the road trip
Сообщений 1 страница 18 из 18
Поделиться22019-03-12 05:52:56
Дон собирался не в пример тщательнее своего брата: он перебрал все, что тот ссыпал со стола в сумку и разделил по карманам и отделениям. В итоге небольшая спортивная сумка для тренировок стала вполне удобоваримой заменой походного рюкзака. Жаль, некуда впихнуть сосиски для хотдогов.
Раф всучил ему отдающие потом, сажей и машинным маслом тряпки: спортивные штаны и толстовку. Но Дон надевал эти вещи с улыбкой: так пах его брат. И каким бы неопрятным, противным и пахнущим тестостероном не был Раф, он оставался Рафом. Все лучше вылизанной стерильности нацистских ублюдков и одного сумасшедшего британца.
А еще качество шмотья буквально кричало о том, что Рафаэль не зарабатывает на жизнь, скажем, порнографией. Или закруткой сигар. Или чем еще занимаются в Мексике.
Рафаэль ушел отлить, а в сумку отправилась пачка купюр, туго стянутая аптечной резинкой. До предполагаемого местонахождения Леонардо им нужно было пилить как минимум три дня, если обойдется без форс-мажоров, так что деньги не будут лишними. Эйприл буквально впихивала их Дону в руки: за каждый выполненный вовремя заказ, за старые изобретения, за любую помощь. "Ты мне друг, но двадцатка есть двадцатка". Суммарно Дон располагал тремя сотнями долларов.
Они тащили байк по всей канализации и Дон позорно выдохся уже на половине пути. Как Раф протащил его через весь путь до дома, оставалось только догадываться. Вероятно, на силе ярости.
Дон втиснулся в коляску и пристроил сумку между колен. Стекло шлема было чем-то забрызгано и снаружи, и изнутри. Впрочем, он и не собирался подсказывать Рафу дорогу.
Они ехали молча - только ветер свистел в ушах. Дон успел задремать несколько раз и тревожно вздрагивал, когда стукался шлемом о собственное плечо или защитное стекло коляски. Вспоминать о чем-либо не хотелось: будучи подростком он не слишком часто выбирался за пределы зоны досягаемости и они с братьями не могли себе позволить разъезжать по шоссе в таком виде, так что в перерывах между короткими промежутками сна, Дон вертел головой и глазел по сторонам, стараясь запечатлеть в памяти раритетный додж или причудливой формы дерево.
Рафаэль останавливался нечасто: есть и отливать приходилось чуть ли не одновременно.
- Надеюсь, ты не собираешься гнать так всю ночь? - пришлось затянуть шнурки на штанах до максимума, иначе они не скрывали то, что по идее должно быть скрыто. Здесь должна быть пословица о чужом монастыре и, возможно, коммунистах. - Здесь где-нибудь можно остановиться на ночь?
Поделиться32019-03-17 01:29:53
Итак, у него снова было три брата. Теперь оставалось понять, насколько глубоко он увяз в дерьме, вернувшись в Нью-Йорк, но тут только время покажет.
Правда, по своему опыту Рафаэль знал, что время ему может показать разве что средний палец.
— Проверь ещё раз, всё ли ты взял, и поехали отсюда. Что-то забудешь — твои проблемы, я разворачиваться не стану, — в его голосе звучит напряжение и явное нежелание пробыть в стенах логова ещё хоть пять минут. Тепла Рафа хватило ровно на одно «прости» и крепкое, надёжное объятье, обещающее защитить от любого, кто посмеет покуситься на их побитые жизнью панцири. В городе было опасно, и чёрт знает, что их могло ждать ночью, если в канализации ещё разгуливали патрули Шреддера.
Это было странно. Странно видеть Донателло, слышать его голос, видеть жестикуляцию и сдержанные эмоции на осунувшемся лице. Странно чувствовать его запах и прижимать младшего к своей груди, прикасаться к чешуйчатой коже — Рафаэль и раньше был не особо тактильным, так что уж говорить про «спустя десять говёных лет». Ещё более непривычно было просто видеть Донни — чёрт возьми, Раф ведь до последнего думал, что это ловушка, но нет, его брат восстал из мёртвых, пережив лабораторию, потерю воспоминаний и вернувшись к своей семье. Разрозненной, ненавидящей друг друга, но всё-таки семье.
Рафаэль даже не хотел допускать мысли о том, что это существо, которое он так крепко обнимал, могло оказаться не Донателло.
— Надень это, тебе нельзя светить рожей на улицах, — он достал туго набитый пластиковый пакет из сумки и вытащил оттуда потрёпанные спортивные штаны и толстовку. Пришлось как следует порыться в гараже, чтобы отыскать относительно чистую одежду, но, видит бог, Рафу было некогда заниматься стиркой: Шреддер тянул свои руки и к Мексике, и это уже не говоря о внутренних войнах и репутации Сьюдад-Хуарес, в который всё ещё стекался огромный наркотрафик и всевозможные отбросы общества. — Могут быть немного большими, ты прилично схуданул. Ну, или я набрал вес, десять лет всё-таки прошло. Одевайся, я отойду отлить.
Когда Рафаэль вернулся, то так и не смог сдержать смешок: младший в его шмотье выглядел так, будто нацепил на себя мешок картошки, который, к тому же, надо было постоянно придерживать, чтобы он не сполз на пол. А ведь когда-то все братья были одинаковы по комплекции, разве что Раф обгонял остальных в ширине плеч.
О'кей, им было, что наверстать. Если они всё-таки поедут в Мексику, то Донателло придётся уместить в себе с десяток такос в лучшей забегаловке Сьюдад-Хуарес, что была в пяти минутах от гаража Рафаэля.
***
Ночь — это их время. Тёмная и густая, она позволяла укрыться им в своих одеяниях, скрывая беглецов от глаз камер и доносчиков. Рёв мотора сливался с визгом шин на поворотах, и они ехали молча, не желая перекрикивать дорожную симфонию или же, что было вернее, боясь поднимать разговоры — Рафаэлю всё ещё было не по себе от того, что они ехали за их бывшем лидером, а Донателло, возможно, требовался отдых от встречи с прошлым и рассказов о нём. Не всем нравится вспоминать о том, как их пытали. И не всем нравилось понимать, что их семья изменилась до неузнаваемости.
А ещё Раф не хотел, чтобы Донни задавал вопросы о его уходе из штаба сопротивления.
Ели и отливали они тоже молча — Красный лишь пару раз спросил, не нужно ли ему отдать свою куртку младшему, если он замёрз.
— А что не так? У меня была такая мысль, — стряхнув капли, Рафаэль зашуршал молнией и сбросил пепел с тлеющей сигареты прежде, чем он упал на его одежду. — Хрен знает, есть ли тут нормальные мотели, где всем насрать на то, с панцирем ты или без. Мне говорили про пару, но туда ехать ещё... Часа два, может два с половиной. Ты устал? Если хочешь, то давай остановимся, но нам придётся спать по очереди.
Вообще-то им и вправду не помешало поспать. Раф чувствовал себя так, будто был боксёрским мешком, который долго и упорно пинали — мышцы в теле окаменели от напряжения, на лице ощущалась жирная плёнка засохшего пота, а в глаза словно насыпали песка. Вчера было так же, но из-за волнения он едва ли проспал четыре часа, то и дело подскакивая на матрасе и каждый раз после этого выбираясь на улицу — руки дрожали, зажигалка артачилась не желая породить искру и дать ему прикончить точно последнюю на сегодня сигарету, а в мыслях ледяной змеёй скользила не то паника, не то предвкушение.
— Пяти звёзд не будет, предупреждаю сразу, — он хлопает Донателло по плечу кажется, не той рукой, которой только что стряхивал мочу, и идёт обратно к байку.
***
— Нам нужен номер на двоих, — в сравнении с Рафаэлем Билли, смотритель мотеля, кажется тонкой спичкой — ломкой, кривой и безудержно беззащитной; дёрнешь рукой ненарочно и сломаешь такому заморышу позвоночник. Когда-то от таких мыслей у Рафа бы искривились губы в ухмылке, но те времена давно прошли. — Желательно с душем. И без насекомых.
Билли кивает и не задаёт лишних вопросов, отдавая незнакомцам ключи с потёртой биркой. Больше всего на свете он хочет, чтобы этот амбал ушел, а он, Билли, мог снова вгрызться в сэндвич с зелёным луком и остаться наедине с экраном, на котором был свёрнут порнофильм.
«Всегда бы так, чёрт побери».
Семнадцатый номер, выезд завтра в двенадцать и никакого завтрака.
— Как я уже говорил, не пять звёзд, — Рафаэль входит первым и нашаривает на стене выключатель только спустя минуту — лампа освещает жёлтым тесную комнату с деревянным платяным шкафом, старенькой плазмой и... двуспальной кроватью с покрывалом, усеянным розами.
Он выплевывает ругательство и почти что кидает спортивную сумку на пол, так и не позволив Донателло её поднять с тех пор, как они оставили байк у мотеля.
Отредактировано Raphael (2019-03-17 12:10:39)
Поделиться42019-03-17 16:56:57
Пока Рафаэль проявляет чудеса галантности и дипломатии, а сотрудник мотеля выглядит так, будто сейчас его разобьет инсульт, Дон едва заметно вытягивает шею и пытается взглянуть на пространство по ту сторону стойки. Банка содовой, тарелка с сендвичем, экран ноутбука и совершенно никакой системы слежения. А телефоны у них из нитки и бумажных стаканчиков, точно. Потрясающее доверие к клиентам. Не то чтобы они с Рафом собирались заниматься чем-то криминальным, пока будут дрыхнуть в номере без задних ног. Раф храбрился, когда говорил, что может гнать хоть всю ночь. Безбожно храбрился. Дон, которому пришлось закинуть в рот по меньшей мере половину блистера таблеток кофеина, чтобы проработать обещанные двое суток без сна, знал, о чем говорит. Не то чтобы они так стремительно старели. Но даже организм с безумной регенерацией клеток не мог позволить издеваться над собой десятилетиями. А они определенно издевались над собой лет эдак с шестнадцати, когда помимо ежедневных тренировок и миссий обрели подобие личной жизни.
И потом, они оба просто сдали. Каждый по-своему. Рафа колотило, как колотит напившегося после рабочего дня трудягу, сигареты прыгала у него в пальцах, хотя в юности он выделывал с ней разного рода финты, то ловя ртом на лету, то прикуривая от свечи под потолком. Сейчас же он растратил былой задор и гонор. Рафаэль устал. Они все устали. Но надо отдать ему должное, вел мотоцикл он безукоризненно. Ровно до последней остановки, когда Донателло понял, чего ему это стоило.
В номере не было стульев, кресла, туалетного столика и даже тонких зубочисток, пропитанных мятой с обоих концов. Какая жалость. Но даже без иронии, номер производил угнетающее впечатление. Стены были декорированы в уродливые оттенки розового, кровать была покрыта самым дешевым покрывалом, плазма покрылась пылью полувековой давности, да даже лепестки роз оказались вырезанными из бумаги.
Не то чтобы Дону было, с чем сравнивать (ублюдок жил в канализации, а теперь привередничает!), но после стерильных, стеклянных и стильных (господь бог) палат и комнат, в которых он успел побывать за десять лет отсутствия, действительность ужасала и отвращала.
Тем не менее, место вполне годилось для ночёвки. Крыша не протекала, щелей в окнах не было, а самое главное: здесь не стояли камеры, записывающие каждый шаг и гнусные ищейки Бишопа или Шреддера не совали сюда свой нос. По крайней мере, хотелось в это верить.
Рафаэль ушел в душ первым. Точнее, его пришлось туда затолкать, чтобы при разговоре на расстоянии менее метра глаза не слезились от запаха пота, пыли и машинного масла. Дон уже хотел предложить помыться вместе, но увидев натурально кислую мину на лице брата, не стал.
Как ребенок, ей-богу.
Можно подумать, он не видел его голышом.
Но по-видимому, мытьё двух тридцатилетних мужиков в одной ванной не входило в рамки приличия черепах-мутантов. И вообще всего гетеросексуального населения земного шара, Донателло, где твои манеры?
Вместо того, чтобы продолжать корить себя за бестактность, Дон решил посмотреть телевизор. Он не прилипал к экрану ящика... Лет десять. Нет. Одиннадцать.
Он скинул с себя одежду и пинком отправил ее в угол (свою сумку он любовно поставил в шкаф и запер), плюхнулся на кровать и чихнул пыльными лепестками.
- Что ж, развлеки меня, бездушный инструмент вещания.
Здесь было без малого пятьдесят каналов. И на всех шли порнофильмы. Американские, немецкие, шведские, французские, польские, венгерские. Русские, отвратно поставленные, с наложенной музыкой и наложенными же стонами. Британские, с фирменным акцентом и актрисами в роли королевы и ее дочери ("богохульники!" - усмехнулся про себя Донателло). И даже японское порно с тощими, пищащими девчонками. Ретро семидесятых, плохо снятые сценки из девяностых, фильмы их с братьями юности (помнится, Майки нравились девушки с небольшой грудью) и совсем новые, с профессиональной съёмкой.
Но тридцатилетнему девственнику Донателло не хотелось заниматься тем, ради чего были созданы эти самые фильмы. Вместо этого он хотел найти хотя бы мировой, если не местный, новостной канал. Дон почти обрадовался, когда увидел прогноз погоды. Но его ликование вмиг спало, стоило девушке с указкой скинуть юбку и заняться анальным сексом с ведущим спортивных новостей.
- Восхитительно, - мрачно прокомментировал Дон, хотя стоило бы хотя бы выдавить из себя улыбку. По крайней мере, ситуация иронично комментировала уместность рекламы средства от геморроя в сетке вещания государственных телеканалов. Шум воды в душевой прекратился и распахнутые двери ванной выпустили клубы пара.
- Уже закончил?..
Отредактировано Donatello (2019-03-17 16:58:22)
Поделиться52019-03-20 23:39:45
А теперь пора сыграть в игру «усни рядом с Донателло, который, возможно, не твой младший брат, и попробуй не получить лезвием в бок».
— Проверь, есть ли жучки в номере. Я не доверяю этому Билли. Весь Нью-Йорк кишит ублюдками, которые мечтают нас прикончить, а потом вылизать Шреддеру зад, — Рафаэль ненавидит говорить как Лео, но Донни, кажется, совсем не знаком с новым обличьем города, и его старший брат готов поработать для него экскурсоводом. — У нас почти кончилась еда и вода, так что завтра забежим в ту забегаловку напротив. Только надо будет найти какого-нибудь голубя, чтобы, знаешь... Убедиться в своей безопасности.
«И убедить своего брата в том, что ты теперь конченый параноик, а?»
Пусть так, но он теперь нёс ответственность за Донателло и собирался привезти его к бывшему лидеру живым и здоровым.
Даже Рафаэлю, привыкшему жить в гараже и спать на грязном матрасе рядом с собственным байком, номер кажется удручающим — розовая краска на стенах была столь неприятного цвета, что Красному хотелось надавить на свой единственный глаз через веко в попытке унять боль. В воздухе — затхлый запах пыли, покрывало на ощупь омерзительно синтетическое, а пол будто бы плохо промыли после предыдущих жильцов — подошвы Рафа то и дело прилипают к линолеуму, заставляя мутанта рычать сквозь зубы и непонимающе оборачиваться.
И, конечно же, им досталась двухспальная кровать. Не то чтобы Рафаэль никогда не спал со своими братьями рядом, нет; просто после десяти лет разлуки начинаешь чётче осознавать свои границы и понимать, что тебе нужно личное пространство. А уж если вспоминать рассказы Агаты о том, как он пинается и храпит во сне, то Донателло можно было только посочувствовать — утром младший брат очнётся либо с синяками, либо с недосыпом.
— Хотя нет, давай я проверю, а ты дуй в душ. Тебе надо согреться и привести себя в порядок, — сняв с себя шлем и куртку, Рафаэль хотел было заняться штанами, но Донни протестует и повышает голос: «либо ты идёшь первым, либо мы идём вместе». Раф почти что оскорблён, но всё равно украдкой тычется носом в собственную подмышку, пытаясь определить, действительно ли от него так несёт — лично у него от реальности глаза не слезятся, так что кто-то просто стал чувствительной неженкой за десяток лет в стерильной лаборатории. Старший не забывает об этом сообщить, борясь с заевшей молнией, и почти что ловит лицом брошенное в него полотенце.
Гребаная неженка.
Горячие струи туго бьют по телу и почти что заставляют заснуть, согревая бережнее выпитого залпом виски. Рафаэль сидит на дне ванны под душем, иногда вылезая за занавеску и прикуривая лежащую в пепельнице сигарету. Зрение плывет под паром, дымом и усталостью, и он едва не роняет голову на собственное плечо. Раф устал: он разбит, измучен и выпотрошен прошедшим днём наизнанку. Он — непригодная старая рухлядь, забытая на десять лет и вновь вызволенная на поверхность.
Пистолет и саи он забрал с собой. Донателло, оставшийся в номере наедине с бумажными лепестками роз и пыльной плазмой, скорее всего был его братом. Более того, Рафаэль хотел считать его своим братом, но у Шреддера в подчинении были сотни лабораторий, которые могли что-то сделать с их ДНК. Прежде чем они доедут до Лео, Рафу нужно было убедиться, что он не везёт с собой бомбу замедленного действия.
И кое-как добраться до полотенца, чтобы повязать его на бедра.
— А что, ты хотел подольше побыть наедине? — этот вопрос почему-то отзывается уязвлённой раздражительностью в Рафаэле, и он падает на кровать прежде, чем Дон успевает открыть рот. Матрас натужно скрипит, едва выдерживая центнер отмытого черепашьего тела. — Какого хрена ты включил порно? Нам нужны новости.
Это почти так же нелепо, как их драки за первые порно-журналы, заботливой стопкой принесённые Кейси в логово; Раф смотрит на младшего так, будто Донателло лично засветился на экране среди пышногрудых оголённых девиц (причём в роли снизу), и без лишних разговоров отбирает у него пульт. Первый канал, второй, пятый: чем дальше, тем сильнее его лицо заливается алой краской, словно ему всё ещё было пятнадцать.
— Нет. Не то. И тут опять девки... Вы издеваетесь, что ли? — он ворчливо скалит зубы и сдаётся на сороковой попытке отыскать общедоступные каналы. — Значит, о желающих потрахаться они позаботились и подключили пакет кабельного с порно, а о беглых преступниках нет? Мы, конечно, не преступники, но ясное ж дело, что тут такие останавливаются, и им нужны чертовы новости без сисек и жоп. Вручную никак не перенастроить?
Поделиться62019-03-24 19:03:43
Кровать жалобно скрипнула и прогнулась под весом груды мышц, которой в сущности и являлся Раф. Дон подавил в себе желание задать вопрос типа "ты не раздавил какую-нибудь Анну-Марию или мне начать беспокоиться?". В любом случае им придется оплачивать алименты на семерых. Когда вся семья соберется вместе.
- Не знаю, как ты, Раф, а я хоть и хочу посмотреть новости, но и по такому соскучился. В лаборатории не ставят телевизоры, знаешь, - он бы мог перенастроить эту коробку с гайками, но кабельное телевидение слишком капризно, да и времени на ручную настройку уйдет больше, чем на просмотр новостной передачи в ближайшей забегаловке.
- Если хочешь, я вкратце перескажу тебе то, что узнал за последний месяц. В зоопарке Пекина родился белый тигренок, активисты в Судане перекрыли одно из центральных шоссе. Экономика разрушена... Хотя, это не новость, - Дон переключил на столь полюбившийся им обоим прогноз погоды.
- Я прошерстил все пятьдесят каналов, что здесь есть. Все они с порно. Где-то было и мексиканское. Наслаждайся.
Наверное, не стоило острить, но у Донателло было несколько приподнятое настроение по случаю, скажем, воссоединения с семьёй после десяти лет отсутствия. Достаточный повод для радости, верно?
Зайдя в ванную комнату, Дон закашлялся. Сизый сигаретный дым и клубы водного пара делали очертания предметов совершенно неразличимыми. Стоило ли говорить, что дышать здесь было невозможно.
Донателло хотел было оставить дверь открытой, но вовремя понял, что запахом сигарет пропитается вся комната и не стал. Он наскоро помылся, усиленно натирая тело мочалкой. Интересно, он скорее станет чище или прокоптится дымом?
Сейчас его больше волновали сиюминутные проблемы и детали. Размеренной жизни микроба в чашке Петри пришел конец: теперь обстоятельства требовали быстрого реагирования, необходимо было подстраиваться и искать внутреннего Цезаря. На первых порах это утомляло: первые полторы-две недели дались Донателло несколько тяжело. Возможно, дело в курсовом приеме ЛСД, но теперь это было абсолютно неважно. Он покончил с наркотиками и вышел сухим из воды, не обретя зависимости, и на сегодняшний день его голову посещали другие мысли.
Размышления и решения неурядиц ложились на твердый фундамент осознанности себя как личности, сознания прошлого и настоящего. Это ощущалось как нечто естественное, как рефлекс дыхания. Только прожив тридцать лет в шкуре черепахи-мутанта, Дон знал, каково жить на аппарате искусственной вентиляции лёгких.
Интересно, какова была бы его жизнь, будь он человеком? Дон вышел из ванной, протирая влажную голову полотенцем. Возможно, к своему нынешнему возрасту он бы обзавелся образованием, обязательно научной степенью и в перспективе семьёй. Брак с женщиной или мужчиной? Зависит от сиюминутной склонности к конформизму. Бисексуальность открыла для него широкие просторы.
Но перед глазами возникло мощное тело брата и Донателло невольно ухмыльнулся. Раф был бы тем ещё засранцем. Зачал бы ребенка ещё в шестнадцать,а потом с ним бы нянчилась вся семья. А впрочем... Он и сейчас тот ещё фрукт.
Убедившись, что он оказался в поле зрения брата, Дон шлепнул его по мясистой заднице.
- Двигайся, здоровяк. Иначе мне придется класть на тебя ноги.
О том, что он будет так делать в любом случае, следовало промолчать.
- Давай спать, Раф, у тебя будет ещё как минимум пятьдесят лет на просмотр телевизора. Или восемьдесят, если будешь хорошо себя вести.
Дон забрался под одеяло с твердым намерением уснуть. Он неожиданно утомился за день. Раф выглядел, как выжатая половая тряпка, но отчаянно каменел при любой попытке сдвинуть его с места и вытащить одеяло.
- Что такое, Раф?
Поделиться72019-04-01 23:55:52
— И ты хочешь посмотреть порно прямо сейчас. При мне, когда мы устали после дороги. Странно, что ты этим не занялся, пока торчал в логове и рассылал письма своим братьям, — если бы Рафаэль меньше хотел спать и был в благодушном настроении (чего не случалось уже очень давно), то, возможно, он бы даже поддержал шутку и начал обсуждать с Донателло последние просмотренные порно-ролики, но... Ему давно было не до этого. И ему давно хотелось чего-то более настоящего и осязаемого, чем пиксели на хреновом экране. Порой Раф жалел, что был мутантом, а не обычным человеком, который мог завести семью и детей. Чёрт побери, он бы и вправду не отказался завести парочку сопляков. — Меня не волнует то, что произошло «за последний месяц». Мне нужно узнать, объявили нас в розыск или нет. Шреддер... Чёрт, Донни, он повсюду. Я не удивлюсь, если через десять минут этот номер будет переполнен клонами Караи, а нам придётся вылезать через окно и ночевать в лесу.
Может, этот Донателло всё-таки был ненастоящим? Да, его брат провёл десять лет в заточении и этого мира почти не знал, но он ведь должен был понимать, что им нужно быть максимально бдительными. Саки владел Нью-Йорком, как герцоги когда-то обширными землями, и весь город был пронизан его сторожевыми псами — подтверждая свой статус напрочь больного ублюдка, Шреддер отдал приказ создать целую армию клонов своей дочери, что были начищены до металлического блеска во всех округлых местах. Эти... железные твари были оснащены самыми современными сенсорами и датчиками слежения, и обладали таким же мерзким характером, что и их прототип. Встретиться с одной такой было уже проблемой, а уж если с десятком...
Если Саки их найдёт, то он не поскупится на целую армию своих дочерей.
Может, им стоит спать по очереди?
Из параноичных раздумий Рафа вырвал звонкий и болезненный шлепок по заднице. Красный даже не сразу заметил Донателло, бездумно уставившись в мерцающий экран телевизора с прыгающими гологрудыми красотками. Резкое соприкосновение ладони с чешуйчатой кожей заставило его сначала чутко вздрогнуть всем телом, а затем рассерженно зарычать и покрыться алой краской в районе щек.
— Это должно меня напугать? У тебя не ноги, а две спички, я их даже не почувствую, — для того, чтобы хлестнуть полотенцем младшего в ответ, у Рафаэля не хватило сил, хотя эта идея и была очень соблазнительной. Когда-то в детстве он регулярно проделывал этот трюк с Микеланджело и заставлял его не только прятать хвост под панцирь, но и визжать как девчонку. — Я лучше набью пару десятков ублюдочных морд на улице, чем буду лежать целых пятьдесят лет перед теликом с порно. Я ведь не ты, малой.
«А ты ведь Донателло, так?»
— Ничего. Если ты надеялся мой стояк увидеть, то вот тебе две причины, из-за которых этого не случится: первая — я, блядь, устал как собака. Вторая — мы едем к Лео.
Он тяжело поднялся с кровати, позволяя Донателло взмахнуть синтетическим одеялом и поднять целую кучу пыли, а затем скинул всё ещё влажное махровое полотенце прямо на пол и натянул на себя затасканные штаны и футболку, которые до этого сложенными рулетиками покоились в сумке.
Кажется, он так и не отстирал то пятно от кетчупа. Или это была чья-то кровь?
— Я могу лечь на пол, если хочешь. По-моему, эта кровать для двоих всё-таки маленькая, — положив оружие на прикроватную тумбочку, Рафаэль опустился на матрас и забрался с ногами под одеяло, нечаянно лишая Дона сразу половины укрытия. — Не пинаться во сне. И не жаловаться на пинки. А, если ты забыл, то я ещё храплю.
Кривая ухмылка расползлась по лицу Рафаэля словно трещина, не предвещая младшему брату этой ночью ничего хорошего.
Поделиться82019-04-03 06:02:18
Донателло зевнул - аж слезы потекли. Ужасно хотелось спать, оставалось ощущение, что он до сих пор ехал, и только заземление на кровати могло это остановить. В перспективе этому могли бы помочь еще и крепкие братские объятия - Дон изголодался по тактильному контакту за все время, когда от него с брезгливостью и страхом отворачивались и прикасались только в случае крайней необходимости - но судя по тому, как Раф острил, он не собирался даже пальцем трогать своего младшего брата. Настолько, что даже готов был лечь на пол.
- Если ты ляжешь на пол, тебе продует шею и у тебя обострится остеохондроз. Думаешь, я не заметил?.. - теперь настала его очередь хмуриться. Рафаэль совершенно не следил за здоровьем. Дон мог поспорить на пятерку, что его старший брат все эти десять лет питался почти что дерьмом. Во времена далекого подростничества, даже когда у них дома было достаточно еды, он непременно ел отвратительный фаст-фуд, при этом обладая недурными кулинарными навыками. Учитывая его сегодняшнее состояние, тридцатилетний Раф мог бы выпить в одного бутылку виски и закусить стеклянным горлышком. Можно себе представить, во что превратилась его пищеварительная система. Но Раф - можно даже не спорить - отрицает все имеющиеся проблемы и будет ходить больным, пока поджелудочная и печень не прикажут долго жить.
Молодой упрямый засранец превратился в старого упрямого засранца. Почему-то было ощущение, что они постарели больше, чем на десять лет.
- Иди ты в задницу, - Донателло успел устать от внутреннего монолога и теперь у него не было сил даже на то, чтобы выдумать нормальный ответ. В конце концов, кому как не родным братьям видеть его таким? Слабым, больным, злым, раздраженным. И пусть даже Раф не верит, что Донателло - настоящий, он не мог позволить себе потерять их еще раз. Дон потихоньку сковыривал с себя чешуйку за чешуйкой, вскрывал пластины панциря, был готов рассечь себя пополам и показать, что внутри, лишь бы доказать свою реальность.
Спину обдуло пронизывающим холодным воздухом - спать в одежде он не мог и не хотел из принципа, поэтому одеяло, забранное Рафаэлем, было его последней надеждой. Которую старший безжалостно стянул на себя. А значит, напросился сам. Дон придвинулся к брату и ткнулся ему под бок, показавшись себе маленькой мышью на теле слона. Рафаэль оказался теплым, даже горячим, и спать рядом с ним должно было быть приятно. Или, если его брат будет старым, упрямым да еще и начисто правым гетеросексуальным засранцем, можно будет безнаказанно стащить одеяло. А пока...
- Спокойной ночи, Рафаэль.
И Донателло почти сразу заснул.
Отредактировано Donatello (2019-04-03 06:05:34)
Поделиться92019-04-07 18:52:39
— Понятия не имею, о чём ты говоришь.
Ну вот что Рафаэль мог ему ответить? Поблагодарить за заботу и крепко обнять, подтверждая опасения Дона? Честно признаться, что спустя каких-то десять лет старший брат уже обзавёлся парой неприятных болячек и зависимостей, хотя раньше был здоровее и сильнее любого из них, исключая, может быть, только Лео? Да уж, отличный план, а потом нарваться либо на «Ох, отличную же помощь я призвал для борьбы со Шреддером», либо на лекцию о здоровом питании и необходимости заботиться о себе, не истязая своё тело тренировками, ночными вылазками и борьбой с террористами.
Наверное, Рафу до сих пор хотелось быть для своей семьи лучше, чем он был на самом деле, хотя Красный давно пообещал себе оставить подобные мысли.
— Прости, Донни, не могу. Я по женским задницам, — Рафаэль тихо, беззлобно рассмеялся в ночи и хотел было уже перевернуться на другой бок, но младший неожиданно приткнулся к нему, прижимаясь так тесно, будто они спали не в номере отеля, а прямо на улице где-то в середине декабря. Донателло был худым и холодным, а ещё не то действительно соскучился по старшему, не то просто отчаянно нуждался в тактильном контакте — каждый из них знал, какого это, но не каждый провёл в лаборатории десять лет, полностью лишённый контактов с откровенно дерьмовым и вконец испортившимся, но всё-таки настоящим, чёрт побери, миром.
Раф тяжело вздохнул, чувствуя, как у него сжимается сердце — в глубине души он всё ещё сожалел, что его не было рядом с Доном, когда он был так нужен брату. Но, с другой стороны, он мог быть с ним сейчас.
Прошлого не вернуть, но всегда можно хоть что-то сделать для другого в настоящем.
Рафаэль взмахнул одеялом, чтобы накрыть их обоих, и подоткнул синтетическую ткань под ребристый панцирь Донателло.
— Спокойной. Отсыпайся, потому что завтра будет ещё один тяжёлый день, — он крепко прижал к себе младшего, вновь стараясь скрыть его от всего мира.
***
— Проснись и пой, потому что кто-то притащил тебе завтрак прямо в постель.
Раф бросил горячий бумажный пакет прямо на раскрытый пластрон Донни и примостился рядом со своим — в комнате повис густой запах мясных бургеров, хорошо прожаренной картошки фри и сладкого латте.
— Не знал, что тебе взять, поэтому выбирал на свой вкус. Надеюсь, твой желудок выдержит, и мне не придётся останавливаться, чтоб ты проблевался, — хрипло рассмеявшись, Рафаэль пихнул брата под бок, чтобы убедиться, что он проснулся, и развернул хрустящую бумагу, в которую был завернут «Неряха Джо» с двойным сыром. — Хорошие новости: мы нахер никому не сдались, а значит за нами нет слежки. А ещё никто не снял колёса с моего байка. И я взял пару банок томатного супа на вечер.
Он почти что блаженно застонал, вгрызаясь в свой завтрак. Встав по привычке без двадцати девять, Рафаэль успел принять душ, вычистить ботинки от вчерашней грязи из канализации и забежать в придорожную забегаловку напротив отеля, чтобы озаботиться для них с Донателло едой — не пожалев денег, Раф взял обоим самый большой набор и два стакана с кофе, который ещё не успел остыть, а затем проверил качество еды на голубях, пасшихся неподалёку от мотеля. И, конечно же, выкурить уже три сигареты.
— Нам до Лео ещё два дня ехать, так что крепись. По моим расчётам мы доедем до следующего ночлега только в час ночи, так что я взял ещё воды побольше, — от бургера текло прямо в бумажку, и Рафаэль почти что капнул соусом на свой костюм, однако вовремя успел перехватить бессовестный кетчуп языком. — Кстати, может, Эйприл передавала тебе какую-нибудь информацию... о Майки? От нашей погремушки ни слуху, ни духу за последние семь лет, но я-то точно знаю, что мелкий засранец жив. Иначе бы она проболталась.
Или, может, она и сама ничего о нём не знала, ведь Микеланджело мог уйти из сопротивления.
Поделиться102019-04-15 17:26:52
Донателло уснул почти сразу, но все же услышал легкий щипок рафовой шутки (будто укололи затупившейся иглой) и почувствовал, как под панцирь подтыкают одеяло. Какая ирония: Раф больше всех конфликтовал с отцом, но теперь и сам проявляет отеческие качества.
И пусть только попробует не завести семью.
____________________________________________________________________________________________________________________
Перед глазами гнулась и ломалась линия горизонта, очертания лиц и предметов казались кругами на воде. Разумом Дон понимал, где он и что происходит, но сенсорные нарушения твердили обратное, будто сбившись с ритма и диктуя свою безумную программу действий. Он находится в отдельной палате, полукруглой комнате, спроектированной так, чтобы не натыкаться на острые углы. Его ведет и тошнит как на безумной карусели. При этом смертельно мучает жажда. Губы шевелятся, он пытается сообщить о своем состоянии, попросить талого льда и поддерживающий раствор внутривенно, но выходит неразборчивое мычание.
- Он совсем плох, доктор?
- О, нет, это вполне нормальная реакция интоксикации после наркоза. Видимо, даже возможности такого могучего организма небезграничны.
Дон просыпается от легкого тычка в грудь, но по ощущениям это напоминает выплывание утопающего на поверхность. Жар и аппетитный запах жареного даже мертвого на ноги поставят. Давно же ему не снились кошмары. Дон чуть встряхнул головой и принялся за еду. Как бы он не противился пристрастию Рафаэля к фаст-фуду, сам он давно не питался нормальной едой. С тех самых пор как роскошная по меркам нынешнего Нью-Йорка еда клиники Бишопа стала поперек горла. Короче говоря, сублимированное картофельное пюре, кофе, напоминающий по вкусу кошачью мочу и множество разноцветных витаминов тоже явно не походили на средиземноморскую диету.
Дон перевернул бургер пухлой частью булочки вниз и с наслаждением откусил кусок. Превосходно.
- Удивительно, что в нашем мире еще остались добрые самаритяне, умеющие доставать натуральное мясо. Господь с тобой Раф, - а ведь он не верующий. - Провалиться мне на этом месте, если я все это выплюну, - но латте он пить не стал, памятуя, что от сладкого кофе с молоком его тошнит.
- Ты большой молодец, Рафаэль, - довольно заурчал Дон, прикончив Джо и половину лоточка картошки. - Еще немного и любой адвокат с доходом выше среднего согласится взять тебя на должность любимой hausfrau.
Дон откровенно язвил, но блаженно улыбался, давая понять, что так он заново учится шутить.
При упоминании о Майки он наморщил лоб и задумался.
- Всякий раз, когда я спрашивал, Эйприл меняла тему. Должно быть, она что-то знала. О его местоположении или роде занятий. Но, по крайней мере, она мне ничего не сказала.
Поделиться112019-05-04 17:56:41
Ах, значит, он теперь «Большой молодец», а не мистер «Я к тебе обращусь только потому, что ты знаешь, где Лео».
Кажется, к тридцати Рафаэль стал до чёртиков злопамятным.
— Если это была шутка про любимую жену или около того, то ужин с тебя, умник. И купишь мне сигарет, — сырный соус в пластиковой коробочке кончился быстрее, чем картошка, поэтому Раф теперь жевал «голую» фри, засовывая в рот сразу несколько ломтиков потолще. Так вкуснее. — Ну и хрен с ними, даже я не настолько скрытный, когда речь заходит о деле. Уж узнав, что ты жив, могла бы и Майку весточку кинуть, а не отмалчиваться. А он мог бы приехать даже раньше меня.
Рафаэль склонился над завтраком и шумно отхлебнул латте, чтобы Дон не увидел на его лице лишних эмоций — ясное же дело, что ни разу не «хрен», и у Рафа сердце ныло, когда он думал о том, что Микеланджело мог потерять вторую руку. Или ногу. Или что-то ещё. Причин, из-за которых младший не хотел выходить на связь, хватало, однако хотя бы ради Донателло Майки должен был высунуть нос из той задницы, в которую он себя засунул.
Чёрт побери, даже Рафаэль это сделал, хотя мог бы плюнуть на всё и остаться в Мексике.
***
Пережитая вместе ночь и тоска по общению с семьей здорово развязывали Рафу язык, однако он не собирался прекращать осторожничать. Пусть лучше его считают сентиментальным придурком, чем в итоге окажется, что Донни всё это время был идеально структурированной машиной для убийств.
— ...короче, мир сильно изменился за то время, что ты прохлаждался в лаборатории, так что будешь делать как я, — он прятал огонь зажигалки в ладони, когда прикуривал, и не спускал с младшего брата взгляд ни на минуту, если они сходили с байка. — Солдаты Фут могут встретить нас где угодно, поэтому мы не должны показывать лицо. Заправка, мотель, кафе — даже если на сотрудниках нет формы, они могут быть лояльны к Шреддеру, так как он, в сущности, владеет городом, и имеет давление на любую семью в Нью-Йорке. Раньше было проще, а? Скакали Фут себе в чёрном трико, и всё сразу было понятно, а теперь думать нужно, кто тебя сдаст, а кто к сопротивлению лоялен. Вот ты бы как проверял окружение? Заходишь ты в аптеку, и тебе нужно за десять секунд определить, футовец перед тобой или нормальный парень. Что делать будешь?
Маркировки, формулировки, интонации — Рафаэль был готов прицепиться к чему угодно, но пока что Донателло был до зубного скрежета настоящим. Он морщил лоб как Донни, теребил ленты банданы как Донни, мешал английский с техническим, забывая о том, что находится не на сходке лучших умов мира, и язвил как его гениальный младший брат — почти омерзительно, но не настолько, чтобы заслужить воспитательную трёпку.
И это было ужасно, ведь Раф даже начал помахивать хвостом, вступая в бессмысленные споры и предаваясь бесполезным воспоминаниям о детстве.
— Единственный плюс сегодняшнего Нью-Йорка: здесь нет насекомых. Вообще. Только в окрестностях, — вряд ли Донни мог услышать его за рёвом мотора, поэтому к вечеру, порядочно устав и чувствуя нытьё в шее, Рафаэль начал привычно помалкивать, лишь изредка вставляя матерные комментарий о состоянии дорог.
В половине первого ночи перед ними оказался очередной мотель с забегаловкой, пристроенной рядом — из восьми букв в слове «Stardust» жёлтым неоном были подсвечены только пять.
— Как я и говорил — с тебя ужин.
Поделиться122019-05-10 16:56:35
Донателло улыбнулся и закинул себе в рот пару ломтиков картошки, чтобы ненароком не выдать шуточный твист. На самом деле под злобным hausfrau скрывалась обычная домохозяйка, но было слишком уморительно представлять Рафаэля, облаченного только в нитки жемчуга, достающего утку из духовки.
Он был слишком умиротворен тем кратким мигом счастья обретения брата, чтобы думать о чем-нибудь другом. Даже о других братьях? У Донателло до сих пор не укладывалось в голове трагическое фантасмагоричное настоящее, поэтому ему трудно было поверить во что-то, даже если это что-то находилось прямо перед ним. Например, Майки. О, бедный Майки... Он всегда был ранимым ребенком, поэтому Дон боялся, что потеря отца, конечности и распад семьи могли оказать на его младшего брата куда более пагубное воздействие, чем физическая травматизация. Психическое восстанавливается много, много дольше и мучительнее физического - это он проверил на себе.
- Будем решать проблемы по мере их поступления, Рафаэль, - говоря это, Дон испытывал максимальные угрызения совести. Засосало под ложечкой. - Все равно мы не сможем узнать причину, по которой Майки не выходит на связь. Когда узнаем - тогда и будем думать, что с ней делать. Выкинь умственную жвачку, она сейчас ни к чему.
Он поднялся с постели и выкинул бумажки и картонные лотки в урну в углу комнаты.
- Я тоже переживаю за него, Раф. Но я не хочу, чтобы переживания вылились в инфаркт. Побереги себя.
***
Донни качал головой и усмехался в шлем. Рафаэль занудствует как Лео (нет, как старший брат) или ему показалось?
- Ты занудствуешь, как Лео, или мне показалось? - с улыбкой предположил он. - Конечно, мы зажаты со всех сторон, Шреддер кусает нас за пятки и наступает на яйца, но что мы можем с этим сделать?.. По крайней мере, уж точно больше не будем угрожать администраторам, Рафаэль, - Дон понизил голос, чтобы не заржать. Нет, вы только подумайте! Тот, кто еще с подростничества наловчился таскать любую запретную дребедень вроде сигарет или порножурналов прямо из-под носа камер в специализированных магазинах обучает его осторожности? Тот, кто заливал в себя любую пахнущую спиртом дрянь на пару с Джонсом сидя на чертовой лавке в центральном парке вещает об осмотрительности? Мир сошел с ума.
Тем не менее, Дон начал понимать серьезность положения на административном уровне. Шреддер, как харизматичный лидер и сумасшедший диктатор мог развязать руки своим подчиненным или начать вести политику тотального уничтожения неугодных. Ему ничего не стоило прижать к ногтю любого мелкого предпринимателя или сгрести всю экономику города под себя. Это удручало, но подобное поведение не могло не породить столь же активного сопротивления.
Вопрос системы определения "свой-чужой" удручал Донателло не меньше, чем Рафа, но однозначного ответа он дать не мог. В чем он и честно признался.
- У меня нет решения этой проблемы, Рафаэль. Все то время, что я пробыл в Нью-Йорке, я работал только с теневым сегментом сопротивления и представить себе не могу, каким образом они организовывают социальные связи. Именно поэтому они срывают поставки лекарств, а не заходят в аптеку, - бродить по магазинам на пепелище разрушенного города, в то время как за твою голову почти наверняка объявлена награда? Это было вполне в духе его старшего брата. Впрочем, не ты ли сегодня радовался свежему бургеру?
- И я не прохлаждался в лаборатории, - он не мог не прицепиться к этому. Руки сразу вспомнили вылизанную, абсолютно недостижимую в условиях канализации стерильность и хрустящую под пальцами трахею старого нациста.
А вот то, что из города исчезли все насекомые было плохим знаком. Худшим из возможных. Ведь это означает начало конца. И если Шреддер захватит еще чуть больше территории или отрастит свое эго до размеров планеты, то именно он и его политика будут виноваты в уничтожении белковых форм жизни на Земле. Он? А разве не ваше попустительство?..
- Прекрасно. Только теперь говорить буду я, а ты молчишь и слушаешь. Как хороший мальчик.
Донателло снял номер ("Доброй ночи, сэр, не будете ли вы так любезны..."), получил ключи и отправился в небольшое кафе, чтобы заказать ужин. Кафе оказалось стойкой с пятью стульями и двумя обшарпанными столиками. "Что ж, будем надеяться, они моют руки хотя бы раз в день".
За стойкой нехотя поднялся на ноги старик с прокуренным до желтизны лицом.
- Бухло или жратва? - галантно предложил он.
- Меню, пожалуйста, - видя кислое лицо старика - он наверняка был недоволен тем, что они не сняли шлемы и перчатки - Дон обратился к Рафаэлю, добавляя голосу омерзительной сладости: - Чего бы ты хотел, дорогой?
Как и следовало предполагать, старик скривился и нырнул на кухню, оставив их наедине с меню. Вместо него вышел божий одуванчик - женщина, которую по-видимому звали "Гертруда, обслужи этих педиков".
Дон взял еду, прошедшую максимальную тепловую обработку. Насекомых здесь нет, а вот закусить аскаридами или сальмонеллами возможность всегда оставалась.
Рис с курицей, тушеные овощи, стейк с яйцом (хорошо прожаренным, пожалуйста-спасибо), вода без газа и фирменные пончики (памятуя о том, что Рафаэль любит сладкое). Старушка юркнула обратно в каморку-кухню и уже через несколько минут вынырнула обратно.
- Вы такие хорошие друзья, - с улыбкой прокомментировала она, пробивая чек и вручая Дону пакет с едой. Донателло улыбнулся ей в ответ и вежливо согласился, хотя она почти наверняка не видела его улыбки.
- Ешь, здоровяк. Иногда нужно потреблять и нормальную еду, - они снова расположились на кровати. В этот раз номер был услужливо декорирован в уродливые оттенки оранжевого.
Только раздевшись окончательно и заглянув во все углы, Дон спохватился и хлопнул себя по бедрам.
- Черт побери, забыл взять тебе сигарет. Но там их и не было... Не потерпишь?
Отредактировано Donatello (2019-05-10 18:06:38)
Поделиться132019-06-12 00:22:43
— Тебе показалось, — Рафаэль передёргивает плечами, будто его ударило статическим электричеством — он знал, что порой может вести себя как Леонардо, но всеми силами старался давить в себе его черты характера. Его нельзя сравнивать с Лео, они ведь совершенно разные, словно огонь и ветер, а что до занудства и объяснений — так это свойство любого старшего, что старается заботиться о младшем. Особенно если последний десять лет провёл в заточении и знать не знает, к чему прикатился грёбаный мир. — Не хотелось бы потратить прорву бензина на того, кто норовит или вернуться в биологический класс, или сдохнуть, поэтому и объясняю тебе, как сейчас живётся.
Донни, конечно, шутил. Ему больше ничего не оставалось делать, как беспомощно отшучиваться — он действительно ничего не мог сделать со Шреддером посреди пустынной дороги или как-то повлиять сейчас на состояние Нью-Йорка, но, по крайней мере, он старался не терять оптимизма, в отличие от остальных членов семьи.
***
Быть хорошим мальчиком просто — стой грозной горой за младшим братом, дыши себе тяжело в шлем и держи руку вблизи Глока, пока единственный глаз внимательно следит за движениями тех, с кем говорил Донателло. Ни смотритель отеля, ни прокуренный старик в кафе, ни тем более его жена-любовница-подчинённая-«да плевать, по лицу видно, что нормальная баба» опасности не представляли, зато выходки Донни вызывали у Рафаэля нервные смешки и подозрительный прищур. Один-единственный шлепок по заднице он мог с натяжкой понять и простить, но чем дальше, тем сильнее Рафу казалось, что его младший брат... Кажется, заинтересован в мужчинах. И, что ещё страшнее, в самом Рафаэле.
Это была безумная и смущающая догадка — Ночному хотелось отфыркиваться и прятать глаза под шлемом и капюшоном. Почему-то подозревать родного брата в сговоре со врагом было проще, чем допустить мысль, что он может оказаться геем. Раф отмахивался от этих назойливых мыслей, словно от перспектив вновь воссоединиться со всей семьёй, но они закрадывались в его сознание снова и снова, стоило лишь Дону оказаться слишком близко для брата или уронить нечаянно (хотя какое там, точно специально) слово, которое бы привлекательно звучало только от женщины.
«Дорогой», значит. Вряд ли Донателло мог видеть, как Рафаэля передёрнуло под мотоциклетным шлемом, но, может, на то и был расчёт — подразнить без последствий там, где тебе точно ничего не сделают, а потом либо уйти от ответа, списав всё на курсы актёрского мастерства для подопытных, либо... Либо уж признаться прямо, стрельнув в потолок хлопушкой и развесив в гостиничном номере флажки, из которых собиралась бы фраза «Наконец-то ты догадался»?
Чёрт побери, может, Раф и был старшим, но серьёзные доверительные разговоры всегда были коньком Леонардо.
***
— Что тебя в моей еде не устраивает? Я же видел, как ты вцепился утром в бургер, тебе всё понравилось, — решив, что шутить про нарушение диеты для лабораторных крыс будет слишком грубо, Рафаэль жадно накинулся на купленный ужин — рис с курицей оказался таким вкусным, что хотелось вылизать за ним всю коробку, а запах стейка с яйцом едва не вызвал дрожь в руках у Рафа. Отдельно хотелось урчать от одного вида пышных пончиков с сахарной посыпкой. — А ты их и не спрашивал, откуда тебе знать, были они или нет. Но куда уж теперь деваться.
На сытый желудок говорить было куда легче — прежде чем начать, Рафаэль съел в довесок один из пончиков, внутри которого оказался клубничный джем, и тщательно вытер пальцы и губы салфеткой. Можно, конечно, было вновь промолчать и сделать вид, что ничего не было, но если уж Красного что-то беспокоило, то он едва мог дождаться момента, когда можно было открыть рот и высказать всё, что он думал о ситуации.
— Значит, ты у нас по мужикам, Донни, — словно между делом произнёс Раф, забирая второй пончик из коробки (будто бы им можно было заесть свои эмоции, если теория подтвердится) и вперившись взглядом в Донателло.
Даже если это окажется правдой, то... То было бы глупо отказываться от брата из-за его ориентации. Особенно если перед этим ты его считал гниющим мертвецом вот уже десять лет.
Отредактировано Raphael (2019-06-12 00:37:37)
Поделиться142019-06-18 19:44:43
Что не понравилось? Дон хотел ввернуть словечко о Рафовой изжоге от жирного, но подумал, что сам перепутал симптом болезни с от природы кислым выражением лица старшего брата и промолчал. Однако сбалансированная еда дарила насыщение и стабильную сытость лучше, чем фаст-фуд, с этим трудно было поспорить.
Manifestum non eget probatione, Рафаэль.
Да Раф и сам это понял, судя по довольной ухмылке.
- Ох, королева драмы, - покачал головой Донателло и взял пончик двумя пальцами, держа вторую руку ковшиком, чтобы не сыпать сахарную пудру на кровать. Он поел чуть-чуть того и сего, больше наблюдая за Рафом и ловил себя на мысли, что его брат не утратил былого очарования. Да, он пил, курил, блевал и плевался желтым, болел с похмелья и обдавал перегаром каждого, кто попадался на пути, потел, будто его выжимали и демонстративно не принимал душ, разбрасывал свои вещи по дому (особенно грязные) и вообще делал и делает все самое противное, что присуще мужчинам. Но в то же время он очень мило ел сладкое и облизывал пальцы, расплывался в сытой улыбке и не спеша пил маленькими глоточками воду, откинувшись на спину.
Поэтому Дон едва не съел остатки пончика носом, когда его брат невзначай упомянул мужеложество.
- Откуда ты... Как ты... Почему?.. Да черт подери, - он выплюнул кусок, попавший не в то горло и прокашлялся. Скорее, избавляясь от неловкости, чем от крошек. - Что натолкнуло тебя на эту мысль, Рафаэль?..
Ну как же.
Сначала ты смотришь порно в его присутствии, потом шлепаешь по заду, потом пялишься на член и сравниваешь со своим, а затем называешь "дорогим" и после всего этого надеешься, что это не выглядит как красная ковровая дорожка к твоей заднице?
Но справедливости ради, член у Рафа оказался что надо.
То, что доктор прописал.
Донателло глубоко вздохнул. Наверное, примерно также чувствуют себя родители, когда им предстоит серьезный разговор с подростком. Только на данный момент он ощутил явную смену ролей. Не в свою пользу.
Когда они четверо были маленькими, то, смотря старые диснеевские мультфильмы и поглядывая одним глазком на черно-белую классику, которую ценил Сплинтер, все восхищались миловидной Белоснежкой, женственной и игривой Мерилин Монро и кокетливой Ингрид Бергман. И только Донни отмечал, что Джек Леммон в "Some like it hot" в образе Дафны вполне себе красив, несмотря на очевидно мужскую фигуру. Отец говорил, что он просто хороший актер, неизменно прибавляя, что сейчас таких нет, и до подросткового возраста Дон ему верил, поддаваясь очарованию игры Джерри-Дафны. А потом пришла пора неравномерного роста, гормональных сбоев и новых интересов. И за чтением статьи немецкого медицинского ежемесячника Дона осенило.
Он ущипнул переносицу, будто снял очки после целого дня носки и вздохнул. Среди них только Лео был мастером долгих разговоров на серьезные темы. Но все же Дон решил ничего не утаивать. Хотя бы чтобы ни о чем не жалеть впоследствии. Никто не знает, когда и если кого-то из них опять украдут (о, только не это).
- Что ж... И да, и нет. Я бисексуал, испытываю влечение к обоим полам, - уточнил он. Ну, на случай, если в Мексику не завезли учебников по сексологии. - Всегда таким был, сколько себя помню. В детстве это не составляло проблемы, но в подростничестве до меня дошло, что я отличаюсь не то что от людей, но даже от своих братьев. Я постарался сделать все, чтобы вы не знали. Как и отец. Особенно отец, - несмотря на то, что Сплинтер был крайне осторожен и деликатен, касаясь темы половых отношений в разговорах, в остальном он был личностью старой закалки. А насколько Донателло было известно, отношение к представителям секс-меньшинств у японских воинов было весьма неоднозначным. Но скрыть что-то от Сплинтера не удавалось даже богу и повелителю невозмутимости Леонардо. Так что он наверняка знал. Но хотя бы не подал виду.
- Когда-то я почти попался. Вы те незапамятные времена вы разглядывали пиксельные картинки с изображением голых девушек, а я перезаписывал порно с кассет. А исходник пришлось перекручивать на плеере, чтобы контролировать качество записи. В общем, Майки тогда наверняка получил эмоциональную травму, а я с тех пор использовал только фантазию в качестве материала для мастурбации, - Дон глупо хихикнул, прикрывая рот рукой. - Как видишь, я не вырос аморалом, я умственно и физически полноценен, так что беспокоиться не о чем. Но не стану отрицать, что были периоды, когда мне было совсем тяжело.
Он сжевал остатки пончика и запил их водой.
- Когда накатывает осознание, что ты настолько отличен от всего мира и тебе светит разве что получить ножом под панцирь просто по факту своего существования, заявить о своей ориентации значит дать дополнительный повод оторвать хвост. Страшнее всего для меня было потерять вас - мою семью. Из-за такой, казалось бы, незначительной причины. Однако, в один момент я заметил, что вы, ребята... - он прищурился и в упор посмотрел на Рафа, задерживая взгляд на лице. - Привлекательные. Ты, Лео, Майки. Все вместе и каждый по-своему. Но я четко осознавал ваши границы и наши родственные связи, а потому никогда вас не хотел. Даже в периоды дичайшего голода.
Горлышко бутылки помогло занять рот и Дон выпил, хотя испытывал особенной жажды. Теперь он старательно изучал свои босые ступни.
- По последним данным, наследование сексуальной ориентации имеет полигенную природу. Буквально это означает, что моя способность играть на два поля обусловлена генетически. Это часть меня, Раф. Каждой клеткой своего тела я хочу любить, уважать и трахать и мужчин, и женщин. И с этим ничего не поделаешь. По крайней мере, я ничего не смогу изменить. А что скажешь ты?
И он снова посмотрел на брата.
Отредактировано Donatello (2019-06-18 19:51:05)
Поделиться152019-07-07 16:26:25
Глупо было отказываться от брата из-за его ориентации, но ничто не мешало Рафаэлю пренебрежительно хмыкнуть и поморщиться от того, что догадка оказалась верна. Донателло струхнул — подавился, замялся, передёрнул плечами, округляя глаза, и этого было более чем достаточно. Он больше испугался, нежели возмутился предположению. Это Лео мог бы сохранить спокойную мину и честный взгляд, это Майки мог заржать и обернуть всё так, будто бы на самом деле Раф был педиком и хотел подкатить, но не Донателло.
Язык тела — поганая штука, если не уметь им управлять.
— Ты предложил вместе сходить в душ, шлёпнул меня по заднице и не захотел, чтоб я спал на полу. Да, это можно объяснить заботой о здоровье, и я верю, что тебе не насрать, но ты смотрел на меня так, будто тебе было жизненно необходимо, чтоб я тебе вставил. Ах да, ну и шутка про «дорогого». Я сохраняю дистанцию, ты её сокращаешь. Тут даже лидер бы понял, что ты по мужикам и у тебя недотрах. Но ладно, последнее я могу ещё понять, Донни. Такова наша мутантская доля.
«Разожми булки и перестань на меня смотреть так, будто я тебя сейчас выпру из номера с голым хвостом».
Рафаэль тоже вздохнул, отводя взгляд и вгрызаясь в пончик, внутри которого на этот раз был ежевичный джем. Он не собирался рвать отношения с Донателло из-за такой, как теперь казалось, сущей ерунды, но ему нужно было понять, как так вышло. Их семью можно было во многом назвать ненормальной, но гомосексуализмом в ней точно никто не страдал — Сплинтер воспитал их настоящими мужчинами с правильными ценностями, а тут вдруг выясняется, что кто-то из его братьев интересовался членами. Почему? Как отец это допустил? Рафаэль ведь отлично помнил, как они вчетвером смотрели порно ночью на низкой громкости, чтобы не разбудить Мастера, или же с интересом листали потрёпанные журналы, которые носил Кейси — везде они видели лишь оголённые женские тела и, как и подобает мужчинам, интересовались только ими. Он никогда не ловил на себе взгляды братьев в додзё и не слышал, чтобы кто-то хвалил задницу Уоррена Битти, Джейсона Пристли или Брэда Питта. Так почему Донни стал гомосексуалом?
...или почти им.
— Ну, хоть так, — заявление Донателло о том, что он интересуется девушками, немного успокоило Рафаэля. — И хорошо, что Майки тебя засёк. Ему раньше было полезно травмироваться, чтоб не лез, куда не просили.
А теперь Микеланджело хватило травм на десятилетия вперёд. Раф надеялся, что младший смог сохранить единственную руку и обе ноги, пока его не было в Нью-Йорке.
Он внимательно слушал Донателло, глядя ему в лицо. Удивительно, что самый умный член команды, без которого всё развалилось к чёртовой матери, тоже боялся потерять семью из-за того, что он был в чем-то не таким, как надо — Рафаэля этот страх преследовал бо́льшую часть жизни, ведь он, в отличие от братьев, никогда не обладал выдающимися талантами и был легко заменим. А тут Донни — гений-самоучка, незаменимый винтик в механизме и самый спокойный из них четверых.
— Никогда не хотел, но находил нас «привлекательными». Вот оно что. Тебе лучше сохранять границы и дальше, потому что я-то постараюсь понять, хоть и не могу, а за реакцию остальных не отвечу, — Раф хмыкнул, доедая пончик и тоже запивая сдобу водой — теперь смотреть Донни в глаза не хотелось, ведь он почти переступил черту в душе Рафаэля между «это противоестественно, и я не понимаю твоих желаний, но постараюсь к ним спокойно относиться» и «нам нужно два отдельных номера, если ты заглядываешься на братьев». — О'кей, Дон. Ты не педик, ты всех хочешь трахать. Но ты уверен, что это именно тяга к мужикам, а не тактильный голод? Не желание понравиться хоть кому-то? Сам же знаешь, что девочки склонны выбирать партнёров на долгое время и, ну, «нормальных», а мы не такие, а мужчины... А мужчины готовы даже доплачивать, чтобы потрахаться с диковинкой. Может, если бы ты встретил нормальную девчонку, ты бы и думать забыл про парней.
Кажется, ему было бы легче принять брата, если бы он просто нуждался в близости с кем-то, а не был гомосексуалом по-настоящему.
Поделиться162019-07-11 19:03:32
Дон будто стал одним из колоколов Норт-Дам де Пари: таким же большим и полым. Слова Рафаэля отражались и отскакивали от стенок его рук, ног и головы. Они складывались в предложения и резонировали гулом, обозначая собой еще одну трещинку на престарелом покрытии чугуна. «Тебе было жизненно необходимо, чтобы я тебе вставил», «я постараюсь понять, хоть и не могу», «ты не педик, ты хочешь всех трахать». И как вишенка на торте: «ты уверен?». Вишенка на торте из помета носорога, определенно. Ты уверен, что ты точно не стал большей ошибкой природы, чем мы четверо? Ты уверен, что _не_ошибаешься_ в своем желании заглотить парочку членов? Ты уверен, что не хочешь просто устроиться трубочистом или типа того?
Дон стиснул зубы.
Дать ему по лицу? Размажет, как муху на стекле. Возразить? Точно выбросит из комнаты (опционально и из своей жизни). Пуститься в пространные объяснения нормальности феномена гомо- и немоносексуальности? Тут же пустит себе пулю в лоб.
Где же фунт таблеток глицина, когда он так нужен? Дону хотелось расхохотаться. Подумать только: он минуту назад вывернулся перед братом наизнанку, перед тем братом, от которого меньше всего ожидал выхода на пространные разговоры о предпочтениях, и… Получил свое. Скажешь, нет? Собственно, а чего еще можно было ожидать? Неужели ты, наивная лабораторная крыса, думал, что Раф приятственно похлопает тебя по плечу и скажет, что все в порядке? О, или может, тебе показалось, что он отмахнется фразой вроде «да все нормально» и раздвинет свои ягодицы, смазав каждую оливковым маслом? Не помню, чтобы у тебя так хорошо работала фантазия.
Да скажи уже что-нибудь.
- До недавних пор моя необщительность поддерживала меня и огораживала от контактов с внешним миром, Рафаэль. И сейчас я убедился в правильности своих прошлых действий, - он смотрел в пол, изучая остатки еды в пенопластовых коробках. Дон постарался, чтобы его лицо не выражало ничего. – Я не наелся. Пойду куплю еще еды. Заодно спрошу, продают ли они сигареты.
***
За стойкой снова сидел желто-оранжевый, как баскетбольный мяч, старик.
- Провалиться мне на этом месте, если это не наш старый друг-жопотрах, - Дон слышал его шепот даже через шлем и всласть закатил глаза.
- Комплексный обед и сигареты, будьте любезны.
- А что, твой дружок не собирается за тебя платить? – ядовито прокомментировал мужчина, плюхая на расчетный столик заготовленную коробку. Кухня уже не работала – не горел свет.
- Я избегаю комментариев о своем финансовом положении. А теперь дайте мне пачку «Pall Mall».
***
Дон жевал сэндвич и запивал его водой из-под крана (пришлось налить ее в бутылку). Рафаэля в номере не было. Равновероятно он мог уйти психовать на улицу, найти по пути проститутку и заплатить ей втрое больше за ночь с выродками дьявола (кто же их так называл?) или попасться в руки доносчику Фут. Нет, последнее уж совсем из ряда вон.
Дон думал о словах Рафа, выдергивая из памяти каждую фразу и пытаясь вновь услышать ее и переварить. Отринуть эмоции, отмести глупые тревожные предположения (он ненавидит геев, он от меня откажется, я ему больше не брат), постараться мыслить рационально. Обычно он успешно применял этот принцип для работы с механизмами и машинами, но теперь пришлось отключить эмоции и для общения с живым существом. Для переговоров, разговоров и взаимодействия Дон руководствовался только вежливостью, этого всегда было достаточно для продуктивного взаимодействия. С братьями он позволял себе быть невежливым, брюзгливым, мог отмахиваться и заставлять их замолчать отточенным пинком, но в данный момент этого было недостаточно. Требовалось разрешить конфликт, построенный на эмоциях, устоявшихся убеждениях и предрассудках. Не с его, Дона, стороны. Как ему удалось понять из разговора с Рафом, тот оказался нетерпим к геям (эврика!), возможно, руководствуясь разного рода предубеждениями, очерняющими репутацию секс-меньшинств. Сколько бы раз Дон не слушал или читал комментарии политиков, активистов правых движений, журналистов, псевдоученых, анонимных пользователей – риторика из раза в раз повторялась. На каждую претензию находился простой, разумный ответ и в случае чего он сможет если не разубедить, то хотя бы посеять в мозгах своего старшего брата зерна сомнения в правильности своих установок.
А пока следует начать с самой ситуации. Да, Дон. Нужно просто поговорить.
Тяжелые, шаркающие шаги возвестили о прибытии Рафаэля.
- Я тебе сигареты купил. Возьми на тумбочке, - или он уже скурил сигару размером с твою руку. Но никаких предположений! Донателло сел на кровати. – Итак, Раф, я постарался обдумать детали нашего разговора и пришел к выводу, что мне стоит прояснить ситуацию. Я сообщил тебе, что являюсь бисексуалом, что означает мое влечение к обоим полам, и рассказал, как к этому пришел. Я осознал свою ориентацию и рецептивность в подростковом возрасте, много раз обдумывал факты из жизни, взвешивал собственный опыт и информацию из научных исследований по теме. Так что я уверен, что являюсь тем, кем являюсь. Я не просто хочу заниматься сексом с кем угодно, я трезво осознаю свои потребности и желания, Рафаэль. Я сообщаю тебе об этом, потому что решил, что могу тебе доверять и что ты должен узнать об этом, потому что ты мой брат. И… потому что ты спросил.
Дон вздохнул. Получилось блестяще: у него больше не дрожали руки, как там, в логове.
- И насчет того, что произошло между нами за время поездки. Когда я предложил принять душ вместе, и все остальное. Я не испытываю к тебе влечения, Раф, и не потому, что ты не похож на человека, а потому что ты мой брат и тебя не привлекают мужчины. Все сказанное или сделанное мной было совершено под влиянием момента, ситуации и потому как за время заключения в лаборатории я несколько подрастерял навыки общения, - Дон неловко улыбнулся. – Я будто научился стоять на ногах, но еще учусь ходить, поэтому прощупываю почву. Неловкие шутки будут проскальзывать время от времени, так что дай знать, если я зайду слишком далеко. Остальным я тоже расскажу о себе. Когда мы встретимся, и если позволят обстоятельства. Итак, Раф… Ты бы хотел спросить у меня еще что-нибудь?..
Донателло снова посмотрел брату в лицо.
Поделиться172019-08-11 20:20:12
— Это ты типа хотел сказать «Раф, ну ты гондон, раз не можешь понять, что я хочу ебаться с мужиками»? — он скривился, глядя на сгорбленную фигуру младшего. Донателло даже не смотрел на него, опустив взгляд на пол и явно пытаясь решить, стоит ли ему и дальше продолжать общение с собственным братом. Рафаэль, может, и возненавидел бы себя потом, слыша назойливо в голове «Отличная работа, придурок», но был слишком выбешен молчаливой реакцией на свои вопросы. — Ага. Замечательно.
***
Раз Донателло не собирается с ним говорить, то и он не пойдёт на контакт.
Подумать только — его брат оказался педиком. Казалось бы, почему Рафа вообще должно волновать, с кем спят его родственники, но это заявление было будто бы плевком в его сторону или, что хуже, в сторону их отца. Ну не мог Сплинтер их такому научить, не мог этот старый мешок шерсти хоть кому-то из них привить любовь к сношению в задницу с мужиками. Почему Донни хотел этого? Почему вырос таким? Может, это вовсе и не настоящий Донателло, а его слепок, созданный в лаборатории? Но вряд ли бы слепок мог заявить о своём желании с кем-то заниматься сексом. Может, это из-за лекарств, которыми его пичкали все эти десять лет? Может, это правда просто желание хоть кому-то понравиться и найти безопасное место?
Рафаэль сплюнул ментоловую жвачку в траву, жалея о том, что она не может заменить ему полноценно выкуренную сигарету.
Почему он решил, что знает своего младшего брата лучше, чем он сам? Разве не в эти же игры его утягивал Леонардо, но говоря не об ориентации, а об ответственности и долге?
«Сам подумай, что сейчас важнее. Закидоны твоего брата или то, что вы наконец-то можете... Попробовать хоть что-то сделать для Нью-Йорка».
Да даже не для Нью-Йорка, для них самих — не то чтобы этот город хоть раз отплатил за то, что семья Хамато делала для него. Они ведь мутанты, просто незримые тени, которым какого-то хрена что-то нужно. Может, отдать дань отцу, а может просто в очередной раз доказать самим себе, что они такие же люди, пусть и ходят с чешуей на морде.
Дерьмо. Они даже недели вместе не провели, как уже начались какие-то склоки. Хотя будто бы он мог рассчитывать на что-то иное.
***
— Купил сигареты? Круто, мужик. Спасибо, — Раф замер в дверном проходе, неожиданно испытав разлившуюся где-то внутри благодарность. Донателло, может, и пытался сбежать от разговора, но обещание своё выполнил, позаботившись о слабостях своего старшего брата. Это подкупало и омерзительно разряжало обстановку. — ...я бы хотел спросить, сколько ты готовил эту речь, и как часто у тебя в лаборатории проходили уроки по английскому. В смысле, когда ты волнуешься, ты болтаешь так, будто родился профессором по политологии в дурацких клетчатых штанах. Да, прям в штанах родился.
Он хмыкнул и протиснулся к тумбочке, чтобы сгрести в широкую ладонь пачку Pall Mall. Ну, раз «осознал в подростковом возрасте», то и переубеждать его никто не должен, а?
— Только не при мне остальным это рассказывай. Я, наверное, ещё полгода буду привыкать к мысли, что ты жахаться в зад хочешь.
«Или мы просто сходим в клуб, когда сможем отдохнуть, и найдём тебе нормальную девку».
Поделиться182019-09-01 16:01:56
Ну, это было уже что-то.
- Не могу не заметить, Рафаэль, что анальный секс - весьма травмоопасное мероприятие и требует тщательной подготовки, трудно осуществимой в наших условиях. Наиболее разумной альтернативной будет петтинг и взаимная мастурбация, так что опасаться тебе нечего.
Донателло был уверен, что Рафаэль знает о сексе больше, чем он сам. Черт побери, Рафаэль знал о сексе намного больше, чем остальные братья вместе. Дон бы поставил любые деньги на то, что его брат ведет половую жизнь. Насыщенную и яркую. В контексте его внешнего вида это значит наличие секса как такового. И живого (это важно) человека, который соглашается на половой акт с черепахой. Вероятно, женщины, раз Рафаэль весь из себя гетеросексуал. И, возможно, мексиканки, ввиду его длительного нахождения по ту сторону границы.
Судя по его характеру, Раф не занимался сексом, не любил партнершу физической любовью. Он именно трахался. "Жахался". Вот все эти грязные словечки.
Очень некстати всплыла картина из прошлого: Рафаэль за тренировкой. Тогда они только входили в пору юношеской зрелости и дополнительные часы в додзе помогали укрощать либидо. О, Раф тренировался едва ли не усерднее Лео. Он мутузил грушу до мазков крови на кожзаменителе, тягал штангу с отчаянием бурлака, тянущего корабль, отжимался, пока не падал.
Бегство Дона от сексуальной сферы жизни ограничивалось работой: он принимался за рутинные поломки, которые всегда откладывал на потом или стремился окунуться в проект с головой, чтобы не было времени размышлять о чем-то другом. Голод Донателло был иной природы: ему хотелось любви. Рафаэль, видимо, желал физической разрядки.
Проходя как-то раз мимо двери в его комнату, Дон заметил, с какой яростью и страстью его брат истязает себя монотонным повторением упражнений. И хотя Дон был честен в том, что его братья не привлекают его самого, он мог положить руку на сердце и сказать, что именно в тот момент осознал, насколько Рафаэль сексуален.
В общем, Дону было нечего ему противопоставить.
- Мне остается только беспомощно отшучиваться, - Донателло развел руками, признавая капитуляцию перед авторитетом брата. Что ж, в самом деле, это было паритетное соглашение относительно части жизни, которая, при прочих равных, все равно выпадала, учитывая их особенности. Короче говоря, Раф по меньшей мере не наставил на него горящий факел. Уже это было достойно уважения. - И чтобы этот вечер перестал быть таким неловким, предлагаю поговорить за выпивкой. Надеюсь, тебе есть двадцать один, чтобы купить пива?
