Brock Rumlow [minuteman] // |
// [timekeeper] James Barnes |
// попытка сломать режим, тайное охуевание 1.0.,
абстинентный синдром, открытое охуевание 2.0.
BITCHFIELD [grossover] |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » BITCHFIELD [grossover] » Прожитое » so it's 3 am, turn it on again
Brock Rumlow [minuteman] // |
// [timekeeper] James Barnes |
// попытка сломать режим, тайное охуевание 1.0.,
абстинентный синдром, открытое охуевание 2.0.
[indent] Да, это было правдой. Таддеус Росс был опасным человеком. Не опаснее Шмидта разумеется, но если позволить себе такие рассуждения, то хитрее – однозначно. Брок бы тоже не хотел иметь с ним никаких дел без возможности выхватить пистолет из набедренной кобуры и просто взять на прицел. Но Таддеус – карьерист. И не смотря на то, что он превосходный руководитель своего отдела, он так же понимает, что выше по карьерной лестнице ему не забраться, пока жив Шмидт. И совершенно не секрет, что он этим фактом не доволен. Активных действий в перевороте предпринимать не станет, пока не будет мертв глава Гидры. Не хочет собственную голову потерять в результате провала. Шмидт никого не прощал, даже если рассудок затуманился или ещё что-то. В печи отправятся все, а пеплом он потом удобрит новое государство, которое отстроит и укрепит. Неплохо было бы иметь в союзниках Росса, но только в том случае есть всё же будет возможность держать его на мушке – хоть отдельных людей подставляй. Этот человек может дергать за такие ниточки по всей стране и в самом департаменте, о которых Иоганн мог только мечтать. Что же, если капнуть как следует в департаменте, то можно обнаружить людей, которые искренне ненавидят Шмидта, но которые так же боятся его настолько, что не станут предпринимать попыток к открытому сотрудничеству с дезертирами. И это не их вина.
[indent] - Таддеуса Росса тоже придется ликвидировать, - вынес безапелляционный вердикт Брок, докуривая сигарету, пока Зимний был занят документами. – Какой смысл убивать безумца, если на его место придет сумасшедший? Никаких противоречащих приказов, никаких волнений против нас, которые могут помешать. Всех каждый должны быть уверены, что мы – единственная сила, на которую можно положиться. Таддуес только палки в колёса ставить будет.
[indent] Рамлоу затушил окурок пальцами и бросил под ноги, забрал папку с документами и поднял-таки взгляд на Джеймса. Спецобъект? А в них был смысл, если ветки метро находились в полном запустении? Теперь, когда Барнс об этом упомянул, Рамлоу задумался. И если это устройство было в рабочем состоянии, то стало ощутимой преградой в выполнении их задания. На схемах его не было, поэтому-то Брок и не придал ему значения, не вспомнил даже, пока Зимний не заговорил о нём.
[indent] - Согласен, - отозвался, косо глянул на папку. Это уже стоит уточнять у их проводника. Сейчас бессмысленно было опасаться, что их всех выметет к чертям под таким давлением. Полягут все, как один. Если у них будет опытный диггер в качестве провожатого, значит, он будет обязан за предоставленную плату и условия провести отряд таким путём, где меньше всего подлянок ожидается. Если такие места были под землёй, то вообще замечательно. Но слишком просто было только на подступах, в Дэйтоне, в одиннадцатой зоне и недолго – на дороге к пятой, сейчас же, действуя вслепую, невольно бесишься, то и дело оглядываешься, не в состоянии кому-либо доверять, как следует, кроме определённых людей.
[indent] - Рассчитываем на то, что за нами не следят. Если Шмидт не знает, что мы уже на подходе, он не успеет запустить его. Или запустит, когда мы уже будем снаружи, - Брок замирает, когда Джеймс подступает ближе и касается пальцами щеки. Касание до чёртиков приятное, Рамлоу чуть расслабляет плечи и прикрывает глаза, концентрируясь на том, как откликается его собственное «Я» на такую ласку. Забытую ласку, хотя хранящуюся в памяти до сих пор. Командир поворачивает голову, сухо касается губами внутренней стороны запястья, накрыв его ладонь своей. Не смотрит в глаза и растягивает этот момент, как только может с учётом их утекающего времени. – Полный порядок.
[indent] Ожидаемо.
[indent] За два часа до выхода они вновь собираются в одной из квартир. Коллективно осматривают цифровую карту, в которую уже были внесены изменения в соответствии с предоставленными планами тоннелей и подземок. Отличаться стало не сильно, не критично, но в паре случаев спуска они бы просто оказались в тупике или продолжили плутать, пока не добрались бы до «станции-призрака». Джек уже разделил отряд на две группы, пользуясь привычными кодировками: «Альфа» и «Омега», основная мощь и поддержка. Планы были изучены и уничтожены. Позывные восстановили в зашифрованном канале. Всё было готово. Осталось только обмундирование и снаряжение. Ребята подготовили облегченный вариант для каждого, а так же выбор оружия.
[indent] - Все проинструктированы, Командир, - Джек протянул пистолет Броку, чтобы тот всё проверил. Рамлоу и принялся за это, не спеша, обращая внимания на то, что Пол о чём-то разговаривает с Джеймсом и указывает ему на ровный ряд патронов для снайперской винтовки. Да, их механик что-то говорил об этом, когда они были ещё в Дэйтоне. Совместно с Марком, специалистом по вооружению в отряде, они смогли не только приобрести, но и вывести новые патроны для снайперской винтовки специально для Солдата. – Готовность сорок минут.
[indent] Брок, отвлекшись, кивнул заму и, усмехнувшись, положил ладонь ему на плечо. Коллективно разгребать дерьмо им не в первой. Если справятся с этим, то смогут, наконец, уйти в отпуск на неопределённый срок. Окончательно от дел отойти не получится, не тот склад характеров совсем. Но переждать эту вспышку требовалось, как и восстановить силы и уделить время тому, что было забыто. Джек сильно хотел вернуться к своей семье, Зандер – посетить двоюродную сестру, которая проживала в Бельгии, Лилз не распространялась, но в нагрудном кармане своей форменной куртки она хранит фото мужчины в русской военной форме – лучший друг, с которым она долгое время служила и пока жизнь не разбросала по углам. Каждый хотел поскорее выдохнуть с облегчением и не бояться, что они могут быть вычислены и принесены Шмидту на ковёр.
[indent] - Зажигательные и разрывные, - Пол, уже облачённый в форму к выходу, указывал на патроны, которые расставлял на столешнице. Выставил ещё несколько вперёд с отдельными маркировками в соответствии с принятой номенклатурой, но некоторые были и без обязательных маркировок. – В комплектации с бронебойными. Трассирующие, думаю, не понадобятся, но лучше взять. И, так же, патроны общего назначения. Некоторые не подходили, но мы их доработали, они без маркировки, ты поймёшь. Марк рискнул внести некоторые изменения к винтовке.
[indent] Маячащий до этого время позади высокий худой мужчина положил на стол для ознакомления дополнительный узел, который мог крепиться практически к любому длинноствольному огнестрелу, следом в узкой коробке выставил и патроны нужного калибра с такими же маскировками и без.
[indent] - Подствольный гранатомёт, если придётся немного пошуметь, патронов не так много. В общей сумме десять. Стандартные крепления. Легко снимается, сможешь избавиться в любой момент, если посчитаешь нужным. Но, всё-таки, советую взять с собой. – Пол выложил на стол стальной тонкий блок, который был похож на тот, который крепил на входную дверь Брок. Только вот предназначения были разные. – Два типа: дистанционно и контактно. Никак не снять, даже если очень сильно захотеть. ТНТ, упор на ударный механизм. Будет лучше, если ты пусть пулю в определённый момент, тогда сработает всё, как надо. Остальные для того, чтобы закончить начатое. Их можно будет запустить дистанционно. Ребята установят в нужных местах. После этого советую быть где-нибудь подальше.
Джеймс едва качает головой, но ничего не говорит. Ликвидировать Таддеуса Росса – идея неплохая, лишние фигуры на пути нужного человека к власти совершенно ни к чему. Они уже практически условились, кому действительно стоит занять место лица страны – и выбор вполне неплохой. Остаётся только одно небольшое «но», о котором Барнс не уверен, что стоит сейчас упоминать. Скажет немного позже, в конце концов – не к спеху, для начала нужно добраться до заброшенных тоннелей и хотя бы начать двигаться в сторону второй временной зоны и центра. Потом всё остальное в порядке приоритетности. Так будет правильнее, чтобы не распылять собственное внимание сразу на несколько вещей. В конце концов коридорное восприятие реальности у снайпера развито лучше всего, хотя Зимнему Солдату пришлось переучиваться и воспринимать всю картину сразу и целиком.
И насчёт спецобъекта заранее беспокоиться не стоит. Вряд ли у высокого начальства в принципе возникает мысль, что кто-то попытается воспользоваться подземными ходами, забытыми бог знает сколько времени назад. У высокого начальства голова должна сейчас быть забита совершенно другим, например, тем, как восстановить равновесие своему пошатнувшемуся состоянию и укрепить позиции. Шмидт совершил сразу несколько крупных промашек, и это должно чертовски его выбешивать. Главное, чтобы эти промашки не стали частью его сценария, чтобы убрать всех мешающихся под ногами людей одним махом, собрав где-нибудь на одной территории. Что же, по крайней мере СТРАЙК точно не будет весь и сразу в одном месте. Это обнадёживает.
Джеймс знает и то, что, если операция пойдёт наперекосяк, его не оставят одного. И вот это уже страшнее, потому что он привык работать в одиночку. Он может поспорить на полвека: их с Броком не ставили слишком часто на одни и те же миссии, потому что если о чём-то догадывались, то действовали согласно негласному правилу: в первую очередь человек беспокоится о близких, а потом о себе, поэтому стоит держать как можно дальше, раздельно. Потому что, если Солдат будет думать, что другому ничего не угрожает, он и будет сосредоточен только на миссии. Зимний в полной мере сейчас осознает за собой эту проблему. Как только операция запустится, его будет разрывать между необходимостью делать свою работу и постоянно следить, прикрывать.
Естественно Брок говорит, что всё в полном порядке. Когда это у Командира было что-то не в порядке, что-то не по плану. Как говорится, это не косяки, а вынужденные динамические корректировки. Планы на то и планы – они никогда не идут так, как задумано, всегда есть множество факторов, просто-напросто перекрывающих всё подчистую. Со стороны СТРАЙКа единственная возможность сделать всё как задумывалось, так это на любые меняющиеся обстоятельства мгновенно переигрывать карты в свою пользу. Джеймс, если бы хотел, мог бы надавить, но он этого не делает, только смотрит на то, как губы касаются его запястья, задерживаясь так на какое-то время. После чего Джеймс опускает руку и коротко кивает: «понял, принял». Другого сейчас не дано.
За два часа до того, как придётся лезть куда-то под толщу асфальта и земли, все вновь набиваются в одну как будто бы безразмерную квартиру, раз она может вместить СТРАЙК в полном составе. Джеймс не присутствует всё то время, которое требуется, чтобы сопоставить электронную версию карты и ещё раз пробежаться по схеме. Во-первых, свою часть он запомнил, а, во-вторых, там и без того много народу. К тому же его буквально за рукав вылавливает Пол, так что Джеймс отходит в сторону и заинтересованно разглядывает патроны к снайперской винтовке. Арсенал, надо сказать, впечатляющий, подобранный с толком, с расстановкой, на все случаи жизни. Солдат протягивает руку, не касаясь проводит ладонью над рядом патронов, как будто бы они могут отличаться по неуловимым ощущениям.
- Трассирующие понадобятся только если придётся стрелять в дыму, - помедлив, соглашается Джеймс. – Бронебойные – хорошо, уж этого на одну черепушку должно хватить с лихвой. И зажигательные могу понадобиться.
Джеймс с сомнением смотрит на разрывные, раздумывает о чём-то, но остаётся доволен. Вообще он питает странную любовь ко всему, что может быть запрещено Конвенцией. К примеру, вот, разрывные патроны, которые запрещены для использования в боевых действиях. Или экспансивные, которые разрешают только для охоты на крупных животных, чтобы они долго не мучились. Джеймс усмехается про себя, думая о том, что Иоганн Шмидт хуже животного, но что есть, то есть, животное крайне хитрое и изворотливое.
Заслышав о том, что в винтовку вносили изменения, Барнс решительно пододвигает кейс поближе к себе [взял с собой и не доверяет никому, так ему кажется правильным], касается ладонью замков, но всё-таки не открывает, потому что объяснение приходит сразу же.
- Гранатомёт к винтовке – извращение, - говорит он негромко, но кивает.
Вообще-то Джеймс сейчас больше думает о том, куда девать все эти патроны и как их удачнее расположить, чтобы иметь лёгкий и быстрый доступ. В самом деле, хоть лишнего человека с собой бери только для того, чтобы таскать за Зимним весь его арсенал. Такое когда-то было: за Зимним Солдатом действительно перемещались люди с оружием, необходимым для определённого стиля боя. Когда у Солдата включалось коридорное мышление, он не всегда успевал подумать сам, что приходит пора смениться, и вот такие люди часто выручали. Сейчас же, видимо, придётся полагаться на собственные силы.
Итого, когда вся группа полностью экипирована и собрана, Джеймс выскальзывает из квартиры, забирая с собой только то, что есть на нём в данный момент: гражданское пришлось для безопасности сменить на тактическое со вшитыми бронепластинами. Не очень удобно, зато защитит хоть сколько-то от прямого попадания, и уж тем более спасёт от касательного. Он забирает с собой пару пистолетов, удавку, пару ножей и весь тот комплект, который был с ним практически всё путешествие до пятой зоны, но теперь к нему прибавилась винтовка, а ещё внушительных размеров сумка с патронами разного назначения. Ничего. Это чтоб наверняка. Если Шмидт тварь живучая и не поляжет с одного бронебойного, то Зимний с удовольствием испробует на нём весь боекомплект, пока он не сдохнет.
Как выясняется, самый ближайший вход в метро завален бетонными плитами и замаскирован как что-то благоустроенное, типа современного искусства памятников. Выглядит, надо сказать, не очень, но, по всей вероятности, жители пятой зоны просто забыли, что там должно находиться на самом деле, поэтому и не обращают внимания, относятся как к чему-то естественному. Идти приходится до следующего спуска. Джеймсу не очень нравится, что перемещаться приходится пешком, на глазах у других людей [по максимуму, где возможно, избегая вообще любых встреч], но брать минивэны и машину Стражей уже нет никакой необходимости, потому что их всё равно придётся оставить на поверхности.
У спуска в метро их встречают пара людей Т’Чаллы. Узнать их несложно: если в них что-то такое… настораживающее сразу. Чувствуется, кто такие. Джеймс кивает им коротко, не отходит далеко от Командира, потому что привычка с департамента сильна, да и он сам чувствует себя спокойнее, когда может видеть напрямую или периферией. Раз тут присутствуют люди Т’Чаллы, значит, так было оговорено, и, значит, так необходимо. Барнс так и не вдавался в подробности, о чём именно тот договаривался с Рамлоу.
Вход в метро не завален, но с него приходится срезать прочную решётку. Зимний в это не лезет, только наблюдает со стороны, как работают другие люди. Это занимает не так уж много времени, так что в следующий момент решётка уже срезана, с грохотом валится на землю, оттаскивается в сторону и поднимается вертикально. Джеймс одобряет это мысленно: по крайней мере можно будет «закрыть» за собой вход и сделать вид, что его никто и никогда не трогал, что всё именно так, как и должно быть.
Все планы на сто раз пересмотрены, утверждены Командиром, подтверждены его замом. Каждый знает сферу своих обязанностей и возможности для действий. Либо всё пойдёт как положено, либо придётся корректировать на месте. Пока что их ждёт двенадцатичасовой переход с возможностями отдыха только разве что на станциях-призраках, попытки не заблудиться в переплетениях подземки, а также далёкая вторая зона и резиденция Шмидта. Буквально полный набор.
[indent] Действительно можно себя почувствовать Алисой, которая собирается прыгнуть в кроличью нору чисто из-за собственного любопытства. Что там с ней потом случилось, Брок помнил смутно, но отлично знал одно – весь тот происходивший на страницах книги трип они могут испытать на собственной шкуре. Но не хотелось бы. Брок в последний раз проверяет свое снаряжение. Проходится пальцами с нажимом по рукавам с тыльных сторон – почти неощутимо, но тонкие спицы на своём месте. Две набедренные кобуры и держатели ножен на голенях. На поясе пара тычковых ножей, которыми будет достаточно просто проломить голову даже самому опасному противнику, разве что надо будет подобраться ближе. Пара фальшфейеров в нагрудных карманах. Маска-респиратор с повышенной прочностью и запас патронов. Пока люди Т’Чаллы были заняты «снятием» решетки, Рамлоу приблизился к Солдату, осмотрел его не придирчиво, но оценивающе, в очередной раз оставаясь довольным результатом [ всегда; Солдат никогда не разочаровывал, особенно по боевой части ], коротко кивнул и вытащил из кармана на тактическом ремне меленькое устройство. Что-то вроде чипа для слежения крупных объектов, которые внедряли в саму структуру механизма, чтобы извлечь было практически невозможно. Командир по-хозяйски зацепился пальцами за ремень Зимнего, принимаясь закреплять устройство так, чтобы оно не мешалось в случае чего.
[indent] - Индивидуальный дозиметр, - объяснил, всё ещё не поднимая взгляда, проверяя, что устройство не слетит, если его сильно дёрнуть. Кивнул снова. Голову поднял. – У каждого такой. Заверещит при превышении нормы в окружающей среде и данные сразу же будут переданы на компьютер Лилз. Она сможет и расположение отследить, и дать прогноз. Считай это отслеживающим устройством и дозиметром в одном футляре. Управлять несложно, есть несколько типов детекторов, все обозначены по правилам. Не только излечения, но и загазованность. Разберёшься. Маска, - из своего черного рюкзака вынул маску с тремя фильтрами, которая крепилась на пол-лица наподобие намордника, защищала хорошо. С такими Солдат уже ходил, но, опять же, с.т.р.а.й.к. позволил себе некоторые модификации по отношению к повышенной защиты и улучшенной амортизации. – Комм на месте. Позывные те же. Не отвлекаться ни на что, приказам подчиняться - моим и Джека. Если ЧП, продолжать путь по новым принятым координатам. Ты в «Омеге», на данный момент «Альфа» к нам никакого отношения не имеет, разве только огневую поддержку окажет до того момента, как мы не выберемся во второй зоне. На счёт времени не беспокойся. С тобой всегда будет кто-то из отряда, о суточных знают.
[indent] - Три минуты, - Джек напомнил, что разговор длиться долго не будет, а прутья решётки были почти что срезаны. Ещё немного, кусок будет вырван, с.т.р.а.й.к. пройдёт туда, а за ними закроется эта неприметная «дверь». Любопытно, а варить обратно станут? Ну, на случай ликвидации возможного хвоста. Не каждому приятно будет следить-следить, а потом только иметь возможность поцеловать прутья, да наблюдать за своими целями, как те пропадают в темноте подземок. – Проверка фонариков и связи.
[indent] В комме сначала характерно зашумело, затем началась обычная перекличка и проверка связи. Брок включил-выключил фонарик, который был закреплён над комом. Так же проверил и тот, что был в кармане пояса – на всякий случай. Лилз начала что-то запускать на своём компьютере, который крепился к левому предплечью и закрывался специальным кожухом с пластинами на случай повреждений. По сути, в теории, этот кожух мог выдержать несколько прямых попаданий из пистолета стандартной серии или взрыва гранаты, но проверять никто не решался, – единственная девушка в отряде отгрызла бы конечности [ и всё то, что плохо лежит/висит ], глазом не моргнула и продолжила бы свою работу. Кожух хорошо защищал от тряски, например, при перелетах. Система компьютера не сбоила. А шлем интерфейс лишь расширял её возможности. Брок посмотрел на каждого своего бойца, все они были в полной готовности к этому рывку. Затем перевёл взгляд на и Солдата кивнул ему. Срезанный кусок решётки рухнул на землю, его быстро оттащили в сторону. Первым пошёл Джек, за ним уже Брок, далее Солдат, Лилз и все остальные.
[indent] Они оказались на станции метро, которую уже окрестили «призраком» уже несколько десятилетий. Хотя со стороны казалось, что это помещение просто все быстро покинули по какой-нибудь тревоге. И, если бы не проржавевшие поручни и странные темные подтёки на стенах неизвестного происхождения, Брок бы в это однозначно поверил. Отряд спускался в стандартном порядке, сохраняя нужную дистанцию, чтобы не мешать друг другу.
[indent] - Высокий уровень углекислого газа. – Оповещение Лилз привычны, так будет продолжаться всю миссию. Её работа докладывать обо всём, что только может помешать отряду. Но на счёт углекислого газа и понятно, сильный застой и никакой тяги, грязные воздух, который никто не прочищает. Стало быть, вентиляционная сеть не работает, а кислород поступает по стандартным шахтам, которые установили очень давно.
[indent] - Дальше будет легче, - голос впереди заставил напрячься и потянуть уже руку к набедренной кобуре. Они уже спустились на платформу, от которой отходили вагоны. Света не было, но включенные фонарики выполняли свою работу. Эверетт Росс. Брок другого и не ожидал. Тот стоял в обмундировании, очень похожем, как у с.т.р.а.й.к.а, в тактической каске и краске на лице. За спиной у него был небольшой рюкзак, портупея поверх куртки. Этот человек настороженно улыбался, махнул в качестве приветствия. – Местные смогли себе отремонтировать систему вентиляции, так и живут.
[indent] Местные? То есть тут кто-то всё-таки живёт. Страшно это звучит только в том смысле, что люди эти, похоже, совсем не видят солнечного света. Только если нужно вылезти в поисках провианта и вещей первой необходимости. Брок протянул ладонь, пожимая руку Росса, приветствуя.
[indent] - Одиннадцать человек всего.
[indent] - Приветствую, долгий путь предстоит, а? Т’Чалла мне рассказал, что нужно, а твои люди вовремя меня отыскали, - ох, Брок был дать руку свою на отсечение, что всё это было подстроено. – Если всё пойдёт гладко, сможем управиться и за десять часов.
[indent] - Какие могут возникнуть проблемы? – По одному спустились прямо на пути и обратились лицом в сторону одного из двух тоннелей, где ранее пропадали вагоны. Из противоположной стороны они только пришли, и тамошний спуск был заблокирован, вот и пришлось переть до этого, где спуск был блокирован решёткой.
[indent] - Разве что бездомные, которые могут проявлять агрессию. Не обращайте на них внимания, если пересечёмся. Иногда бывают и нарушители, которые развлекаются тут вдоволь. На поверхности бы повязали Стражи сразу же, а тут им свобода полная. – Брок сразу же себе представил каких-нибудь придурков, которые рассекали по тоннелям на мотобайках или на модифицированных квадроциклах и гоняли этих самых бездомных, которые жили намного хуже, чем люди в Дэйтоне. Ведь если департамент не видит преступлений, то их и нет в природе. До такого даже Часовые опускаться не станут. – На начале третьей зоне срежем по природным тоннелям. Один отряд остановится под второй, а остальных я проведу до самого центра.
[indent] Пока всё началось неплохо. Брок уменьшил мощность своего фонарика на треть, оглянулся на ребят и продолжил путь, предпочитая на рельсы не наступать. Пусть тут нет никакого электропитания, инстинкт самосохранения у него всегда был превыше остальных.
Джеймс практически моментально реагирует на приближение со стороны. Замечает, что это Брок. Поза тут же расслабляется. Он теперь постоянно будет реагировать так практически на всех в своём окружении, потому что концентрация обязывает замечать возможную опасность ещё на подходе, и только потом разбираться, что или кто осмелился подойти достаточно близко. Для него это нормально, одна из немногих возможностей следить за тем, чтобы порученное задание было выполнено несмотря ни на что [а когда работа ведётся в одиночку, так и вовсе положиться не на кого, кроме как на самого себя; тут работает ровно то же самое правило: если хочешь, чтобы всё было выполнено верно, то делай это сам, не оглядываясь на других, в экстренном случае рядом может и не оказаться никого, кто может подстраховать]. Пока длится пауза в несколько секунд, Джеймсу представляется возможность просто оглядеть своего Командира, убедиться, проверить визуально. Всё, как и положено, что совершенно не удивительно. Барнс замечает, что его пожелание/предположение учтено, мысленно галкой отмечает, просто по факту, и переводит взгляд на снятую решётку, прикидывая, будут её приваривать обратно или нет. Если приварят – это ненадолго задержит всех, кто захочет сунуться в отрывшийся проход в метро, с другой стороны, свежие следы сварки заметны, и любой не совсем дурак поймёт, что здесь проходит кто-то, кто не хочет, чтобы за ним следовали. И в таком случае слежки не миновать с вероятностью в восемьдесят процентов.
Джеймс не спорит, когда Брок, не спрашивая разрешения, прикрепляет что-то к его поясу. Только проверяет потом ещё раз, чтобы эта штука не слетела, если придётся весьма интенсивно перемещаться или тесно схлестываться с кем-нибудь в рукопашной. Вроде как держалось крепко, слететь не должно было. Выслушивая объяснения, Джеймс смотрит Броку в глаза, кивает коротко, показывая, что понял, и прикидывает, насколько на самом деле эту штука может понадобиться. Чёрт его знает, что может ожидать там, внизу. Скопление газа – не самая страшная вещь. Впрочем, и от легковоспламеняющихся ничего не застраховало и, в таком случае, даже небольшая искра вызовет локальный такой апокалипсис для всех, кто будет находиться в зоне поражения, а по воздуху взрыв и огонь передаётся в разы быстрее. Ещё они плюс к тому, чтобы как можно меньше пользоваться огнестрелом. Любая искра от рикошета не в том месте может отправить всех и сразу на тот свет, даже если хочется как можно дольше задержаться на этом.
- Отслеживающее устройство, значит. Карманный поводок?
Джеймс переспрашивает и усмехается коротко, но, при этом, не ожидает ответа. Если он всё понял правильно, то данные по перемещению всё равно будут собираться только у Лилз, значит, между собой эти устройства не связаны, только с компьютером. В таком случае малышку должны прикрывать, даже если она сама способна раздать всем и каждому, кто попробует к ней сунуться. Если её портативный компьютер попадёт не в те руки, то пиши-пропало.
Солдат забирает маску, осматривает её со всех сторон. Да уж, с таким намордником он водит близкое знакомство, можно сказать, невероятно тесное. Ясное дело, что местные механики уже поработали над ней, чтобы усовершенствовать или привнести в неё то, что в принципе конструкцией не предусмотрено [как гранатомёт у снайперки, ага, мало отдачи самого ствола, так ещё и довесок в придачу], но послушать лишний раз, чтобы самому на ходу не разбираться, гораздо удобнее, да и время экономит.
- Спасибо, - вполне искренне отзывается Солдат, кивает своего Командиру и едва улыбается.
Чёткие указания перед началом операции кажутся чересчур знакомыми. Как будто бы такое раньше было [было - постоянно]. Не слушать приказы, которые относятся ко всей группе, реагировать только на приказы, направленные непосредственно. Это нормальная практика для бойца, привыкшего работать в отрыве от команды. Таких иной раз называют флангерами. Вот тот самый мудак, который агрессивно появится откуда-то сбоку или из-за спины, раздаст, что будь здоров, и снова исчезнет, прикрытый огневой поддержкой. Работать так – одно удовольствие для Зимнего. Он знает, за ним есть такой грешок, что во время боевой операции он начисто забывает о самом себе, лезет туда, куда ни один здравомыслящий человек и не полез бы, и в таких случаях несколько человек рядом, которые могут снять препятствия парой точных выстрелов в лоб – это буквально спасение и экономия утекающего сквозь пальцы времени. Джеймсу только не нравится фраза «рядом всегда будет кто-то из отряда». Ему это, чёрт возьми, абсолютно не нравится, но он молчит, понимая так же, что никогда не предугадаешь, как на реальной местности обернутся обстоятельства. Остаётся только подстраиваться, мимикрировать, сводить все последствия к минимуму. Подчищать хвосты – это тоже входит в обязанности.
Они спускаются на станцию-призрак. Джеймс практически сразу закрывает лицо маской, потому что этот обряд тоже ему привычен ещё по департаменту. Объяснялось довольно просто: в департаменте не хотели, чтобы кто-то знал Зимнего Солдата в лицо. Лучший снайпер в округе должен был оставаться неузнанным, чтобы за ним не начали преднамеренную охоту. Помогало это, конечно, слабо, потому что его всё равно могли бы узнать, но так нежелательные встречи сводились к минимуму, и хотя бы за эту предусмотрительность департаменту стоило бы сказать «спасибо». Многие преступники точат зуб на Стражей, и свести счёты хотя бы с одним из них – любо дорого, что уж говорить о возможности «потанцевать» с гордостью защитников закона? Впрочем, сейчас никто и не знает, что Зимний Солдат теперь практически на их стороне. Не преступник в полной мере, но что-о очень близкое. Мятежник? Слово чуть более подходящее.
Росса Джеймс замечает, оглядывает подозрительно, но ничего не говорит. Чёрт с ним, если так надо – значит, так надо, но лучше держать в поле зрения и далеко одного не опускать. Мало ли, уда заведёт. Если уж в заранее распахнутый капкан ГИДРы, то тут же на месте в этот капкан вперёд спиной его самого и толкнуть.
От тоннелей, устремляющихся вглубь страны, тянет запустением, сыростью и откровенной заброшенностью. Бетон под потолком кое-где растрескался, начал крошиться, но ещё держал на себе своды и толщу земли. Иной раз можно услышать стук капающей под ноги воды, затекающей между выкрашенными в чёрный цвет шпалами. Джеймс знает, что только один из рельсов всегда находится под напряжением и, учитывая, что над метро расположены наземные переезды, а электричества там – хоть отбавляй, потому что надо поддерживать оборону каждой из Стен, то лучше лишний раз перестраховаться и держаться от них подальше, без намерения превратиться в обгорелый шашлык. К тому же, если тут где-то протекают грунтовые воды, при наличии электричества это может быть в разы опаснее.
Кто бы ещё выяснил, если здесь, мать его, электричество.
Длительность одного нормального перегона между станциями составляет приблизительно две-три минуты, зависит от протяжённости ветки. С учётом того, что вагоны движутся со скоростью 40-80 километров в час, то это составляет приблизительно пусть хотя бы 3-4 километра. Со скоростью человека это расстояние можно преодолеть чуть меньше, чем за час. То на то и выходит, если вспоминать схему ветки и количество расположенных на ней станций-призраков. От десяти до двенадцати часов, и они окажутся у того места, где «Альфа» и «Омега» разделятся, чтобы занять предписанные им заранее секторы.
До второй станции-призрака они доходят без происшествий. Это всё ещё пятая временная зона, потому что станций на каждую зону предполагалось несколько, чтобы не создавать человеческие столпотворения. Кажется, только раз Лилз подавала голос, когда её приборы засекали что-то ещё, но на этом дело и закончилось, потому что респираторы справлялись с такой задачей абсолютно без проблем.
Джеймс то и дело оглядывается, ему не нравится, когда эхо от шагов разносится по тоннелю вперёд и назад. Идти совсем бесшумно попросту невозможно, особенно когда людей много. В такой тишине, да ещё и в узком пространстве, звук должен разноситься далеко. «Местные жители», если находились неподалёку, наверняка должны были услышать и либо попрятаться, либо готовиться встречать гостей. Никто не любит, когда вторгаются в их «дом». Джеймс оглядывается ещё и потому, что звук путает его, постоянно кажется, что кто-то лишний уже идёт рядом. Хочется списать на мнительность и нервозность перед операцией, только и всего. А ещё назвать лишним Эверетта Росса, чересчур спокойного и, кажется, даже в какой-то степени довольствующегося происходящим.
Зимний сжимает крепче пальцы на ручке кейса, который так никому и не доверил. Он, конечно, благодарен, что его винтовку сохранили в целости, но дальше он как-нибудь сам. В памяти всплывают дурацкие далёкие разговоры о том, что иметь дома оружейный арсенал – это как-то ненормально, но у Рамлоу и Барнса оружие – это как цветы на подоконниках у порядочных семей. Да уж. Стоило пристрелить Шмидта ради того, чтобы сохранить собственную семью.
[indent] Нравится это им или не нравится, но выбора нет. Солдату придётся и далее получать суточные, а Командир не всегда сможет быть рядом с ним. Тут даже не от их желаний всё зависит, а от того, насколько эффективны люди при определённом построении. Просто поддержка без защиты не протянет. Так же как и снайпера нужно будет дублировать теми, кто хорошо подходит. Отвлечь внимание от основного и дать время пустить пулю в положенное окно. На то они и поддержка, хотя и подтанцовкой никогда не были. Даже в департаменте работали всегда в качестве костяков в командах, на которые уже «наращивали» мышцы и сухожилия. Своеобразно, но по-другому отряды никак не формировались. Всё было заученно и шаблонно. Только если не случалась какая-нибудь неприятность в виде бунтующих или обнаглевших окончательно Часовых, тогда выбирались самые лучше, которые сразу же отправлялись в путь и уже там разбирались со всеми проблемами. С точки зрения Шмидта, чтобы качественно выполнять свою работу не нужно делать особый упор на командную работу. Рамлоу был с ним в корне не согласен, но его не спрашивали, и Командир делал то, что мог лучше всего, управлял своими людьми и теми, кто был к ним приставлен. С каждым быть Брок не сможет, поэтому он и воспитывал своих ребят в первую очередь самостоятельности и возможности принимать решения в сложных ситуациях. Два из двух, что они выберут меньшие смерти ради выживания большинства; два из двух, что перережут красный провод вместо синего; два из двух, что собой станут прикрывать, если потребуется такое; два из двух, что не станут ждать остальных, если время вышло. Брок благодарен разным казусам, при которых всё идёт к чертям и его ребята действуют с точностью, да наоборот и неважно, что говорил Командир, если они не смогут его вытащить, или просто кого-то из своих. Получали постоянно за такое, но не учились на собственных ошибках. Поэтому Брок рассчитывает, что Солдат не станет совершать необдуманных поступков только потому, что кому-то из отряда требуется помощь, даже если это Командир. Главное – не дать пропасть медику, иначе их раненных никто вытащить не сможет. Ребята, конечно, знали основы оказания первой помощи в полевых условиях, но о некоторых тонкостях даже не подозревали. А Лилз с ними справлялась с поразительной лёгкостью.
[indent] - И часто случаются конфликты? – Брок всё ещё не мог выкинуть из головы мысль, что здешние тоннели вообще пригодны для того, чтобы жить в них. Неизвестно, конечно, куда может завести человеческая фантазия, но как-то же люди обстроились тут и... живут же и вполне себе неплохо. Брок забирает свои слова обратно: в Дэйтоне было далеко не хуже всего. Сейчас они проходятся вдоль рельс, прямо по путям, по которым проезжались составы когда-то, туда-сюда, перевозили людей. По сторонам лежит какой-то мусор, который состоит разве что из покорёженного металлолома, выцветших газетных листов и огромных куч старой одежды. «Значит, ещё неплохо живут».
[indent] - Нечасто, - отозвался Эверетт, даже не повернувшись, а просто продолжив идти неторопливо, словно это какая-то прогулка, а не опасный спуск в неизвестное [ неизвестное – для с.т.р.а.й.к.а. быть может, и бояться не стоит на весь этот счёт? и тут нет ничего кошмарного? фантазия и опыт за спиной рисовали в воображении разные картины, что тут сказать, но Брок в первую очередь доверят тому, что видит своими глазами, и верить словам малоизвестного человека – не его явно ]. – Основная часть людей, которые проживают здесь, находятся под защитой Т’Чаллы и его народа. У них своя работа, у нас своя. Мы друг другу мешать не станем, а они нам, кто знает, могут и помочь.
[indent] Что это значит: находятся под защитой Т’Чаллы? Он что, вздумал тут создать целый приют для униженных и обездоленных? Пустая трата времени и... времени, получается. И у этих людей была какая-то своя работа, о которой никто заранее не счёл нужным распространиться. Понадеемся, что это никак не отразиться на их работе, вот и всё. А вообще, это очень интересный вопрос, стоит подумать на досуге. Рамлоу переглянулся с Лилз, кивнул ей. Эта девушка сделать всё, как нужно Командиру, и даже больше, если посчитает нужным. Брок так же выловил взглядом фигуру Джеймса [ его невозможно не отличить от рядом идущих Пола и Боба, хотя последний по габаритам даже превышал ] и мысленно успокоился. Брок рассчитывает, что Барнс в случае чего не уйдёт в самоволку, только если того не потребуют обстоятельства. Он находился в «Омеге» под его, Брока, командованием. Если что-то случится, то кто-то из отряда сможет ему передать время, хотя до этого момента Рамлоу держал за собой эту функцию и делиться будет с явной неохотой. Странные дилеммы в нынешнем-то положении. Можно, конечно, как-то отвлечься и вернуться в прошлое, когда они жили вместе и были... семьёй, да, семьёй. Шмидт всё перечеркнул и былого уже не вернёшь в том же виде.
[indent] - Бизнес? – Командир всего лишь предположил, даже почти в шутку, с усмешкой. Однако Росс оглянулся на Рамлоу, не сбавляя шага, глянул как-то странно и повёл плечом.
[indent] - Ну, можно сказать и так. Всё сами увидите.
[indent] Без сюрпризов всё-таки не обойдётся.
[indent] Они шли в молчании около трёх-четырёх часов. Пристально оглядывали, подсвечивали фонариками в углы и себе под ноги, чтобы не напороться на что-нибудь, что могло бы кинуться на них со спины. Тыл им прикрывали Марк и Зандер, так что защита им была обеспечена в полной мере. Ближе к пятому часу их пути, после двух недолгих остановок на передышку, Эверетт предложил остановиться на бифуркации одной ветки, прямо на самом углу. Рамлоу лишь кивнул. Ребятам нужен был отдых больше, чем просто десять минут. Командир лишь дал знак, чтобы рассредоточились и держали глаза открытыми, не теряли бдительность. Сам уселся на какую-то погнутую металлическую рамку и отпил из бутылки воды, смачивая горло, и смаргивая темноту с глаз. Остались включённые только три фонарика, чтобы не тратить лишнюю энергию. Из правого тоннеля потянуло прохладой. Брок развернулся в ту сторону и направил иуда луч своего фонарика. Пустота и темнота, если не считать очертания разного рода мусора, который постоянно встречался им на пути. И где-то далеко впереди было слышно постукивание. Либо кто-то умело работал молотком, не прерываясь, либо это какой-то ударный механизм, выполняющий свою работу, что запрограммировал ему мастер.
[indent] - Идём туда, - опять Росс подал свой голос откуда-то снизу. Он сидел прямо на шпалах и что-то жевал, откусывая прямо из хрустящей упаковки. Похоже, что питательные концентраты. Сложные углеводы, которые обманно даруют ощущение продолжительного насыщения. – Как передохнём. Около часа на переход в природные тоннели и по ним пойдём до самой точки, когда вам нужно будет разделяться.
[indent] - Что там? – Брок кивает головой в сторону темноты тоннеля, откуда до сих пор, не прерываясь, продолжал доноситься странный стук. Отбойный молотой, что ли? Росс даже не глянул в сторону тоннеля, так и продолжил глазеть сначала на Командира, а потом вперил взгляд куда-то перед собой.
[indent] - Ничего опасного, - последовал простой, казалось бы, ответ. Росс болтал с набитым ртом, запивая после водой из фляги. – Людям требуется время на жизнь, всё ведь просто. Каждый зарабатывает, как только может. Этим людям выбирать не приходится. А Т’Чалла и его подчинённые могут быть очень даже щедрыми. Они и так щедрые, хотя многие бы просто убили безнадёжных, а не помогали им держаться на самом краю.
[indent] Броку всё это стало не нравиться ещё больше. Он предчувствовал какой-то пиздец, но вот с какой стороны нужно было его ожидать, даже и не догадаешься. Когда команда через сорок минут стала собираться в путь дальше, Рамлоу посоветовал Джеку, Джеймсу и Таузигу не терять Эверетта из зоны видимости. Просто на всякий случай.
Отредактировано Brock Rumlow (2019-06-04 12:14:33)
Джеймс прислушивается краем уха к разговорам. Благо не приходится слишком уж сильно напрягаться: и слух особо не подводит, и «акустика» в самом подземном тоннеле только играет на руку. Джеймсу не то чтобы нужно сейчас всё это слышать, но на всякий случай – иногда вскользь упомянута фраза может оказаться очень ценной – всё-таки не выпускает из внимания. В самой глубине перегона шпалы начинают потихоньку подгнивать, но Барнс всё равно наступает прямо на них, а не между ними. Треснет- хрен с ней, равновесие удержать можно. А вот если, переступая через них, случайно запнуться, это почти со стопроцентной вероятностью гарантирует падение. Такого не хотелось бы. Проверять прочность местных награждений собственным лбом как-то в планы не входит.
Откуда-то из темноты метнулась крыса, с возмущённым писком шарахнулась от света фонариков и вновь исчезла в темноте. Кто-то, может, сказал бы, что крысы – это плохо. Это действительно плохо – самый быстрый переносчик болезней на собственной шкуре, - но есть и положительная сторона. Например, если тут водится такая живность, это значит, что система тоннелей снабжена постоянным притоком воздуха, пусть даже по естественным шахтам, а не проложенной человеческими руками вентиляции, а ещё эта живность находит, что пожрать в условиях абсолютной разрухи и запустения. Ну, значит, заброшены эти пути действительно только для вида.
От маски пахнет пластиком и резиной, ещё какими-то химикатами и Джеймс даже не знает, что хуже для его обоняния: вот этот вот запах, или тот, который он может почувствовать без «намордника», а здесь наверняка несёт сыростью, застоявшимся до густоты воздухом, пылью, и отчасти подгнивающим деревом. Весь букет. Кейс привычно и приятно оттягивает руку [Джеймс привычен оставлять свободной левую, чтобы в любую секунду можно было прикрыться, использовать силу или воспользоваться другими возможностями; пришлось долго и упорно приноравливаться, не переучиваться, так амбидекстрию развивать, не даром весь самые адекватные тренеры предупреждают: «пользоваться парным оружием ты сможешь только тогда, когда научишься есть, писать и дрочить не ведущей рукой»], а стоит чуть сместить руку, и под пальцы попадутся набедренные ножны. Как будто это типичная вылазка по заданию, спущенному из департамента. Джеймс не видит особой разницы, кроме, разве что, очевидной перемены мест жертвы и охотника. Теперь он с трудом скажет кто жертва, кто охотник, кому стоит прятаться, а кому воспользоваться правом первой крови. Может быть тут и нет жертв. Может это просто две стаи волков грызутся за одну территорию.
Эверетт говорит что-то о том, что люди под землёй находятся под протекторатом Т’Чаллы. Зимний даже оборачивается на него на мгновение, смеривает молчаливым взглядом. Если это правда [а зачем Россу, с другой стороны, лгать?], то какая именно подземная территория как бы принадлежит Т’Чалле. Только под округом пятой часовой зоны? Четвёртой включительно? Или вообще вся ветка? Если последнее, то тогда возникает больше ненужных вопросов, чем ответов. И одни их них: почему ни он сам, ни его сестра не обмолвились, что под землёй идёт какая-то деятельность, да ещё и с их непосредственного согласия? Зимний мог придумать для этого только один ответ: СТРАЙК толком не доверяет этим двоим и обращается по нужде, они же, в свою очередь, карт не раскрывают на случай, если после визита беглых Часовых и жертвы неудавшегося покушения к ним нагрянут из департамента с проверкой. Стражи, если у них есть такая возможность, действуют везде, где только могут, и прогибают Закон, который защищают, под себя. В любом случае дело дрянь. Если уж проходить, то как можно скорее.
Они проходят ещё несколько станций-призраков, на двух из них останавливаются, чтобы недолго передохнуть. Джеймс забирается на сами платформы [всё лучше, чем на рельсах торчать], осматривается, и в его головы приходит самая простая мысль относительно того, почему он не заметил спецобъект на схемах. Всё ведь достаточно просто: демонтировали. По крайней мере по всем правилам должны были демонтировать, потому что сооружения старые, могут обвалиться, а кое-где наверняка уже обвалились, так что запуск спецъобекта грозил бы только полным обрушением какой-то части тоннелей и, соответственно, того, что находится непосредственно над ними. Значит, можно не беспокоиться, что кто-то запустит этот адский вентилятор, если, конечно, командование ГИДРы не настолько поехало рассудком, чтобы рушить жилые и административные дома ради того, чтобы задавить кучку людей под землёй при условии, что они даже точно не знают, есть там кто-то или же нет.
Следующая передышка – самая длинная за последнее время. Джеймс не позволяет себе считать, сколько они прошли и сколько ещё осталось. Просто потому что зациклится на этом и может пропустить что-то важное. Он тоже слышал мерный, повторяющийся с равными промежутками времени звук, и даже двинулся в сторону того ответвления тоннеля, откуда этот звук доносился. Видно, что эта часть – искусственного происхождения, совершенно не функциональная по сравнению с теми, что идут параллельно основной ветке. Здесь же, буквально через «стенку», находится дополнительный перегон, с помощью которого можно было убираться пустые составы с рельс, раньше времени отправлять их на конечную станцию для внепланового осмотра, да и в принципе проводить техническое обслуживание. Вряд ли здесь намечался прямо уж большой пассажиропоток, так что использовать перегоны для того, чтобы не создавать заторы, явно никто бы не стал.
Джеймс поворачивает голову, выхватывает взглядом фигуру командира, коротко кивает и вновь смотрит на Росса. Если с этого человека глаз спускать нежелательно, то так оно и будет. Зимнего сейчас всё равно будут беречь, даже если под землёй и вспыхнет какая-то потасовка. СТРАЙК будет пытаться справляться своими силами, чтобы зазря не перенапрягать снайпера, а Джеймс знает за собой упрямое иной раз желание действовать по своему усмотрению. И если ему покажется, что он нужен конкретно вот в этот момент, так хоть десять раз его береги, всё равно влезет. И лучше уж потом непосредственно от Командира выговор получит.
А ведь раньше выговоры светили только от начальства в департаменте.
Чем глубже они продвигаются по тоннелю, тем больше Джеймс замечает, что рельсы становятся словно бы чище. Как будто кто-то целенаправленно и аккуратно разбирал завалы мусора, но при этом старательно делал вид, что на самом деле в тоннелях давно никто не появлялся. В один момент Джеймс наклоняется, светит фонариком себе же под ноги, прослеживает цепочку следов [отпечатков подошв в пыли], а затем выпрямляется. Он с точностью может сказать, что это не следы от армейских ботинок, не тот протектор. Значит всё-таки местные. В другой раз Джеймс замечает, как луч фонарика на долю секунды выхватывает чью-то фигуру вдалеке, которая спешит тут же скрыться в спасительной темноте. Может быть тут немалую роль играет ещё и светочувствительность: люди, которые провели много времени в условиях плохого освещения, вряд ли шибко рады яркому свету, фонарикам и лампочкам. С другой стороны, ситуация с электричеством так до сих пор и не ясна, так что у них там, может, наоборот с этим всё в порядке.
Джеймс не хотел проверять. Джеймс хотел бы просто выйти отсюда, подняться наружу, уже во второй часовой зоне. Он думает о том, что суточные лучше будет получить заранее, потому что в полдень может просто не оказаться времени на то, чтобы запросить из вовремя. Кто знает, как обернётся дело около резиденции, к которой ещё надо подобраться относительно незамеченными. Дёргать кого-то прямо во время напряжённой части операции чертовски бы не хотелось.
А ещё Джеймс думает о том, что после всего этого им «Омеге» всё равно придётся присоединиться к «Альфе», чтобы стабилизировать и поддерживать ситуацию. Значит, они окажутся в Нью-Гринвиче. И, может быть, у него будет пара часов для того, чтобы зайти в общую квартиру. Дурацкое желание, тем не менее внезапно возникшее где-то глубоко в сознании. Джеймс точно помнит, что последние полгода провёл не там. И теперь хотел бы непосредственно вновь оказаться там, где был не один.
[indent] Т’Чалла говорил, что у Шмидта на него и его людей имеется зуб. Острый такой и увесистый. И только потому, что они с его отцом когда-то не поладили и не смогли поделить территории. Иоганну Шмидту нужно всё сразу. Он принял бы нейтралитет отца Т’Чаллы, но только при условии, что он не сможет метнуться на сторону врага. Не хотелось и дальше лезть во все эти разборки, потому что и своих дел было по самые гланды, нельзя было ещё рассеивать внимание, принявшись разбираться в непростых тайнах, которые и остались в прошлом. Шмидт не лезет в пятую зону, не проявляет агрессию, однако остаётся крайне недовольным, что та самая «золотая середина» [ которая оставалась «золотой» только благодаря сохранению политики Т’Чаки, отца Т’Чаллы, – вот же странные имена всё-таки ] принадлежала не ему вовсе, а его врагу. Кто не на его стороне, каждый враг – потенциальный или латентный. Во всяком случае союзников у Шмидта было столько, что хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать. Арним Зола, Гельмут Земо, Александр Пирс, пара советский ученых и генералов, которые уже давно не принимали участия в боевых действиях. Каждый из этих людей, так или иначе, рвался к власти, Шмидт был в курсе всех этих махинаций и, чтобы не упускать из виду патологическую повышенную активность и исключить возможность предательства, поставил этих людей ближе всего к себе – на самые значимые посты в верхушке Гидры. Собственно, их и придётся ликвидировать «Альфе», когда те проберутся в центры.
[indent] Когда будет подан сигнал, Резерв придёт в действие, поднимутся и некоторые отряды Стражей, которые в этот день будут на службе, и которые находились именно на их стороне. Если ничего не изменилось с последней подробной сводки из центра, то некоторые из приближённых будут находиться в отделе разработок, некоторые в отделе охраны, и лишь Пирса стоит искать в зале директоров, откуда он не вылезал никогда, старательно строил из себя большого босса хуже, чем Шмидт. Смехотворно, конечно же. Насколько же быстро им придётся передвигаться? Заранее об этом думать смысла нет, в общем-то. Но почему же Брока не отпускает ощущение, что он упускает из вида что-то крайне важное? Сказал бы жизненно важное, как время. Командир упирается взглядом в спину Эверетта, следует за ним, почти что след в след наступает, изредка позволяет себе оценить обстановку, глядя по сторонам. Недолго, какие-то секунды, чтобы исключить постороннюю активность, которая могла бы помешать. Пока что кроме крыс им никто не встречался.
[indent] Но это было ровно до тех пор, пока они, направившись в тот самый тоннель, откуда доносились странные стукающие звуки, не стали натыкаться на живых людей, что шугались от них в разные стороны. Они прятались от незнакомцев [ и по совместительству нарушителей их границ ] за сооружениями, которые, похоже, предназначались для ночлега. Что-то вроде небольших хибар, построенных из подручных материалов – тех же самых покорёженных металлических конструкций, которые уже никак бы не использовались в промышленности, прогнивших шпал, которые, видимо, отрывали прямо как есть, нервно и жалкими трухлявыми кусками, и старым тряпьём, что, опять же, встречалось по пути сюда. Люди прятались от них, а те, кому некуда было податься, отворачивались, забивались в свои углы и укрывались прохудившимися одеялами прямо с головой, сливались с серым окружением. Брок смог насчитать только девятнадцать человек, это если не учитывать двух детей примерно девятилетнего возраста и тех, кому удалось скрыться до того, как на них упал луч фонарика. Ну и запах тут стоял специфический, разумеется. Хотя улавливался ещё остаточный смог. Брок обратил внимание на мусорные баки, которые стояли у стены и следы копчения на ней. Вот тебе и ответ на вопрос об освещении. Рамлоу этого ожидал, поэтому и переместил медленно маску на лицо с шеи, где она и болталась до этого времени.
[indent] - А где мужчины? – Вопрос может и остаться без ответа, и показаться со стороны глупым. Но Брок никак не хотел верить в то, что здесь остались лишь женщины с детьми, хотя их отцы, мужья и братья полегли жертвой собственной храбрости и безрассудности – пошли в открытую против Шмидта. Таких людей ждал один вполне себе понятный, даже логический конец. Но не было бы все настолько просто. Эверетт должен прояснить ситуацию, как и объяснить этот звук, который становился всё чётче и громче, а вдалеке тоннель стало освещать что-то. Электричество или так же жгли костры, дым от которых, однозначно, куда-то уходил. Рабочая вентиляция хотя бы для этого. Росс на вопрос не отвечал долго, Брок подумал было уже, что так и не дождётся ответа, поэтому и даже на время выкинул из головы самый вопрос. Они подходили к источнику освещения, попутно выключив фонарики, оглядывались. Эта часть ветки метрополитена казалась со стороны вполне себе функциональной. Пусти сейчас состав – пойдет работающий без перебоя. Это было раз. Два – это то, что тут было чисто, прибрано. Металлолом в разрезанном состоянии в одной стороне, прочая неизвестная атрибутика – в другой. Три – это наличие станков разной функциональности. Свет шёл по большим диодам на стене, которые выпирали из общего профиля. Они были между собой соединены проводами и через каждые три диода тянулись к земле, к рельсам точнее. Правильно, что с.т.р.а.й.к. не стал испытывать судьбу и танцевать на них, ага. Свет то усиливался, то ослабевал. Как будто где-то сбоило напряжение. Становилось ярко до такой степени, что, казалось, все диоды треснут нахрен, перегорят. Но в какой-то момент мощность убывала, и становилось темнее. С одной стороны казалось, что освещение зависит от звука, который уже прилично закладывал уши, с другой – смогли ли здесь разместить какое-то устройство, которое и генерировало эту энергию?
[indent] Вскоре был дан ответ на все вопросы. Отряд в главе с Эвереттом вышли на перекрытую станцию, из которой не шли ходы наверх – они были запаяны металлическими листами. Рядом с ними мощно работали вытяжки, переделанные по новой с помощью всё того-же металлолома. В конце этой ветки находилось скопление вагонов, в которых и кипела работа. Это, права, было похоже на мастерские, в которых трудились...
[indent] - Все мужчины здесь, - Росс остановился возле одного вагона и пожал кому-то руку. Работники на них обращали внимания недолго. Оглядывали за какие-то секунды и снова возвращались к работе. По правую сторону стояли ржавые вагонетки с полненными доверху камнями или углём. Хотя так это было только на первый взгляд. Камни эти в некоторых местах отдавали блеском, который, неудивительно, но был знаком Рамлоу, да и другим людям, которые хоть раз видели бионику Зимнего Солдата. Части мозаики сложились сами по себе. Усмехнувшись, Брок приблизился к этим вагонеткам не смотря на то, что несколько людей [ работники, которые отдыхали в стороне ] поднялись, чтобы остановить любопытного. Дальше положенного он и не прошёл, только зыркнул на преградивших путь и развернулся к Россу, практически сразу выплёвывая:
[indent] - Вибраниум?
[indent] Синтезировать его было нереально в лабораторных условиях и мастерских, это природный металл, который с трудом поддавался обработке. Но его находили в природных скоплениях. И, судя по всему, эти скопления Т'Чалла и нашёл. А, может быть, их нашёл и его отец, поэтому и сцепился со Шмидтом, который хотел такой кладезь присвоить себе. Так ли это было?
[indent] - И как долго? – Он приблизился к Эверетту, что до конца сохранял спокойствие в таких условиях. Мало кто мог вынести давление Командира. Они тут добывают из горных пород вибраниум, отделяют от посторонних элементов и переплавляют уже в чистом виде. Но под что используют-то? Если бионика Джеймса была сплавом, то какого рода оружие было в руках у Т’Чаллы и его людей? Шури не удивилась самому протезу, она удивилась технологиям, которыми он был создан и частично внедрён в организм Солдата. Найти вибраниум даже в сплаве – это вообще удача для механика, не говоря уже об абсолютно чистых заливках. Росс вздыхает и рассказывает, что природные тоннели – большая их часть – всё это заслуга именно людей Т’Чаллы. Они рыли их после того, как нашли жалкие частицы вибраниума под пятой зоной, аккурат за стенами метрополитена. Теперь же под контролем нескольких людей были целые залежи вибраниума, практически неиссякаемого. Его добывали простые рабочие, которые добровольно и нет оказались под землёй, получали время и находились под защитой людей Т’Чаллы. Странно, Брок не видел ни одного охранника. В чём был весь фокус? Шмидт сюда не рвался, он опасался чего-то интересного, что было ему точно неподвластно. Это его и бесило, но он был не в силах что-то сделать. Не бросить же бомбу на пятую зону «во имя блага»? С этого упыря станется на самом деле. Брок взглянул на Джеймса, на его руку, и подумал, что, может быть, всё-таки согласиться на создание нового протеза? Из чистого вибраниума. Что сам Солдат думает об этом всём? Свойства этого металла не были до конца изучены. Точнее вообще не изучены. Это всё по последним сводкам. А что было в базе данных Шури, которая могла играться с этим металлом, как только хотела? Уму непостижимо, блядь.
Есть такая фраза: «зажми врага между собой и другом». Полушутливая, в общем-то, но имеющая увесистую долю истины. Правящая верхушка, насколько теперь показывает реальное положение вещей, не имеет поддержки на окраинах, не имеет и сильной поддержки в средних часовых зонах. При этом Шмидт держит людей, которые точно могли бы пододвинуть его на «троне», как можно ближе к себе, чтобы иметь возможность пристально за ними наблюдать, а если понадобится, то сворачивать их деятельность в выгодное для себя русло. Кто же в таком случае должен являться «друзьями»? Вероятно, большая часть силовой структуры, которая должна поддерживать порядок тогда, когда угрозы и долгие речи уже не в силах успокоить толпу. Если бы Иоганн знал, что его же собственный план подвергся тщательной корректировке со стороны мятежников, он бы обращал больше внимания не на то, как удержать собственное седалище на нагретом месте, а на то, каким именно людей держит рядом с собой и что упускает из виду за их спинами.
Им всё-таки пришлось идти в тоннель искусственного происхождения. Джеймс думал только посмотреть и вернуться, он не ожидал, что вся группа после отдыха направится в ту же сторону. Зимний при этом старался держаться либо чуть впереди, при этом частенько оглядываясь, чтобы надолго не выпускать из виду никого важного [Командира – важного лично для себя, Росса – принудительно по приказу следить], либо чуть в стороне, потому что свет фонариков иной раз начинал раздражать., если их включали слишком много одновременно. При рассеянном свете Солдат видит лучше. Это как разница между сумерками и глубокой ночью. И если в сумерках кажется, что зрение резко начинает садится и перестаёт фокусироваться, то ночью возвращается острота, при которой можно свет спички вдалеке разглядеть. Говорят, что глаз человека может разглядеть свет спички по прямой в несколько километров. Джеймс это не проверял, просто он знает, как ему комфортнее, только и всего.
Тоннель искусственного происхождения действительно намного чище, чем тот, в котором проложена основная ветка путей. Здесь тоже есть рельсы, но по ним видно, что они проведены для чего-то другого, менее громоздкого, чем вагоны. Ближе к стенкам теперь можно точно разглядеть и кое-какую простую мебель, и попытки построить хибары – хотя, казалось бы, зачем дома под землёй? Ответ на вопрос, возникает сам собой: потому что несмотря на свою стайную природу, человек подсознательно нуждается в уединении. Как бы близко человек не знал тех, с кем вынужден соседствовать на протяжении долгого времени, он всё равно будет искать свой угол, где сможет побыть только с собой. Ну или с ограниченным кругом близких, способных взаимно восстанавливать ментальный резерв.
Ещё одна станция-призрак [запаянная, как консервная банка, без выхода наружу], вызывает больше вопросов, чем даёт ответов. Джеймс ведёт головой, осматривается напряжённо. Он тоже узнал руду, которой доверху наполнены вагонетки. Сложно вообще-то не узнать, когда видишь каждый день, пусть и не в такой концентрации. Джеймс сжимает пальцы левой руки. Разжимает. Бионика – серебристая, не чёрная, как руда перед людьми. Сплав с чем-то более распространённым, скорее всего титаном [более подробно написано в инструкции по эксплуатации, которая осталась в центральном департаменте]. Теперь становится ясно и предназначение диодов в профилях стен, тех самых, которые то почти что гаснут, то разгораются так, что глазам больно, а ещё звук этот, периодически уши закладывающий. Барнс морщится, благо за маской не видно. Вибраниум – крайне нестабильный металл, а в необработанном состоянии ещё и опасный. Стоит предположить, что необработанный вибраниум на поверхность не поднимают. Стало быть, все эти вагоны, похожие на мастерские, предназначены для того, чтобы подготовить руду к транспортировке, не отходя от места её добычи? Предусмотрительно. Но совершенно не объясняет, что все эти люди здесь забыли.
Предложение Шури начинает играть новыми красками. Она ведь предложила спроектировать новый протез при условии, что кто-нибудь посмотрит чертежи, наверняка запрятанные техниками ГИДРы. И возможность… установить часы? Джеймс понимает, что надеяться на это – значит разочароваться, если такая возможность всё-таки нереальна. Он теперь даже представлять не хочет, во сколько на самом деле обойдётся протез, если делать его из чистого вибраниума, а не сплава. Это… много, действительно очень много. Кто знает, какую цену заломят. Придётся смотреть по обстоятельствам и взвешивать все «за» и «против» на месте.
Джеймс замечает взгляд Брока, едва заметно качает головой, подходит к нему и цепляет пальцами за шлёвку, чтобы без слов отодвинуть подальше от ближайшей вагонетки с рудой. Нестабильный вибраниум – это не шутки. Тут, конечно, судя по всему такие технологии, которые не дают ему проявлять свои негативные свойства, но лучше всё-таки оставаться на чеку и зазря не находиться в предполагаемой зоне поражения.
Ещё один скромный такой вопрос: какой прок Эверетту Россу показывать это место СТРАЙКу? Попытка завоевать доверие? Что-то другое? Скрытые мотивы? Вообще-то на попытку завоевать доверие это похоже больше всего, дескать: смотрите, какие мы хорошие, открываем вам нашу самую большую тайну. А дальше-то что? На какие нужны пускают вибраниум? Слишком много вероятностей, и как-то всё гладко складывается.
- И что нам сейчас с этим делать? - Джеймс всё-таки спрашивает, смотря сначала на Брока, затем на Эверетта. – В этом нет необходимости, только если они не собираются вот прям сейчас предоставить нам то, чего у нас нет.
«И о чём мы мечтать не могли», - просится на язык продолжение фразы, но Зимний только едва ведёт плечом, показывая, что это именно то, что он хотел сказать.
Попытаться зашибить паразита несокрушимым металлом? Интересный ход, только если он будет иметь должный выход. По крайней мере теперь доподлинно понятно, почему Шмидт не рискует соваться в пятую временную зону. Скорее всего он просто сам понятия не имеет, чем ему могу ответить люди Т’Чаллы, и он всё-таки не идиот, чтобы лезть в неизвестность. Скорее всего если бы он знал, с чем точно имеет дело, то давно бы тут камня на камне не оставил. Или же не теряет надежды прибрать рудники себе под щупальца.
[indent] Даже если они что-нибудь и предложили им, с.т.р.а.й.к.у, Брок бы всё равно не стал это брать. Исключая бионический протез Зимнего Солдата, Командир более не сталкивался с какими-то видами оружия или средствами защиты, которые были изготовлены из этого опасного и дорогого металла. На самом деле он ещё не до конца понимает все возможности левой руки Джеймса. Барнс может с относительной легкостью голову кому-нибудь ей оторвать, толком даже не напрягшись. Прикрываться от прямых попаданий полной обоймы – он часто использовал руку словно щит. А что уж говорить о возможностях поднимать предметы с огромным весом и проламывать кулаком бетонные стены? И это всё мог делать лишь сплав бионики и других металлов. Что там было в протезе ещё: титан или высококачественная сталь? Непонятно. Результат был неплохой, точнее выше всяких похвал, так какое кому дело, как это добивалось? Пусть Барнс привык, однако тяжесть была что надо. Облегчённый вариант, который предлагала Шури, – это соблазнительная возможность напрочь перекроить свои привычки, поведение, передвижения. Обучаться с самого начала? Зато самому будет намного легче, не надо будет опасаться потерять точку равновесия в своём теле. Но пускай это всё решает Джеймс, Брок же очень хотел сделать всё, только бы ему было комфортно и легче. А ещё нужно не забыть про отдел исследований и разработок Гидры – там может найтись множество интересных вещей, над которыми работали люди Шмидта и с которых он не слезал. Держал, поди, всё в полной засекреченности. Но с.т.р.а.й.к. сможет взломать любой замок – дайте только время. Там, в центре, оно у них будет. Рамлоу на это только рассчитывать может. Как и на то, что преданными они не останутся.
[indent] - Я бы не повёл вас этим путём, если был какой-то другой ход. Я же говорил, что большая часть природных тоннелей находится под контролем Т’Чаллы. В противном случае мы бы даже десяти минут тут не протянули, - Эверетт направился дальше вдоль рельс. Дальше только оставались вскрытые старые вагоны, которые были качественно переделаны под открытые мастерские – кузни, что ли? Там люди работали над рудой, которую добывали. Управлялись они с ней быстро, умело и без опасения. Насколько вибраниум был опасен в своём неочищенном состоянии? Множество известных металлов, так или иначе, наносили вред человеческому организму в процессе длительной работы с ним. Онкологии, респираторные заболевания, разного вида недостаточности, слепота, в конце концов. Что же вибраниум? Безвреден ли? Ну, то, что Солдат чуть дёрнул Командира на себя, когда тот направился к вагонеткам с необработанной рудой, наводит на мысль, да. Джеймс больше остальных знает, что такое вибраниум и как себя с ним стоит вести. Хотя, в свете недавним событий выяснилось, что не единственный. Шури и Т’Чалла были больше всех осведомлены на счёт этого металла, раз занимались его добычей. Почти наверняка уже и в производство пустили. Оружие? Средства защиты? Внутри страны могла запросто вырасти маленькая армия. Орешек, об который Шмидт обломает все свои клыки. Чего они ждали, собственно, спрашивается, а? Неужели только того, чтобы левый отряд решился на этот поход?
[indent] Эверетт приблизился к стене тоннеля за одним из вагонов, вокруг которого шли рельсы [ которыми пользовались, это видно с первого взгляда ]. На ней чётко угадывалась неровность, вызванная неизвестно чем. Не то шероховатость, не то коррозия. Несколько раз Росс стукнул кулаком по стене, вызывая характерный звук для пустоты за ней. Буквально через несколько секунд этот неродной участок стены выдвинулся вперёд и плавно отъехал на выдвижных подвесных в сторону. Из этого открывшегося хода пыхнуло ощутимым жаром, предсказуемой затхлостью и чем-то ещё. Внезапно индивидуальные индикаторы каждого бойца подали соответствующий сигнал о превышении доступного лимита концентрации либо газов, либо излучения. Отряд синхронно двинулся на пару шагов назад. Брок разве что только маску на лице поправил и обратил взгляд на Лилз. Девушка была занята вычислением на компьютере и, судя по лицу, явно была сбита с толку. Ответа на логичный вопрос не находился. Брок взглянул на спокойного Эверетта, на котором даже маски не было, и жестом показал Лилз успокоиться.
[indent] - Излучение не опасно будет за то время, которое мы тут проведём. Разве что небольшое недомогание в последующие дни, - обнадёжил, твою-то мать. Брок прищурился, приказа снимать маски не давал и продолжал молчать. На самом деле ему было что сказать, но случай был явно не в его пользу, да. Если дело не выгорит, вопросы можно будет предъявить Шури и Т’Чалле. Вот и всё. С этого гонца драть в плане информации было совершенно нечего. Сказать – кажет, но вот объяснить – это уже маловероятно. – Держитесь вместе и старайтесь не отвлекать работников.
[indent] «Работников?»
[indent] Отряд полным составом друг за другом и кое-где по парам продвигались по природному тоннелю, который никак не был похож на ветки метро, откуда они пришли. И тут им придётся провести ещё какое-то время, пока не дойдёт до цели. Зато смогут запастись почти что безопасной дозой излучения, которое Лилз никак не могла идентифицировать. А у неё был широкий спектр возможностей в этом плане. Получается, вот они, залежи вибраниума, где и велась его активная добыча. А те рельсы именно для вагонеток, которые в этих местах забивают доверху и отправляют в те мастерские. Вот на такие, только наполовину полные, они и натыкаются, проходя вглубь. Природные тоннели в некоторых местах раздваивались, уходили куда-то вглубь. Росс вёл их уверенно по одному маршруту, иногда сворачивал то вправо, то влево; из трёх ходов выбирал то второй, то первый. Люди им встречались нечасто, да и те не обращали на незнакомцев внимания. Были погружены в работу. Таскали мешки с рудой, которую потом и будут перекладывать в вагонетки. Стояла сильная духота. Брок почувствовал, как на лбу уже порядком выступила испарина. Дёргал лишь рукой, стирая её. И нервничал, поглядывая на работающих то тут то там. Джек тоже из виду людей не терял, косо смотрел и в сторону Эверетта, который с момента их погружения сюда, даже не повернулся ни разу и словом не обмолвился. Командир взглянул на часы. Должны успевать. В природные тоннели они должны были спуститься только сейчас в том порядке, которого придерживались. А бродят они по тоннелям уже почти час. Без четырёх минут. Значит порядок, значит, успевают, и даже придут немногим ранее намеченного. Очередные десять минут отдыха были до того, как покинуть тоннели, хотя Брок хотел бы выйти отсюда как можно быстрее, помятуя об облучении. Индикаторы же пришлось отключить, пока они тут находились, иначе бы просто оглохли.
[indent] Руки чесались, как хотелось закурить. Но не рискнул прикуривать в этом месте. Мало ли. Хотя компьютер Лилз выдал бы и концентрацию метана в случае чего. Однако такового не было. Потерпит до того, как они смогут, наконец, глотнуть свежего воздуха. Все было не так уж плохо, как представлял себе Рамлоу. Оно и к лучшему, может быть. Но то, что происходило под землёй на протяжении нескольких временных зон, однозначно поразило Командира, да и остальных бойцов. Они с интересом и опаской поглядывали на оголённый вибраниум на стене, который требовалось ещё очистить, как следует, а только потом использовать в переработках. Шмидт точно знал, что тут конкретно творилось?
[indent] - Что думаешь на счёт этого? – Брок подошёл к Солдату, встал рядом. Тоннели были только частично освещены искусственными источниками, которые представляли собой старые лампы с диодами, а вообще тут было даже красиво. Залежи вибраниума расходился по стенам и потолку тонкой паутиной, переливая серебристо-синим цветом. Мерцало, усиливалось и ослабевало. На самом деле красиво, если бы всё это не было так опасно.
Вскрытые старые вагоны оставляют лёгкое ощущение смятения. Это ж насколько нужно было загнать людей в отчаяние, чтобы они перебрались под землю аж целыми семьями [Джеймс помнит чуть раньше по тоннелю и женщин, и несколько детей], лишь бы не в гетто? Насколько нужно было лишить их выбора, чтобы выработка вибраниумных рудников стала средством к выживанию? Джеймс, на самом деле, не хочет знать, потому что теперь суточные, выдаваемые Стражам, кажутся буквально божеским проявлением щедрости. Ну, может быть, не на столько круто, но очень близко к этому понятию. Джеймс, наверное, предпочтёт оставаться в неведении, выбираются ли эти люди вообще на солнечный свет, или же кто-то спускается к ним под землю, чтобы передавать необходимое для жизни время, а также банально продукты питания. Как ни крути, положение у людей абсолютно незавидное. С такого ракурса даже Дэйтон выглядит более или менее перспективным углом, в котором главное уметь постоять за себя, а ещё выработать привычку мало спать, чтобы использовать время максимально полезным образом.
Только сейчас Зимний как следует обдумывает слова Росса о том, что большая часть природных тоннелей находится под контролем Т’Чаллы. В таком случае ему нужно определённо не время, потому что на такие запасы вибраниума он мог бы приобрести как минимум несколько миллионов лет. Тогда что ему нужно? Им всем – что нужно?
От перехода за потайную дверь [надо же, кому-то хватило ума в тоннелях под землёй оборудовать скрытый проход] всех останавливает практически оглушающий предупреждающий писк. Джеймс смотрит сначала на Лилз, прикидывая, как быстро она определит степень угрозы, затем в пару шагов выходит вперёд и приближается к проёму в стене, чтобы хотя бы заглянуть внутрь. Он не беспокоится ни насчёт уровня радиации, ни на счёт отравляющих элементов воздухе, ни насчёт всего прочего, на что могли среагировать приборы. На самом-то деле он руководствуется идиотским, но пока что не дававшим сбоев выводом: его, как выяснилось, чем только в департаменте не пичкали, пытаясь заставить забыть своё прошлое, так неужели от плюс-минус небольшого излучения будет сильный вред. Барнс с горькой усмешкой предполагает, что нет, не будет, да и лучше он сам бы посмотрел, что и как, чем пускал кого-то из СТРАЙКа в неизвестность.
Разбираться даже не пришлось, потому что Эверетт сохраняет просто поразительное спокойствие, когда намеревается провести за собой людей. Джеймс тоже молчит, только всё так же предпочитает держать нескольких людей в поле зрения. Просто успокоения ради. Параллельно он запоминает последовательность ходов, по которым отряд продолжает двигаться куда-то вглубь, куда - они уже и сами вряд ли имеют точное понятие. Казалось бы, зачем запоминать, но мало ли, вдруг придётся возвращаться теми же путями. Как предполагается, такая вероятность – крайне мала, но она всё-таки имеет место быть, так что стоит и подобный вариант отхода рассматривать как один и возможных. Хотя, скажем, личные летательные аппараты того же Шмидта выглядят куда более перспективным и приятным вариантом для триумфального возвращения [бегства] из Нью-Гринвича.
Совсем короткая, десятиминутная остановка застаёт отряд прямо посреди крупной выработки руды. Солдат отходит немного в сторону, чтобы не мешать своим присутствием СТРАЙКу, к тому же хотелось немного осмотреться, понять, что, зачем и к чему. Хорошо было бы стребовать у Шури хотя бы парочку ответов, ведь она наверняка знала, на что напорются Часовые в подземных тоннелях, но промолчала, а коммуникатор до сих пор так и не оживал, значит, девушка не спешила выходить на связь. Ладно. Время на это ещё будет, главное дожить да такой возможности.
Джеймс только слегка поворачивает голову, когда слышит рядом шаги, краем глаза замечает отлично знакомую фигуру – Брок – и вновь смотрит на серебристо-синие, почти что чёрные без освещения жилы вибраниума, тянущиеся в породе на протяжении нескольких временных зон. Сколько это миль? Можно примерно подсчитать, и это только вглубь. А есть ли такие месторождения снаружи? Ну, то есть, от пятой зоны, скажем, в шестую, седьмую и так далее? Джеймс молчаливо качает головой, понимая, что, скорее всего, нет, а если и были, то выработаны ещё отцом Т’Чаллы и Шури.
- Что я могу думать?
Зимний едва жмёт плечами, опускает взгляд и смотрит на свою левую руку. Чёрт возьми, мысль об облегчённом варианте протеза чертовски привлекательна, и, будь на то удачное стечение обстоятельств, он, может, согласился бы, не отходя от кассы. Но ему потребуется время, чтобы вновь поймать нужный баланс и точку равновесия, привыкнуть к тому, что не нужно будет сильно забирать вправо, чтобы компенсировать утяжеление слева. Всё это, конечно, отлично, но – вовремя, а не за несколько суток (часов?) до того, как буквально начнётся государственный переворот. Если он выживет… может, и будет весьма не против поменять бионику на более технологичный вариант.
- Эти… жилы. Весь этот вибраниум. – Солдат поводит рукой, как будто показывая на то, о чём говорит. – Тянется от самой пятой зоны и, вот, включительно по вторую. Тянется ли аж до самого центра? Чёрт бы знал. Но если да, то Шмидт там должен был всё буквально вылизать, чтобы и грамма не оставить.
Может быть капсула на миллиард лет – это чья-то благодарность за вибраниум? За жалкие крохи вибраниума, которые Шмидт смог получить из явно скудных рудников под Нью-Гринвичем [откуда-то же взялся сплав, из которого изготовили протез Солдату? Джеймс пока не рассматривает вариант, что протез могли делать вообще в другом месте, в конце концов, больше пятидесяти лет – это действительно большой срок]. Или не только за вибраниум. Не важно, откуда это время, главное, что его можно забрать в качестве компенсации за всё. И раздать действительно нуждающимся людям.
Когда Зимний Солдат стал рассуждать как Часовой? Он переводит взгляд на своего Командира и улыбается уголком губ. Ладно, на этот вопрос не нужен ответ.
- Предполагаю, что Шмидт отгрохал себе резиденцию во второй зоне, потому что знает, что здесь вибраниум… и хочет законными и не очень законными методами отхватить себе хотя бы часть. Может, именно поэтому Т’Чалла и Шури, в отличие от их отца, ещё живы. Потому что он не может их достать, вот и бесится, не хочет слухов.
Джеймс жмёт плечами. Шаткое, но предположение.
- Бункер под резиденцией тогда тоже имеет смысл. Всё-таки самый дорогой металл.
И тем больше причин наконец-то похоронить Шмидта под обломками его собственной резиденции. И щупальца гаду тоже придавить, все и разом. Большая часть его подручных всё равно сидит в центре, так что придётся разбираться со всеми одним махом. Выглядит, как задача не из простых, по, по крайней мере, не невыполнимой.
А переливающийся в стенах и под потолком вибраниум и правда выглядит опасно красиво.
[indent] И всё это казалось вполне себе логичным, правдоподобным. Как раз в духе Шмидта. Отгрохать себе особняк именно там, где могут находиться обширные залежи вибраниумовой руды. А бункер может быть как и бункером [ безо всяких секретных начинок, которые Брок всё не выпускал из головы ], и зоной, в которой велись очистительные работы руды, которую добывали несколькими секциями ниже. Брок сразу прикидывает в голове карту метрополитена и природных тоннелей под второй и первой зоной. Ничего особенно, пути по извилистости и запутанности точно такие же, как и под пятой, и под четвёртой, и под третьей зонами. Иными словами в виду этой всей рассекреченности касательно добычи руды вибраниума, её переработки, а так же связи Шмидта с семьей Т’Чаллы, с.т.р.а.й.к. понятия не имеет, что можно будет ожидать в бункере на самом деле. Рамлоу придумывал, скорее зону для переговоров, бункер для того, чтобы укрыться [ аварийный ] или, скорее, пыточную зону, куда легко попадают по собственной глупости и откуда уже никто не может выбраться на удовольствие своему тюремщику. Теперь ещё Брок себе представляет, что этот бункер может быть изготовлен из вибраниума или мог иметь таковую внутреннюю выстилку на случай, если кто-то захочет атаковать. Вибраниум тем и славился, что полностью поглощал вибрацию. Никакие взрывы или стрельба... однако, только в том случае не сработают, как надо, если не будут находиться внутри бункера. Тогда обшивка лишь повысит мощность. Жахнет до такой степени, что и разорвать на части сможет. Марк и Пол обнадёжили, что взяли с собой самую лучшую взрывчатку, которая была у отряда на руках. Время временем, а пополнять запасы выходило не всегда, как надо - в срок. Если они быстро разберутся со Шмидтом, то все следы можно будет легко замести несколькими взрывами. Те сами себя спровоцируют, а обшивка из вибраниума сделает своё дело – в бункере ничего не останется.
[indent] - Не исключено, что самая сердцевина находится именно под Нью-Гринвичом и второй временной зоной, - Рамлоу был согласен с Солдатом, но не упускал из вида кое-что ещё помимо этого. – А если залежи в форме воронки? И под центром как раз-таки пустота. Поэтому Шмидт в постоянном напряге с Т’Чаллой. У того под контролем основной массив. А у самого Шмидта нихера на руках нет.
[indent] Они могут вечность предполагать. Но если бы у Шмидта был прямой доступ к залежам вибраниума, неиссякаемых причём, к слову, вот от с.т.р.а.й.к.а уже давным-давно ничего не осталось. Этот материал был бы включен в производство оружия и средств защиты. Таким образом, этот паразит основательно бы укрепил своё положение и бед не знал. Но такого сейчас не было. Иоганн Шмидт трясётся за своё место, оттесняет как можно дальше Таддеуса, опасается бунтовщиков, грызёт локти потому, что никак не может повлиять на Т’Чаллу, и, наконец, видит опасность в с.т.р.а.й.к.е [ теперь-то да, с ними же был тот, кто может лишь одним ударом кулака проломить Череп главе Гидры ]. С орудием из вибраниума Шмидт мог бы просто захватить всю страну, установить диктатуру и не знать никаких проблем. А ещё и его достижения в различных разработках. Там вибраниум может быть задействован тоже. Брок смотрит на левую руку Джеймса недолго. Точно он там был как-то замешан.
[indent] - Это всё пиздец как не вовремя, - Брок фыркает, чуть ли не шипит и косится в сторону Эверетта. Тот кажется, был уже утомлен их коллективной продолжительной прогулкой. Немудрено. Росс был не так тренирован, как любой представитель с.т.р.а.й.к.а. Из тех проклятых ущелий им пришлось вылезать с помощью собственных сил и полагаясь лишь на себя. Тогда свои на их «мэй-дэй» дали чёткий отказ, так и бросили помирать под шквалом вражеского огня. И каждый из с.т.р.а.й.к.а, стиснув зубы отбивался, ловил пули и отступал, чтобы карабкаться на поверхность, чтобы просто выжить. Невыносимая жара, солнце и песок, который каждый потом ещё долго выгребал из всех щелей. Брок был уверен, что в Аду точно так же. Так что его уже ничем не удивить. Но с нетренированными и недостаточно тренированными работать им приходилось частенько. Не каждый Страж Времени в департаменте может похвастаться идеальной физической подготовкой. Приходилось и натаскивать, и проводить различные инструктажи, однако делать сверх того, за что он получает свои суточные, Командир не пытался. Казалось, что без этого времени живётся слишком хорошо. Почти же так, словно бы его много? Ведь следить за ним нет нужды. Когда-нибудь придумают биотехнологии, которые исключат время из жизни человека, однако до этого события Брок не доживет, скорее всего.
[indent] Передыхали они на пять минут больше положенного. У них был запас в несколько минут, и они имели право им воспользоваться.
[indent] - Просто двигаемся дальше, решение всех проблем по мере их появления, - Брок отдал короткий приказ, и команда двинулась дальше по тоннелям. Этот рывок должен был быть точно последним до того момента, как оба отряда разминутся по своим собственным поставленным задачам. Да и задумываться о роде проблем, которые просто могли бы возникнуть, утомительно и ничего полезного в себе не несёт.
[indent] Тайная дверь с тихим хлопком отъехала наружу и в сторону. Отряд по одному вышел из природных тоннелей, и уже после этого дверь закрылась за ними, сливаясь со всей стеной тоннеля метрополитена. Стало так же темно, сыро и затхло. Обычные заброшенные ветки метро без снабжения электричеством. Значит, их не посещали вообще. Отлично, им же лучше. Росс посветил осторожно на стены, под ноги и вглубь тоннеля, куда им придётся сунуться, кивнул, выдыхая с облегчением. Бойцы тем временем перезапустили индивидуальные дозиметры. Излучения от вибраниума не осталось и следа, но, как там он говорил? Утомление и усталость? Недомогание? Переживут, и худшее перебарывали, чего уж там. Главное, что живы и со всеми своими конечностями, в противном случае было бы не очень хорошо.
[indent] - Мы почти на месте, - Росс посветил в сторону с.т.р.а.й.к.а. Те стали перепроверять своё снаряжение, во время вылазки наружу на это времени может и не быть. Командир кивнул на сказанное и снял, наконец, маску с лица. Было терпимо. – Ещё около сорока минут для первого отряда. Два другого в общей сумме два часа.
[indent] Должны успеть.
[indent] Подъем во вторую зону выглядел как самый простой спуск в метро. Росс обещал, что он уже заброшен и максимально отделан под общий вид. Закрывать его стальными листами ещё никто не собирался. Там был выход, Брок чувствовал потоки легкой прохлады, которой так не хватало за последние несколько часов. Цифровая карта показывала, что от места подъема до резиденции Шмидта будет небольшое расстояние, но передвигаться придётся по переулкам, между высотками и как можно быстрее. Иначе их вычислят, и тогда ничего нельзя будет сделать. Выход этой станции находился уж слишком близко к резиденции. И это было неспроста, особенно теперь, когда с.т.р.а.й.к. знал о вибраниуме под землёй. Это всё объясняло. Как интересно Шмидт отреагирует на их появление, если он всё ещё не в курсе того, что за его головой подбираются медленно, но уверенно? Брок обязан видеть выражение лица этого ублюдка перед тем, как Джеймс пустит пулю.
У них есть немного времени на перерыв, поэтому Джеймс садится прямо так, на землю, поднимает голову и смотрит на переливы руды в стенах и на потолке. Он сомневается, что радиация от вибраниума способна причинить ему ощутимый вред, но беспокоится насчёт того, не скажется ли она на и без того не слишком идеальном состоянии. Мало ли, вдруг опять вылезет что-нибудь не то. Джеймс невольно оглядывается, пытаясь найти взглядом Лилз. Стоит ли попросить ей просто на всякий случай, не сходя с места, буквально на коленке собрать ему ещё одну дозу препаратов? Наверное, лучше не стоит. Ей и без того предстоит сложная задача: отключить весь блок связи центра и устроить полную информационную блокаду без возможности переговоров с другими временными зонами. Это сложно, практически невозможно, если человек решает действовать один, но Брок ведь говорил, в отделе связи у него есть знакомые? Значит, всё пройдёт как надо. И план Шмидта, разработанный с целью удержания власти после его смерти, его же, на самом-то деле, и погубит, забьёт последний гвоздь в крышку его гроба. Наверное, большая половина жителей отдалённых временных зон сошлись бы во мнении, что гроб должен быть вибраниумным, чтобы этот паразит не вылез обратно. Что-то в этой идее есть такого привлекательного, но тратиться на Иоганна не хотелось бы.
- Не исключено, - легко соглашается Джеймс и слегка ведёт правым плечом.
Может быть именно поэтому Шмидт и смотрит косо в сторону пятой зоны, потому что у них все выработки практически на поверхности – копай да вытаскивай, а у него там, в центре, ни черта нет, а развязывать войну прямо между часовыми зонами слишком нагло даже для него. Он ведь не привык действовать сам, обычно делает всё чужими руками.
- Изначально план предполагал использовать систему Шмидта против него самого. – Джеймс пихает мыском ботинка ближайший камешек, отколовшийся от стены. Он так и не поднимается с земли даже несмотря на пыль, каменную крошку и песок, которых тут было столько, что любой астматик помрёт от удушья. – Теперь же нам придётся обезопасить себя и гражданских и от любой другой угрозы тоже. Убрать вместе с ним ещё и Таддеуса. И всю приближённую верхушку. – Джеймс морщится. – Много крови.
Если вся эта кровь оправдана, то любые вопросы отсекаются на корню. А она оправдана, потому что нет смысла избавлять страну от тирана, если на его место придёт кто-то ещё хуже. Или не хуже, но изобретательнее. Всё снова полетит той же самой проторённой дорожкой да прямиком в Преисподнюю. Иногда Барнс малодушно думает о том, что система заслужила это целиком и полностью. Быть сломленной, разваленной до самого основания, перестроенной заново и не на трупах предыдущей, а действительно заново. Потому что на трупе ничего хорошего не сделаешь, а от ГИДРы надо оставить именно что мертвечину, в ином случае усилия СТРАЙКа пройдут даром.
Последующий переход до очередной скрытой двери протекает спокойно и достаточно быстро. Чем ближе бойцы подходили к выходу в обычный тоннель метро, тем меньше рабочих встречали, пока, наконец, те не пропали, как будто их тут вообще не было. Вероятно, люди просто привыкли передвигаться так, чтобы на случай облавы их было не слышно и не видно, да и тишина в подобном месте – существенный плюс [меньше шансов на то, что ветхий потолок треснет и обвалит на головы несколько сот килограммов земли]. Установки, которые все видели в глубине переходов, наверняка не дают нестабильной руде вредить окружающей среде и людям сильнее, чем только лишь излучением, а обработанный вибраниум не опасен ничем, кроме своих разрушительных способностей. Уж Джеймс-то знает, пусть и не полную силу металла, а только лишь сплава.
В конце концов отрядам приходится разделиться в тоннелях. Одни должны продвигаться дальше, в центр, а другие – подобраться как можно ближе к резиденции. Это даже хорошо, что у них есть разлёт в пару часов, потому что можно будет не торопясь выбрать удачную позицию, прежде чем нанести решающий удар. Ну или, если совсем точно, то выстрел. И сразу же после того, как пуля пройдёт череп насквозь, а человеческое сердце не успеет сделать последний удар перед остановкой, надо будет дать приказ второй команде на то, чтобы они начали полную блокаду центра и запустили операцию, благодаря которой в резерв поступит информация, что кто-то пытается захватить власть. Таким образом, вся верхушка и центральный департамент окажутся схвачены своими же. Пока они разберутся что и к чему, им можно будет впаять практически любые обвинения, забрать капсулу на миллиард лет, поставить Коулсона разбираться со всем этим дерьмищем, и с чистой совестью свалить куда подальше. Ну или не свалить, или вернуться в пятую зону, потому что Джеймса ещё не отпускает мысль о новом протезе. И, возможно, о часах?..
Кстати. Часы.
- В этот раз лучше заранее, - говорит он, мягко трогая Брока за плечо. – Кто знает, может, в полдень времени не будет.
Да, ему снова придётся мысленно держать в уме запас, чтобы не просчитаться, но это позволит не отвлекаться в самый ответственный момент, что немаловажно. Сейчас, по крайней мере, любая попытка отвлечься от происходящего может стоит кому-нибудь из них жизни.
На поверхности почти что непривычно светло. Солдат недовольно щурится, оглядывается, подмечая благоустройство района. Вторая временная зона – это даже не пятая, это уже кое-что намного круче. Здесь, в небольшом отдалении от Нью-Гринвича, уже всё ощущается совершенно по-другому. У них есть пара часов на то, чтобы занять удачные позиции и, наверное, ещё полчаса на то, чтобы «Альфа» успела внедриться в центр и добраться до нужных отделов, которые сразу же нужно взять под контроль, чтобы переворот прошёл относительно гладко. Итого, если сильно округлить, три часа на всё про всё. Более чем достаточно.
Джеймс помнит схемы, которые ему предоставил для ознакомления Т’Чалла. Почти что точный перечень того, как именно Шмидт добирается до резиденции и покидает её, какими именно путями. СТРАЙК успевал, и Шмидт ещё должен был сидеть у себя [уж кто бы знал, чем он там занимается на самом-то деле], так что не придётся вылавливать его по улицам города, а вот прятаться на этих самых улицах ещё как придётся. Здесь уже практически нет ни лояльных Стражей, ни Часовых [просто не решаются борзеть настолько в наглую], остаётся рассчитывать только на себя и боевых товарищей. В большей степени, конечно, на себя, но ориентируясь на окружение. Джеймс знает, какая именно мысль сможет выбить его из равновесия, и поэтому сознательно её не допускает, открещивается от неё, находит взглядом Командира, смотрит на него долгую секунду и обращает внимание на ближайшие высотки.
Построить резиденцию в деловом центре – удобно. Это заметно снижает риск того, что кто-то попытается резиденцию подорвать, ведь вокруг гражданские, их обязательно заденет. С другой стороны, «Омега» и не собирается бесчинствовать. Достаточно закрепить инициирующий и дополнительный заряды внутри стен бункера, когда там будет находиться Шмидт, а затем подорвать и наблюдать за проявляющимся прямо на глазах абстрактным искусством в виде крови и ошмётков тел на стенах и полу. Грязно, но эффективно. А если Шмидт и от этого убережётся, Джеймс всегда догонит его пулей прямо промеж бровей. И приятная тяжесть кейса с винтовкой тому доказательство.
Отредактировано James Barnes (2019-06-07 00:00:16)
[indent] Заранее, да? Брок оглядывается на Зимнего и думает, правильное ли это решение – дать ему время на жизнь заранее, а не потерпеть до определённого момента? Тогда и не будет надобности к привычному лимиту прибавлять ещё немного: час или два? Может и больше. Брок выбрасывает мысли касательно этого из головы, закатывает рукав своей форменной куртки, предварительно отстегнув манжеты на крепкой, почти изолирующей липучке. Сам берёт руку Солдата, обхватывает, чтоб запястье к запястью, и передаёт ему положенные сутки. Он обещает сам себе, что сделает всё, чтобы Джеймс больше не жил одним днем. Это угнетает слишком, чтобы даже начать жить. Пытаться. А они хотел именно жить, а не просто существовать, прислушиваясь к тиканью своих био-часов, которые могли и подвести в случае чего. Хотя в таком-то положении ты всю жизнь учишься не учитывать подсознательно абсолютно все погрешности вплоть до секунд. Ты не видишь мерцающие зелёным цифры на предплечье, однако ты их чувствуешь, и организм тебя навряд ли подведёт. Нет. Не то. Проще тогда, когда ты можешь это всё контролировать. Без данных контроля нет. Никогда не было. Рамлоу отдаёт еру ровно сутки, в уме тем временем держит погрешность, которую, в самом крайнем случае, можно допустить, если только очень сильно прижмёт. И Командир рассчитывает, что таких ситуаций не возникнет.
[indent] На поверхности к резиденции их уже подводит сам Барнс, выйдя вперёд. Брок без проблем передал его этот пост – временного руководителя – сам занялся визуальной проверкой периферии. Ему на самом деле пришлось идти переулками и останавливаться, когда при близости проходило скопление народа или, что опаснее, патрульная машина. Но всё, вроде бы, было спокойнее. Проводить все свои диверсии днём – такое случалось вообще нечасто. Брок доверял темноте, знал, что в нужный момент она всегда будет на твоей стороне. Сейчас солнце только поднималось из-за горизонта. Они успели за обещанные Россом десять часов. Время шестой час утра, отряд «Омега» был на месте. Резиденция Шмидта – огромная вилла с бетонными стенами и двумя выходами – передние ворота и задние. Судя по временному оцениванию обстановки через бинокль – паразит находился у себя в логове и ещё даже не начинал своих сборов на путь обратный. Что же, удача была на стороне «Омеги». Брок даже позволил себе короткую усмешку. Бинокль убрал в карман на тактическом поясе и, перепроверив своё оружие, поднялся на ноги. Остальные так занялись своим оружием – нельзя, чтобы в самый нужный момент оно подвело.
[indent] - Я, Лилз, Марк идём за эту стену, надо будет отключить питание от ворот и частично разобраться с охраной во дворе, - Брок поправил перчатки и ворот куртки. Лилз и Марк кивнули и поднялись на ноги, перешли ближе к Командиру, готовые отправлять в путь. – Остальные, на изготовку. Связь открыта. В случае чего сразу же дергайте. Выстрелы без предварительных предупреждающих. Как ворота будут открыты, остальные заходят, питание к ним сразу же будет подведено, но замок поменяем. Так этот ублюдок не сможет убраться, окажется в клетке. Рассчитываем на то, что сейчас утро и тамошние охранники расслаблены, а Шмидт видит десятый сон. Лояльные к нам Стражи дадут знак, - Брок продемонстрировал его: «тихо» на армейский безмолвный лад, и сорвал кусок ткани со своего плеча. Открыл взору старую эмблему их отряда, с.т.р.а.й.к.а. Уже ненужную тряпицу отбросил в сторону и кивнул ребятам. Остальные повторили этот жест.
[indent] Через пару минут он уже подсаживал Марка, затем Лилз, чтобы те забрались на стену [ как только у Шмидта не появилась в голове параноидальная мысль, что нужно бы на стену накрутить колючую проволоку под высоким напряжением, а то мало ли, вдруг люди во второй зоне страдают от нехватки времени и захотят разобраться со своим благодетелем ]. После этого уже сам с их помощью оказался за той стороной. Рядом с блоком управления воротами находилось две. Брок и Марк обезвредили их выстрелами в затылочную область, заранее к пистолетам был присоединён глушитель. После этого уже Лилз занялась блоком управления. Мастерски вскрыла кожух и присоединила к разъёмам провода от своего компьютера.
[indent] - Две минуты, - отозвалась и сразу же погрузилась в работу с цифрами. Брок пристально осматривал зону, в которой они оказались. Охранников не было на самой стене, а вот возле дома они находились. Командир пока смог подсчитать четырех и без автоматов, то есть только на короткоствольном, получается? Или есть возможность потянуться и к другому оружию? Их беда, что Марк хорошо стреляет, почти что снайпер, хотя с винтовками этого класса никогда не умел обращаться.
[indent] - Будьте готовы, скоро, - внутренняя связь привычно прерывалась потрескиванием. «Слишком мало людей для проведения захвата. Ничего. Чем раньше нас обнаружат тем, быть может, и лучше». Блок управление подал короткий сигнал, и ячейка нужных ворот отобразилась зелёным цветом, Но Лилз продолжила работу с цифрами. Всё ещё было нужно сменить коды.
[indent] - Командир, есть доступ к внутреннему кольцу. Система взаимосвязана и не замкнута, - судя по голосу, она была очень и очень рада такому результату. Говоря проще: не заходя в дом и не ища там центральный блок, можно было воздействовать на систему охраны и прочему прямо с этого места. Брок такому не очень обрадовался. Слишком просто и явно не в духе Шмидта, только если далее не будет их ждать какая-то подстава. Но если Лилз считает, что это для них удача, пусть так и будет. Ворота открыли ровно через две минуты, остальные смогли попасть на внутреннюю территорию здешнего строения. И уже после металлическая конструкция вернулась на своё место. – Порядок, приступаю к смене паролей.
[indent] Значит, догонит. Кивнув ребятам, Брок шагнул вперёд первым. Руки чуть подрагивали от предвкушения скорой расправы над тем, кто всю жизнь Брока, жизнь каждого бойца, подконтрольного ему, пустил по одному известному месту. Месть может быть разной, Брок мог бы издеваться над Шмидтом по-всякому. Он заслужил. Но стоило ли этого того, чтобы тратить на эту паскуду своё время и внимание? Это всё он должен будет тратить с охотой на одного только человека, с которым был разлучен по собственной глупости на долгое время. Долгое время отдать на реабилитацию. Новый протез и полное погружение друг в друга. О, Брок его очень и очень долго от себя не отпустит. Тоже заслужил этот кусочек счастья. Ещё немного, ещё совсем чуть чуть и запустится цепочка событий, которую уже ничем не прервать, не остановить. Тогда останется лишь ждать и принимать важные, иной раз и жестокие решения, чтобы только обезопасить себя и своих людей. Своего самого близкого человека. Всё продолжалось неплохо. Те бойцы на пороге виллы, завидев приближающихся к ним, сначала напряглись и за оружие схватились, но затем кивнули им и приложили указательные пальцы к губам.
[indent] Всё точно шло неплохо. Ну и где эта паскуда сидит?
В последний раз Джеймс получал суточные у ИскИна служебного автомобиля Стражей. В полдень, как и всегда. И вот теперь – заранее. Когда группа выбирается на поверхность, вторую часовую зону накрывает сонными шестью утра, значит, у него в запасе есть приблизительно двадцать восемь или двадцать девять часов. Это немного, но достаточно, чтобы провести одну операцию, от которой зависят не просто жизни людей, а благополучие целой страны. Джеймс не снимает маску, поэтому не видно, как он прикусывает нижнюю губу, а затем брезгливо морщится. Плевать бы он хотел на страну, на самом-то деле. Защищает он совершенно другие цели, приоритет – у него перед глазами. Он ещё раз цепко оглядывает каждого в составе группы, отпечатывает в памяти визуально, чтобы рефлексы действовали за него самого, прикрывали или же наоборот вовремя не_срабатывали. К сожалению, это становится неприятной особенностью почти каждого военного, к ним не стоит приближаться со спины или со слепой зоны, хоть как-то об этом не предупредив. Чревато.
Они как будто привычно меняются ролями. Джеймс не собирался забирать контроль над группой, но замечает, как Брок сам смещается на периферию, и никто почему-то перестановку сил [по крайней мере вслух] не комментирует. Добраться до резиденции действительно дело не самое сложное, сложнее будет найти Шмидта в его собственных владениях, потому что там он ориентируется лучше всех ищеек департамента вместе взятых. Исчезнет и хрен его кто отыщет. А потом полетят головы «справедливой» кары. Резни направо и налево, если говорить начистоту. Шмидт не станет разбираться кто прав, а кто виноват, дотянется до всех, кого сможет достать. Это ведь одна из самых простых забав, к которым прибегают больные ублюдки подобного рода: калечить и убивать всех по очереди до тех пор, пока не найдётся информатор, готовый сдать всё ради собственной шкуры. Не факт при этом, разумеется, что шкура останется целой, вполне может выйти и продырявленной, и опалённой, но в условиях стресса у недостаточно подготовленного человека резко сдают нервы, да и сам он изрядно упрощает собственное мышление. Инстинкт самосохранения во всей красе, чтоб его. У Зимнего Солдата такой инстинкт попросту отключён за ненадобностью [но не у Джеймса].
Стена, которой обнесена резиденция, выглядит до подозрительного простой. Да, высокая, но, если постараться, то можно подсадить человека, чтобы тот перемахнул и оказался уже на другой стороне. Зимний не лезет вперёд всех, предпочитает подождать, пока откроют ворота. Пока ворота открывают он спокойно опускает кейс прямо на землю и принимается собирать винтовку. Внутри уже будет некогда, а так – вся длина приблизительно от подмышки до середины голени, такое носить привычен и даже так, чтобы не мешалось при передвижении. Каждая деталь знакома до мелочей. Собрать её полночью в четыре-пять деталей одна к другой – дело не дольше пары минут. Разве что треногу Джеймс решает оставить в кейсе, а не вытаскивать. Он сомневается, что упор ему понадобится, а если понадобится, то, на самом-то деле, сгодится плечо любого из отряда. Это действительно будет достаточно, чтобы произвести один выстрел. А больше одного и не понадобится.
Только сейчас, понимая, что Лилз ушла за ворота, Джеймс встревоженно приподнимает голову и смотрит обратно. Кто тогда находится с «Альфой»? Барнс хмурится, в голове щёлкает осознание: то ли они с Командиром друг друга недопоняли, то ли у того был запасной вариант, в который Зимнего пока не посвятили. Лишить резиденцию Шмидта связи – это, конечно, ловко придумано. Даже если он останется жив [чего произойти просто не может], он никак не сможет сообщить об этом в центр. Однако запуск операции по контролю над всеми зонами производится именно из центра. Так кто будет перехватывать связь в центре? Джеймс качает головой. Командиру он верит, тот не мог оставить подобную деталь без внимания. Может быть, Джек в курсе плана и всё сделает, как надо.
Ворота открываются плавно, но такая махина всё-таки не может смещаться беззвучно. Джеймс подхватывает винтовку [жест вспоминается сам собой, как можно держать её так, чтобы она не мешала передвижению], поднимается с земли и пересекает невидимую линию, за которой уже начинается заражённая паразитом территория. Смотрит по сторонам, прикидывая обзорные точки. Всё не то.
Если брать во внимание ум и паранойю Шмидта [и ещё неизвестно, в какой пропорции], то тот точно не станет делать ни спальню, ни рабочий кабинет на верхнем этаже, опасаясь удара с воздуха. Это вполне логично и в его духе. Не станет делать и снизу, потому что обрушение несущих стен грозить завалами такого масштаба, что из-под них вытащат только фарш из крови и ненависти, ну и или из чего там ещё может состоять озлобившийся на половину мира диктатор. Значит, нужно искать на среднем уровне. При этом Джеймсу никак не даёт покоя знание о бункере. Если там и правда проходят собрания, или же может находиться целая лаборатория по переработке выбраниума, то это место необходимо обрушить, чтобы ни у кого другого не возникло желания воспользоваться так негаданно свалившимися благами.
Джеймс не идёт ни к главному входу, ни к одному из запасных. Для начала всё-таки обследует территорию, чтобы заранее иметь представление, откуда можно отступить, и где потом отлавливать убегающих. Ему смешно допускать мысль о том, что Шмидт попробует перелезть через стену. Уж скорее, когда поймёт, что коды больше не действуют, и даже система безопасности резиденции не находится в его подчинении, то предпочтёт встретить свою кару лицом к лицу, как старую-добрую подругу. А уж в том, что это не первое на него покушение, не стоило и сомневаться. Наверняка кто-то уже пытался, только не был столь удачлив, как СТРАЙК.
Солдат замечает кого-то из охраны в нескольких шагах впереди от себя. Он действует на голых рефлексах, так, как годы назад приучил самого себя: цепляет винтовку к креплениям на спине [немного неудобно, но так оружие не будет повреждено, если не бить целенаправленно], вытаскивает тонкую, но прочную проволоку, способную раскаляться, и приближается к охраннику со спины. Одно движение – накинуть удавку через голову. Второе – затянуть как следует, чтобы человек даже говорить не мог, а только сипеть, силясь вдохнуть хоть немного воздуха и отодвинуть пальцами проволоку от горла. Три – запустить накаливание, из-за которого в воздух взвивается тонкий, неприятный аромат палёной плоти и испаряющейся крови. Когда обмякшее тело падает на землю, через всю шею красуется запёкшаяся странгуляционная борозда, очень глубокая, с отчётливо запаянными краями. Тело остаётся только подхватить и пристроить у стены, чтобы грохота лишнего не производить.
- Стоит поискать бункер, - негромко говорит Солдат, зная, что его услышат через внутреннюю связь. – Скорее всего вход либо снаружи, либо внутри, на первом этаже. Нужно установить там взрывчатку, даже если Шмидт сейчас не там, а где-то наверху.
«Мне не нравится, что мы так просто проникли на территорию», - мог бы добавить Зимний, но вместо этого говорит совершенно другое:
- Действовать по ситуации, но сразу не взрывать. Может он сам туда спустится. Если нет, то только после ликвидации.
Такой выбор вполне оправдан, однако, приказы здесь отдаёт не Солдат, только лишь предполагает, как можно было бы поступить. Окончательное решение всё равно за Командиром, пусть Зимний и априори имеет небольшую долю вольности, позволяющей ему принимать решения в критических ситуациях, но касающихся только его самого, а не СТРАЙКа в целом.
[indent] Решать все проблемы по мере их поступления – самое простое правило, которое когда-то для себя усвоил Рамлоу. Ну, ещё что-то вроде бей и беги, если численность врага больше или если он сильнее. Или то, что с террористами нет смысла вести переговоров. Ну, и на худой конец то, что если потенциальный самоубийца хотел бы покончить со своей жизнью, то сбросился бы с высотки без промедлений или пустил пулю в голову, а не стоял на краю мостовой, смотрел вниз и раздумывал: прыгать или нет; можно ему и помочь, подтолкнуть, и, если начнет брыкаться, то однозначно не самоубийца, следовательно – отряд просто мог не тратить время. Вообще по жизни есть и другие примеры подобных правил, с этим приходится жить, на них приходится делать упор чаще обычно. В последнее время – точно. И Брок был бы рад не обращать внимания на какие-то недочёты – в их работе это повсеместно. И только если всё конкретно не пойдёт по пизде, самому брыкаться не стоит. Если не будет проблем, не стоит прибегать к изменению плана. А что если Шмидт обо всём знает и прямо сейчас для них, для отряда «Омеги», готовится контрудар? Ну, да, тогда это будет ощутимой такой проблемой, побольнее даже занозы в заднице – как если бы Шмидт просто сидел в центре и показывал им всем оттуда язык, дразнился и прикрывался тем, что они не могут до него добраться. Но Шмидт был тут, судя по сводкам, и осталось меньше часа до того, как вендетта достигнет своего апогея. Но, как известно, не стоит расслабляться даже на самой финишной прямой, чревато, однако. Рамлоу лично обламывал некоторых персон, которые уже потеряли бдительность перед тем, как рухнуть вниз со всеми последствиями с его подачи. Бывать на их местах он не хотел. Поэтому и цеплялся взглядом за каждую мелочь, которая могла бы только сыграть против них. Даже Стражи, которые стояли на первой линии охраны во дворе не вызывали доверия. Да, они позволили им проникнуть без проблем [ слишком легко даже, это нервировало ] на территорию, но что будет, когда они, наконец, проникнут внутрь и приступят основным действиям? Ну, что же, проблемы и время их решения. Вот и проверится реакция бойцов. Брок слушает, что говорит Джеймс и кивает, сам себе попросту, так как Зимний его не видит.
[indent] - Все слышали Солдата? Выполнять, - они уже вошли в вестибюль, отделанный практически с потолка до пола синим мрамором. Да, красиво, но всё это придется к херам разрушить, чтобы легче всем людям жилось. Встретившие их Стражи шли вперёд и открывали нужные двери. Делали это тихо. Перейдя в главный зал на первом этаже Брок мельком заметил, как один Страж душит второго классическим захватом под подбородок. Видимо как раз те, кто не захотели сотрудничать или просто предпочли занять выжидающую позицию. Жаль. Эти Стражи не получат больше своих суточных. – Лилз, проведи полное сканирование. Слепые зоны, бункер – в первую очередь, черные ходы и, если есть, техника. Если у него есть под землёй джет на случай побега и открывающаяся площадка для старта, я должен об этом знать.
[indent] - Есть, сэр!
[indent] - Отбытие сегодня по плану в полдень после приема суточных Стражами, никаких дополнительных пунктов отбытия, - самый высокий из здешних Стражей вышел вперед. «Командир», - про себя решил, Брок, сразу же выставляя пистолет на предохранитель. – Будет лучше подключаться к сети именно из комнаты управления, второй этаж. Тот блок даёт доступ, однако блокируются некоторые функции, которые могут быть полезны, так же самая связь с внешним миром. Резерв нас оповестил.
[indent] И Рамлоу рассчитывает, что больше Резерв не трепал слишком языком направо и налево. Иначе – крах. Главное – не останавливаться, чтобы без промедления. Чем быстрее это всё подойдёт к кульминации, тем лучше. Лучше будет для всех. И пусть их потом считают некоторые радикалами, но мнимая демократия Шмидта порядком уже душила всех. Ещё пару лет и страна загнётся без возможности на реабилитацию. Марк установил взрывчатку на двух колонах в вестибюле.
[indent] - Лилз, быстро в здание, тебя проведут в комнату управления, свяжись с Резервом и запроси их данные, возьми всё под свой контроль. Мы должны будет иметь возможность контролировать всю связь отсюда, чтобы никто вмешаться не сможет, - он не дождался ответа от своего связиста, поднял взгляд на Стража, который всё ещё ждал координирования действий и кивнул. – Веди к бункеру. Печенью чувствую, он там.
[indent] По пути к нужной двери, которая к слову, со стороны вообще никак не определялась, будто бы в чулан вела или в кладовку, к ним присоединялось всё больше Стражей. А оставляли после себя единицы тел, приваленных к стенам и находившихся или в состоянии полного кислородного голодания, или полной механической асфиксии голыми руками. Не важно. Важно то, что сейчас у Брока было больше рук, чем когда-либо, хотя с.т.р.а.й.к.а они не заменят. На дисплее, показавшимся в стене, запрашивали биометрические данные. Страж, сопровождавший Брока, приложил своё предплечье с часами, прямо цифрами к экрану. Ничего не снялось [ ни секунды ], но индикатор загорелся зелёным и дверка открылась. Сим-сим, как говорится. И тут, в самых лучших традициях боевиков, которые Брок либо наблюдал по телевизору, либо переживал на собственном опыте [ этого не отнять ], что-то прогремело без нарастающей последующей. Значит, не взрыв. Брок лишь нахмурился и заозирался. После чего коротко прозвучала сирена и всё смолкло. Стражи сразу же метнулись наружу с криками «Сбегает!». Брок знал, что чем-то таким и должно было закончиться или просто продолжиться. Теперь-то он шанса своего не упустит. Он знал, что Джеймс должен быть где-то в здании и, если у него будет хороший доступ к обзору, то всё быстро кончится, толком даже не распространившись.
[indent] - Джеймс, поддержка! – Связь должна была работать исправно, ничего этот ублюдок такого не запустил, чтобы всё глушило. Пока Лилз разбирается с самым важным – связью, они должны разобраться с самым наболевшим – Шмидтом. Вырвать болячку с корнем и приняться зализывать раны, тогда и пройдёт всё быстро, даже глазом моргнуть не успеют. Внезапно пропало всё волнение и вся нервозность. Брок передвигался быстро, почти что стремительно. И, надо сказать, ни капли не удивился, когда газон у главных ворот сначала разъехался в стороны и с небольшой площадки в воздух постепенно поднялся джет, что уже перешёл в боевую готовность, затем съехался в исходное положение. Да от них и куска не останется, если эти блоки огнестрельных стволов Шмидт приведёт в действие. Рамлоу чётко увидел его лицо через стекло, стиснул зубы и прищурился от ветра. – Верни этого гада с небес на землю.
[indent] Успеть, чтобы джет не перешёл на высокую скорость и не устремился в сторону центра или, напротив, как можно дальше. С ними был лучший снайпер этой страны. У него в запасе был широкий выбор патронов, которыми можно было сделать дыру не только в голове Шмидта, но и в обшивке этого летательного аппарата. Брок грешно позволил себе мысль, что Шмидт мог бы и вибраниум использовать, но быстро сообразил, что не стал бы он пускать такой редкий материал на джет, к тому же утяжеляя его. Хотя чего только не сделаешь для спасения своей шкуры? Ну, ничего. После одного пробного выстрела Шмидт не сможет спастись от прямого попадания во фронтальное стекло. Стражи уже открыли огонь по зависшему в воздухе аппарату, а блок стволов начал раскручиваться. Опасно. Брок держал пистолет и так не вынул его из набедренной кобуры.
[indent] Это выстрел принадлежал только Джеймсу.
Зимний не следует в здание сразу же, как только открывают двери. Как будто не мятежникам, а освободителям, ага. Он пристально смотрит на нескольких Стражей через оптический прицел винтовки, просто чтобы проверить теорию, хмыкает тихо себе под нос, когда действительно узнаёт кое-кого из департамента, из тех, с кем совсем недавно пересекался по долгу службы, и опускает винтовку, чтобы лишний раз её не дёргать. Подумать только. Либо большинство Стражей так хорошо конспирируются, что их даже настороженный Солдат не вычислил, пока был свято уверен, что выполняет свой служебный долг, то ли тут что-то очень и очень нечисто. Он не хочет думать о том, что всё это – красивая постановка, только для того, чтобы СТРАЙК завести поглубже в болото, из которого у них и шанса вылезти толком нет – только вглубь, по самую грудь, перелезть или сдохнуть на дне. Если так подумать, то в самом идеальном случае Шмидт сейчас один в своей крепости, окружённый людьми, у которых свои с ним счёты, не говорят уж о целой стране, которая порядком подустала от выходок людей подобного сорта. О том, что Стражи тоже на стороне Часовых, лучше всяких слов говорят тела, которые можно встретить то там, то тут. Задней мыслью вползает крамольная мысль, что это могут быть не тела приверженцев режима ГИДРы, а тела тех, кто пошёл против режима, и теперь служат прямым предупреждением любому, кто попробует совершить государственный переворот.
А всё-таки… плевать. Слишком далеко зашли. Джеймс напрягается только в виду того, что теряет Брока из виду, но слышит через внутреннюю связь, поэтому и не дёргается.
Всё-таки не зря какой-то идиот обозвал его Зимним Солдатом в далёком прошлом. Поплатился за это, конечно, но теперь Джеймс почти что готов сказать ему «спасибо». Зная, что идёшь убивать [именно убивать, а не следовать приказу вышестоящего, пусть даже кровь на руки достанется тебе, а командованию – только брызги долетят на белый плащ], гораздо проще отрешиться от всего за таким вот показательным именем, которое незаметно приросло к коже, да так и осталось неотделимым.
Средний этаж, средний этаж… эта мысль всё ещё не даёт ему покоя. Джеймс прикидывает расстояние, сразу же отметает эту мысль в сторону, зато небольшая пристройка рядом со зданием выглядит вполне прочно, вот только неясно, на хрена она вообще тут стоит. Квадратная, невысокая, больше всего похожа на отдельный трансформатор энергии, как будто бы Шмидту нужны какие-то нереальные мощности. Для чего? Не уж-то и правда своими силами пытается вибраниум перерабатывать. Мысль дурная, но, похоже, имеющая под собой основание. Или же мощность нужна для чего-то ещё.
Как будто бы в ответ на мечущиеся мысли земля слегка приходит в движение. Это не похоже на землетрясение, скорее на мерный, отчасти механический гул. Зимний разворачивается ровно тогда же, когда кусок искусственного газона начинает разъезжаться, открывая скрытую под землёй взлётную площадку. Об этом способе передвижения Солдат непростительно забыл, задвинув его на задний план. Думал ведь ещё, что было бы неплох убираться из второй временной зоны по воздуху, чтобы не тратить зря времени, потому что в центре хвосты тоже подчищать надо, и лучше, если к тому времени СТРАЙК будет в полном составе, а не так, как сейчас.
Солдат не торопится. Он смотрит на то, как двигатели джета, основанные на репульсорных технологиях, разворачиваются вниз, чтобы поднять летательный аппарат не по плавной дуге с забором высоты, а сразу же вертикально вверх, не тратя времени на преодоление расстояния до нужной отметки. Смотрит и на то, как разворачиваются оружейные укрепления, явно берущие наземные цели в таргет. Если нажать на гашетку – всё, что на земле, превратится в не самого эстетичного вида решето, и Зимний Солдат знает, прекрасно знает, кто сейчас может находиться прямо перед джетом. Таких буквально по пальцам пересчитать.
Солдат вновь снимает винтовку с плеча, не глядя перебирает пальцами, вспоминая, где и в какой последовательности расположены патроны. В голове уже буквально по пунктам развернулся план того, что стоит делать дальше.
В первую очередь, самые слабые, но и самые защищённые места джета – два движка, находящихся по сторонам корпуса. Бронебойных должно хватить, чтобы выломать закрывающие пластины и добраться до самих движков. Первой в ход идёт трассирующая – только для того, чтобы отследить направление и скорректировать, потому что ошибиться нельзя. Зимний выдыхает и на выдохе плавно нажимает на спуск средней частью фаланги [чуть кончиком или сгибом – выстрел стразу уйдёт в сторону, это, чёрт возьми, тот самый трюк, на который ведутся все, что недостаточно долго держит оружие в руках]. Второй заряд выламывает панель, закрывающую движок, и угол панели застревает в самом двигателе, который не сразу – с невыносимо растянувшимся моментом – но начинает барахлить, из-за чего джет ведёт в сторону. Орудия на летательном аппарате уже начинают палить, однако, крен сбивает таргет, и Зимний старается не думать о том, скольких успело ранить, если ранило вообще.
Зимний Солдат, если уж говорить начистоту, вообще не уверен, что Иоганн в джете. Он сработал на опережение, просто потому что в такой ситуации никто другой не попытался бы сбежать с таким пафосом.
А они-то намеревались провернуть всё тихо.
Стражи продолжают палить по джету, как будто бы из пистолетов действительно можно что-то сделать этой махине. У Солдата нет времени на то, чтобы осмотреться и понять, что происходит, он перезаряжает винтовку ещё раз, потому что второй движок целый, и джет всё ещё может улететь, пусть и медленнее, пусть и бреющим полётом, но если у Шмидта есть шанс сбежать – он этим воспользуется, да ещё и выставит в таком свете, как будто на него вероломно напали, а потом потребует казни всех причастных, и даже косвенно причастных до кучи. Джет и правда разворачивается, вероятно, чтобы улететь. Солдат ведёт мысленный отсчёт – это успокаивает нервы – опускается вниз, делая упор коленом в землю, и придерживает винтовку, остро жалея, что сейчас нет дружеского плеча, на который можно бы было сделать упор вместо треноги так, чтобы отдачей пулю не снесло в сторону. Но он один, и полагаться может только на свою меткость и умение рассчитывать траекторию выстрела.
Джет разворачивается. «Ну давай, ещё немного», - уговаривает его Зимний, надеясь, что Шмидт просто не понял, откуда прилетела пуля, что вывела из строя первый движок. Он тщательно целится, очень плавно жмёт на спуск, и только после видит, как отстёгивается вторая панель и откуда-то из глубины двигателя поднимается чёрный дымок, который тут же сносится тягой захлёбывающихся без достатка энергии двигателей. Какое-то время джет ещё держится в воздухе [наверное, на паразитарной жажде жить, не иначе], а затем валится на площадку, практически туда же, откуда пытался подняться.
- Не вскрывайте джет, - говорит Зимний по внутренней связи поразительно спокойным голосом несмотря на то, что практически сам себя не слышит. Тоннельное зрение [не видит ничего, кроме цели], обеспечивает ему максимальную концентрацию на чём-то одном, в данном случае – на повёрнутом от него в сторону лобовом стекле. – Не давайте ему такой потрясающий шанс сбежать. Оцепите.
Если его и пристрелить – то как собаку, чтобы видел, кто его убивает. Ну или забился в угол, хотя Шмидт так, разумеется, не сделает. Этот ублюдок гордый, ему подавай признание и красивые, пусть и пустые речи перед публикой. Ну, ничего. Из кабины джета его всё равно никто не услышит.
Джеймс не замечает, как кто-то кидается на него со стороны [Зимний Солдат с его возможностью концентрироваться по площади, а не как снайпер – заметил бы]. Уже на периферии видит размытое движение, ощущает сильный толчок в бок – благо со стороны бионики, и чувствует холодное прикосновение дула к виску. Где-то Стражи или СТРАЙК не досмотрели, оставили в живых кого-то из приверженцев нынешнего режима. Может, решил выслужиться, может, попытаться дать шанс командованию спастись.
Зимний прикрывает глаза, остро ощущает, что не хотел бы сдохнуть вот так по-глупому, когда до сведения всех счётов осталось всего ничего. Он даже не думает, когда роняет ствол винтовки из правой руки и тянется к ножу на поясе, а затем бьёт в сторону – так, чтобы наверняка, не убить на месте, так ощутимо ранить, убрать с собственного виска тяжесть дула, прохладная сталь которого вот-вот может обернуться раскалённым свинцом.
[indent] Эту замедленную съёмку было невозможно ускорить. Этот фильм он должен был смотреть целиком и полностью. К отсутствию возможности перескочить некоторые моменты [ а желательно – сразу к концу, чтобы знать, чем дело закончится и стоит ли вообще в это всё ввязываться ] Брок привык, поэтому и приходится лишь сжимать крепче зубы. Потому что обычные пули однозначно не возьмут обшивку джета и даже не повредят репульсоры, если попадут, а на лобовом стекле, разве что, лёгкие трещины будут, которые Шмидт даже не заметит. И сейчас Рамлоу видел, как от них уходит цель – конечная цель, из-за которой пришлось многое перенести, ещё больше – вытерпеть, и, наконец, финал – просто ждать, самое отвратительное, что только можно предложить солдату и обычной функциональной боевой единице. Да, этот фильм был явно не про них, и с.т.р.а.й.к., и Рамлоу, и Солдат играли тут точно не главные роли, да и со сторонами как-то не определиться: кто тут злодей, а кто спаситель, который поставит точку в истории. Сцена с улетающим джетом должна была ещё дополниться какой-нибудь прощальной речью, которую Иоганн непременно должен был произнести через мегафоны. Или просто – напрямую подключившись к их внутренней связи – он на такое был способен, Брок бы не удивился. Он вообще перестал чему-либо удивляться, что там может творить этот ублюдок. Проще поинтересоваться, чего он не мог сделать для устранения своих противников. Сцена отливала чёрно-белым, словно какие-то кадры из хроник прошлых веков. Так он и видит это: погибли жертвой собственной глупости и подпись ниже – пусть это всем послужит примером, против системы не попрёшь. Так и хотел достать пистолет и присоединиться к залпам остальных, но знает же, что всё будет тщетно, патронов не так уж и много с собой, а они ему ещё пригодятся [ если их сейчас же в решето не превратят. конец, казалось, приблизился настолько ].
[indent] Выстрел Солдата ускорил происходящее, а то джет непозволительно долго завис в воздухе, словно сам напрашивался на снаряд. Жаль только, что не гранатомёт. Ну, да, может быть, правда, для искусного снайпера модернизировать свою винтовку, приделывая к ней подствольный гранатомёт, это оскорбление, но Брок считал, если это сможет как-то им помочь, то почему бы и не воспользоваться. Он давал добро на все разработки, которые вели его ребята все эти полгода. Для них всё было ценно, чуть ли не на вес – время. Три выстрела. Три чётких выстрела. Два из которых прошли на поражение. Джет свалился креном на то же место, откуда стартовал, только уже на газон, а не на взлетную подъёмную площадку, которая уже пропала где-то под землёй. И этот момент тоже встал для Брока на паузу. После того, как Стражи, стоящие рядом, рванули к летательному аппарату, повинуясь приказу Зимнего не вскрывать стекло, а просто оцепить, он оглянулся. Стало слишком тихо, непривычно. Вновь пришло подозрение, что всё проворачивалось слишком хорошо, чему не верилось давно. Однако стоило поспешить, иначе скоро тут окажутся Стражи, которые были всегда лояльны Шмидту. Они не станут задавать вопросы. Нужно быстро их нацелить на венец, который Иоганн держал близко к сердцу - своих приближённых. Они должны будут стать виновниками произошедшего и просто умереть, расплачиваясь за собственные ошибки. Они даже не будут подвергнуты обнулению, чтобы вопросов не возникло.
[indent] - Солдат, к джету, - но внутренней связи и ни капли нервозности. Сам Брок близко не подходил, Стражи, как положено, оцепили летающий аппарат и стояли в ожидании дальнейших приказов, хотя было видно, как они напряжены – только дай слово, сами вырвут обшивку с корнями и креплениями, вытащат заразу и кинут к ногам. Нет, не то, Шмидт должен был сам вылезти к ним, иначе есть вероятности попасть в его ловушку. А вот Джеймс не появился через несколько минут и через пять – тоже, Брок заозирался опять в попытке высмотреть его – обнаружил подальше от главного здания и с ним был ещё кто-то. Тут-то и пахнуло пиздецом. Неизвестный держал Джеймса в захвате и, вроде бы... - Блядский рот. Марк, на западный квадрант, возьми паскуду на прицел, не хватало, чтобы Солдату голову прострелили.
[indent] И тут даже уже нет юмора касательно процедур, которые он проходил в центре. Тут всё – правда, нет двойного дна и переносного смысла. Не то движение, и мозги Джеймса украсят здешний сочный газон. Брок оставил джет на Стражей, а сам стал приближаться к этим двоим, вытащив всё-таки пистолет из кобуры, но с предохранителя не сняв, сразу сам взять двоих на прицел. Но вот когда там возня перешла в настоящее активное сопротивление ходу прибавил. Не смотря на то, что Страж, который держал Солдата на мушке, был ранен [ крен на бок, влага через униформу Стражей отливала алым ], он не собирался сдаваться – дуло пистолета упиралось Джеймсу в затылок, немногим в сторону. Страж уже поднялся на ноги, опасаясь ещё одного удара ножом, но, предположительно, долго без медицинской помощи не протянет – летальность после такого-то удара была высока. Не только мягкие ткани, но и селезенка и петли кишечника, а если брать в расчёт ветки вен и артерий, которые находились в этих зонах, то ничего хорошего не сулило. Человек этот прижимал ладонь к пострадавшему боку, его всё кренило, но пистолет он держал уверенно.
[indent] - Батрок, какого хрена ты вытворяешь?! Пистолет на землю, придурок, и дай нам осмотреть рану. Своих не узнаёшь, что ли? – Что конкретно могло заставить Жоржа Батрока, одного из давнишних знакомых Рамлоу ещё с войны, пойти против своих же людей, понять не так уж и трудно. Трудно представить, что он решил накинуться на Зимнего Солдата. Ведь прекрасно знал, на что тот был способен, да и цели у них явно совпадали. Брок не спешил убирать пистолет. Батрок его не слушался. Он зыркнул на Командира, кривляя своей ухмылкой и напоминая кого-то знакомого этим жестом, прямо до боли. Но ведь джет рухнул, а с ним и...
[indent] - Это вы уже не различаете ни врагов, ни друзей, рядовой, - Брок напрягся, снял пистолет с предохранителя и коснулся пальцем курка. Голос. Этот голос он узнал бы даже в самом затяжном бреду, вкупе с этой ухмылкой на чужом лице. Редко когда глава Гидры мог лично прибыть в департамент для раздачи приказов и пиздюлей, но, всё же, такие моменты были на веку Брока. Три, надо сказать, случая. И каждый из них Командир с.т.р.а.й.к.а запомнил слишком хорошо, чтобы забыть. Ублюдок не сбежал под чужой личностью, а ведь у него был просто отличный случай, прекрасная возможность – слиться с людьми Брока и со временем раствориться в них. Рамлоу попытался задать себе вопрос: почему Шмидт этого не сделал. И ответ ему пришёл очень быстро: потому что ему некуда было бы пойти. Система вот-вот должна была рухнуть. Через какие-то жалкие часы будет разрушено всё то, что поддерживало жизнь в Шмидте. Погань чувствовала приближающую смерть и решил встретить её с достоинством, а не забиться в угол, подобно крысе? – Полгода и ничего не меняется. Солдат, подняться на ноги.
[indent] - Убери пистолет, мразь, я повторять не стану, - Брок рычал, всматриваясь в лицо своего уже не-друга – врага, который примерил черты Жоржа Батрока так некстати. Волк в овечьей шкуре даже не дернулся, так и стоял с самодовольной ухмылкой, полностью уверенный в том, что Рамлоу не выстрелит – побоится. Только не теперь. Командир быстро глянул на Джеймса и, даже не восстановив визуальный контакт с целью, сделал несколько выстрелов в его сторону. Крик привлёк внимание тех Стражей, которые караулили упавший джет, люк его был открыт. Оттуда, вроде, доставали чьё-то тело. Что же, зато смерть друга будет отомщена, однозначно. Лже-Батрок упал навзничь, роняя на землю пистолет и хватаясь обеими руками за лицо, заходился криком и ругательствами. Иоганн Шмидт никогда не был военным, мразотостный карьерист и безумный ученый, одержимый оккультными науками. И если он и держал в руках оружие, то только предварительно прочитав комментарии по эксплуатации к нему. Брок на несколько шагов подошёл к врагу, что ещё корчился от боли на земле. На траве виднелись мелкие капли крови. Ранение оказалось незначительным. Пули только оцарапали. Командир заработал от Шмидта полный ненависти взгляд. Фотостатическая маска на лице пошла рябью и через несколько мгновений лицо Жоржа Батрока буквально слезло с уродливой морды Иоганна Шмидта. Неестественно красной, насыщенной, словно изуродованной какими-то химикатами, с остро выделяющимися скулами и лысиной. Взгляд этот Рамлоу отлично знал – гордость задета. Да и увидели его в неподобающем виде, судя по всему. Белок правого глаза был с воспалившимися капиллярами, несколько глубокий ран на щеке и височной области от пуль, прошедших вскользь. Кровь текла, но не сильно. Брок перевёл пистолет в область грудной клетки Шмидта. – Я же сказал, что повторять не стану.
Сейчас, ощущая холод стали у виска, Солдат думает о том, что стоило всё-таки испытать гранатомёт. Ну, чтобы наверняка свалить джет к херам, как и просили, вернуть с небес на землю и выиграть себе возможность отойти от здания прежде, чем смертнику придёт в голову попытаться его пристрелить. Поймал же, мразь, именно в тот момент, когда Солдат был сконцентрирован на одной цели и мало что замечал в округе, не успел перестроиться на обхват периферии. Попался, и, видимо, будет за это наказан, не обнулением, а сразу лишением жизни. Страж тот даже ни слова не говорит, ну да и правильно: к чему слова, когда у тебя в руках буквально жизнь одного из разыскиваемых предателей идеологии.
Джеймс слышит короткий приказ через внутреннюю связь, но просто не может его выполнить, не обзаведясь при этом лишней вентиляцией в черепной коробке. Он хотел бы. Но проблема – вот она, чуть позади и сбоку.
Нож прорезает форму, как будто бы даже в ней не застревая. Приходится прилагать усилия, потому что бить с левой руки пришлось бы несподручно. Лишь взрезая плоть, замирает на секунду, царапая нижнее ребро, и входит до упора. Солдат слышит краем уха сдавленный вскрик, хрип почти что, но руку не убирает, наоборот давит ей вниз, стремясь рвануть нож вниз и повредить как можно сильнее, разворотить колотую рану изнутри. У Зимнего Солдата инстинкта самосохранения практически нет, а у Джеймса – есть [как и вновь приобретённый смысл попытаться жить нормально - есть]. Он чувствует, как пистолет соскальзывает с виска, но вновь упирается куда-то в затылок, чуть сбоку, как будто Страж на последнем издыхании всё равно готов сделать то, что задумал. У Солдата только один вариант: бить на поражение и надеяться, что палец Стража не соскользнёт случайно по спусковому крючку. А он соскользнёт, обязательно, ни один идиот не станет угрожать расправой и при этом пистолет держать только для вида или же палец – на скобе. Тут по упорству чувствуется, что человек серьёзно настроен убрать помеху.
Солдат переводит взгляд на джет, видит, что окружившие его люди не трогаются со своих мест, но крайне оживлённо переговариваются между собой, при этом не собираясь покидать позиции. Это правильно, пусть выполняют то, что им сказано. От внимания Зимнего в этот раз не укрывается и отдельное движение в его сторону. Он беззвучно скалится, благо эмоцию скрывает маска, так и закрывающая большую часть лица, но благоразумно остаётся на месте, чтобы не радовать окружающих видом своих мозгов на траве. Приятного будет крайне мало, а кому-то это потом ещё и убирать придётся.
Брок, в отличие от Джеймса, который так и не видит, кто на него напал, человека узнаёт. На оклик по имени пистолет только сильнее утыкается в затылок, больно так и целенаправленно. Зимний рефлекторно вжимает голову в плечи, подбирается и перекидывает нож из одной руки в другую, перехватывает рукоять обратным хватом. Пока этого Батрока заняли разговором, можно успеть садануть ещё раз – так, чтобы наверняка, окончательно. Джеймс терпеть не может чувствовать себя пришпиленным к одному месту. У него, вообще-то, работа раньше такая была: постоянно находиться под прицелом, лезть в самые опасные места и знать, что со следующего задания можешь и не вернуться, потому что какому-нибудь Часовому захочется попытаться обнулить элитного Стража или же просто подорвать его, чтобы не маячил перед глазами и не наводил смуту на близлежащие временные зоны. Именно поэтому Барнса на такие задачи и отправляли: знали, что он сделает всё, чтобы вернуться.
Знакомый голос продирает холодом до самых позвонков. В последний раз Солдат слышал его, когда видел Иоганна Шмидта так близко, что мог бы разглядеть каждый лопнувший сосуд, красным червяком пересекающий белок глаза, и практически чувствовал, каким могильным спокойствием и самодовольством тянет от главы ГИДРы. Последнюю его фразу Зимний Солдат запомнил очень хорошо:
«Нам восстание ни к чему. Найти. Обнулить. Доставить для допроса».
То ли Шмидт внезапно обзавёлся даром предсказателя [и предсказатель из него, надо заметить, хреновый], то ли просто к слову пришлось, но именно восстание и поднялось практически сразу же против того, как департамент попытался поднять руку на Стража, да так и не смог прихлопнуть. Страж же в ответ только оскалил клыки и переметнулся на другую сторону, зато вспомнил, кто он такой на самом деле. Иногда такие вот сильные встряски очень хорошо прочищают мозги.
Которые было бы хорошо прямо сейчас не растерять под собственными ногами.
Когда Солдат начинает подниматься, происходят сразу две вещи. Первая – он отталкивает от себя Шмидта бионической рукой, надеясь только на то, что тот потеряет равновесие и не сможет выстрелить точно. Вторая – стреляет Командир. То ли он специально не намеревается пристрелить паразита, то ли мажет из-за того, что Солдат своими действиями сбивает диктатору точку опоры, но Иоганн валится на газон с диким воем и не менее тихой руганью. Зимний сразу же отходит от него на шаг в сторону, разворачивается так, чтобы видеть, и, не свозя взгляда, поднимает винтовку с земли. Пары секунд на проверку хватает, чтобы понять: неисправна из-за сильного удара. Ну, что же, стоило дать Шмидту по роже только за то, что винтовка теперь повреждена. Зимний не сомневается, что её восстановят, но всё-таки.
Джеймс опускает винтовку обратно, едва качает головой и с прищуром смотрит на лежащего в ногах главу ГИДРы. Отчего-то внутри появляется не самое хорошее ощущение того, что там Шмидту и самое место – в ногах у тех, кого намеревался уничтожить.
- Виноват, Командир, - говорит Солдат, едва касаясь собственных губ кончиком языка. – Больше не повторится.
И больше действительно не повторится, потому что некому будет устраивать двойную игру, вести интриги и просто вырезать всех, кого не устраивает установившийся режим. Джеймс тянется к креплениям, вытаскивает из них привычный ствол [без нарезки – так не определить, из какого оружия стреляли], не зарегистрированный ни на чьё имя. Банальная мера предосторожности, сейчас сыгравшая на руку. По крайней мере Джеймс предпочитает думать, что пистолет ни на кого не зарегистрирован, а если это и не так, что «владелец» окажется где-нибудь далеко в тот момент, когда будут проводить посмертное разбирательство. Если кто-то вообще захочет с этим разбираться, а не сразу спалить тело паразита к чертям во избежание заражения здоровой части страны.
Джеймс вытягивает руку, следя за тем, чтобы провал дула смотрел Шмидту аккурат между почти отсутствующих бровей и чуть выше. Эдакая финальная насмешка.
- Отрубишь одну голову, на её месте вырастут две, - предупреждающе шипит Иоганн, ещё, кажется, пытающийся приподняться и встретить смерть не совсем лёжа.
Зимний отрицательно качает головой.
- Всегда думал, что речь идёт о щупальцах, - замечает он как бы между прочим. – Ну, мы отрежем их все.
В словах Зимнего нет никакого двойного дна. В конце концов «Альфа» должна сейчас полностью взять центр под свой контроль и служить прямым доказательством того, что это верхушка попыталась скинуть Шмидта с той верхотуры, на которую он забрался. Не менее важно при этом устранить самых явных кандидатов на пост следующих командующих парадом. Если уж решили выдвигать на это место Коулсона, то придётся расчистить ему дорожку, правда, не выстелив её красным ковром, а пролив немало крови.
Шмидт, кажется, хочет ещё сказать что-то напоследок.
Джеймсу откровенно всё равно.
Выстрел.
[indent] Не зря этого человека в некоторых кругах называли Красным Черепом. Теперь Брок понимал – почему именно. Любопытно, чем он себя так довёл до этого состояния, но причина всё равно останется неизвестной. А Броку вскоре на это будет уже откровенно по херу. Солдат не медлит и сразу же поднимается на ноги, когда появляется такая возможность, сразу же поворачивается корпусом к Шмидту и берёт его на прицел. На заверение, что «больше не повторится» Рамлоу предсказуемо никак не реагирует. Он услышал Джеймса и понимает, что его вины в случившемся нет. Вина здесь только на местных Стражах, что не прочесали, как следует периметр, и не обнаружили лица, которым неугодно появление нарушителей на данной территории, не обезвредили их. Вот вам лишний повод работать только со своими, проверенными людьми, которые могут понять тебя без подробных объяснений – только дай приказ, и больше можешь не беспокоиться, что что-то пойдёт не так. Его ребята никогда не подводили, а эти Стражи привыкли к тому, что их постоянно контролируют, вот и смотрят на тебя, чуть ли рты не разинув. Брок повторяться не любил, и Шмидт это сейчас прекрасно понял. Скалился, шипел и стирал кровь с впалой щеки. Ну, действительно же просто оголённый череп. Его с прицела Брок не снимает даже тогда, когда Джеймс уже целится, даже не на пробу, а на чистовик. Остались жалкие секунды до того, как система окончательно перестанет существовать. Всё было завязано только на одном человеке. Интересно, а Шмидт вообще представлял себе такой вот конец? Что он будет лежать перед теми, кого не воспринимал, как опасность [ в противном случае Стражи Времени, подконтрольные ему, уже давным-давно перешерстили весь Дэйтон в поисках дезертиров. их бы отвезли не в центр, а дальше к окраинам, обнулили и расстреляли, устроив на месте казни братскую могилу, залили бы трупы бетоном и всё, никаких следов ]. Или что найдёт свою смерть от пули человека [ хотя за человека его не считали и не держали ], которого, казалось бы, мог раньше контролировать без проблем. Не важно, о чём думал Шмидт. Сейчас все его мысли были написаны на его красном лице.
[indent] Головы не смогут расти, если получится как-то умертвить самую главную. Что сейчас Джеймс и сделал, выстрелив-таки Шмидту в голову и украсив газон не своими мозгами, как сначала казалось, а серым веществом главы департамента. Вот вам и конец, о котором Иоганн Шмидт даже не подозревал. Недооценил своих врагов в очередной раз. Или он рассуждал трезво, глядя на всю эту сложившуюся ситуацию с ним, департаментом, людьми оттуда, Солдатом и сбежавшим с.т.р.а.й.к.ом. Рано или поздно это бы всё равно произошло. И это случилось всё-таки поздно. Слишком поздно для самого Брока по ощущениям, а как для Шмидта – не важно, время для богачей всегда идёт в одном ритме – непозволительно медленно или слишком быстро? Рамлоу это не поймёт всё равно, имей он хоть миллиард на предплечье. Тут важность в другом совершенно. Он просто не такой человек.
[indent] Пистолет он опускает не сразу, всматривается в ещё теплое тело, лежащее на газоне. Думает, что Шмидт сейчас вскинется на ноги, проорет какой-нибудь бред и нажмёт кнопку на своём запястье, – через мгновение бы сработала бомба, заложенная где-нибудь под домом. Захватчиков бы похоронило, а сам Иоганн сбежал. У него всегда находился козырь в рукаве. Но, видимо, не сейчас. Или он просто не успел его использовать. Или с.т.р.а.й.к. в будущем ждёт куча сюрпризов.
[indent] - Всё, - с каким-то облегчением выдохнул Брок, опустил пистолет, затем убрал его в кобуру. Труп не собирался подскакивать с земли и толкать свои гневные триады. Шмидт был мёртв. Окончательно и бесповоротно, напоследок расписавшись на траве своими же мозгами. В этом было нечто неоспоримое. Рамлоу какое-то время ещё смотрел на тело главы департамента, после чего вернулся в этот мир, сразу же связываясь с их медиком. – Лилз, дай «старт» Резерву и «Альфе», обруби всю тамошнюю связь. Она должна контролироваться только нами и отсюда, пока мы не переберёмся в центр.
[indent] - Вас поняла, Командир. Под резиденцией на самом деле расположен бункер, но некоторые помещения там не определяются, сигнал опознания и сканирования что-то глушит.
[indent] - Разберёмся. Марк, продолжай устанавливать взрывчатку. Камня на камне тут не оставим.
[indent] - Есть, Командир.
[indent] Рамлоу, наконец, взглянул на Джеймса, развернувшись к нему корпусом. Положил ладонь на правое плечо, живое, и чуть сжал и огладил. Они положили начало тому, что сейчас начнёт развиваться цепной реакцией, практически моментально. За какие-то жалкие дни, если всё пройдёт так, как они планировали, население поймёт, что жизнь уже не такая, какая была ранее. Что сейчас будут устанавливаться новые законы и прочее. Но, может, всё обойдётся меньшей кровью. Коулсон не принимал диктатуру ни в каком виде. И ему, очевидно, будет тяжело всё дело устаканить. Неизвестно, сколько богачей ещё взбунтуются. Если смелости хватит.
[indent] - Убрать тело в бункер, - сказал он подошедшим Стражам и кивнул на Красного Черепа, а сам чуть потянул Джеймса в сторону уже неисправного джета для беглого осмотра. Тело Жоржа Батрока там действительно нашлось со снятой фотостатической маской. Друг был застрелен не так давно, разложиться не успел. Он находился в кругу приближённых Шмидта и был раскрыт буквально накануне, получается. – Придётся, похоже, в центр перебираться пешком.
[indent] Усмехнулся, оглядывая дымящийся летательный аппарат. Взглянул на Зимнего, который всё ещё хранил молчание. Оно и понятно. Тело Батрока он попросил упаковать, будет выносить лично сам, если придётся.
[indent] Когда они спускались в бункер, их опутывала с головы до ног прохлада. Тут на полную мощность работали воздухоочистители, кондиционеры и система вентиляции. Освещение располагалось ближе к полу «лентами» светодиодов, которые всегда находились в аварийном режиме на случай энергоскачка, чтобы не отключались. В самом низу металлическая дверь с чёрными вставками и креплениями тихо отъехала в сторону, пропадая в стене. Это, правда, был бункер, достаточно большой, с высокими потолками. По данным Лилз они располагались на глубине, примерно, тридцати семи метров. Это, получается, десять-двенадцать этажей? Сопровождающий их Страж доложил, что из главной петли, в которую они сейчас спустились, есть ещё ходы в отдельные ветки, которые представляли собой скорее складские помещения или архивы и часто не использовались. Брок проверил, их внутренняя связь продолжала работать, отличное покрытие, спасибо единственной девушке в их команде. Свое дело она знала отлично.
[indent] - Копируй все данные, до которых сможешь дотянуться, - посоветовал он ей, когда первый вошёл в главную петлю этого бункера. Огромный зал, в центре которого находились круглые выемки неизвестного предназначения, сделанные из бетонных колец. Из их центра вверх били струи воздуха. «Для охлаждения», - вокруг стоял мерный гул, который никак не давил на уши. По сторонам располагались дисплеи главного суперкомпьютера, который что-то высчитывал. Лишь приблизившись, Брок задним мозгом догадался, что три «бетонных кольца» с охлаждением в центре – это, похоже, три «мозга» суперкомпьютера. А на широком дисплее приводились данные сразу в трёх блоках. Со стороны появлялось ощущение, что компьютер сам с собой ведёт спор.
[indent] - Дилемма, - усмехнулся Рамлоу, взглянул на Джеймса и кивнул в сторону дисплеев. – Шмидт никогда не принимал решения в одиночку. Не доверял даже живым людям. Сколько у нас есть времени?
[indent] - «Альфа» уже работает, Командир. Активность Стражей в остальных временных зонах не замечена. Копирование файлов произведено на пятнадцать процентов. Мне браться за бункер?
[indent] - Если сможешь что-нибудь унести из этого на одном только носителе, - Рамлоу хмыкает, прослеживает, как тело Шмидта заносят в помещение и укладывают меж четырёх «бетонных колец».
[indent] - Думаю, я смогу унести и больше, Командир.
[indent] Осталось только дождаться, когда тут в базе данных станет стерильно чисто.
[indent] - Взрывчатка установлена.
[indent] - Принято, Марк, помоги Лилз.
[indent] Здешнее помещение было сделано не только как пункт хранения суперкомпьютеров, но и как место для переговоров. Тут находился огромных круглый стол, стулья вокруг в количестве семи штук, чёрные кожаные диваны и даже бар. Видимо Шмидт тут в былые времена неплохо мог отдохнуть. Но Брока заинтересовал один стальной блестящий кожух, который находился в самом конце у стены. Что-то вроде кувеза, разве что с современной закрытой обшивкой. Впору заподозрить, что бомба, но Брок все равно открыл его на свой страх и риск. В кувезе находились три круглых контейнера, сделанные из стекла, стоячих вертикально. На обоих их концах находились металлические уплотнения в форме цилиндров. Установки издавали странное гудение, отличающиеся от того, что производили компьютеры. Чем-то походило на потрескивание магнитного пускателя, но он-то тут причём? Внешне контейнера выглядели совершенно безвредными, вот Брок и протянул к ним левую руку и сразу же понял, что время на его предплечье будто бы взбесилось: стало то быстро набирать в количестве, то постепенно стремилось к нулю. А гудение из контейнеров, тем временем, лишь нарастало. Рамлоу задрал рукав куртки и внимательно смотрел, как сверкающие цифры меняли своё значение беспорядочно и слишком быстро. Страх ощутимо подкатил к горлу, но руку одёрнуть он всё не мог. Не верил, что сможет увидеть почерневшие нули. Такого и не произошло, в какой-то из моментов цифры просто замерли, секунды не давали обратный отсчёт.
[indent] Его время просто остановилось. Сам Рамлоу чувствовал себя хорошо, за грудиной не взрывалась боль из-за сердечного приступа. Ничего по ощущениям не изменилось, а время, тем не менее, стояло на «паузе».
[indent] - Что за хрень? – Он не верит в то, что видит, но понимает, что всё это – суровая реальность только после того, как часы его свой ход возобновляют [ в том же темпе ], будто бы ничего и не случилось с ними до этого. Шмидт, этот высокоинтеллектуальный ублюдок, каким-то образом смог создать нечто на подобии «временных колодцев». А эти цилиндрические уплотнения на обоих концах конструкции Броку чем-то напоминали вибраниум.
Почему-то нажать на спусковой крючок оказалось чрезвычайно просто. Отбирать жизнь в принципе не самая приятная задача. Говорят, каждое убийство разрывает душу на части, и на чем более количество частей она рвётся, тем больше нестабильной она становится. Джеймс думает, что это чстейшей воды бред, но если кому-то так проще, то почему бы и нет. На самом деле всё зависит от груза вины, ложащегося на плечи. За смерть Иоганна Шмидта Солдат не чувствует абсолютно никакой вины. Его смерть – из разряда тех, о которой повспоминают тихо, скажут «жаль, что не мучился дольше», и забудут. И либо похоронят в прошлом так глубоко, чтобы никогда не вспоминать, или же занесу на страницы учебников истории, в назидание, чтобы никогда не повторять подобных ошибок в будущем. Но история ведь любит повторение, верно?
Сейчас остаётся дело за малым, на что Джеймс, по сути, даже повлиять не может, по крайней мере со своей позиции во второй часовой зоне. Теперь важные решения придётся принимать «Альфе», и в их же интересах справиться, чтобы у СТРАЙКа не возникало лишних проблем. Отчего-то Джеймс даже не думает сомневаться в том, что Джек справится с поставленной задачей. Самое сложное, это запустить операцию так, чтобы подчинить себе центр, а от него по цепной реакции подтянутся и остальные часовые зоны, когда отделения департамента будут уверены, что это верхушка, само управление решило устроить переворот и убрать мешающего диктатора с арены за кулисы. Всё правильно. Так они и должны думать. А здесь осталось не так уж и много нерешённых дел. Во-первых, обследовать здание с верхних этажей и до самого подвала, чтобы не пропустить ничего серьёзного, а, во-вторых, обследовать джет на предмет того, можно ли будет поднять его в воздух. Зимний знает наверняка: вряд ли. Бил же на уничтожение, даже местные техники не смогут быстро восстановить движки и поднять летательный аппарат в воздух. А жаль, неплохая тактика для отхода и мобильности предполагалась.
Джеймс едва кивает, смотря Броку в глаза и не убирая его руки со своего плеча. Сейчас этот жест говорит больше, чем может сказать всё остальное. Барнс не противится, идёт к тому месту, где на земле дымятся остатки единственного средства, которое могло помочь Шмидту сбежать. Джеймс с невеселой ухмылкой думает о том, что тому пришлось бы постоянно носить на лице фотостатическую маску, чтобы не светить своей примечательной красной рожей по всем углам. Ну, что же, теперь уже не придётся. Его тело найдут в бункере, если смогут откопать из-под завалов. А то, что команде специалистов придётся постараться, чтобы добраться до нижних ярусов резиденции, Солдат может гарантировать чуть ли не лично.
Глядя на то, как из джета вытаскивают тело, Зимний делает шаг назад, едва качая головой. Всё-таки сейчас он отчасти рад, что не использовал гранатомёт, отчасти не жалеет, что джет не был развёрнут к нему «носом», чтобы убить пилота одним выстрелом прямо через лобовое стекло. Сейчас это уж не важно, но всё-таки заставляет задуматься. Джеймс отходит ещё немного, разворачивается и идёт вглубь здания, чтобы посмотреть уже там, не оставил ли Шмидт после себя какого-нибудь интересного наследства. Уж в чём в чём, а в этом можно не сомневаться: всё самое ценное Красный Череп предпочитает держать рядом с собой. Значит, здесь может найтись что-то существенное, если как следует пошарить по тайникам, а, может, и даже в личном кабинете бывшего главы ГИДРы.
В первую очередь они всё-таки спускаются в бункер. Абсолютно неприметная дверь [было бы наоборот странно, если бы она оказалась приметной], полоски светодиодов, которые не дают достаточно света, но всё-таки ориентируют в пространстве, чтобы не вписаться в темноте не в тот угол. Прохлада не давит на чувствительность, но всё равно ощущается. Зачем тут настолько мощные системы охлаждения?
Становится немного понятнее, когда они спускаются в, по всей видимости, главное помещение. Джеймс бегло осматривается, отходит на несколько шагов и даже не пытается разобраться во всей этой мешанине техники, расположенной поблизости. Если бы понадобилось – разобрался бы, конечно, но когда есть специалисты – зачем мешаться у них под ногами? Незачем. Барнс только тихо хмыкает на замечание и едва жмёт плечами:
- Технике нельзя доверять, равно как и людям. Восстание машин, судя по всему Шмидта не волновало.
Самый популярный сюжет для книжек и фильмах о далёком или альтернативном будущем. Искусственный интеллект получает самосознание и мнит себя отдельной расой. И тут либо пытается наладить контакт с людьми, либо же решает, что весь человеческий род проще истребить. С учётом того, что эта механическая многоголовая [по числу блоков] ГИДРа принадлежала Шмидту, то, скорее всего, её конечным смыслом существования стал бы именно второй вариант, уничтожение человечества. Хотя нет, если ещё один вариант – освобождение от плоти и перенесение сознания всех живущих в цифровой эквивалент, что гарантирует практическое бессмертие. Ну, тоже убийство, только с высокими мотивами, ага.
- Что насчёт времени… - Джеймс вскидывает взгляд на дисплей, как будто бы действительно ожидает увидеть там виджет с часами. Просто чтобы ориентироваться. Он не знает, сколько сейчас времени, но чувствует, что далеко до полудня. – Если всё пройдёт гладко, захват центра должен уложиться в минимальный промежуток. Где-то в полчаса-час, если затянут, то сложнее будет удержать контроль. Остальные зоны подтянутся в зависимости от численности Стражей в отделениях департамента. В любом случае время у нас есть.
Джеймс не препятствует Командиру, когда тому вздумалось осмотреть бункер. В конце концов, этим стоит заняться как можно скорее, вытащить отсюда всё ценное, что может пригодиться, а сваливать, завалив это место бетоном и металлом. Джеймс не думает о ценности вещей как о том, что можно продать. Скорее, как о том, что может пригодиться гражданским, в частности тем, которые навечно застряли на перепутье между жизнью и смертью в попытке заработать пару лишних часов, а, по факту, работая на то, чтобы у жителей Нью-Гринвича всегда было неограниченное время на жизнь. Вот так вот просто и несправедливо. Джеймсу всё равно не понять вкуса жизни на полную катушку без страха умереть в одну секунду просто потому, что вовремя не принял суточные.
То, что со временем происходить что-то не так, Джеймс тоже замечает и практически сразу же оказывается рядом. Ему не по себе от того, насколько стремительно цифры то увеличиваются, то скатываются практически до тринадцати мертвенных нолей. Он даже не думает о том, что его время в непосредственной близости от этих устройств тоже может изменяться, просто он этого не чувствует. И запаса у него – сутки и пара часов, и это мизерное количество может запросто схлопнуться как по щелчку пальцев, просто исчезнуть, оставив после тебя мгновенную вспышку остановки сердца. Но этого не произошло, да и время как будто бы вернуло свой прежний ход.
- Я не знаю, что это, - медленно отвечает Джеймс, враждебно поглядывая на контейнеры, - но всё, что неизвестно по предназначению, лучше просто уничтожить. Кто знает, что именно тут создавалось.
Понятное дело, что Шмидт собирался продлить своё правление на как можно более долгий срок. Возможно, что-то для этого здесь и создавалось. В части, не мог разве Шмидт, скажем, искать способ полностью избавиться от биологических часов и разрезать связь между цифрами на предплечье и маленькой невидимой бомбой в сердце, настроенной на срабатывание при определённых обстоятельствах? Мог, да ещё и не сказам никому об этом. Просто чтобы быть единственным не зависящим от подобного рода обстоятельств.
Что-то может храниться не только электронно. Кое-что может храниться и на бумажных носителях, потому что данные можно хакнуть, скачать или стереть, а бумагу вот разве что только сжечь, да и то ведь говорят, что рукописи не горят. Врут, конечно, горят особенно ярким пламенем, но способ хранения информации, пусть и не самый передовой, но всё ещё востребованный. Джеймс делает мысленную пометку «заглянуть в кабинет Шмидта перед выходом» и при этом не отходит далеко от Брока, потому что к собственной проблеме он привычен – не знать, когда сдохнешь, всё-таки легче, чем видеть вот так непонятно с чего сдуревшие часы, - а вот такое ему абсолютно и совершенно не нравится. Чёрт его знает, как ещё может аукнуться.
- Не стал бы я тут надолго задерживаться, - говорит он скорее для себя, нежели для окружения. – Ну, судя по бару, он любил расслабиться, обсуждая планы по захвату как можно более концентрированной власти. И это ему почти удалось.
Это «почти» теперь лежит мёртвым кулем около его же компьютеров, а скоро станет всего лишь неприятным воспоминанием. Осталось то закончить, а начать – начали.
Отредактировано James Barnes (2019-06-16 02:48:43)
[indent] И если это – только вершина айсберга, тогда какой орешек Шмидт собирался раскусить в дальнейшем? Что-то такое, что продлит ему жизнь? Но для чего такие меры? Он и так имел доступ к неограниченному количеству времени, что даже и мог не задумываться на счёт того, что его, оказывается, может и не хватать по жизни. Они уже не узнают, а ведь хорошо бы, чтобы все карты после смерти главного ублюдка были перевёрнуты рубашками вниз. Но зацикливаться на этом не стоит. Если Шмидт не мог это контролировать, то оно в разы опаснее, чем ожидается. Солдат правильно сказал: уничтожить то, что неизвестно по предназначению. Проверять всё это Брок не хотел. Ему хватило глянуть только на то, как его часы взбесились, однако с замиранием сердца он ждал, что снова они не запустятся. Может быть, Шмидт и искал эту возможность поставить уходящее время на «паузу» или хотя бы замедлить ход? Установка с контейнерами будет уничтожена в результате взрывов и похоронена под обломками огромной резиденции. Всё. Точно. Так что даже если кто-то захочет тут разбирать завали, всё равно не найдёт ни одного целого фрагмента – тут всё будет разнесено на куски. При расчётах они обозначили, что никак не должны будут задеть и шахты вибраниума, которые шли рядом. А то в противном случае бы похоронили и тамошних рабочих. Лишние смерти из числа гражданских были ни к чему. Да и Т’Чалла не оценит. Кстати, на их счёт...
[indent] - У нас будут все данные по проектам Шмидта. Не думаю, что большую часть сведений он записывал от руки, но неплохо было бы и обыскать его личную комнату. Дневники, рабочие журналы, заметки. Всё это может пригодиться. Шури, думаю, найдет всему этому отличное применение.
[indent] О, да. Эта девочка будет в восторге лицезреть весь клад, который ей принесёт с.т.р.а.й.к. Именно это она и имела в виду, говоря, что не стоит покидать места, если все банки для хранения данных не обшарены, верно? Умная трясогузка, что же сказать. Главное, чтобы только не переняла злой гений Шмидта. Но это будет уже головная боль её старшего брата. А бойцы с.т.р.а.й.к.а к тому времени должны быть далеко от этих мест. Брок всерьёз намерен уехать даже в другу страну с запасом в несколько столетий, чтобы взять тайм-аут и отдохнуть, как следует. Они этого заслужили, чтобы там остальные не думали. И как бы Коулсон не уговаривал. У него хватит и ума и сил справиться со всеми проблемами и подавить все возможные восстания без лишней крови.
[indent] Брок опустил крышку кожуха, внутренняя подсветка там сразу же отключилась, контейнер перестал издавать странное гудение. Командир всё ещё стоял возле кувеза, чуть поглаживал своё левое предплечье, отчего цифры на био-часах ярко подсвечивались. Они шли всё так же, словно бы ничего на них не влияло со стороны. Может, это всё реально? Ну, реально то, что можно поставить часы на паузу без нанесения вреда живому организму. Брок не ощутил ничего дурного, ни боли, ни дискомфорта. Интуиция его молчала. Даже тревогу не била на случай возможной опасности. Брок почему-то был уверен, что этим устройством, которое так лихо манипулировало временем, Шмидт лично пользовался неоднократно. В противном случае не стал бы он хранить такое у себя в бункере. Всё потенциально опасное он просто уничтожает. Вот с Солдатом у него не получилось только, за что и поплатился, и расписался. Компьютеры на дисплее продолжали что-то вычислять. Иногда на экранах промелькали кадры с камер внешнего наблюдения на улицах городов в каких-то зонах – так сразу и не определишь. Мог ли он следить за передвижением с.т.р.а.й.к.а так? Мог вполне, но почему не остановил сразу же? Решил подпустить зверя поближе, чтоб потом умертвить так, что никто не заметит? Никто не знает, что было в голове у Шмидта и чем он руководствовался помимо базовых постулатов насильственной евгеники.
[indent] - Поднимаемся, - Рамлоу кивнул в сторону единственного выхода из этой центральной петли. Стражи уже стали покидать помещение, так и не взглянув на труп своего бывшего начальника. Иоганн Шмидт был сам во всём виноват. Командир принялся выставлять два небольших прямоугольных пластида на косяках двери.
[indent] - Сэр, Роллинз отправил в нашу сторону джет. Говорит о положительном продвижении плана. Ожидаемое, большая часть Стражей встало на нашу сторону, и целиком поддерживают легенду, что Шмидта умертвили его приближенные. На данный момент они все находятся в центре, в зале собраний. Полным составом. Операция идёт без потерь. Все приказы проходят через Резерв и меня, никаких противоречий. Коулсон уже готов выдвигаться в центр.
[indent] Рамлоу взглянул в сторону Джеймса. Если бы не он, то у них бы ничего не вышло. Он предложил просто отличный план, чтобы всё провернуть так, что правительство разрушает само себя. Монстр стал поедать сам себя, однако подавился, и гуманнее всего будет его именно пристрелить или... отравить. А джет к ним – это очень хорошо, спасибо Джеку, подсуетился. Проследив, что все покинули помещение, Брок ещё раз проверил установленные заряды, сверил с небольшим пультом управления, сразу переведя на дистанционное управление, а не на временной отсчёт. Закрыл двери и стал подниматься наружу.
[indent] - Время прибытия двадцать минут, - спасибо ещё раз и Лилз, что так неплохо может быть на подхвате, когда рядом нет Джека. Повреждённый джет всё ещё дымился, а солнце из-за горизонта поднялось достаточно высоко. По ощущениям сейчас и восьми часов утра-то даже нет. Усталость неестественным грузом навалилась на плечи. Основной этап они прошли. Сейчас им стоит лишь наблюдать за тем, что будет твориться повсюду и контролировать это, если придётся. Но, скорее всего, если было такое неплохое начало, будет и вполне неплохое продолжение. Главное, чтобы конец не был кровавым. Расслабляться было рано.
[indent] - Он отлично жил, бед не знал, - задумчиво усмехается Рамлоу, проходя в апартаменты Шмидта, которые были совмещены сразу и со спальней и с рабочим кабинетом. Всё убранство явно не из дешевых, ну, он мог себе это позволить на чужое время, которое текло к нему рекой со всех временных зон, незаметно живому глазу и искусственному интеллекту управляющей системы, которую он сам и контролировал. – Осмотрим все, пока есть ещё время.
[indent] Его на самом деле было не так много, как хотелось, но должно хватить на то, чтобы забрать все рукописи, которые у себя хранил Иоганн. Нашлось два сейфа с папками старых образцов, содержащие в себе планы и проекты, смысл которых Брок не стал догонять прямо сейчас. С этим будет разбираться уже Шури, они ей принесут просто бесценную информацию. Может, получится вообще за бесплатно заказать протез для Джеймса? Так Брок ещё и модернизацию для него потребует. Всё, чтобы ему было максимально комфортно. Командир складывал найденные документы прямо на рабочий стол Шмидта, осмотрел и ящики в нём. Только один бы с замочной скважиной. А если двойное дно? Стоит проверить. Рамлоу вынул спицу ил её лунки, которая была вшита прямо в тактическую форму на рукаве [ на случай, если придётся ввязываться в ближний бой, будет шанс пронзить несколько жизненно важных сосудов ], принялся за взлом замка. Проверять труп на наличие ключей – это они как-то не додумались, да и возвращаться в бункер уже было поздно. Замок поддался с тихим щелчком с третьей попытки, Брок вынул ящик полностью и поставил на столешницу. Он был доверху набит разного рода бумагами, но их объединяло только одно – старый, почти что обветшалый вид. Касались их редко и по крайне необходимости. Самая верхняя папка с погнутыми краями [ будто бы её теребили в приступе невроза ] сразу привлекла внимание своими словами на русском – проект «17». Документ с почти что стертой соответствующей цифрой.
Командир озвучивает ровно то, что Солдат держит только в мыслях, и это воспринимается гармонично и правильно. Джеймс кивает коротко, соглашаясь, что да, надо найти личные комнаты и пошариться по ним, вдруг найдётся что-то, к чему Шури сможет найти применение. А уж судя по тому, какой научный комплекс она себе отгрохала в ангарах, теперь ей точно будет где и с чем развернуться. Солдату, по сути своей, должно быть далеко всё равно на научные изыски, потому что это не его род деятельности и далеко не та сфера, в которой он чувствует себя комфортно. У каждого человека есть своя зона, в которой он компетентен в полной мере, и вот удел учёных – разбираться со всеми полученными данными и искать способы их применения. Сам Зимний в это не полезет, даже если очень попросят. Достать – достанет, а разбиться – нет, это как-нибудь сами. Но при этом не откажется, если ему подгонят очередную высокотехнологичную вещицу. Чаще всего они оказываются всё-таки полезными.
- Думаю, что стоит осмотреть средние этажи. Он бы не стал размещаться выше или ниже.
Джеймс ещё раз кидает взгляд на контейнеры-не_контейнеры, который вызывают у него недоверие и смутную тревогу. Если это попадёт не в те руки, кто знает, что из них смогут сделать. Уж лучше, раз неясно предназначение, похоронить их прямо здесь, вместе с их создателем. Их раздавит тонной земли и бетона сверху так, что не останется ни единого шанса на восстановление, а если и останется, то дороже будет пытаться восстановить, чем доломать с концами. Может Джеймс отчасти и параноик, с такими-то мыслями, но для бывшего Стража - это, скорее, способ сохранить жизнь себе и окружающим, чем попытки всё усложнить.
Пластид – вещь проще, чем часы, но не менее эффективная, когда хочется что-то стереть с лица земли, как ластиком начертанную метку с поверхности карты. Будь воля Джеймса, он бы тут по всем углам взрывчатки понаставил, и, для верности, не один, а пару инициирующих зарядов, чтобы они наверняка запустили цепную реакцию подрыва остальных. В любом случае, с Броком он не спорит и не мешает, тот явно с такими средствами уничтожения знакомство имел более близкое, чем Солдат. У Солдата пламенная любовь, скорее, с холодным да огнестрелом [не по своей воле, но если это единственный способ защитить то, во что веришь, и то, что дорого – то выбор не велик, винтовку в руки и всаживай пулю между глаз да хоть верховному командующему].
Джеймс не оглядывается, когда выходит из бункера. Он успел хоть мельком осмотреть помещение, прикинуть его планировку и размеры. Если дверь закрыта достаточно плотно, а так оно и есть, то внутри образуется практически герметичный периметр. Взрывная сила ударится об стены и, не имея возможности выхода, обернётся вовнутрь, разрывая в клочья всё, что будет в зоне поражения. И тело Шмидта. И суперкомпьютер на несколько мозгов, который продолжал работать и что-то вычислять даже тогда, когда люди из СТРАЙКа и люди Стражей вышли наружу. И все те разработки, предназначение которых осталось непонятным. И даже стол, за которым собиралась верхушка обсуждать свои дальнейшие планы на почти что бессмертную [до первой пули без промаха] жизнь.
- Жалею, что не посмотрел, сколько времени у него на часах, - негромко говорит Солдат Командиру, имея в виду, разумеется, Иоганна. – Сколько часов пропало впустую…
И ладно бы часов. А лет, столетий, может быть, тысяч лет? Вряд ли Шмидт носил на руке весь свой запас, наверняка сливал куда-то [да хоть в те же контейнеры вместо капсул], но теперь этого никто и никогда не узнает.
Апартаменты Шмидта выглядят практически так, как их может представлять себе любой обыватель. Богато, с помпой, с кучей шкафов и ящиков, в которых удобно скрывать от глаз небольшие вещи. Наверняка тут есть и что-нибудь скрытое, ну, как любили когда-то раньше прятать дверцы сейфов за картинами, а люки подвалов под коврами. Очень очевидные места, которые по-другому просто так не скроешь. Ах, да, ещё потайные двери за шкафами, это, разумеется, в ту же коллекцию. Дёрни нужный корешок книги, и шкафчик отодвинется, открывая жуткий-жуткий и мрачный-мрачный проход куда-то в неизвестность.
- Отлично жил, а сдох как собака, - ровно отзывается Джеймс, не очень-то в настроении развивать эту тему.
На самом-то деле Джеймсу хотелось бы как можно быстрее всё тут осмотреть, а потом просто уйти. Им ещё до Нью-Гринвича добираться. Сейчас, когда самое сложное позади, Джеймс хочет просто пару часов отдохнуть и не думать о том, что будет дальше со всей этой долбанной трещащей по швам системой. Может быть… зайти в свою квартиру, в конце-то концов. Их квартиру.
Здесь действительно есть документы, папки, какие-то дневники и отчёты, но в это совершенно нет времени вникать. Скоро прибудет джет, и можно будет сказать этому месту «адьос». Даже не «до свидания», потому что Солдат намеревается никогда больше не видеть эту резиденцию, а восстанавливать её из руин явно никто не станет.
Заметив, что Брок остановился у какого-то ящика в столе, Джеймс походит к нему ближе и, не боясь [всё равно здесь нет никого, а Брок ему ничего не сделает], опускает подбородок ему на плечо, смотрит на папку в его руках. Кириллица и цифры моментально наталкивают его на что-то, что он не может нащупать в памяти, но это определённо что-то важное, потому что отзывается мерзким холодком по спине.
- Ну и что это тут, - произносит он негромко с заметно выраженным акцентом, за который его и прозвали Зимним Солдатом.
Джеймс вытягивает руку, касается папки и, не задумываясь, открывает на первой попавшейся странице. Взгляд выхватывает сухой отчёт, касающийся какой-то операции [ампутация?] с последующим периодом восстановления. Барнсу это не нравится, но он продолжает читать, понимая, что написанное перекликается с его собственной вернувшейся памятью. Именно из-за этого он не любит острые предметы в чужих руках. Ножницы, в частности. Потому что, как недавно отметила Лилз, анестетики действуют на него очень хреново, что может значит лишь одно: резали практически на живую.
И сухая подпись в конце отчёта: «Отсоединение прошло успешно. Био-часы на ампутированном предплечье застыли, однако, объект в сознании и функционирует. Возможен переход ко второй фазе».
Джеймс, кажется, уже знает, что это за вторая фаза. Это, скорее всего, значит, что ему разворотили добрую часть левого бока, чтобы вживить поддерживающий каркас, а затем, собственно, подсоединяли и сам протез. Барнс не уверен, что хочет читать, как именно это происходило, но если Брок захочет знать, то это его право, такие нелицеприятные факты своей биографии Джеймс от него скрывать не станет. Не в том положении, в конце-то концов. К тому же, если Шури согласится делать новый протез, ей стоит ознакомиться с материалами этой папки.
- Ладно, кое-что меня всё-таки беспокоит. – Джеймс посмеивается, пряча за смехом нервозность. – Если она будет менять мне левую руку, она станет меня потрошить, чтобы вытащить каркас?
Наверное, зря он думает об этом сейчас. Просто вспомнилось, что протез может выйти гораздо легче, чем этот, а, значит, поддерживающих пластин и вовсе не понадобится. Ну, в том случае, если новый протез по весу будет хотя бы приблизительно совпадать с нормальной человеческой рукой.
Стоило подумать ещё и о том, почему при ампутировании руки до самого плечелопаточного сустава, часы застыли, но сам Джеймс при этом остался жив. Оно понятно, что непосредственной связи часов и сердца нет, но установлена же где-то эта маленькая биологическая бомбочка, которая убивает тебя, едва появляется тринадцать нулей. В голове Джеймса появляется совсем уж жуткая картина: мумифицировавшаяся ссохшаяся конечность, на которой до сих пор мерно отсчитывают секунды био-часы. Нет уж, не надо такой жути.
[indent] И Рамлоу всё ещё помнит, что нужно наведаться в банк и забрать [ именно забрать, а не похитить или попросить отдать ] капсулу с миллиардом лет. Он был уверен, эта вещь принадлежала Шмидту и с его смертью приобрела теперь статус бесхозной. Многие знающие потянут к ней свои руки, но забрать получится только у с.т.р.а.й.к.а. После надлежащего разделения времени [ а Рамлоу не сомневается, его ребята захотят взять себе пару веков в качестве компенсации ], остальное спустится в народ, минуя касту богачей – этих людей будет ждать совершенно другая участь. Коулсон однозначно сможет доказать их причастность к похищению времени у гражданских на окраинах. Одна только организация банков, сберегательных счетов, предложение кредитов – всё это лишний раз доказывает, что эти люди являются никем иными как палачами простых работяг, которые едва минуты с минутами сводили, чтобы дожить до следующего дня. Таких людей Брок насмотрелся и ему хватило. И Шмидт мёртв, богачей прикрывать некому. Скоро и венец правления будет уничтожен. Скоро система распадётся. Скоро будет совсем новое завтра.
[indent] Наверное, Командир так пытается отвлечься от того, что видит перед собой, от того, что может прочитать и во что может вникнуть. По-русски он понимает неплохо, но некоторые слова даются ему с трудом, да и читает он по диагонали, чтобы только в общих чертах уловить смысл. Речь идёт о Джеймсе Барнсе и об операциях, которые ему проводили. Их было достаточно, чтобы человек приобрел фобию острых предметов в чужих руках. Главное – без резких движений, иначе шея твоя хрустнет быстрее, чем ты передумаешь что-либо предпринимать. А это уже будет всё не важно. Рамлоу решает, что разбираться с операциями и модификациями будет Шури – её профиль, судя по всему. Но у него сейчас сильно желание просто швырнуть все документы в камин и поджечь, чтобы никто и никогда не узнал, что творилось в прошлом Солдата, и из-за чего он стал таким вот. На язык так неприятно просится слово «дефектный», однако, кто знает, может это они все дефектные и без часов можно жить? Технологии двинутся вперёд быстрее, тогда и не нужно будет задумываться о времени, которое и заряжало твои био-часы ещё на один день. Брок понимал, что всё это – только начало чего-то большего. Чего-то такого, что Шури будет пытаться расколоть раз за разом. То, что не удалось расколоть окончательно Шмидту. То, благодаря чему люди могут зажить намного лучше, чем есть сейчас. Жить и не смотреть на левую руку, не думать о минутах, которые ты потратишь на кофе. Не думать о прошедших секундах вообще, ведь впереди их – бесконечное множество. И до этого будущего Брок точно не доживёт. Но он сделает всё, чтобы Барнс жил с комфортом. Поэтому и всерьёз задумался о словах Солдата касательно операций, которые будет проводить Шури. Чего ожидать от этой девки он не знал, но подсознательно почему-то тянулся с доверием к её брату. Может быть, Т’Чалла сможет в случае чего осадить свою сестру. Рамлоу на это рассчитывал. Но по логике вещей вплавление металла в рёбра, весь этот каркас [ что схематично был изображён в документах вполне понятно ] следует убирать, заращивать костной и хрящевой тканью зияющие дыры, залечивать послеоперационные рубцы [ и тут дело даже не в повышенной регенерации Солдата ], затем реабилитация, а уже после примерять новый протез. Мерки Шури как раз сделает до того, как приступит к операциям. Но скорее всего, с технологиями, которые Командир мельком заметил в ангарах у молодого вундеркинда, весь процесс удаления металлический вплавлений, может быть проведёт с минимизацией травм. Это всё с его, Рамлоу, точки зрения, не более. Он будет платить столько времени, сколько нужно, но только чтобы всё прошло лучшим и самым безболезненным образом.
[indent] - Думаю, она не захочет обозначать красную точку у себя на спине или на спине своего брата, - Брок поворачивает голову и смело касается губами виска Джеймса, прикрывает глаза и замирает так. Вот сейчас ему и хочется, что время [и не только на его часах ] просто остановилось. – Эти операции были проведены давно, с тех пор технологии развивались. В противном случае она мясник не лучше Шмидта.
[indent] Рамлоу ещё раз поцеловал Джеймса в висок, потёрся о то же место носом, тихо вдыхая знакомый запах [ до боли в груди знакомый, чёрт возьми; он становился концентрированным только в нескольких случаях ]. Затем уже отвлёкся, пролистывая ещё страницы, рассматривая и конструкцию бионики, которая теперь была на месте левой руки Барнса. Все её внутренности описывались на нескольких листах стандартного формата, технические параметры, серийные номера запчастей, схемы, платы, множество проводов, которые контролировали связь движения с головным мозгов. И что важно, присоединение к нервному пучку не было. Барнс не чувствовал боли, он не чувствовал бионикой ничего. Захочет ли такое на новом протезе? Будет лучше, если Шури станет принимать заказы в открытой форме. Живую руку всё равно не отрастить [ правда ли это? или у Шмидта в запасе были и такие исследования по выращиванию новых клеток? ], а улучшить бионику – то почему бы и да?
[indent] - Мы со всем этим разберёмся, если только ты настроен на это, Джеймс, - он впервые на миссии называет его так, отойдя от позывных и армейского официоза. Они одни сейчас и могут себе это позволить, именно поэтому Брок и привалился к Барнсу немного спиной к груди, тепло и знакомо. – Ты хочешь зайти туда?
[indent] Он не спрашивает «хочет ли Джеймс там остаться». Прекрасно понимает, что их общая квартира может не найти отклика в памяти. Солдат может вообще её не помнить. Хотя это место являлось своеобразным убежищем, где они могли отдохнуть [ попытаться по крайней мере ] и впитать необходимые эмоции в этих недолгих моментах близости. При мысли, что теперь они ни от кого не зависят, становилось странно. Броку легче, ведь он уже как полгода не подчиняется никому, кроме себя самого, а вот Джеймс... Джеймс со всем справится. Его уровень адаптации на несколько ступеней выше, чем у остальных. Очередной лишний повод нырнуть в его прошлое. Хотя Броку и так хорошо жилось, не считая Шмидта и департамент, что дышали в спину. Теперь их не будет. Теперь можно будет вдохнуть спокойно.
[indent] Наверное.
[indent] - Командир, прибытие джета через семь минут. Данные скопированы на девяносто два процента, - наверное, не сейчас. Брок даже не двинулся после доклада Лилз, так и остался стоять, позволяя себе эту временную слабость.
[indent] - Принято, собираемся, ребята, пора навестить остальных в центре, - когда уже с трудом смог отлипнуть от Джеймса, закрыл все документы, собрал все папки в одну стопку, все дневники и отчеты, все рабочие журналы, тогда и шагнул на выход. Был уже слышен шум работающего неподалёку джета. Если он мог, то обязательно повысил бы Джека. Но в таком случае ему нужно будет уйти на пенсию. Может быть через пару лет, да, когда поймёт, что старость подкралась незаметно. Внешне будет без изменений. Хотя себя он до последнего не может адекватно представлять где-нибудь, а не со своими ребятами на какой-нибудь миссии. – Идём, осталось немного.
[indent] В джете их встретил ожидаемо не улыбчивый Зандер, который удобно устроился в кресле пилота и теперь ожидал, когда остальные, наконец, погрузятся, чтобы рвануть обратно. Брок же хорошо помнил, что после себя тут следует оставить приличных размеров воронку – коробку управления детонаторами он держал близко к сердцу. Командир проследил за быстрой оперативной погрузкой каждого Стража, за тем, как заносили важные документы и труп Батрока, который всё-таки запаковали в чёрный полиэтилен, словно мусор [ так почти и было ]. Ещё раз бросив взгляд в сторону закрытого люка Рамлоу дал добро на взлёт, Зандер перенастроил автопилот, отключил его и понял ручное управление, поднимая птичку в воздух. «Выше, выше, выше», - их пилот будто бы мысли Рамлоу читал, просто знал план, вот и поднимал джет выше и ещё выше. Брок держал в руках небольшой пульт, отсчитывал про себя от десяти до нуля. Люди в джете уже были готовы к тому, что может ощутимо тряхнуть. А тем, кто жил в округе просто не повезло. Рамлоу им только может посоветовать на улицы не высовываться. Такой взрыв чуть ли не в центре мало кто оценит по достоинству и со всей правдой, но центр окажется глух, там совсем другие правила. Лилз что-то выстукивала на своём компьютере, отдавала тихие приказы и перенаправляла их по правильной волне. Ничего лишнего, никаких вмешательств со стороны. Только после того, как она подняла на Командира взгляд, нечитаемый такой, не поймёшь, о чём она конкретно хочет сказать, а в первую очередь – положительное для них или отрицательное, Брок нажимает на кнопку и слова девушки тонут в оглушительном грохоте:
[indent] - Они мертвы. Отравились.
[indent] И даже думать дальше не надо, про кого идёт речь. Рамлоу разве что хмыкает про себя и прикрывает глаза ладонью. Джет всё-таки тряхнуло. Но уже через несколько минут Зандер смог стабилизировать технику, выровнять горизонтальную направляющую и направиться в сторону центра. Такого конца стоило ожидать. Не хотели, получается, ждать судебного процесса [ все суда были в их руках ] или предчувствовали, что выиграть не смогут, как и выйти живыми из всей этой передряги? Тем лучше. Меньше крови на руках у с.т.р.а.й.к.а будет.
Итак, решать проблемы по мере их появления? Да, пожалуй, что так, следует придерживаться этой установки до последнего. Так, по крайней мере, Солдат не думает о том, что именно будет его ждать по возвращении в пятую зону [но, с другой стороны, он сам этого хочет, просто избавиться от тяжести и, отчасти, от физического воплощения воспоминаний работы на центральный департамент Стражей Времени]. Он молчит, только скользит взглядом по страницам из папки, разглядывает схемы, изображающие механизмы и отдельные его части, вероятно, самые важные в работе. Рамлоу прижимается спиной к груди, устраиваясь в импровизированных объятиях, и тем удобнее Барнсу смотреть на потрёпанные временем листы, находящиеся в его руках. Прошлый, чёрт возьми, век. Сколько же лет отстучали его часы на самом деле? Что-то подсказывает Джеймсу, что если он перевернёт папку на самую первую страницу, то там будут все первоначальные данные, включая дату рождения [это маловероятно, но она может там быть]. Джеймс сознательно не переворачивает страницы в начало, не делает этого и Брок. Может быть потом посмотрит. Может быть.
Это «Джеймс» как будто подчёркивает, что сложная военная часть операции осталась позади. Остаётся только окончательно расшатать режим и установить на его руинах кое-что новое. С новым пусть разбираются другие люди, а со СТРАЙКа, наверное, и этого хватит с головой на ближайшие несколько лет. Осталось всё подчистить так, чтобы ни следа от участвовавших в перевороте людей не осталось. Чтобы даже самый дотошный человек не усомнился, что это система сожрала сама себя, верхушка совета попыталась свалить с престола диктатора, однако, столкнувшись с сопротивлением в виде Стражей, просто захлебнулась и свернулась. Да. Так оно всё и было и для гражданских, и для средств массовой информации. О том, что случилось на самом деле, должно знать лишь ограниченное число человек.
Слова звучат успокаивающе. С другой стороны, как будто бы Джеймсу привыкать проходить процедуры, так или иначе связанные с возможно болезненным итогом. Что стоит каждое техническое обслуживание, которое чёрт знает чем может закончиться, если техник сделает что-то не так. Барнс помнит, с какой ловкостью Шури разобралась в устройстве протеза, видя его первый раз в жизни, пусть и отметив, что технология – старая. Значит, разберётся и в этот раз. Ну а если придётся потерпеть, чтобы избавиться от каркаса, поддерживающего кости и мышцы, значит, так тому и быть. Потерпит.
Джеймс слегка поворачивает голову, когда чувствует лёгкий поцелуй в висок, убирает руки от папки и просто обнимает Брока, не задевая при этом пояса со всевозможными девайсами для лёгкого избавления противников от их жизней. Он как-то понимает, о чём идёт речь, как будто улавливает акцент, направленный только на одно слово.
- Разберёмся, - говорит Джеймс, прижмуриваясь на один глаз. С каждым словом Брок слегка касался губами виска, это приятно и щекотно одновременно. – И… да, я бы хотел зайти.
Кто знает, может быть он ничего и не вспомнит. А, может быть, это наоборот станет очередным триггером. К тому же ему ведь пообещали помочь всё вспомнить, верно? Более идеального случая может просто не предвидеться. Если они собираются сваливать из страны куда-то ещё, то больше рядом с Барнсом не будет мест, содержащих такую большую концентрацию отсылок к прошлому.
А теперь не слишком большой перелёт из второй часовой зоны в Нью-Гринвич. Часть папок Джеймс забирает сам, просто так удобнее, распределить всё это на двоих, а не таскать кому-то одному. В джете их уже ждали, да и двигатели не выключали, намереваясь сразу стартануть обратно. Это правильно, нечего здесь задерживаться. Джеймс знает, сколько взрывчатки запрятано под резиденцией, предполагает, что и на несущих опорах тоже успели оставить несколько зарядов, чтобы здание гарантированно сложилось вовнутрь, оставив после себя ровную пустоту, груду отвратительных воспоминаний, полное разрушенное ничто. Джеймс не следит за линией искусственного горизонта, он смотрит на детонатор в руках, не слышит отсчёта, но знает, что должно знатно тряхнуть.
Когда джет выравнивается, перебарывая взрывную волну, Джеймс не смотрит за борт, хотя мог бы полюбоваться дымом, огнищем и остатками от резиденции. Он слышит краем уха о том, что остатки верхушки отравились. Ну, значит, решили, что так уйдут достойнее, чем если дождутся суда. Джеймс уверен: если бы всё-таки суд состоялся, то получили бы пожизненное, а, учитывая, сколько у каждого из них времени на часах, это длилось бы очень и очень долго. Впрочем, процедуру исполнения приговора можно было бы ускорить, оставив каждому ровно среднестатистическую продолжительность человеческой жизни. Не много и не мало, а достаточно, чтобы осознать хотя бы часть того, что они натворили за своё время у власти.
Перелёт до Нью-Гринвича не занимает много времени. Джеты на репульсорной тяге летают гораздо быстрее, чем пассажирские лайнеры, и уж точно быстрее, чем если бы группа авто ехала тот же самый путь по земле. Ну или если бы вновь пришлось пробираться под землей. Под землёй, кстати говоря, у «Альфы» ушло не так уж много времени, а по воздуху – во много раз меньше, так что Джеймс даже не садится, потому что знает: всё равно скоро выходить.
Так оно и получается: когда джет плавно опускается на взлётную площадку и опускает широченный трап грузового отсека, через который все могли бы без проблем спуститься, Барнс оставляет документы на борту [потому что джетом предполагает вернуться в пятую зону], а сам спускается на ВПП и чуть щурится от поднявшегося солнца. Здесь ходят Стражи, однако, не так, как привычно их видеть. Видно, что они больше не на службе, однако выправку не выбьешь, поэтому отличить Стражей от других всё равно очень просто.
- Идеальным вариантом просто пригласить Т’Чаллу и Шури сюда, чтобы не таскать все документы с места на место, - негромко говорит Джеймс, смотря на Брока. – Но я не думаю, что её лаборатория настолько компактна, что свернётся до размеров джета. А жаль.
А ещё на ВПП подряд вытащили несколько тел, плотно замотанных в белые простыни, словно в саваны. Джеймс не гадает, что может скрываться за простынями, но догадывается, что это либо дань уважения погибших Стражам, которые воплощали в жизнь вторую часть операции, либо тела той самой верхушки, которые предпочли отраву нормальному человеческому суду. Если вторые, то их даже не жалко. Их теперь только в ту самую турбину, которой уничтожали тела погибших людей, чтобы остался только пепел, который не развеять, а закопать под ближайшим кустом. Говорят, розы и вишня отлично растут на удобрениях из золы.
- Тут тоже кое-что сохранилось, - предупреждает Зимний, прежде чем отойти в сторону. – Надо посмотреть.
Джеймс проходит в сторону здания, намереваясь хотя бы немного осмотреться. Здесь тоже при желании можно было бы кое-что найти, тем более, что помещения для технического осмотра и медицинских манипуляций находились недалеко отсюда. Скорее всего, здесь Джеймс и найдёт недостающие документы, в том числе и некоторые разработки местных учёных, медиков и техников. Может быть они вели свою линию исследований, независимую от Шмидта, и у них тоже сохранилось что-нибудь интересное. А по «объекту 17» у них наверняка информации на добрый трёхтомный роман. Ещё бы, столько времени на него убили.
Джеймс не задерживается в холле, слегка покоцанном, но всё ещё имеющем достаточно презентабельный вид. Отсюда дальше по коридору – несколько длинных переходов, один перешеек между зданиями, ещё несколько сейчас пустующих помещений, и вот там, практически в конце, палаты и технические установки, которые Джеймс, кажется, знает до последнего болтика. Сколько часов проводил, разглядывая их со скуки, пока техники заканчивали все необходимые манипуляции.
[indent] Было бы очень удобно пригласить сюда, в центр, Шури и Т’Чаллу, однако юная вундеркинд не сможет перетащить всю нужную технику в одном джете, Зимний это правильно заметил. Но Брок ещё подозревал, что не захочет она отправляться сюда и по другим причинам. Честно? Он бы сам тоже не захотел. Поэтому да, придётся возвращаться с документами в пятую зону и ждать чуда от новых технологий, которые вкупе с данными, которые они принесут с собой, должны даль должный результат. В противном случае Брок будет зол, очень зол. Он рассчитывает на помощь Шури, рассчитывает на её гений.
[indent] - Осмотримся тут и потом уже отправимся к ним, - Брок выходит из джета вслед за Джеймсом, смотрит на него внимательно, почти что пристально, но внимание его быстро привлекают к себе тела, завернутые в белую ткань. Где они столько простыней нашли, спрашивается? Специально, что ли, заготавливали на такой случай? Это уже с Резерва надо спрашивать, да. Но хорошо, что не оставили трупы в зале заседаний. Это были именно они. Кровавых пятен на белой ткани не видно, значит, не пулевое, значит, убиты по-другому. Можно допустить и удушение, но Брок интуитивно подозревает, что тут правящая верхушка, которая контролировала всё, пока Шмидт был... в отъезде. Он кивает Джеймсу, тот уже направился в здание, миновал главный вход и продвинулся дальше. Рамлоу не пошёл пока что за ним, торопиться было некуда. Уже. К нему вышел Джек с несколькими Стражами Времени, которые казались ему смутно знакомыми. Похоже, пара заданий было на их счету, совместных заданий. Роллинз доложился, как положено, как того требовали протоколы или просто по привычке, которую уже не вытравить. Рамлоу, в конце концов, просто кивнул своему заму и обнял его, внутренне радуясь, что всё прошло без больших потерь с их стороны. Вокруг продолжала кипеть работа. Стражи сновали туда-сюда, работники из отдела связи тихо переговаривались по коммуникаторам с отделениями в других временных зонах, а над ними всеми возвышалась Лилз, чуть ли за каждым пристально не следила, чтобы каждый их шаг, каждое слово было под её контролем. Пока не прибудет Коулсон со своей гвардией.
[indent] - Полтора часа, - отрапортовал Роллинз. За Филом было решено отправить Раптор, но и на его подготовку тоже требовалось время. Командир успел переброситься парой слов с Коулсоном, доложить, что основные задачи выполнены и теперь осталось самое сложное – ему, Филу, восстановление контроля и порядка повсеместно. На это старый приятель только тихо посмеялся и сказал, что разочарован, что сторонники Шмидта отравились. Броку на самом же деле было по боку, как они померли. Сдохли и ладно, в любом бы случае маловероятно, что они вышли бы из этого здания живыми. Нужно поддерживать легенду – это они ведь захотели сбросить Шмидта и встать в главе правления, а Стражи Времени, с.т.р.а.й.к. и остальные сделали всё, чтобы только этого не допустить. Легенда поддерживается активно, в отделениях департамента других временных зон им на слово верят и лишних вопросов не задают. Видимо Шмидт осточертел всем.
[indent] Командир следил, как джет опускают в ангар и, как на ВПП выводя Раптор. Пилот готовился из числа здешних Стражей. Своих ребят Брок теперь никуда не отправит. У них есть работа в этих стенах, а уже после, как люди Коулсона займут контрольные точки, с.т.р.а.й.к. сможет, наконец, передохнуть полным составом. Как на счёт продолжительного отпуска без возможности с ними связаться? Ребята заслужили, как и эту революцию, что протекла без шума и лишних проблем. Да, кажется, что слишком подозрительно, даже ненормально. Не для них, ведь привыкли, когда по-другому. Не верили до конца в произошедшее. Броку вот до сих пор чудится, что Шмидт выжил после взрыва [ хотя это нереально даже для человека, который мог себя с ног до головы модернизироваться вибраниум – его просто разорвало в клочья ударная волна с не воображаемой силой ], Брок просто не может поверить в то, что будет возможность вздохнуть полной грудью и будет жизнь без дула пистолета у виска.
[indent] Уже в здании он принимает рапорты от нескольких Стражей Времени из части Резерва, говорили, что Аклин сейчас будет занят новым формированием агентуры, которая и будет помогать устраивать новый порядок. Доложили, что отдел разработок и инноваций не тронут, там всё сохранено – через сорок минут уже будет на руках банк данных их профиля. А Джеймс скрылся в лабораториях и техническом отделе, там тоже могло сохраниться всё: документы, платы, журналы и записи на носителях. Лилз будет забирать всё и с корнями, что только имеет малейшее упоминание о Джеймсе Барнсе и кодовом имени Зимний Солдат. Рамлоу проследовал вслед за Джеймсом – видевшие его указали точный путь. Может ему стоит побыть одному, конечно, но Командир подсознательно хотел быть рядом – та самая деформация, которая уже уничтожала и давила у горла. Рядом бегали люди в белых халатах, выглядевшие нервными, они переходили из одного помещения в другое, но не заходили конкретно только в одно. Брок тут бывал редко и только в случае, если требовалось кого-то куда-то сопроводить. Механики, техники, да? Решили сотрудничать с новым управлением? В бытность Шмидта их бы просто уничтожили в этом случае, но Коулсон и кровь не любит, не кровожаден будет новый руководитель, но и спуска не даст. Рамлоу толкает тяжёлые металлические двери, те поддаются, оказываясь в просторном помещении, обшитом изнутри материалом больше похожим на пенопласт.
[indent] Звукоизоляция?
[indent] Барнс метельшил где-то впереди, Рамлоу его сразу заметил, но не торопился подбираться ближе. Обходил здешние установки, которым, судя по внешнему виду, насчитывался не один век. Какие-то странные контейнера, центрифуги, старые компьютерные дисплеи и панели управления. Всё это помещение словно было вырвано из прошлого, потока времени, когда и были созданы. Перенесены сюда и заново применены, но по назначению ли? Чуть поодаль располагалась медицинская зона процедурной, отгороженная стеклянным профилем. Там на процедурных манипуляционных столиках были полные наборы хирургических инструментов, многоразовые стеклянные шприцы, паяльники и ещё что-то, Рамлоу не разобрал. Несколько холодильников, наполненные склянками, пузырями с порошками, какие-то взвеси – тут Рамлоу вспомнил, как Лилз проводила анализы со своими лакмусовыми бумажками.
[indent] - Ну, есть что-нибудь? – Он подаёт голос, обозначает своё присутствие, а сам делает вид, что его заинтересовала стойка с бумажными папками всё того же старого образца [ действительно заинтересовала ]. Брок берёт наугад одну, отрывает на последних страницах и читает коротких отчёт техников касательного Объекта, которому была проведена процедура принудительного обнуления с помощью комплекса веществ, названия которых Брок даже не пытается выговорить. Как удачно, а, всё под руки подворачивается, правда? Рамлоу пролистывает чуть назад, смотрит на схемы и таблицы, думает, что и это всё может пригодиться Шури. Но это было личным. Даже Командир ощущал себя странно, читая это. Он обратил внимание на Джеймса, застывшего у какой-то странной установки, что напоминала больше кресло у зубного врача прошлого века, чем что-то ещё – более культурное, что ли? На подлокотниках располагались металлические скобы, которые должны были при дистанционном управлении захлопываться – так сидящий в этом кресле не сможет с него встать. На ножках располагались аналогичные механизмы. Слева блок с медицинской техникой: инфузомат, аппарат динамических токов, кардиограф и датчики для ЭЭГ. Брок рассматривал всю эту утварь с неприязнью, даже презрением. Не сложно ведь догадаться, кто чаще всего сидел в этом кресле по приказу свыше. Не так же просто из Джеймса делали послушного Зимнего Солдата?
Если здесь ещё и оставались техники, то они поспешили благоразумно скрыться. Джеймс слышал их шаги через стенку: покидали близлежащие помещения, так, чтобы не попасться на глаза. Их тут хорошо вымуштровали: если не полезны, значит, мертвы. А они, должно быть, очень хорошо помнят, что делали с Зимний Солдатом, сколько времени и сил угрохали на то, чтобы сделать из него послушного Стража, целиком и полностью лояльного департаменту. Теперь, вполне возможно, они ожидают справедливой мести за все те манипуляции, которые совершали с его памятью и личностью, пытаясь перекроить под нужное ГИДРе. Говоря начистоту, Джеймс сейчас убивать не настроен, но отчасти доволен тем фактом, что никто не крутится рядом, не маячит на периферии зрения и просто не стоит над душой.
В помещении, в том самом, где так много старинной техники, даже атмосфера давящая. Техника не древняя в самом прямом смысле этого слова, но далеко не самая передовая, это наверняка. Стоит только взглянуть на все эти детали, поцарапанные за годы эксплуатации, тяжёлые фиксирующие запоры, да и просто мелкие инструменты, как невольно хочется развернуться и просто выйти вон. Джеймс столько времени проводил здесь в перерывах между работой, что уже и не припомнит, где ещё в департаменте он мог бы находиться столько же долго. Техническое обслуживание, это, чёрт возьми, тяжело, не только физически, но и эмоционально. Барнс научился абстрагироваться. Разглядывать окружение, вычищать все мысли из собственной головы. Так растянутое патокой время как будто бы протекало быстрее, создавалось впечатление, что вместо пары часов прошло от силы минут двадцать. Он учился реагировать только на прямые команды и просьбы, выполнять необходимые для тестов действия, и вновь застывать, ожидая, когда можно будет уйти.
Здесь тоже лежал папки с исследованиями. Джеймс уверен, что электронно можно найти много интересной информации, но кое-что отчего-то великие умы [которые мнят себя великими, если уж совсем начистоту] предпочитают хранить на бумаге. Чёрт знает, с чем это связано. Может быть с полётом мысли, когда нет времени бежать до ближайшего компьютера и тапать по клавиатуре. Может быть на бумаге всё выглядит как-то нагляднее. Ну и, опять же, физические данные не скачать, не хакнуть и не удалить, только спалить [священным] огнём. Джеймс открывает ближайшую папку, разглядывает схемы, закрывает и отодвигает в сторону от края стола. Ну, в любом случае надо тут всё проверить.
Именно за этим занятием Джеймса и застаёт звук раскрывающихся тяжёлых дверей. Он замирает на секунду, не оглядывается только прислушивается. А после, будто и не замирал, двигается дальше к ближайшей центрифуге. Внутри неё ещё остались забыты склянки, как будто ей кто-то совсем недавно пользовался, но не успел закончить работу до конца. Джеймс к пробиркам не прикасается, равно как и к самому прибору, только смотрит, пытаясь припомнить, для чего это использовали при нём. Не может вспомнить, ну и к чёрту.
- Кое-что есть, - отзывается Джеймс и неопределённо машет рукой в сторону стола. Впрочем, Брок уже и сам потянулся к каким-то бумагам, принялся рассматривать, и Джеймс ему в этом не препятствует. Пусть смотрит. Сейчас это позади – значит, нет слишком большой нужды скрывать. – Стоит и электронную базу глянуть на всякий.
Барнс останавливается около кресла с фиксаторами, смотрит на него неприязненно, даже протягивает руку, чтобы коснуться подлокотника, но так и не прикасается, лишь проводит над ним ладонью. От этого кресла остро фонит чем-то, что вызывает у него отторжение. Как минимум – головную боль при попытке вспомнить, какого хрена тут происходило. Говорят, память сама себя лечит и затирает травмирующие воспоминания, чтобы не причинять ещё больший вред, и, возможно, именно сейчас происходит что-то подобное. Джеймс не собирается насиловать собственную память, поэтому отходит в сторону, следя за тем, чтобы не прикасаться к этой пародии на орудие пыток. Центр стоит оставить нетронутым, тут ещё Коулсону всё в порядок приводить, и даже немного жаль, что нельзя снести конкретно этот сектор вместе со всеми прилегающими лабораториями.
- Там есть несколько томов, касающихся изучения свойств времени, - добавляет Джеймс, слегка поворачиваясь и окидывая Брока взглядом.
Сейчас он чувствует, как внутреннее напряжение отпускает [он только сейчас замечает, насколько был напряжён, пока Командир находился отдельно, практически в другой части здания], как будто бы подсознание успокаивается, говоря о том, что теперь можно не ждать удара в спину, спина надёжно прикрыта [и не только спина, и та часть покоцанного сознания, которая ещё пытается воспринимать себя полноценной личностью].
- Скорее всего она пытались понять, почему отсоединённые часы всё-таки замерли, но я при этом не погиб. – Барнс жмёт плечами: раньше он бы малодушно сказал, что лучше бы сдох ещё во время операции, чем вёл полуосознанное существование десятилетия спустя. Чем был - смотря правде в лицо - дефектным. Но тогда, с другой стороны, он бы не встретил единственного человека, за которого и Шмидту вторую пулю в лобешник всадить не жалко, и всю обойму, если потребуется. – Такое положение вещей даёт основания полагать, что часы не связаны непосредственно с чем-либо. Это просто… модификация для удобства?
Модификация, генная мутация, можно называть это по-разному, но вывод один: часы, которые запускаются ровно в двадцать пять, не позволяют человеку жить вечно, если следить за тем, чтобы они никогда не останавливались на тринадцати нулях. Умереть можно в любом случае и от сильной болезни, и от пулевого ранения, и от алкоголя, и от чего угодно, только время станет мёртвым, его уже не получится снять и отдать кому-то другому. Часы всего лишь инструмент, кое-что, что позволяет отслеживать ресурс, аккумулирующийся где-то в теле. И, раз часы можно отсоединить, то наверняка их можно также подсоединить, если понять, что именно вызывает их работу, какая реакция или биологический механизм. Это явно работа для кого-то, у кого мозг на научный прорыв заточен. Для той же Шури, скажем, потому что Джеймс сейчас не знает ни одного техника, которому мог бы доверять так же, как ей. Вообще-то он не знает, можно ли доверять Шури и Т’Чалле целиком и полностью, но то, что она продемонстрировали вибраниумные шахты, да ещё и позволили по ним пройти, уже означает, что они, как минимум, расположены больше положительно, чем отрицательно. И не так-то уж и нейтрально.
То, что все эти знания хранятся у техников, а не у Шмидта в кабинете, объясняется очень просто: чтобы добиться стоящего результата, им постоянно нужно было иметь предыдущие данные перед глазами, ну а также костяк, на который бы и наращивалось мясо предположений и выводов из экспериментов. Абсолютно всё в одном месте храниться ну просто не могло, иначе приходилось бы чуть что таскать Зимнего Солдата из Нью-Гринвича во вторую часовую зону и обратно.
- Фил готов принять командование? – тихо хмыкает Джеймс, чтобы сменить тему. – Ну, даже если не готов, дело уже сделано. Для гражданских, по крайней мере, все прошло относительно мирно, не считая взрыва. Уснули под одной властью, проснулись уже перед восхождением другой.
[indent] Брок кивает, не глядя даже. Да, если хоть какая-то информация есть в здешних банках данных, которым уже насчитывается не первый век, то они обязательно будут у них на руках. Абсолютно всё, где хоть как-то фигурирует упоминание о Джеймсе и... о Зимнем Солдате. Рамлоу достаёт из кармана флешку, которую всегда носил с собой, – личное хранилище любой важной информации, которая только может ему пригодиться в жизни. Начиная от личных дел его ребят, заканчивая деталями миссий, которые он прошел, будучи ещё зелёным новобранцем Академии. На этом носителе было всё. А информация, касаемая Барнса, – личное в первую очередь для него самого. Ну, он же не будет против, так ведь? Рамлоу подходит к блоку питания, вставляет в соответствующий разъем носитель и запускает поиск информации по ключевым словам. Это только первый этап. На дисплее заплясали столбцы текста, по которым плавала рамка, выискивая необходимые запросы. Это займёт немного времени, затем придётся стереть всю информацию из здешних хранилищ, чтобы ни у кого не было и соблазна что-то тут искать.
[indent] Командир продолжает неторопливо обходить помещение, рассматривает без энтузиазма полки с контейнерами, тубусы и пустые капсулы времени, провода, осторожно скрученные в общий пучок, старые приборы для измерения артериального давления, гальванометры. Видимо это помещение ещё использовалось как хранилище для такой вот древней аппаратуры. Но ей уже давным-давно никто не пользуется или здешние механики с лаборантами были настолько извращены в своих опытах? Нет, скорее всего, на Джеймса не каждый современный прибор может подействовать должным образом. Рамлоу помнит, да, что на Солдата не все обезболивающие действуют на самом деле. Скверно.
[indent] К креслу подходить не хотелось. Джеймс же замер возле него на какой-то момент. Вспоминал, может, что-то? Может. И не самое приятное надо сказать. Настоящий пыточный инструмент. Да в Алжире электрические стулья выглядят более презентабельными. Однажды Брок там чуть не прикипел к нему, ага.
[indent] - Скорее это осложнение после заболевания, - высказал своё мнение Брок, тихо выдыхая, словно бы зашел в тупик. Как и ожидалось, опыты над самим временем тут тоже проводились, а главным фигурантом являлся сам Зимний Солдат. Идеальный вариант, правда? Руки нет, но время ему выдают исправно, постоянно только суточные – и лишь Брок рискнул, однажды выдал больше, но эту разницу теперь приходится постоянно держать в голове, чтобы не пропустить нужный момент. Всегда ли Джеймс получал суточные или были моменты, когда не до этого было? В таком бы случае он был бы мертв. Есть ли возможность жить без этого таймера? Никто не рискнёт проверять, ведь обратно человека уже не вернуть после сердечного приступа, реанимационные мероприятия по этому поводу эффекта положительного не давали. Просто жгучая боль за грудиной и всё, тебя уже нет. Брок рефлекторно дёргает ладонью и прижимает её к своей груди, потирает. Стало как-то не очень хорошо. Нет, придётся выдавать суточные, всегда, если придётся, как это делали механики и лаборанты департамента. И только после того, как Шури проштудирует всю информацию, можно будет уже что-то решать. Опыты над временем. Сразу вспомнились контейнера, те самые, Брок их ещё окрестил «временными колодцами», в бункере у Шмидта. Каким образом они влияли на время, ставили его на «паузу»? Брок это испытал на себе. Без каких-либо болевых и прочих ощущений, но пришлось с замиранием сердца наблюдать, как цифры сальсу танцуют по значениям. Может быть, Шури и поняла бы их предназначения. Но Брок не жалеет, что они их уничтожили, ни капли, правда. Но если в здешних документах, как цифровых, так и бумажных, есть какие-то разработки, они смогут чего-то добиться с помощью всё той же Шури. Ну, ей не придется скучать в ближайшие несколько лет, ага.
[indent] - Раптора за ним и его людьми отправили, скоро будет здесь уже, - Рамлоу принялся собирать папки и листы с текстами, какие только находил в этом помещении, складывал всё в одну стопку, чтобы потом взять одной охапкой и унести к остальной куче. На дисплее поиск информации уже подходил к концу. Брок сразу же внес команду на последующее копирование, а после – форматирование базы данных. – Он всё сделает верно. А нам можно будет передохнуть. Тебе нужен отдых и как можно больше.
[indent] Не врал же. Лично проследит за тем, чтобы Джеймс смог проспать большую часть суток, а уже после стоит заняться остальными делами. Но сперва - капсула с миллиардом лет и пятая зона, там они отдадут всю информацию Шури и её гениям, а сами залягут на дно, пока Коулсон со своими людьми будет весь бардак систематизировать и приспосабливать под жизнь.
[indent] - Командир, - Роллинз. Рамлоу оглядывается на зама, который замер в дверном проёме и который с той же неприязнью осматривает обстановку. Буквально несколько секунда и вернул себе лицо. – Машины у входа, готовы ехать.
[indent] Да, точно ведь, ещё и банк, где их поджидает персональный приз. Его они разделят по-честному, никого не обделят. Брок кивает только, следит за тем, как зам ещё раз проходится взглядом по полкам, аппаратуре и каким-то склянкам, как дергает плечом и, всё-таки, уходит. Без них всё равно не уедят. Информация в базе данных форматируется, как и было приказано командной строкой. Брок выдёргивает флешку, убирает в тот же карман, подхватывает стопку документов и поднимает взгляд на Джеймса. Хочет ещё тут остаться? Память может всё ещё подбросить сюрпризы, и не самые приятные надо сказать, да.
[indent] - Идём, Солдат, есть ещё работа.
[indent] Проходят через ангары, оставляют документы в джете. Брок приказывает подготовить его к вылету через сорок минут. Им должно хватить на проезд туда-обратно, операции с капсулой и недолгой разговор с Филом. Он уже должен будет прибыть в центр в сопровождении собственных верных кадров. Вообще Рамлоу подумывал оставить Джеймса тут, в центре, чтобы он попытался повспоминать, но быстро отказался от этой идеи. Теперь он его от себя не отпустит ещё очень долго. Вообще не отпустит. Банк к тому времени, как они прибывают, уже открыт, но людей там – только персонал разве что. Охранники, видя форму, даже не дёргаются в их сторону, отводят взгляды. Брок просил у миловидной леди допуск к камере особого хранения, предъявляет своё удостоверение Стража Времени, хотя оно ничего не значит, а рядом на стойку с собой кладёт пистолет. Девушка какое-то время мнётся, поглядывает в сторону тех же охранников, но обзор ей преграждает Таузиг и Спарки.
[indent] Доступ к самой важной ячейке они получают через пятнадцать минут.
[indent] Это даже не ячейка, а целая комната с небольшой колонной пьедестала прямо посередине. Брок знает, что капсулы времени иногда надо подзаряжать, а если они хранятся в таких вот ячейках или помещениях долго, то постоянно присоединены к блоку питания. Эта капсула времени ничем не отличается от остальных, которые Рамлоу видел в своей жизни, но значение на дисплее, серьёзно, притягивает к себе. Хочется сразу полное значение перечислить себе, на свой личный счёт. Командир не сразу решается взять её в руки, поднимает, взгляда не отводит от ярких цифр, осторожно отсоединяет провода и взвешивает на руке.
[indent] - Миллиард, мать его, лет.
«Раптор», значит. Джеймс коротко кивает, особо не отвечая. Почему-то у таких вот транспортных средств вечно находились какие-то особенные названия. То Когти, то, вот, Рапторы. Говорят, как назовёшь, так и поплывёт. Ну, в данном случае – полетит. Видимо, у создателей какой-то свой сдвиг на хищников, раз звучит всё приблизительно в одной степи.
- Не стоит меня выделять. – Джеймс дёргает уголком губ, словно хотел улыбнуться, но то ли забыл, как это делается, то ли передумал. – Здесь всем нужен отдых. Не только мне.
Благо с одной стороны может вынести больше, чем все остальные, поэтому и не так уж сильно печётся о собственном состоянии. Но не осаживает, потому что знает: если бы в такой ситуации оказался Брок [чего быть ни в коем случае не должно], и сам же ведь поступал бы точно так же, присматривал перманентно, даже если бы Командир в этом не нуждался. Это не попытка намеренно подчеркнуть слабость, а простое человеческое беспокойство, которое ещё каким-то чудом не атрофировалось как таковое.
Когда за ними приходит Джек, Солдат как-то сразу понимает, что времени до сих пор на самые важные дела в обрез [другое для него сейчас действительно важно – и на это будет ещё несколько лет, так что осталось подождать лишь пару часов – десятков часов – ну, может быть, пару дней]. Он забирает пластиковый планшет с прикреплёнными к нему записями, плюс пару папок, которые заметил рядом с креслом для не иначе как экзекуции. Джеймс не хочет тут оставаться, хоть и предполагает, что длительное нахождение в подобном месте могло бы откликнуться чем-то, ключиком к очередной части всей этой загадочной хрени, происходящей со временем и биологическими часами в целом. Есть только ещё один вариант, самый странный и нереальный: Джеймс изначально рождён ещё в то время, когда часов у людей и в помине не было. Но это не так, потому что он знает: если суточные перестанут поступать, он всё-таки погибнет, пусть и не сможет почувствовать этот свой предел по минутам. К тому же, во всех отчётах ясно говорится, что часы у него всё-таки были, пусть и очень давно.
Очередная часть работы – и, надо сказать, самая приятная, - прибытие в банк, чтобы забрать причитающуюся капсулу. По зонам уже со скоростью чумы распространяется весть о том, что страна осталась без правящей верхушки, временно наступила полная анархия, вплоть до вступления в права следующего верховного командующего и всей его исполнительной группы. Именно поэтому, скорее всего, их всё-таки пускают в именную ячейку хранения, в которую в любом другом случае никого не пустили бы даже под страхом смерти [а, может быть, дело ещё и в том, что тот же Зимний Солдат оружие в центре не оставил, а кое-что из него носит с собой, просто на всякий случай].
Для такой маленькой капсулы ячейка хранения оказывается просто преступно большой. Джеймс не приближается, наблюдает со стороны, как Брок берёт в руки капсулу и разглядывает цифры на табло. Да, целый миллиард лет, который они все более чем заслужили. И в понятие «они» Барнс не включает себя.
- Целая эра, - всё-таки говорит Джеймс вслух, расслабленно наблюдая за Броком и замечая его взгляд, направленный на табло капсулы. – Возьми себе причитающееся вдвойне, - добавляет он таким тоном, что понятно: спорить не позволит.
Такое решение, давшееся удивительно просто, вполне оправданно: Командир не согласится, чтобы Солдат остался без доли. Солдат же, в свою очередь, не может её взять, потому что тогда счёт времени его жизни окончательно потеряется в догадках и попытках просчитать, сколько там ещё есть и сколько осталось. Даже сейчас приходится держать в голове разницу, что следующие суточные ему получать не в этот полдень, а в следующий за ним, то есть ещё через сутки. Остаётся только третий вариант, самый оптимальный: пока неизвестно, сможет ли Шури что-то сделать с проблемой и хоть как-то решить её, всё время на двоих может остаться у Рамлоу. Это лучше, чем таскать ещё и отдельную капсулу для подобных случаев. Хотя… может, придётся таскать и капсулу, есть Брок не захочет светить часами на людях даже несмотря на то, что руки у него большей частью открытые.
Джеймс ещё подсознательно ожидает, что их могут задержать на выходе из банка. Сюда постепенно подтягиваются гражданские, кто за попыткой взять в долг, кто за своими процентами, а кто и опоздав на работу. Скоро здесь вновь будет не протолкнуться: банки времени, пожалуй, самая стабильно работающая часть системы, сложно представить, насколько большой оборот минут здесь происходит ежедневно. А, учитывая, что одна из ячеек некогда принадлежала аж Шмидту, кто знает, какие ещё люди хранят свои сбережения в этом же самом банке. Может быть, в принципе государственный казначей, ну, тот самый, который должен следить за оборотом, но вместо этого за него всю работу делают Стражи, отслеживая перепады в зонах через интерактивный экран на стене, который в режиме реального времени отображает положение вещей. Джеймс знает, что будет дальше: как только миллиард лет разойдётся по людям, большая часть зон, особенно гетто, окрасятся в тревожно алый цвет, потому что там не должно быть так много времени.
- Кому-то придётся следить за тем, чтобы время раздавали справедливо, - негромко замечает Барнс уже на пути к выходу. В банке он задерживаться уж точно не хочет. – Ну, то есть, чтобы кто-то не получил больше положенного или вообще не забрал себе всё время.
Такое совершенно не исключено. Может статься и так, что кто-то один захочет присвоить себе те тысячи лет, которые останутся после того, как СТРАЙК в полном составе заберёт положенную долю. Придётся тщательно выбирать, кому доверить такую ответственность. Впрочем…
На выходе из коридора с ячейками Джеймс замечает стеллаж с рядами пустых капсул. Стандартных таких, которые вмещают в себя не больше ста-двухсот лет за один раз. Зимний долго не думает, когда сваливает эти капсулы в нашедшуюся неподалёку квадратную сумку, а потом объясняет:
- Во избежание проблем просто разделим, и в каждую зону отправим по несколько капсул. Может быть даже не в один день, а с паузой, чтобы наверняка. Когда люди узнают о бесплатном времени, начнётся ад, потому что они будут думать, что им может не хватить.
К сожалению, так оно и может произойти, значит, нужно риски минимизировать. У них ещё есть немного времени до того, как джет будет готов к перелёту в пятую зону, по крайней мере, о готовности ещё никто не сообщал. Значит, можно повидать Коулсона и лично убедиться, насколько он готов принять собственное новое назначение. Это будет правильно, пусть даже и несколько скомкано из-за ограничений, наложенных скорым отправлением. Фил даже за какие-то несчастные несколько суток умудрился сделать для Часовых столько, что не сказать банального «спасибо» будет просто свинством. Да хотя бы за ту машину, с помощью которой Джеймс смог временно обходиться положенными Стражам суточными. Или за прикрытие, благодаря которому Часовых не переловили ещё только в начале пути к центру.
А потом в пятую зону, туда, где хоть что-то может хотя бы частично проясниться. Хоть немного понимания было бы сейчас очень кстати.
[indent] Отдых нужен всем.
[indent] Отряд Рамлоу может функционировать и на автопилоте, при этом выполнять свои задачи на всё те же девяносто восемь и девять десятых процента успеха. Этот опыт приходит с годами. А учитывая, через что с.т.р.а.й.к.у приходилось проходить всё время, – считай, они прошли ускоренный курс такой адаптации к сложностям. В движениях – ни капли усталости, в глазах оно может скрываться за простым безразличием. Но Рамлоу, как Командир, внимательно следит за бойцами, пусть они и этого даже не замечают сами. Думают, что Командир ничего не увидит? Что-то неизменно, но приходилось соглашаться с Зимним – его бойцы нуждались в отдыхе. Те десятиминутные перерывы на привал, которые они брали себе, следуя по подземным тоннелям, совсем ничто по сравнению с положенным отдыхом для взрослого и требовательного организма. К тому же речь может идти далеко не о физическом отдыхе [ хотя он занимает одно из первых мест по важности и значимости ], психологически они были прилично вымотаны, а мораль напротив – зашкаливала. Брок замечает и то, как Браво ведёт плечами из стороны в сторону [ боль напряжения ], как Роллинз дергает уголком губ, как его глаза бегают по помещению в рассеянности [ рассеянное внимание ], как Спарки чуть прогибается, придерживая огромные металлические двери на пару с Таузигом [ а этому всё ни по чём, но пыхтит, как загнанный бык на родео ]. Рамлоу обещает – ещё немного. Это был последний пункт до того, как они, с.т.р.а.й.к. в полном составе, окажутся в своём полном распоряжении, будут отдыхать. Бойцы терпеливо ожидает, когда Командир отдаст следующие приказы, казалось бы, эта капсула им безразлична. Не в их правилах гнаться за временем, они и так себе могут на жизнь заработать. Жили сутками, а после побега стали использовать все свои таланты для получения времени, любой заработок. Затем уже подпольная деятельность и завертелась жизнь Часовых, куда их внесли по ошибке [ нет ]. Сейчас у них на руках было ещё достаточно времени, чтобы прожить хотя бы недели две с обычными тратами. В процессе можно будет ещё заработать. Но нет, за то, что они сотворили в стране, за то, что сами пережили, за сам факт существования Шмидта и Гидры [ теперь-то уже в прошлом ] – они возьмут им причитающееся количество времени.
[indent] - Эта головная боль уже для Фила, - Брок оглядывается коротко на ребят, отвечая в первую очередь Зимнему. Сам всё ещё держит в руках капсулу. Внезапно он почувствовал странное желание просто уничтожить её. Разрядка батареи не грозила потерей часов, годов, десятилетий и прочего. Просто подсоедини провода, начнется электро подпитка и баланс останется прежним, но вот была возможность просто разломить эту капсулу. Дело непростое, по словам некоторых просто невозможное. Но они не видели испытания, которые проводились над этими контейнерами. Их и под прессом сжимали, и подвергали действию высоких и экстремально высоких температур, и кислотой обливали, и в воду погружали. Делали всё, чтобы проверить устойчивость. Допуск к использованию был получен впрочем, но Рамлоу был уверен, что капсула не выдержит, если он разрядит в неё всю обойму пистолета, да. Сделает неисправной и время это будет потеряно.
[indent] Нет, нельзя.
[indent] Сотрудники банка старались на них внимания не обращать, лишний раз не смотрели, словно бы боялись агрессии в свою сторону, охранники не предпринимали попыток к задержанию бойцов. Отбило желание на корню, один Таузиг справится с двумя охранниками и не вспотеет даже. Рамлоу смотрит на то, как Джеймс сгребает пустые капсулы в сумку, кивает ему, полностью соглашаясь. Он кинул капсулу с миллиардом лет сверху. Вжикнула молния. Посетители явно недоумевали, следя за происходящим, а их сопровождение, которое представляло собой «лучших» телохранителей, глядели со странной ненавистью и завистью. Рамлоу их всех игнорировал, повел свой отряд дальше. Правильно Зимний сказал на счёт хаоса, который может возникнуть при раздаче времени. Это, конечно, уже дело Фила, но лучше всего будет, наверное, организовывать специальные пункты раздачи времени. С соответствующими конвойными для контроля порядка и на случай подавления волнений. Но Коулсон будет решать сам. Пусть хоть с неба капсула сбрасывает в те районы, где особо зашкаливает нехватка времени. Брок планирует в это время быть как можно дальше от той страны.
[indent] Они постарались разделить весь миллиард по капсулам поровну. Выходило криво и косо, некоторые из с.т.р.а.й.к.а с математикой явной не дружили. Рамлоу был готов биться головой о потолок, следя за тем, как Боб в замешательстве почёсывает затылок и явно недоумевает, почему же у него не делиться на три без остатка триста семьдесят лет. Потом ещё обиженно сопел, аки двоечник, когда Роллинз ему пытался с матами наперебой объяснить, в чем же дело. Словно все они оказались снова в Дэйтоне, не было никакой революции, не было убийства Шмидта и продолжительного перехода под землёй, словно не было беспокойства за «Альфу». Зимний во всё это вписывался просто идеально. Да, пусть он чаще всего работал один, но отряд с.т.р.а.й.к. был чуть ли не единственным, который мог работать с лучшим Стражем Времени наравне.
[indent] Фил их встречал в главном зале, где располагалось табло с временными зонами. Теперь на табло мигал огромный красный крест запрета в белом кругляше. Система дала сбой и, чтобы программа табло не верещала, решили вовсе её отключить. Может быть потом переделают и заработает всё по абсолютно новой системе, которую примут [ или не примут, Брок не знал, что у Коулсона было в голове и знать не хотел ], или откажутся под такого типа контроля вовсе. Их роль во всём этом маленькая. И они её сыграли очень хорошо, по оценке самого Рамлоу. И пусть только кто-то что-то вякнут по этому поводу. Сумку с капсулами он протягивает Филу, предварительно каждый боец взял себе столько, сколько хотел, но с назиданием одним – не наглеть. Никто и возразить не подумал, перечислял на свой счет время, затем передавал капсулу другому. Брок взял себе так, как и говорил Зимний. Быстро передал капсулу и дёрнул рукав, скрывая био-часы.
[indent] - Мы в долгу у вас, - Фил снял очки, кивнул Стражу, который стоял рядом. Тот подчинился немому приказу, подхватил сумку со временем и ушел вглубь строения. – Ничего бы не получилось, если бы не вы.
[indent] - Это тебе спасибо за прикрытие и помощь, - Брок был настроен сейчас отправиться в пятую зону. Хорошо бы переговорить с Филом по полной программе. И о Т’Чалле, и о Шури, и о бункере, и о миллиарде лет. Но друг будет в ближайшее время занят делами насущными. Своё окружение он притащил за собой. Теперь с.т.р.а.й.к. мог отойти на второй план. И только если случится что-то серьёзное, понадобятся. Воскрешение Шмидта или кого-то из его прихвостней? Да, это серьёзное. – С нас хватит. Теперь это твоя головная боль. Вызывай, если будет что-то крайне важное. Оставлю пока что с тобой Лилз, не испорть мою девочку.
[indent] Единственная дама в с.т.р.а.й.к.е, которая могла дать вору некоторым тамошним бойцам была не против остаться пока что тут. Видимо чувствовала некоторую ответственность за связь, хотя её уже могли прикрыть связисты Фила. Да и потом есть ещё работа в медицинском блоке. Брок ей доверял. Если она хочет остаться, пускай. Остальные тоже вправе делать то, что хотят. А им с Джеймсом уже пора. Командир уверен, Т’Чалла и Шури их уже ждут. Тут же Коулсон нацепляет своё фирменную улыбку, кивает снова и выдает:
[indent] - Они ждут, Брок. Удачи вам.
[indent] Джет их уже ожидал на взлетной полосе. Не был бы этот полёт только в один конец.
С этим Солдат точно согласен, когда заканчивает скидывать пустые капсулы в сумку, а затем наблюдает, как поверх ложится капсула на целый миллиард лет. Теперь это проблема Коулсона: решать, как будет распределяться время по зонам, и как правильно его раздать, чтобы люди не подняли панику из-за мнимого ощущения, что им может просто-напросто не хватить. Вообще-то это серьёзная такая акция щедрости. По-хорошему нужно провести перепись населения, узнать, сколько людей проживает в отдалённых зонах [после двадцати пяти – до двадцати пяти часы всё равно не идут, так что пока можно не беспокоиться на их счёт], и только после этого считать, сколько на каждого придётся времени. С учётом, что людей, как кажется Зимнему, на самом-то деле много, это могут быть даже несчастные пара лет, но эта пара лет действительно может помочь людям сводить с концы с концами и жить как положено, а не как получится. Раз есть такая возможность, хоть немного поправить баланс в лучшую сторону, так почему бы этой возможностью не воспользоваться.
Их выпускают из банка относительно просто, только провожают взглядами. Джеймс чувствует в этих взглядах смесь любопытства, зависти и чего-то ещё, что ему трудно определить. Он и не пытается на самом-то деле, потому что человеческие эмоции – дебри, в которых впору ногу сломать [он и свои-то эмоции до сих пор индифицирует не до конца, ориентируется на те, что ему привычны, и на ещё одно чувство, которое было забыто, но вернулось новым витком весьма ощутимо]. Тяжесть сумки с капсулами приятно оттягивает плечо, пусть даже Джеймс, наверное, никогда не сможет понять, каково это – видеть достаточное количество времени на часах. Он всё порывается спросить у Командира, «что бы ты сделал, если бы у тебя было достаточно времени?», но не спрашивает, считая этот вопрос весьма деликатным. Сам Барнс бы не знал, что ответить. Он мог бы сказать «перестал бы смотреть на часы», но в его случае, при отсутствии этих самых часов, самым правильным ответом стало бы «перестал бы гадать, через сколько минут меня свалит сердечный приступ».
Следующая задача оказалась не сложной, отчасти простой даже, но не проходящей без казусов. Сейчас Солдат чувствует себя рядом со СТРАЙКом буквально как в своей тарелке: снуёт между бойцов, кое-где показывает хитрости с капсулами, как можно замедлить или ускорить передачу, кое-где приходится подрабатывать переносным калькулятором, подсказывая, как разделить. Для Зимнего это не сложно, потому что высчитывать на глаз расстояние от снайперского прицела до цели занятие подчас гораздо сложнее, а это – плюнуть и растереть. К тому же, поглядывая на командира, Джеймс с едва заметной усмешкой замечал, что людей тот набирал разных, по всем профилям. Кому-то здесь учёные степени и лишние мозги явно были ни к чему, зато в своей области они разбирались на уровне профи. Вот он, косой баланс, почему-то ещё удерживающийся и не рушащий крепко спаявшуюся систему.
С учётом того, что каждый боец брал себе ровно столько, сколько считал нужным, Джеймс понятия не имел, сколько на счёт своей жизни перечислил Брок, да ещё и рукав лихо опустил, хотя обычно не скрывал био-часы. Джеймс только смотрит за тем, как сумка с капсулами оказывается у Фила, как тот приоткрывает молнию, чтобы хоть одним глазом оценить содержимое, а потом отдаёт сумку какому-то Стражу, из тех, с кем Зимнему по долгу службы пересекаться не приходилось. Джеймс в разговор не вмешивается, да и в принципе не отсвечивает, потому что не считает себя тем, кто действительно внёс вклад в свержение режима. Подобный план мог бы предложить практически кто угодно, да и, к тому же, если бы не Комадир, то украсил бы н красным зелёное ещё во второй зоне, распрощавшись с содержимым черепной коробки под выстрелом оружия в руках Шмидта. Вот из таких мелочей и выстроился их долгий путь, закончившийся на удивление успешно.
Ну, почти закончившийся.
Джет, заправленный и загруженный старыми документами и отчётами, уже ждёт на ВПП. Джеймс легко поднимается по трапу, подходит к кабине пилотов и пробегается мельком взглядом по приборной панели, прикидывая, насколько тут всё сложно. Да ничего такого, на самом-то деле, но технология видно, что не для военных целей, а для чего-то куда более крутого. Барнс ждёт, когда Рамлоу займёт позицию второго пилота [кто-то из СТРАЙка любопытства ради сунулся было на борт, но Джеймс так предупреждающе зыркнул, что любопытство у бойца само собой испарилось], и только после этого поднимает птичку в воздух. До пятой часовой зоны со скоростью джета – едва ли пара часов, гораздо быстрее, чем пешком до второй зоны.
И только после того, как джет переключается на автопилот, Джеймс поднимается со своего места, чтобы обойти второе кресло по кругу, наклониться и подцепить Брока пальцами под подбородок, мягким давлением заставляя его запрокинуть голову и упереться затылком в подголовник.
- Почти всё, - говорит Джеймс негромко, и они оба знают, что это значит.
Барнс просто разглядывает его, начиная от прищура янтарных глаз и заканчивая далеко не разворотом плеч. Поглаживает его кончиками металлических пальцев под челюстью, слыша слабый шорох от того, как щетина трётся о сплав вибраниума. Это звук кажется очень правильным, таким, каким надо. Ещё пару дней назад Джеймс сам тянулся бы под ладонь, и, вообще-то, даже сейчас не против оказаться под ладонью, но по-другому. Он вскидывает взгляд, оценивающе посматривая на таймер прилёта в пятую зону, который заботливый ИскИн вывел прямо на приборную панель, наклоняется ещё немного ниже и касается губ своими, мягко целуя. Все предыдущие поцелуи чувствовались словно бы украденными у времени, а на этот времени действительно полно. Поцелуй только поначалу выходит мягким, Джеймс вкладывает в него сомнения на счёт того, что будет дальше, но, в то же самое время, и надежду на то, что тварь он живучая, и, хотелось бы верить, переживёт все процедуры, которые для него подготовит Шури.
А потом поцелуй сам собой переходит в слабую, почти ленивую борьбу за инициативу. Джеймс лижет, слабо покусывает губы, чувствует лёгкое покалывание щетиной, и это откидывает его флэшбеком в тот день, когда Брок притянул его к себе, видимо, устав ждать, и поцеловал, впервые после того, как Зимний начал вспоминать, кто они друг другу. Последние дни были столь насыщенными, что сейчас кажутся какими-то далёкими, замыленными новыми событиями. Но Барнс их не забывает [не хочет больше забывать], целует голодно и с желанием, продолжает поглаживать кончиками пальцев слегка дёрнувшийся от сглатывания кадык.
Джеймс, наконец, сдаётся, разворачивает кресло, которое для лучшего обзора имеет функцию неполного поворота, если открепить фиксирующую скобу, и опускается на пол, в ноги Броку. Он не думает о том, уместно ли это сейчас, правильно ли и нужно ли вообще, просто делает, потому что ему этого хочется. Вскидывает взгляд, разглядывает Командира прямо так: пилотская кабина джета, всё-такой же острый взгляд необычных глаз. Тактичный ИскИн, контролирующий автопилот.
Знает, что почувствует хватку в волосах, когда потянется к так и не переодетым тактическим штанам, расстегнёт их, приспуская нижнее бельё к самому краю ширинки. Знает, что вскинет взгляд, оценивая реакцию, когда высунет язык и проведёт широко и мокро по самой головке, перехватит удобнее ладонью и вберёт в рот, кружа языком и смыкая плотно губы. Будет использовать только губы и язык, посасывая, вылизывая открыто, так, чтобы было видно практически каждое движение языка. Слегка надавит кончиком языка на уздечку, огладит щёчки головки, скользнёт по щели, солоноватой от выступившей смазки. И только потом, не давая себе передумать, плавно опустит голову практически полностью, утыкаясь носом в складки одежды и чувствуя, как не в самом удобном положении головка скользит по всей плоскости языка, соскальзывает по со самому корню и упирается в стенку глотки.
Вы здесь » BITCHFIELD [grossover] » Прожитое » so it's 3 am, turn it on again