позволено им было самую малость, разве что только соответствовать клану и своему положению в нем. Все.
[indent] Её рука мягко ложится на его плечо, поверх зияющей раны, той пустоты, что нанесена его собственной чакрой. Её взгляд, сосредоточенный, она пытается сфокусироваться только на ране, контролировать её, потому что иначе не сможет сделать и малое из того, что задумала. По руке проходит чакра, она чувствует, как её остатки проходят по каналам, словно стекают последние капли. Вокруг руки зелёное «пламя» и лёгкая волна тепла касается его кожи. Этого недостаточно, чтобы залечить серьёзную рану; но, возможно, лишь чуть облегчит эту адскую боль, которую она не может различить на его лице, но он чувствует её, несмотря на его улыбку. Его спокойствие обезоруживает. Она не ирьенин, совсем не сравнится ни с Сакурой, ни с другими медиками, но не может не попробовать; не хочет сдаваться, даже не попытавшись.
[indent] «Глупая принцесса» - его слова эхом проносится в голове. Да, глупая, но как он смеет просить её сдаться, когда сам ринулся ей на помощь, когда не оставалось сил? Зачем пришёл и сейчас истекает кровью на её глазах? Зачем хочет оставить её, раз обещал всегда быть рядом? И почему она так рьяно не хочет отпускать его. Не может, вот и все.
[indent] Это её вина. И она гложет её изнутри.
[indent] – Мне жаль…, - устало повела плечом, как тяжело стоять на ногах, контролируя свое тело. Чакра обрывистая, а потому свечение то прерывается, то восстанавливается, слабое, совсем не помогает, глупая, - Прости, что оказалась не достаточно сильна. И…, - устало выдыхает, всё также не смотря в глаза, ей кажется, если она переведёт взгляд от раны, глаза просто закроются и она рухнет без сил, - Спасибо тебе, что всегда был рядом, и остаёшься. Это правда важно. Не из-за необходимости, приписанной кланом, а потому что чувствуешь тоже, что и я, - чувствует ведь, да? Ей ведь не могло показаться? Она ведь не придумала себе это из-за того, что он всегда был рядом? Не показалось. Не придумала. Он ведь рядом, и сейчас так сморит на неё. Лучший ответ на не озвученный вопрос.
[indent]Не отпустит, точно не отпустит одного. Если и уходить, то только вместе. И тогда можно сделать очередной вдох… последний ли?

[indent] Жизнь, облаченная гордой фамилией Хьюга – это испытание, дарованное с самого рождения, и которое у тебя нет никакого права не вынести. Ломаются кости? Срастутся. Выбиваются суставы? Вправят. Тело изнемогает от боли и усталости? Никого не волнует. И даже когда твоё сознание ломается – это не повод сдаваться; необходимо сжать до скрежета зубы и следовать своему пути, предначертанному вовсе не судьбой, и даже не кланом – все сложнее, и скидывая на других ответственность за свою жизнь, люди лишь снимают со своих плеч ту ношу, что не могут вынести. Оправдано, но с этим необходимо справляться самим. Она до сих пор убеждена, что в руках каждого находится их собственная жизнь, просто они – Хьюга – не спешили бороться за неё, следуя привычным устоям и традициям. Да и нужно ли? Их конец до прозаичного очевиден. Хьюга – это больше, чем фамилия, Хьюга – это сильнее, чем просто генетика, и это вовсе не люди, это целая система, единая – прочная, до отвращения– но неизменно сильная, ломающая каждого её члена. Поломавшая и Неджи, и её тоже – сломаны они были по разному, но сильно и глубоко, и это не исправить даже при желании. Уже пыталась однажды, увы, не вышло. И в том, что он ненавидит их, нет его вины. Неджи получил от Хьюга столько отвратительного опыта, что это было его право – ненавидеть их; ненавидеть её [и было за что, почему он не помнит этого, не мог забыть, значит просто постарался скрыть в глубине души] – он должен был ненавидеть её, всеми силами, что у него были, и сейчас, но он всегда смотрел на неё с некоторой долей заботы даже тогда, когда для всех читалась слепая ненависть, что от этого становилось лишь только больнее. Ей никогда не виделось в его глазах больше, чем там было, потому что она могла увидеть правду; а Неджи мог врать кому угодно, но только не ей. Заслуженно это можно назвать той гармонией, которой не хватает многим – их отношения всегда были гармоничны, и это заставляет ощутить спокойствие рядом с ним.
[indent] Никто не придёт. Сил не осталось. Враг подступал. Жарко, душно, до неприличия тяжёлый воздух и затянутое небо тёмными облаками, но там, в стороне, пробивается солнце, растягиваясь алым закатом. Солнце, скрывшись за горизонтом, заберёт ту надежду, что теплилась в её душе. Весьма символично, у Смерти то ещё чувство иронии, и нет никакого такта. Было красиво –  Хината не видит, не может разглядеть, но знает, что такие яркие краски всегда несут эстетическое удовольствие. Она не сопротивляется, когда он перехватывает её руку, не старается удержаться на ногах, когда он тянет её за собой и грузно падает на землю, оставаясь рядом с ним, до самого конца. И усиленно качает головой, отвечая на его слова ни только жестами.
[indent] - Никогда… , - мягкая улыбка, в ответ его жёсткой усмешке, в попытке смягчить её, изменить, убедить, что она не нужна, не рядом с ней, ну пожалуйста, - Ты не чудовище, Неджи, никогда им не был, - какие бы мысли, действия и слова не были скрыты за его непробиваемой оболочкой – у него было на них полное право, он заслужил быть честным, она никогда не смела осуждать, потому что понимала его. Понимала больше, чем он мог представить. Скажи сейчас, что он всегда желал её смерти, она не осудит его, хотя знает, что скрыто на его душе. Кажется, она давно подобрала ключ к тому, чтобы открыть ту дверь, что он запер, скрываясь от целого мира. Только ей он позволил отворить эту дверь – понял это или нет, это не имело значение, главное, что не отталкивал.
[indent] Холодная земля обжигает кожу, кровь вокруг – его кровь – заставляет тонуть, утягивая её, словно в болото, и она чувствует эту тяжесть, что поглощает тело. Тяжело дышать, настолько, что тело перестаёт слушаться её. Она чувствует его поцелуй, мягкий, невесомый, прямо в макушку, которым он передаёт больше эмоций и чувств, чем мог бы передать словами. Спасибо. Лёгкая улыбка касается губ – он придаёт ей спокойствие, она снова может дышать – правда спасибо за это. Она рада, что они нашли друг друга на поле боя, что она не уйдёт в одиночестве, которого было в её жизни и без того достаточно, она счастлива, что он может быть - наконец-то – честным,  и вовсе не с ней, а самим собой. Не эгоистично ли думать так же, радоваться тому, что они рядом, когда смерть спешит забрать их? Это уже не имеет никакого значения; уже не важно – пускай это будет эгоизм, она может теперь себе это позволить.
[indent] Прикосновение к щеке – его пальцы холодные, настолько, что кажется, в нем больше нет жизни. На глаза наворачиваются слезы, терпит, не позволяет себе плакать – она ведь не слабая. Ей не страшно – больше не страшно; она позволяет себе улыбаться, несмотря на усталость, боль, отвратительное ощущение приближавшейся смерти, все это просто не имело значения. Его вопрос не удивляет. Он достаточно сильный, чтобы взять на себя ответственность за облегчение её доли – она не только понимает это, но и знает. Он едва сохраняет сознание, она на грани, им не выстоять даже против рядового шиноби, сил не было. Конец близко. Последний вдох – желанный,  болезненный, но такой необходимый. И она рада, что он заполнил этот момент собой, закрыв её собой от целого мира.
[indent] Сильный. Суровый. Родной. Такой далёкий из-за чёртовых правил раньше, и настолько близкий сейчас, когда нужен больше всего на свете. Большего она не могла и просить. Она отдаётся ему – Судьбе тоже – полностью,  не оставляя больше никому и шанса нарушить это единение.
[indent] - Доверяю, - она не боится смерти; никогда не боялась, и если смерть примет его облик, она примет её с распростертыми объятиями. Его пальцы на её шее, она смотрит на него прямо, в глаза, не желая сводить взгляда, хочет видеть его, пока может. Но, черт возьми, видит размыто, а так хочет разглядеть в последний раз ту заботу, нежность и строгость одновременно, в его глазах, боже, скажите ей, что он смотрит сейчас на неё без той ненависти, что была раньше. Так ведь? Протягивает руку, положив на его щеку, стирает с его губ кровь, вкладывая в прикосновение всю мягкость, на которую способна. На глаза наворачиваются слезы, да, она слабая, и она позволяет себе заплакать – проронить ни одну слезу, искренние и такие настоящие; и это вовсе не смерть страшит сознание – совсем нет. Пальцы мягко пробираются по его щеке, ласково, нежно, а после она легко – почти невесомо – хлопает ладонью по щеке, словно приободряя, не позволяя думать об этом. Сложно принять решение? Он его уже принял, она не позволит ему взять ответственность только на себя – это её выбор.
[indent] - Я знаю, насколько это больно, - принять такое решение, убить того, кто дорог, она бы не смогла, потому что слабая, - но только ты сможешь вынести эту боль, - справиться с ней. Вторая рука смыкается пальцами на его руке, что сцеплена на её горле, и она не позволяет ему отстранится, знает, что он не уйдёт раньше её – не сможет. Прикрывает глаза, грузно опуская руки, покорно принимая ту участь, что легла не на её плечи.
[indent] - Спасибо, что всегда был рядом; заботился; оберегал; любил, несмотря ни на что… и сейчас рядом – это важно. Я доверяю тебе, всегда доверяла…, - выдыхает, делая последний вдох, ну же, не дай ей передумать, -… умереть с тобой и от твоей руки… нии-сан… вместе до самого конца – это ли ни счастье?
[indent] Но почему… душа так сильно б о л и т? Разрывается. А сердце обливается кровью, также сильно, как струятся слезы по её щекам, горькие, солёные, обжигающие. Больно. Больно. Больно. И болит её душа, которая отчаянно цепляется только за него. Никто больше не важен. Эгоистично, да, но зато правдиво.
[indent] Закрытые глаза. Пошёл внутренний отсчёт – один… два… три…  - не позволяющий открыть глаза, иначе это точно будет больно, вовсе не физически, увы, хотя, куда уж больнее, чем сейчас. Тихо с губ срывается тот вопрос, что она позволяет себе перед смертью, и он будет услышан только им.
[indent] - Мы ведь встретимся в следующей жизни? – горькая улыбка, в которой есть ещё надежда, она умрёт только с ней, Хината всегда верила, и будет верить, ему, в него, и обязательно поверит сейчас, пускай и не знает наверняка, что ждёт после того, как он осуществит необходимое, что ждёт их после смерти, - Обещай, что не оставишь меня даже после смерти… никогда не оставишь… и, умоляю, не позволь себе забыть это…