Каково это — жить в мире, в котором в твою сторону в восьми из десяти (два справедливо оставлены на Уэстчестер) случаев летят камни, оскорбления и угрозы, а потом как по щелчку пальцев проснуться в новом — там, где ты герой нации, где тебя уважают и любят, и где ты, наконец, можешь почувствовать себя по-настоящему свободным? Кажется, об этом лучше спросить, например, Логана или Курта, потому что Циклоп свыкнуться не успел — то ли некогда, то ли сложнее чем он думал. Первый вариант прозаичный, второй — забавный, если учесть, что вообще-то подобную жизнь Скотт представлял себе лет так с четырнадцати. Подобную, потому что вместе, рядом с людьми, когда еще — как и Чарльз — и помыслить не мог о необходимости в отдельном царстве-государстве; потому что представлял как Профессор Икс жмет руку президенту, а потом рассказывает, что не почувствовал в нем ни страха, ни злобы; потому что столько лет надеялся, что однажды Людям Икс удастся заслужить справедливое отношение к себе и своему народу. И он очень хорошо помнит как глубокой ночью нашел директора в его рабочем кабинете, чтобы услышать правду, которая бросила все их старания на пол и вытерла об них ноги — вместе никогда не получится, мы должны уйти.
Он помнит, как сомнение крепко сдавило хребет: принимать решение в пользу чего-то неизвестного всегда непросто; отказываться от прежней (да, не лучшей, но все же) жизни в пользу совместного решения Чарльза, Мойры и Эрика — даже страшно. «Чересчур много переменных» говорил тогда Хэнк, и Скотт прекрасно его понимал, но всегда был слишком хорошим учеником, отличным солдатом, и объективно самым лояльным человеком в команде Ксавье, поэтому когда пробил час, и для мутантов — всех без исключения — настало время двигаться дальше он был на своем месте — рядом с профессором.
«И теперь мы здесь» — Чарльз рассказывал, что для него это своего рода мантра.
«И теперь мы здесь» с нескрываемым восторгом вторит ему Циклоп, когда понимает, что у них все получилось, и Уэстчестер оказался очередной страницей, которую уже давно следовало перевернуть, чтобы начать все с чистого листа.

I'm done focusing on the things that want me dead, and I'm choosing to spend my days focused on the things that make me want to live.

Впрочем, их позиция в отношении мира во всем мире не претерпела кардинальных изменений — они все так же спасают людей от мутантов (и наоборот) — разве что степень участия в судьбе человечества снизилась, как и степень терпимости-сочувствия. Принимаете наши условия и просто не трогаете нас — молодцы; скалите зубы — получаете по носу. Однако на необходимость сдерживания активности некоторых криминальных элементов это не влияет, поэтому Саммерс понимает обеспокоенность Ксавье действиями радикальных антимутантских активистов — Дональда Пирса в особенности. Подобных прецедентов в практике Тихого Совета еще не было, но Чарльз прямым текстом заявляет — Пирс — преступник, а за преступления против нации Кракоа следует судить — по кракоакским законам, разумеется. Скотту долго объяснять не приходится — он едва ли не по стойке смирно стоит, хладнокровно чеканит «я займусь им сам», и даже бровью не ведет, когда профессор после секундной заминки отправляет его поговорить с Эммой. И он, конечно, не телепат, но беспокойство Чарльза подметить успевает. Беспокойство напрасное, потому что Циклоп практически не испытывал проблем с расстановкой приоритетов, и за все эти годы дал слабину лишь однажды — когда впервые потерял Джин. Поэтому его отношения с Эммой отношение к Эмме работе не помеха.
 
Ты нашла его? Губы поджаты — по старой привычке Скотт не обращается к ней вслух, и уверен, что она его мысли читает — у телепатов в этом плане чувство такта обычно отшибает напрочь. Циклоп даже не здоровается — времени на обмен любезностями, как водится, нет, да и обстоятельства не располагают. Плюс ко всему, Белая Королева, кажется, не в духе, а он в личное пространство лезть не хочет, и дистанцию исправно выдерживает.
Есть догадки, на что мы можем рассчитывать? Если Чарльз позвал меня, значит не уверен, что это будет легкая прогулка.

Отредактировано Scott Summers (2019-11-26 15:34:01)

Скотт невозмутимо молчит, ожидая, наверное, что Эмма вспомнит и окончательно смирится с тем, что приказы Чарльза он обычно не обсуждает. Сомневаться может — иногда даже вслух, хотя вот, например, ни Эмме, ни самому Ксавье слышать в принципе не обязательно — но выполнять будет, тем более, что поручение-то, кажется, не противоречит ничьей (мутантской в данном случае) философии. Выполняет, и всем советует, потому что Ксавье следовало бы доверять, в Ксавье следовало бы верить. Тем более все еще скептично настроенной в отношении открывшихся перспектив Эмме.

Страх, ненависть, недоверие и презрение — все это принадлежит мутантам по праву рождения. Скотт помнит — всем понравиться невозможно, а его народ так и вовсе мало кто воспринимает адекватно (шутка ли — даже Роджерс, много раз громко заявлявший о своем желании помочь, улыбаясь в лицо, держит дистанцию). И если многим странам — в основном, конечно, маленьким — пришлось принять условия и независимость Кракоа, Мадрипур признавать мутантов все еще упрямо отказывался, и каких-либо дел в обозримом будущем с ними вести не собирался. Но Циклоп умел быть настойчивым, когда надо, и помня о том, как облажался в попытке перехватить Крида у семейства Ричардсов, Пирса оставлять в мадрипурской тюрьме не собирался. А что до Эммы — ее настойчивость можно смело утраивать.
— Мы убедим их сдать его. Ты убедишь.
Телепатия, конечно, грязный прием, но церемониться никто и не собирался — больше нет. За всю жизнь уже хватило, и вспоминая, как они все это время пытались угодить тем, кому они угодить никогда не смогут (если только не соберутся все вместе и не подорвут себя вместе с островом в океане), Скотт понимает — это был полный провал, и прежние цели никогда не стоили их крови и слез. Все это, разумеется, не означало, что он планирует разнести там все к чертям — второй закон Кракоа хорошо знает (разве что виновнику торжества немного достанется, но нет, Эмма, ломать ему ноги и челюсть, и уж тем более убивать мы его не будем) — однако отстаивать право судить преступника он собирается — с позволения Чарльза, конечно — до самого конца. Даже если это обернется усугублением и без того напряженной политической ситуации с местным правительством.

Учитывая, что Мадрипур не разрешил им разместить на своей территории портал, добираться пришлось из Куала-Лумпура, и если сам перелет на Икс-джете обошелся без происшествий, то регистрация воздушного судна и получение разрешения на посадку в местном управлении авиации оказалось той еще невыполнимой миссией. Черт с ним, с языковым барьером — Скотт предусмотрительно попросил Эмму связаться с Сайфером и пройти интенсивный курс изучения языка — он так и не запомнил, с кем разговаривал, но диспетчер этот оказался настоящим говнюком, и без вмешательства Фрост договориться у Циклопа наверняка не получилось бы. Конечно, всегда можно развернуться, полететь обратно, а потом вернуться сюда ближайшим рейсом, но ему очень хотелось закончить с этим в свои сроки — в ближайшие час-полтора.

Он не удивляется, когда они подошли к контрольно-пропускному пункту тюрьмы на расстояние менее сотни шагов, и на груди сразу же заплясали красные точки лазерных целеуказателей, а позиции на вышках заняли вооруженные снайперскими винтовками дозорные. Разумеется, их ждали — разумеется, им тут не рады. На язык так и просится пресловутое «мы пришли с миром» (оно и понятно — мутанты и мадрипурцы, кажется, живут в разных вселенных) — но вместо этого Циклопу приходится объяснять цель их визита, тщательно выбирая выражения — точнее, пользуясь выражениями, которые подсказывает ему Эмма. Мы не хотим никому навредить, нас отправил Чарльз Ксавье, нет, к сожалению не смог явиться лично (и не собирался, но об этом Скотт разумно умалчивает), хотим видеть заключенного у вас под стражей Дональда Пирса — и ни слова о том, что преступника они заберут с собой — об этом, конечно же, будут говорить только с надзирателем.
Украдкой поглядывая на Фрост, он не забывает напомнить ей — если вдруг переговоры начнут уходить не в том направлении, на которое они рассчитывают, ей нужно будет вмешаться и немного скорректировать курс. Никаких радикальных мер — так, просто немного подтолкнуть к принятию верного решения. Только не увлекайся.

Отредактировано Scott Summers (2019-11-26 15:34:24)

Что делает Эмма — непонятно, но Скотт в ее дела не лезет — ему вообще по большей части все равно... до тех пор, пока она не перегибает палку, конечно. Ни для кого не секрет, что Эмме в удовольствие манипулировать чужим сознанием, и делать это она может ни много ни мало целый день, но если раньше ее действия носили по большей части деструктивный характер, и Циклопа это сильно напрягало, то сейчас он не возражает — она на правильной стороне, преследует благородную цель, а остальное, кажется, не важно. Больше нет.

Пока их вели петляющими коридорами через раскинувшиеся по обе стороны ряды арестантов за решетками — каких только отбросов ни собрала под своей крышей мадрипурская тюрьма! — Скотт (не без помощи Эммы, которой удалось вычленить из чужих — враждебных — мыслей подробный план тюрьмы) уже выделил ровно шесть путей, которыми можно воспользоваться в ходе побега, если дела пойдут совсем плохо. Серьезных поводов переживать, конечно, не было, но Циклоп рассматривал все возможные варианты — как идеальные, так и способные обернуться для них обоих катастрофой. Как-то не вовремя думается о том, что было бы неплохо уметь просчитывать вероятности.

Под предлогом переговоров — хотя какие могут быть переговоры с животными вроде Пирса — они спускаются на один уровень ниже — здесь, понятное дело, условия куда хуже (насколько вообще правильно говорить о каких-то условиях, когда дело касается исправительной колонии в маленькой стране третьего мира?), и преступники, видимо, злее и опаснее. В том числе и рецидивисты, к которым их друг Дональд имел прямое отношение.

Здесь воняет немытыми ногами, мужским потом и ссаньем — Скотт обращает внимание на то, в каком дерьме приходится жить местным заключенным, а потом просит Эмму заставить всех заткнуться — от гомона уебков, впервые за долгое время, кажется, увидевших в этих краях женщину, закладывает уши.  Эмма, кстати, хорошо держится, хотя Циклоп, в общем-то, не сомневался — о чудесах ее выдержки, кажется, уже всем давно известно.

Его ожидания сложно обмануть, и Скотт не питал иллюзий относительно условий заключения Пирса — вряд ли любая тюрьма могла предложить что-то надежнее чем кракоакское изгнание (как это работает Скотт, между прочим, до сих пор не знает — точно так же никто не знает, что там сейчас происходит с Кридом, и жив ли он вообще — надо как-нибудь спросить у Чарльза) — поэтому его ничуть не удивляет самая обычная одиночка, из которой люди вроде Дональда могут сбежать, не прилагая особых усилий (удивительно, конечно, что он не совершил побег в первый же день). Хотя, конечно, он хорошо устроился — даже слишком — для человека, которому вменяют массовое убийство — тем более, дело касается не только мутантов, и обычные люди тоже пострадали.

Враждебность проявляется во всем — взгляды, движения; ненависть в голосе тоже читается — можно ли ждать чего-то другого от радикального противника их народа? Можно ли надеяться на относительно спокойный разговор с человеком, который с порога называет тебя отбросом и кричит хорошо заученные давным-давно слова вроде «зловолюция» и «больше никаких мутантов» (где-то мы это уже слышали)?

— Открывайте, — твердо командует Циклоп, пользуясь вложенным Эммой в голову надзирателя доверием. — Он уходит с нами. Надеюсь, мы можем рассчитывать на сопровождение до икс-джета.

Недовольство достигает своего пика и принимает осязаемую форму, отстреливая электричеством по кончикам пальцев, когда ключ дважды проворачивается в замочной скважине, и дверь камеры широко открывается внутрь. Пирс слишком быстрый для обычного человека, да и Скотту, не обладавшему никакими сверхчеловеческими рефлексами, было сложно отследить все его движения — Циклопа спасало лишь то, что он находился достаточно далеко, чтобы вовремя среагировать на атаку.

— Эмма, назад, — навредить ей тяжело — это почему-то забывается, и Циклоп действует на уровне инстинктов, когда закрывает ее собой и поднимает стекло визора. Сверкнуло красным — все закончилось в течение пары секунд. Он выбрал оптимальную силу удара — чуть сильнее, и Пирсу выдавило бы лицо через затылок; недостаточно сильно — это ненадолго задержало бы его, но не помешало добраться до них. По прикидкам Скотта Дональд мог отделаться легким сотрясением, и этот вариант Циклопа более чем устраивает. Надеюсь, тебя тоже.

Отредактировано Scott Summers (2019-12-17 13:27:05)