Эдди не хочет раздражаться. Эдди пытается изо всех сил, пока внутренности не скручивает, а желудок не подскакивает к горлу. Эдди успокаивает себя, говорит, что он совершенно не раздражен, улыбается Джейку, толкает вперед новенькую [древнюю, потерянную кем-то умирающим] коляску Сюзанны. Им повезло, что они нашли ее в Топике, предыдущая коляска, оставшаяся на мосту перед Лудом, весила как стадо гиппопотамов и грозила стать орудием [само?]убийства для того, кто осмелится тащить ее. Руки быстро уставали, она была совершенно неудобной и неповоротливой, несомненно, пик технической мысли во времени его дорогой жены. Совершенно неприспособленная для долгих и выматывающих путешествий по пляжу, лесу, скалам и, вот как теперь, раскуроченному асфальту.
Впрочем, асфальт был раскурочен далеко не везде, дорога в общем и целом была на удивление ровной и удобной, машины стояли по обе стороны от дороги, словно бы что-то растолкало их, продвигаясь вперед; Эдди не хотел бы задумываться о том, что именно это было. В любом случае, их путь совпадает с этой дорогой, по крайней мере пока.
А это значит, что им так или иначе придется иметь дело с тем, что высится на горизонте.
Странное здание бликует на солнце, окрашиваясь в зелено-золотой, привлекает внимание. Выглядит как долбанный замок из мультиков Диснея, не похожий ни на что, что Эдди видел в реальности - своей или чужой. Он говорит, что это здание, чем бы оно ни было, не выглядит как что-то из этого мира. Сюзанна осторожно добавляет, что каким бы это здание ни было, его вряд ли могли построить посреди дороги - а именно там оно и стояло. Но когда Эдди спрашивает об этом Роланда, он не отвечает ничего путного. "Подойдем, когда увидим," - что это за ответ? Это вообще не ответ! У Роланда зрение как у ястреба, он наверняка уже давно все разглядел, но не хочет делиться своими потрясающе важными знаниями с остальными. Он называет их ка-тет, но не делится с ними знаниями - и, если честно, они не знают про него практически ничего.
В нём есть что-то угнетающее… в нем есть что-то… что-то…
В нем есть что-то угнетающее, решает про себя Эдди Дин, незаметно соглашаясь с ветром. Только избавившийся от зависимости, он видит другого наркомана издалека, и может с уверенностью сказать, что Роланд - тот же наркоман, только вместо героина у него - Темная Башня. Скольким еще придется умереть, чтобы он мог идти дальше? Скольким из их команды? Всем?
Пронзительный вой Червоточины дергает за сердце; Эдди посильнее вжимает пули в уши. Сюзанна с беспокойством оглядывается на мужа, но тот лишь качает головой - не страшно.
- Она достала тебя? - спрашивает она не с сожалением, но с пониманием.
- Ничего, - говорит Эдди и улыбается ей, от одного взгляда на Сюзи ему становится легче. - Выживу.
Они удаляются от Червоточины, пройдя ее по касанию, но он все еще слышит ее. Они не вынимают пули из ушей до самого вечера, из всего ка-тета хорошо только Ышу, которого этот пронзительный звук, похоже, совсем не трогал. Ыша интересовали только две вещи: Джейк и еда, но это только на первый взгляд, Эдди нутром чуял, что этот зверек далеко не так прост. Мало того что он, в отличие от своих собратьев, все еще повторял за людьми, так иногда и говорил какие-то слова целиком. Одно-два, да, но они произносились в настолько подходящий момент, что волей-неволей задумаешься.
Ближе к вечеру они сделали привал. Сказать, сколько времени, было совершенно невозможно: мир сдвинулся, как говорил Роланд, и само понятие времени ускользало от них. Час мог оказаться на поверку минутой, а единственная ночь - целой неделей. Эдди, упорно вглядывающийся в зеленые огни на горизонте [замок блистал там как детская картинка, блестящая и бессмысленная, но бесконечно завлекающая], поднялся на ноги и сказал, что немного пройдется. Никто не обратил на это особого внимания: Джейк играл с Ышем, Сюзанна раскладывала буритто по-стрелецки, Роланд задумчиво курил, усевшись спиной к высящемуся замку - и лицом к Топике. Эдди раздраженно вздохнул и отправился в лес по левую сторону от дороги. Ему нужно было побыть одному.
Он винил в своем раздражении Червоточину, но не мог отделаться от мысли, что дело не только в ней. Дело в Роланде, не так ли? Всезнающий и всемогущий, упорно движущийся в сторону своей ненаглядной Башни - раньше Эдди винил его в том, что стрелок вытащил его из родного мира в реальность, полную опасностей и на удивление скудную на наркотики. Теперь, когда его разум прояснился, он мог мог быть благодарен за это. Но Башня, дамокловым мечом нависшая над Роландом, не нравилась Эдди почти так же, как Генри, подсевший на наркотики - и в одном, и в другом он чуял родственные стороны. Ему это страшно не нравилось. Ему была противна одна мысль о том, что Роланд может сделать, чтобы пойти дальше, чтобы дойти до нее. Но разве это не так? Разве он, Эдди Дин, стоя сейчас в чертовом леу одной из опустевших реальностей, может признаться себе в том, что Роланд Дискейн не переступит через него, когда это будет нужно, чтобы продолжить свой путь к Темной башне? Не переступит через Сюзанну? Через Джейка?
Через Ыша?
Ночь словно бы распадала их ка-тет на разные части, одинокие и глухие. Эдди медленно шел вперед, не оглядываясь, зная, что чтобы вернуться, ему всего лишь нужно будет развернуться на сто восемьдесят. Но чего он не ожидал, так это того, что кто-то окажется рядом с ним.
Инстинкт стрелка сработал мгновенно: полсекунды и Эдди целится в незваного гостя из револьвера, который он успел достать. И только потом до него докатывается понимание слов этого человека. Человека?
Он помнит, как Роланд рассказывал о своем пути через горы, помнит он и о человеке в черном, который предсказал появление Эдди, Сюзанны и Джейка. Роланд рассказал о нем еще кое-что, но не так много, как хотелось бы. Не так много, чтобы понять, что именно произошло между ними - и какая роль у самого Роланда.
- Таро - чушь собачья, развод для лохов, побряцай кольцами и выстави нужную цену за счастливое будущее, - говорит он, не сводя  прицела с пришедшего. - Но твои оказались полезными.
Мартен? Уолтер? Как он предпочитает, чтобы его называли сейчас? Эдди на самом деле наплевать, но он видит в этом появлении человека в черном отличный шанс узнать побольше о Роланде - и он этот шанс не упустит, пускай каждое слово этого ублюдка придется пропустить через сито, этого все равно окажется больше, чем говорит о себе сам стрелок.

Рукоятка из сандалового дерева приятно ощущается в ладони, Эдди не замечает этого, но ловит настоящий кайф, когда револьвер находится в его руке. Когда он стреляет, кайф становится будто бы острее, на долю секунды он ощущает себя каким-то высшим существом, способным на многое - гораздо больше, чем простой обыватель. Это и есть бытие стрелком, как сказал Роланд. В старые времена, до того, как мир сдвинулся, стрелки были мощной силой. Они управляли жизнью людей, имели право разрешать споры и всякое другое. Роланд поженил их с Сюзанной на том песчаном плаже, каждую ночь обращающемся в поле для трапезы отвратительного вида омаров,
[дад-а-чум]
сожравших Джека Андолини, которыми они питались все то время, что шли вдоль моря. Роланд сказал, что наделен такой властью как стрелок, по законам этого мира, и Эдди поверил ему. Может быть, он слишком часто ему просто верил, но никакого другого выхода не было. Роланд был единственным, кто знал об этом мире достаточно, чтобы выжить; Эдди и Сюзанна шли за ним потому что не знали, что делать дальше, они шли вперед, потому что пути назад не было. Чем дальше они шли, тем ближе казался им Роланд, там дороже - их небольшая группа, их огромное путешествие. Но все это было днем, ночь существенно меняла все.
В худшую сторону.
Эдди никогда не забудет, как в Речном Городе перед Лудом старики приветствовали Роланда как короля. Он был стрелком, это возвышало его в их глазах, старческих, иногда слепых глазах. Роланд принял это отношение к себе с достоинством, но без гордости, чем немало восхитил Эдди. Эдди же он отдал один из своих револьверов, потому что чертовы омары полакомились некоторыми из его пальцев.
[дад-а-дуч]
Может ли этот знаменитый револьвер, древний почти как тот мир, из которого они приехали на поезде [чу-чу], дать осечку? Эдди знал, что мог. Большая часть из боеприпасов была безнадежно испорчена водой и песком, они постепенно отбирали те, что почти или совсем не намокли, и подходили к тем, которые почти вероятно совсем отсырели. В револьвере Эдди находились большей частью первые, но никто не мог с уверенностью сказать, что осечки не будет. Он решил не проверять.
- Пятьдесят на пятьдесят, парниша, - говорит он просто потому что не может не съязвить. - Либо я просрусь на месте, либо ты упадешь с дыркой между глаз. Хочешь проверить?
И все же, снять этого [Мартена? Уолтера?] колдуна с мушки было трудно. Гораздо легче было бы поддаться соблазну крикнуть Роланду, Сюзанне и Джейку, что он нашел этого клятого врага, вот, прямо здесь, на пути между Топикой и Изумрудным городом, и прямо сейчас они могут избавиться от него, чтобы он больше не ходил незримой тенью за спиной Роланда.
Только один вопрос: почему этого не сделал сам Роланд? Пробравшись под горами, потеряв Джейка из-за Уолтера, почему он не сделал этого сам? Почему не убил того, кто планомерно отравлял ему жизнь? Почему позволил гадать на картах? Слишком много вопросов, ответа - ни одного, включая тот, который Эдди задал на трассе.
[indent] - Что ты видишь? Твое зрение острее, чем у всех нас.
[indent] - Подойдем ближе - поймем.

Каждое слово этого проклятого волшебника [Изумрудного города] бьет прямо в цель. Эдди едва не жмурится от фантомной боли, но удерживается; медленно опускает револьвер, отчасти понимая, что не простит себя за это, но узнать ответы ему нужнее, чем собственное прощение. Он так просто не_может, трудности и опасности делали голову восхитительно пустой, удобным полигоном для решения насущных задач, но сейчас их жизням ничего не угрожало, они были сыты и везли с собой припасы, и именно сейчас у Эдди появились вопросы. Сомнения. Размышления, которыми он не хотел делиться ни с чем - которые тревожили его сердце не хуже ноющей на периферии сознания Червоточины. Они не отошли от нее достаточно далеко, чтобы перестать ощущать вовсе.
Мартен поднимает руку, и на его ладони загорается пламя; Эдди, собравшись, ожидает, что это пламя сейчас метнут в него, но не расслабляется, когда этого не происходит. Эта реальность, может, и вымерла, но Эдвард Дин в ней пока еще жив и планирует оставаться таким еще долгое и долгое время. Он убирает револьвер обратно в кобуру, но не убирает ладонь с рукоятки - доверять волшебнику себе дороже. Особенно тому, кто так насолил Роланду. Известному под разными именами, И, по теории самого Эдди, приблизившему кончину мира.
Этого или предыдущего - не так уж и важно.
Он чувствует себя как на каком-то тесте, на экзамене, от которого зависит вся последующая жизнь, и ему это чувство совсем не нравится. Эдди говорит себе, что всего лишь послушает, что скажет ему этот придурок в черном, посмеется и пойдет обратно, не боясь, что следующий шар огня прилетит ему в затылок - в таком случае он точно успеет перед смертью пустить пулю в этого мудака. Мудак предлагает погадать и ему, и Эдди окончательно уверяется в мысли, что это какой-то тест. Не Уолтера, так вселенной; Роланд в такой ситуации предложил бы отпустить все на волю ка. Каждый раз когда он заводит об этом речь, Эдди кривится и передразнивает,
[ка-ка]
и тогда кривится уже Роланд. Ему не нравится, что Дин относится к идее ка настолько пренебрежительно, а Эдди никогда не нравилось, что люди перекладывают ответственность за свои решения на судьбы. Ему это казалось проявлением слабохарактерности, но Роланда он слабохарактерным точно не считает. Каким угодно, но характер у него - как кремень.
Я вот чего не пойму, - наконец, говорит он, подходя ближе к человеку-в-черном. - Ты вроде играешь на стороне вселенского зла, так какого хрена строишь из себя сейчас доброго дядюшку? Мне даже той крупицы информации о тебе достаточно, чтобы понять, что за просто так ты никому ничего не даешь.
Однако Роланду - дал. Однако Роланд получил целое предсказание, совершенно реальное и отражающее его будущее, и вроде бы даже ничем за это не расплатился, если не считать жизнь Джейка. И - что удивляло и злило Эдди больше всего - даже не убил своего заклятого врага.

Отредактировано Eddie Dean (2018-11-27 22:19:12)

Чего стоит ждать от колдуна? От трикстера, от тени на стене, пугающей тебя в момент, когда ты меньше всего ее ждешь? Чего стоит ждать от того, кто заведомо представляется врагом, и которого ты знаешь только как врага - явно не чего-то хорошего. Явно не прямых ответов на свои вопросы и не откровенного разговора. Разве что очередного обмана, попытки обвести вокруг пальца, и Эдди к такому, в принципе, готов; с того момента, как Роланд протащил его через дверь в свой мир, прошло бесконечно много времени, и сам Эдди изменился - не до неузнаваемости, но. Уж по крайней мере, он не ребенок, и отлично знает, что доверять незнакомцам - худшее дело.
Были бы у него эти мозги да в то время, когда он только начинал познавать яркий мир наркотиков, ступая по этому пути следом за Генри,
[что эта сла-а-аденькая девочка тут делает? посмотрите, как ми-и-ило!]
но прошлого не вернешь и брата не оживишь. Он покривил бы душой, если бы сказал, что не почувствовал облегчения, когда узнал, что Генри умер. Там было много чувств - ярость, гнев, страх, боль. Но облегчение было одним из них, и Эдди не может от этого отвертеться, не может сказать, что это не так, и все еще чувствует вину за это. Генри был его старшим братом, он положил всю свою жизнь на то, чтобы присматривать за Эдди, не поступил в колледж, не стал спортсменом - это сейчас до младшего Дина с трудом доходит, что, возможно, дело было не в нем. Но понять не значит принять, как это ни печально, и Эдди сейчас старается не допустить той же ошибки - не чувствовать вину за то, в чем он не виноват. Не чувствовать вину за то, что все еще не доверяет Роланду, несмотря на то, что тот спас его жизнь [и сделал ее гораздо, гораздо лучше, несмотря на все опасности, которые выпали на их долю]. Ему есть что скрывать? Он уже был в голове Эдди, наверняка видел там множество вещей, сокровенных и не очень, хотя они и не говорили об этом, но самому Эдди такой возможности не предоставилось - он не знал о стрелке ничего, и это начинало его угнетать.
[правда, в нем есть что-то угнетающее?]
Уолтер не дает ответа на заданный вопрос - по крайней мере, не дает прямого ответа. От его фразы Эдди хочется засмеяться, но на второй он замирает, давится смешком, вскидывает голову и смотрит прямо на колдуна, освещенного горящим неподалеку кустом. Дин думает, что это выглядит позерски, но не говорит ни слова; слова о Башне застревают у него в голове, крутятся как заевшая пластинка ,и он просто не понимает.
А потом понимает. Роланд действительно никогда не говорил этого, он действительно никогда не говорил, что хочет спасти Башню, только что он хочет дойти до нее. Когда он говорил второе, все автоматически думали о первом, но что - что если это не так? Что он сделает, когда, наконец, доберется до Башни? После этого хоть потоп? Эдди не знал. Более того, он никогда не задумывался об этом, эта мысль застала его врасплох, захватила и закрыла глаза пеленой - он больше не мог думать ни о чем другом. Все эти Лучи, их охранники, пришедшие в полную негодность - его до сих пор перетряхивало, когда он вспоминал Шардика, этого безумного беснующегося медведя с бешеным количеством проедавших его голову червяков. Мир сдвинулся, миру приходит конец, этому - уже пришел, и разве они не должны что-то с этим делать? Разве не в этом истинная цель Роланда?
Потому что если нет, нет никакого смысла идти дальше. Эдди просто не видел смысла больше в этом походе - к чему все это, когда они идут как паломники или туристы, прикоснуться к мощам, попялиться на некогда значимое и монументальное. Это похоже на танец на чужой могиле - на могиле миров, если угодно, и ему это не нравится совершенно.
Он хочет сказать, что это все бред, что это бессмысленно, что он не верит. Более того, какой-то своей частью он чувствует, что должен сказать это, обязан защитить цель и честь своего ка-тета, но он не чувствует и не понимает ка, и прямо сейчас не может и не хочет прерывать колдуна. Не хочет - потому что хоть кто-то говорит с ним открыто о важном. Хуже всего, что это не Роланд, а человек, настолько далекий от него, насколько это возможно. Противоположный полюс, злобный трикстер. Но почему-то именно он берет на себя смелость рассказать и пояснить Эдди все то, о чем тот задумывается уже достаточно давно - и ему больно от того, что это не Роланд. Действительно больно.
[indent] - Тогда иди. Есть и другие миры, кроме этого.

Эдди знает, что Джейку всего одиннадцать и что он ребенок, но он видел этого ребенка в действии и видел, как тот стреляет. Он видел решимость в глазах Джейка, когда он решил пойти за тем оборванцем - стариком или младом, Эдди теперь, если честно, уже и не помнит, после Блейна Моно предыдущие воспоминания подстерлись как менее яркие (он подозревал, что так будет и дальше), но доверие Джейка словам Роланда о том, что они его найдут, и готовность умереть, если это не случится до того, как произойдет что-нибудь - нет, Эдди не мог воспринимать Джейка ребенком. Он был стрелком, таким же, как и они, и мог сам отвечать за свои действия. Эдди подозревал, что тогда, в горах, все было несколько по-другому, но там он не мог винить Роланда. Он видел, как тот страдает, как он думает о Джейке, как он думал о нем даже до того, как связь с Джейком появилась в действительности и они смогли вытащить его через нарисованную дверь. Эдди был уверен, что если бы Роланд переживал это заново, он спас бы Джейка, не обрек его на постепенно приходящее безумие [крыша съехала, котелок прохудился, мышь сдохла].
Или не был
Он уже задавал этот вопрос Роланду, тогда, на пляже. Через кого еще он готов переступить, чтобы добраться до своей ненаглядной Башни? Готов ли он убить его или их с Сюзанной, сколько трупов ляжет еще, очерчивая его бесконечный путь? Роланд и сам говорил, никогда не объясняя, что его предыдущий ка-тет полег на пути к Башне, и только Роланд Дискейн, одержимый идеей, бесконечное количество лет продолжает упорно идти вперед. Ну не от старости они скончались, честное слово. Погибли в бою или Роланд сам прикончил их? Эдди было не дано это узнать; он считал, что не дано. Он не хотел бы верить этому Уолтеру, Мартену или как его назвать, но тот всего лишь озвучивает то, о чем он сам думал. Их цель - спасти мир или просто дойти до Башни? Что произошло с предыдущим ка-тетом Роланда? Готов ли тот пожертвовать ими всеми во имя своей цели? Даже в худшие свои дни Эдди не был готов продать [предать] собственного брата, но всегда чувствовал, что Генри предал бы его, если бы ему дали достаточное количество наркоты. Он старался об этом не задумываться, но в глубине души он это знал. И теперь это знание возвращалось, как волна.
Потому что Роланд тоже наркоман. И наркотик его - Темная Башня, стоящая в центре бытия. Она безраздельно владеет его душой, его мыслями и даже его ногами, что упорно движутся вдоль Луча. Она владеет им безраздельно, его темным сердцем, которое бьется в такт с обрушиванием каждого мира.
А он, Эдди Дин, всего лишь сопровождающий? Случайный попутчик, от которого избавятся как только он станет обузой? Где-то еще до Луда Эдди сказал, что Роланд зацепил его, что ему теперь тоже хочется увидеть эту хваленую Темную Башню, что он поможет - и не вернется обратно, даже если такая возможность будет. Возвращаться в Нью-Йорк и теперь казалось бредовой идеей - он больше не принадлежал тому миру, хотя и смог бы какое-то время усердно притворяться, что это не так, но лишь на время. Однако и сама Башня вызывала у него тревогу и подозрения.
Эдди долго молчит, раздумывая над словами колдуна; тот не торопит его, словно бы у них есть время всего этого погибшего мира.
- Ты думаешь, он снова позволит Джейку упасть? - медленно проговаривает он, пытаясь собрать в единое целое все свои мысли и ощущения, облечь их в слова. - Ты знаешь его так долго - ты действительно думаешь, что он позволит Джейку снова погибнуть?
Перед его глазами - бледный и бормочущий что-то стрелок, с закрытыми веками, но бегающими под ними зрачками. Они с Сюзанной обеспокоенно переглядываются: эти сны начались совсем недавно, но очень тревожат из обоих; сам Роланд, похоже, своих снов не запоминает и ведет себя так, будто все идет как должно. Эдди наклоняется, чтобы услышать фразу, которую Джейк сказал стрелку перед тем, как упасть.

[indent] - Иди. Есть и другие миры, кроме этого.

Он мучился этим, мучился сделанным выбором, тем, что Джейк Чеймберз застрял между жизнью и смертью, тем, что сам Роланд толкнул его в это состояние. И Эдди, и Сюзанна видели это оба так же ясно, как и друг друга - и поверить в то, что Роланд способен сделать это вновь, обрекая себя на еще большие страдания... Дин просто не мог этого понять.
- Ты знаешь, что случилось с его предыдущим ка-тетом?

Эдди знал лишь что они были - Ален, Катберт, Джейми и девушка по имени Сьюзан. Роланд звал их в бреду, почти в предсмертной агонии, отравленный ядом тех кровожадных омаров. Он сказал, что предыдущий его ка-тет тоже искал Темную Башню, но из них всех выжил только он.
Показалось ли Эдди сожаление в его голосе? Было ли оно на самом деле? Он теперь ни в чем не уверен, буквально ни в чем, почва уходит из-под пог, и он, замешкавшись, подходит к колдуну ближе. Ему нельзя верить Уолтеру, он знает, что нельзя, и он не настолько самоуверен, чтобы пользоваться пословицей "лгуна не обманешь". Но что-то мучительно-прямолинейное в словах есть, отчего Дину хочется закричать. Вся их проблема заключается в том, что Эдди хочет верить Роланду, но Роланд не дает поводов доверять ему.
Роланд не дает поводов - Роланд тащит их за собой, давая обещания, которые вряд ли сможет исполнить. Эдди сказал ему напрямую, что он лжет, если ложь поможет ему добраться до цели, и тот не сказал ни слова в оправдание. Даже не оправдывался - вот что царапнуло неприятно и больно, он признает, что может солгать в чем угодно, если поверит, что это поможет ему подобраться ближе к Башне. Может ли он поступиться с каждым из них?
Да?
Нет?
По крайней мере, Эдди был не уверен насчет себя. Он знал, что раздражал Роланда до победы над Блейном Моно, где тупые шутки из трущоб старого доброго Нью-Йорка спасли их жизни и, возможно, еще кое-что. Он и сам себя раздражал тогда. а ведь они руки об руку прошли через то страшное время, когда Эдди ломало без героина. Лучший способ избавиться от зависимости - отправиться туда, где твоего наркотика попросту не существует. Для Эдди это оказалось возможным. Для Роланда - нет, потому что Башня держит все мироздание, а Лучи пересекают все миры. Он не остановится, пока не дойдет до Башни. Что бы ни произошло, кто бы что ни говорил и ни сделал, Роланд будет продолжать идти к ней - вероятно, даже смерть не станет уважительной причиной для окончания путешествия. Эдди не хотел умирать.
Я видел смерть. И это — не его смерть.
Эдди думал, что это предсказание относится к Морту - тому ублюдку с повернутой крышей, который сначала подарил Одетте Холмс Детту Уокер, а потом отрезал им обеим ноги. И Роланд наверняка тоже так думал, но вот предсказатель сидит перед Эдди, выражение его лица от неровного света огня превращается то в насмешливую улыбку, то в хищный оскал, и он снова говорит эту фразу. ФРазу, которая наверняка относится к кому-то из них.
Эдди не хочет, чтобы хоть кто-нибудь умирал. Он и сам не хочет этого, но знает, что без колебаний отдаст жизнь за Джейка или Сюзанну. И Роланда, по крайней мере сейчас, потому что именно Роланд помог ему в худшие дни его жизни, именно Роланд дал ему второй шанс и спас его чертову душу, именно Роланд помог сначала отомстить за брата, а потом - избавиться от его призрака. Генри Дин больше не мешает ему своими шутками, полными сарказма, и издевательскими песнями, и Эдди чувствует себя вдохновленным и спокойным от этого. Он знает, на что способен и подозревает, что это далеко не все, что он может, но и весь торт запихивать целиком в рот не будет - всему свое время, вероятно.
И все же...
Слова колдуна цепляют за живое, не дают выдохнуть. Бьют по самому больному, тогда как сам он просто сидит, не делая ничего. Эдди делает вид, что его это совсем не трогает, стоически терпит каждый удар и закусывает губу, раздумывая, неосознанно проводит пальцами по сандаловой рукоятке. Это помогает успокоиться, он думает, что сможет вынести из этого разговора что-то полезное,
[не поворачивайся к нему спиной]
если будет достаточно осторожен. Но он все еще не может найти ответа на первый и главный вопрос, который появился в его голове, едва Уолтер появился здесь - почему Роланд не убил его? Почему он преследовал этого человека-в-черном, но вместо того, чтобы убить ,выслушал какое-то предсказание? После того, как Джейк упал там, в туннеле (подземке?) под горами, самым логичным было бы уничтожить того, кто во всем виноват. Да, Роланд сказал, что наутро он увидел скелет, но очевидно ведь было, что это не колдун умер, а просто оставил после себя небольшой презент - в соответствии со своим специфическим чувством юмора.
- Ты сказал, что можешь погадать мне, - это не вопрос и не просьба, потому что Эдди сам не знает, хочет ли он этого. Слушать предсказание сумасшедшего злобного колдуна? Поможет ли это понять? Он думает, что нет; думает, что вряд ли поможет, Эдди и будущее свое знать никогда не хотел - какое у него, наркомана и пройдохи, будущее? Точно не лучше, чем у Генри, гораздо, гораздо хуже, потому что оно должно быть хуже, иначе и не может быть. Но теперь все изменилось, колесо сорвалось со спицы и понеслось вперед, разрушая все на своем пути. Эдди не верит в ка, но он верит в то, что видит перед собой - другие миры, жуткие чудовища.
Он верит в Башню потому что знает, что она действительно есть - этого он объяснить не может.
Он верит в Джейка, Сюзанну и Ыша. И это правда.
Он не верит в то, что Роланд пожертвует ими, не хочет верить. Но эта мысль отчаянно скребет изнутри его черепа, заставляя обращать на себя внимание, продолжает и продолжает, и Эдди, готовый взвыть от постоянного недоверия к тому, кому он хочет доверять, готов идти на отчаянные меры.