словосочетание "ебучий случай" просится наружу и вырывается мимо воли; буквы распирают сначала гортань, затем горло, в конце концов нижняя челюсть поддается порыву, и толстые губы шевелятся, произнося. ваня не сразу понимает, что сказал это всё-таки вслух, и стыдливо прикрывает рот салфеткой — чтобы вытереть сырный соус, чтобы сделать вид, что это был не он. смысла в этом действии, конечно, нет. на фудкорте, если кто-то и услышал его, то внимания даже не обратил — двойной чизбургер, картошка (кассир заёбано произносит каждый раз в конце заказа: "если возьмёте большую фри, то часть денег пойдёт на благотворительность"; кому хочется купить не только картошку, а ещё и откупиться у собственной совести, берут — ванечка берёт аж две, хотя есть так сильно не хочется, да и с совестью у него проблем нет; была бы совесть) и макфлури с карамельным наполнителем привлекают куда больше, чем нецензурная лексика какого-то парня в эирподсах.

наушники приходятся как раз кстати, когда ваня набирает номер марьи.

это уже сродни безусловному рефлексу. нахуй собаку павлова — марья вышколила себе если не цепного послушного пса, то вполне себе реагирующего на внешний раздражитель человека. в раздражителя выступали проблемы любого характера в жизни вани, в роли человека (удивительно, невероятно, но всё-таки факт) — ваня.

в списке контактов значится "м." и эмоджи, набранное по чистой случайности. с того момента, как ваня внёс её в список контактов, ни разу не редактировал. дурацкое эмоджи так и осталось висеть. история их звонков: постоянные исходящие. марья если и звонит, то с чужих номеров. ваня не проверяет (а мог бы), но если бы проверил всё же, то увидел, что это одни симки-однодневки без регистрации. те, кто следят за тем, чтобы закон исполнялся должным образом, обычно ссать на него хотели.
главный закон рф — не конституция.

череда долгих гудков, да всё без толку.

недоеденная фри и открытый сырный соус остаются на столике, пока ваня впопыхах натягивает куртку. картошка превращается в картонные холодные параллелепипеды без вкуса, но с его усилителем, пока ваня прокладывает маршрут в убере до квартиры марьи.

с надеждой, что её там застанет.
с мыслями о том, что он ей скажет.

— ну, знаешь, помнишь одного такого кота, про которого ты говорила — нахуй надо? у меня из-за него, вроде как, неприятности.

в слово "неприятности" ваня вложит очень много смысла. как минимум сообщение всё с той же симки-однодневки (уже не от марьи, к сожалению) с вовсе не скрытыми угрозами и предупреждением, что в случае, если ваня не додумается, как найти своего дружка в ближайшее время, делом займутся люди не в сравнении вани умнее.

оно ему надо?

такое чувство всегда возникает, когда нашкодишь и думаешь, что мог бы этого не делать (да только уже поздно — дело сделано, сказанного не вернуть обратно), и наказание вот-вот должно случиться, неотвратимое, как налоги, освежающее, как ушат холодной воды за шиворот. вроде страшно, а вроде время ещё есть, и ты живёшь в этом страхе, маринуешься в нём.

ванечка впопыхах выскакивает с автомобиля, едва завидев знакомую высотку, забыв рассчитаться с водителем (по привычке подумал, что поставил оплату картой — нихуя подобного; водитель возвращает его на место громким и понятным "э, бля, братан, куды-ы?"). район, в котором живёт марья, напоминает рыбий скелет — кости-многоэтажки торчат, тянутся кверху, к небу, а рыбья же головёха обрубается там, где показывается станция метро. детские площадки скрипят несмазанными качелями; подземный паркинг всё такой же, сука, дорогой.

задумываться о паркинге и о том, как высоко находится марьина квартира, у него нет времени — ваня гонит по лестничным пролётам, как угорелый, чуть не сбивает бабку с ног, и ванино "простите — спешу!" ей до лампочки (подъездная, кстати, та, что при входе — выкручена); ему очень важно сейчас поскорее увидеть марью, рассказать всё марье и не услышать в ответ "самдураквиноват". уверенность, что именно марья по щелчку пальцев решит его проблемы — железобетонная. откуда взялась — неизвестно, но вроде бы так и надо, вроде бы так и должно.

двери открываются, кто-то нажимает кнопку лифта, и последний спускается вниз. вниз ухает и сердце вани, пропуская один удар.

— знаешь, марья, тут такое дело, — пока она шлёпает босыми ногами по полу, он неловко топчется на пороге. жуёт губы, вешает куртку на латунный крючок, а после не знает, куда деть руки. ваня даже не собирался всё сразу выкладывать; наслушался бы потом, что он приходит только тогда, когда ему что-то нужно. но как быть, если марья к нему не приходит совсем? тут как-то совсем по-домашнему тепло; солнце косыми лучами светит сквозь окна, выхватывая застывшие в воздухе пылинки. на кухне пахнет блинами (странный вопрос где-то на задворках сознания — а что, масленица что ли? и тут же ответ — да какая нахуй разница!), марья выглядит как разнеженная кошка — лениво перекатывает клубок ниток лапкой (тронешь — покажет когти). способная расчувствовать самых сентиментальных идиллия, и при других обстоятельствах ванечка бы тревожить эту идиллию не посмел. но, как он любит говорить сам, комментируя пиздец на работе, обстоятельства сильнее нас! — короче, — жмурится. вроде бы от солнца, а вроде от нежелания говорить дальше, — попал я.

между "пиздец мне" и "я влип" он выбирает что-то между, а марье показывает сообщение на телефон с очень ёмким и понятным содержанием: "угомони дружка, иначе придётся тебе собирать его по частям. не понял — объясним доступно".
смотрит на марью исподлобья, на то, как меняется выражение её лица. интересно, это ли она хотела услышать, когда говорила о необходимости как-то разбавить скуку. на лице марьи видно не эмоции, а текст: "да это же 119 ука эрэф".

наказания не последует. (?)

Отредактировано Ivan the Fool (2021-03-18 01:23:15)

наказание его преследует.

как-то совсем невовремя и невпопад думается мысль, что марья это при нём так себя ведёт — курит на кухне, двигается медленно, постепенно, будто туман руками раздвинуть хочет, до облака дотронуться кончиками пальцев собирается. ведёт себя, словно во французской киноленте — крупным планом марьино личико, кисти рук, сигаретный дым. мысль ваня запихивает поглубже, в тёмный чердак, где скопом лежит ненужное — лицевой счёт платёжек на газ, дата дня конституции, строчки любимых песен и заставок из телешоу. зачем марье менять своё поведение из-за него? точнее, вот так: ради него кто-то будет цеплять новую личность и выводить её погулять? вот она я, ванечка, смотри и любуйся — сшито под твои интересы, шовчики спрятаны, посатаные нити убраны; нравится?

рассказ будет долгим и нудным. чтобы скрасить его, ваня просит:
— кофе. и с коньяком, если есть.

марья оставляет впечатление человека, у которого в холодильнике на дверце стоит початая бутылка коньяка — кто-то подарил, она попробовала.

не понравилось.

коньяк — чтобы скрасить рассказ, оправдания — чтобы замять собственный долбоебизм. как же тут расскажешь, что ты вляпался в ничем не прикрытое дерьмо, да прямо так с размаху, смачно? был у него такой друг, знакомый, мимо проходил — зовут кот, выглядит так, как и называется. хитро-изъебанно. с ванечкой дружить ему было очень удобно. люди когда слышат, что ты работаешь в мвд, как-то иначе смотреть на тебя начинают — кто подобострастно, кто услужливо, кто умильно, а кто как а прокаженного. люди разные, взгляды у всех разные. коту вот работа ванечки пришлась очень кстати; любителям покромсать человечину на выходных такие знакомства ой как нужны. кот попросит, ваня сделает. кот нагадит, ваня уберет. кот натворит херни, ваня прикроет. в какой-то момент ваня начал понимать, что такие знакомства ничем хорошим, как правило, не кончаются.
попал под плохое влияние.

— понимаешь?
и даже не оспаривает собственную глупость. он к ней уже привык, сросся. вторая кожа.

рот он вытирает тыльной стороной ладони. кофе сладкий и липкий, выражение лица вани — просящее и извинительно-вежливое.
марья ведь понимает?

Отредактировано Ivan the Fool (2021-05-25 23:26:18)

спрятать бы лицо в ладонях, смотреть на марью сквозь пальцы (но так, чтобы она не заметила), сделаться враз маленьким-маленьким. как сахарница. нет, как хлебная крошка!

но марья не злится, и почти не показывает, что недовольна, она скорее разочарована, и от этого ване ещё больше не по себе. перекладывать на других свои проблемы — тот ещё аттракцион, и веселья тут меньше, чем страха. весёлого вообще везде мало.
но марья немногословна (ожидалось совсем другое). а всё равно хоть одно слово скажет — и то метит в цель.

пока вана сербает горячий кофе, марья управляется с его телефоном; между бровями у неё залегает неглубокая морщинка. страх в её руках поддаётся дрессировке, подобно зверьку. марья — умелая дрессировщица, говорит команду: "назад" строгим голосом, страх медленно отступает, съеживается.

— моя работа гарант моей безопасности, — важно. он говорит это, даже грудь выпятив чуть вперёд. в другом месте ваня себя представить не может, а даже если получится, то сразу чувствует — не в своей тарелке.
*

стоит им только забрать у вани и удостоверение сотрудника мвд, и его значок, как почва, на которой он стоит, перестаёт быть такой прочной.
всё она куда-то проваливается и проваливается.

ему говорят: "на время внутреннего расследования". освобождают от работы, форму разрешают оставить. другие сотрудники провожают его взглядами без жалости и сочувствия, но с человеческим пониманием. у вани с трактовкой чужих эмоций всегда были проблемы, и в этот раз он тоже особо их не понимает — плетётся к выходу, уши заложило, будто ваты засунули, в другие лица не вглядывается. даже не осознаёт, что может увидеть это всё в последний раз.

он даже может поклясться, что чувствует неприятный запах пластика — так пахнет обратная сторона этикетки от йогурта. и может представить чёрные пакеты. в таких выносили строительный мусор, когда в квартире по соседству делали ремонт.
а теперь наверняка и его вынесут. вывезут.

стенки желудка липнут друг к другу, сосёт где-то под ложечкой.
липкий пот.

вспоминает, как подделывал видео с камер наблюдения. ставил дату и время таким образом, чтобы обеспечить коту надёжное прикрытие — комар носа не подточит. невовремя и невпопад думает, что даже денег не просил никогда за свои услуги. всё вывозил на чистом энтузиазме и желании оказаться полезным.

может, права была марья? нужно научиться отказывать людям. прокачивать это навык уже поздно, это уже на потом — если удастся выйти сухим из воды, если марья что-то придумает. ваня малодушно обещает и самому себе, и тому, кто за его жизнь в ответе где-то там, сверху, что обязательно исправиться. по крайней мере, попытается точно.
она же умная, она сообразительная. ване всегда кажется, что в ней самой скрыта неподдельная, настоящая сила; другие эту силу выставляют напоказ или воображают, что она у них есть, но от вани ничего не укроется — пустышки они и есть пустышки (ваня, лишенный этой силы, имеет возможность видеть ее в других).

он пытается быть рассудительным, оценить ситуацию будто со стороны — так, взгляд наблюдателя всегда видит зорче.

единственное, что он может сделать сейчас, так это найти авторов сообщений с угрозами.
хотя бы ноутбук ещё при нём.

Отредактировано Ivan the Fool (2022-01-12 01:49:59)