— это что?

были бы шавками, жали бы уши к башке. брукс отводит взгляд и упорно не смотрит в глаза. арчер, соорудив рожу-кирпич, наоборот смотрит только в глаза — и это слегка нервирует.

начальство решает, что аврорат в хорошем свете в прессе — это хорошо. и не в какой-нибудь там первой попавшейся, конечно, газетёнке, а в пророке. и не кем-нибудь, а драко малфоем. под его пером, насколько поттер мог судить, в последнее время выходили всё более злые и злые статьи из разряда политических и подковёрных. что происходит, кто виноват, кому насолили, что не так с каким-то очередным куском бурлящего министерства. что не так, в конце концов, с министром — это читалось между строк. все статьи гарри не читал (будем честны, он не читал большинство из них), но был уверен, что малфой в полушаге от того, чтобы скатиться в откровенную критику официальной политической власти.

и при этом у него, кажется, была толпа поклонников.

а теперь малфой здесь. вот прямо здесь.

арчер продолжает упорно молчать, с каждой секундой принимая вид всё более суровый и придурковатый. брукс вздыхает так, словно ему только что сообщили про смерть любимой бабулечки. поттер стеклянным взглядом смотрит на приближающегося малфоя.

они не виделись… сколько? лет десять? нет, может, меньше. в общем, кажется, последний раз был, когда поттер отправлял в хогвартс младшего… младшую. гарри отворачивается, стараясь встать к подошедшему малфою лицом и при этом не отвернуться от парней, трёт пальцами висок и морщится, словно сожрал лимон.

— брукс, ты в лютный, — тот слишком очевидно выдыхает и уматывает, не дослушав до конца. поттер сжимает пальцами переносицу, считает до трёх и переводит взгляд на арчера. арчер хмурится. — а мы… мы все дружной толпой отправимся на задержание.

смотрит, наконец, на малфоя. тот выглядит… хорошо. слишком хорошо. возможно, так должны выглядеть люди, выигравшие войну и ставшие национальным героем. он почти буквально сияет — взглядом, лицом, причёской, одеждой. поттер с наслаждением представляет, как малфой будет смотреться в шмотках с иголочки в заброшенной части сточных каналов маггловского лондона. копоть, крысы, плесень, мох, мокрая пыль. и сиятельный малфой.

они не виделись почти десять лет. и, видит мерлин, гарри отдал бы всё, чтобы не видеться с хорьком ещё лет десять.

— арчер, за мной. мистер малфой? — не спросив ни словом, ни взглядом, гарри перехватывает дёрнувшегося было малфоя за запястье, крепко сжав пальцы. — не отстаём.

и утаскивает его аппарацией прямо на задний дворик ушлого, потрескивающего от старости домишки.

— мистер даглас! — собственный голос неприятно режет по пересохшему горлу и цепляется в виски и затылок новой порцией боли. должно быть, перед тем, как идти на задание, надо было протрезветь, но кто, мать его, знал, что тут будет пресса? кто знал, что тут будет малфой?

отпихнув от себя белобрысое убожество (хорошо выглядящее, тем не менее), поттер бегло оглянулся, пихнув плечом хлипкую дверь и коротко взмахнув палочкой — пыль в помещении почти моментально прилипла к стенам, не мешая и не отвлекая. арчер плотно сбитой тушей аккуратно прикрывал малфоя — не особо умный в социуме, но незаменимый на вылазках.

в дальнем конце узкого коридора ярким серым пятном нарисовался дверной проём, а в него размытой тенью выкатился силуэт. даглас.

— вот же сука, — хриплое карканье арчера почти над ухом заставляет гарри дёрнуться в сторону перед тем, как, зашипев, с места в карьер перейти на бег

комментариев у поттера много. проблема только одна — они все сводятся к простому и понятному в любом уголке планеты «иди нахуй». поттер так и говорит:

— иди нахуй, малфой, — и это похоже на возвращение в прошлое без всяких там маховиков времени.

его жизнь в пределах хогвартса до сих пор романтизируется теми, кто хоть как-то хочет окунуться в геройское и теперь уже историческое прошлое. кто-то видит в этом прошлом библейские картины, мотивы, отсылки, кто-то ищет зацепки, кто-то, конечно же, романтизирует. прошло пятнадцать лет. вместе с маленьким воспоминанием про внутришкольные отношения на поверхность тянется, как вслед за старым якорем, всё остальное — скелеты, полуразложившиеся туши, ошмётки водорослей и тряпок, забытые и выброшенные вещи, тонны и тонны болезненное рефлексии.

поттер морщится, трёт висок и резко выдыхает. в голову тут же приходит ответ остроумнее — «ходят слухи, что ты так и не смог свести метку до конца», но исходить на яд теперь получается только внутри своего черепа. лет через пять он придумает ответ ещё язвительнее.

арчер оглядывается и перелезает через забор: — он там.

поттер перемахивает через ограждение, словно в детстве, которое у него было (было бы). под ногами — мокрый земляной наст с жухлой травой и мусором. по короткому откосу вниз получается почти съехать на пятках. по ощущениям в подошве плотных форменных сапог застревают мелкие камушки. гарри пытается забыть про малфоя хотя бы на три секунды, но не выходит — да, ему на шею повесили прессу, да, в самый неудобоваримый момент его жизни (и этот момент длится ёбаную вечность), да, он не может сказать нет, потому что…

потому что он отказался от места главы аврората. были бы у него сейчас эти проблемы, согласись он на повышение? наверняка нет. а может, проблем было бы в два раза больше. десять таких малфоев. десять таких привязанных пиявок с комментариями, сдобренными старой доброй памятью и вьетнамскими флэшбеками.

— засунь себе и свои, и мои комментарии в глотку, — бормочет, встряхивая палочку — от беззвучной команды на кончике загорается маленький lumos.

тоннель разделяется на два. арчер дёргается в один, поттер дёргает плечом и тянется в другой, кивая напарнику — и тот застывает.

— я почти уверен, что он свернул в этот.
— ты был так же уверен на прошлой неделе, — поттер огрызается.
— но ведь тогда…
— нет. сюда.

подбадривает, пихнув в плечо.

малфой, конечно же, топает за ними. уровень застоявшейся воды становится выше и добирается до лодыжек. поттеру насрать — сапоги спасают. обернувшись на малфоя, он оглядывает его с затаённой надеждой, но подсознание откликается только головной болью.

— может, разделимся? — голос арчера звучит слишком низко, отражаясь от бетонных мокрых стен. помедлив, он добавляет ещё тише, явно пытаясь скрыть отвращение: — в этих тоннелях целые тучи пикси.
— их переместили за город в том году, — гарри кажется, что червячок неуверенности вполне себе жив, и давит его остатками алкогольного отравления. — мы можем тут выжечь всё к мерлиновой матери — и заденет только дагласа.

там, где не находится комментариев у поттера, с лихвой хватает словарного поноса у малфоя. поттер может рассказать ему, что тот изменился. очень сильно. например, пасть стала шире — теперь позволяет извергать куда более богатый поток мысли. малфой — наверняка! — даже не задумывался и не старался. просто разевал пасть — и слова сами лились из неё, неподконтрольные, но всецело принадлежащие своему творцу. эти мысли — эта помойка осталась у малфоя с самого хогвартса в голове.

будь поттер трезвее, подумал бы, что малфой такая же жертва, просто по другую сторону баррикад. и если гарри — вечный герой, то малфой, определённо, вечный нападающий из угла клетки зверёк с острыми зубками, способный только нанести досадное, хреново заживающее, но безобидное в целом ранение. даже от кровопотери тут умереть будет смешно и стыдно.

гарри, возможно, помрёт от головной боли и от подступившей к глотке тошноте — комок возится где-то над ключицами и долбится в кадык, как приблудная псина.

приходится молчать, потому что знание — великая сила. а гарри знает, что если просто откроет рот и попытается ответить на любую из реплик, то, скорее всего, убьёт малфоя в процессе. его, конечно, оправдают. он, конечно, сможет уничтожить труп и любой след присутствия белобрысого ублюдка рядом. но будет неудобно, не ко времени и вообще, на кой ему труп?

малфой говорит за двоих. не затыкается, поддерживаемый и подначиваемый шелестящим эхом. в какой-то момент гарри ловит себя на том, что мысленно отвечает на каждое слово, споря, в конечном итоге, с самим собой — но исключительно мысленно, плотно сжимая зубы и всё больше хмурясь. кто додумался выдать малфою разрешение на сопровождение при задержании? кто решил, что будет забавно подсадить малфоя именно к поттеру? или изначально план был именно таким? к золотому герою при исполнении да серебряного хорька, разодетого с иголочки.

белобрысая стерва врезается в спину, когда до слуха доносится эхо шагов впереди. гарри даже не удосуживается подать малфою знак, чтобы тот заткнулся. и он, конечно, не затыкается — выдыхает на самое ухо. неприязненно дёрнув плечом, поттер шагает следом, а малфой, конечно, не отстаёт. и, сука, не затыкается.

неуклюжее заклятье, ни на что не годное в темноте, в окружении бесконечной лужи и бездонного эха в камне, разбивается о стену. гарри считает, что всему есть предел.

— заткнись, — шипит, разворачиваясь к временно персональной головной боли, и награждает чётко проговорённым заклятием тишины.

злость не утихает. поднимает лавинообразную тушу, расправляет все лапы и бьёт в голову, оставляя вместо затхлого воздуха в лёгких только жар. к неловко переставляющему ноги в дальнем конце импровизированной цистерны дагласу гарри оборачивается слишком резко. по ощущениям — опрокидывает грузную чашу с лавой. на деле — выпускает из палочки огонь, быстро перестающий быть просто плетью и превратившийся в пожирающее всё живое на своём пути пламя. всё, что слышно следующие несколько секунд — оглушительный рёв, похожий на обезумевший взрыв, отрастивший себе сотню-другую копыт.

до дагласа было далеко. несколько сотен метров, включавших в себя — эхо, искажающее расстояние, вовремя нырнувший в туннель арчер, допетлявший до них другим ходом, тонны никому не нужного мусора, затхлая вода и быстро сжираемые жадным, почти белым огнём тушки притихших под потолком пикси.

ненадолго в лабиринте из местами покосившихся колонн становится очень, очень светло — видна копоть на быстро высушенном потолке, слышится треск камня и свист остывающих на полу остатков стайки пикси, виден даглас, кульком рухнувший в колодец с водой впереди. не чувствуя рук и себя самого, поттер посылает следом связывающее заклинание — молча.

арчер, потоптавшись в стороне и словно боясь прикасаться к колоннам, под двумя горошинами люмоса уходит в сторону бултыхающегося и едва живого задержанного. к малфою гарри оборачивается не сразу, но сразу — смотрит в глаза. улыбается недобро и пусто, чуть щурясь, когда покачивающийся над ними белый огонёк опускается ниже.

— с вами приятно иметь дело, мистер малфой. дорогу назад найдёте сами?

минутой позже, когда малфой ещё вьётся за плечом и высказывается в своей лучшей манере — мерлин! не по этому поттер скучал, мечтая вернуть какие-нибудь из деньков в хогвартсе — арчер хмуро и отрывисто сообщает, что даглас умудрился добраться до портключа, который, видимо, здесь и припрятал. головная боль на радостях сжёвывает, по ощущениям, добрую половину головы.